История одного обыкновенного волшебства

Облако смолянисто-черного дыма осело, и из темного тумана вырисовалась сгорбленная фигура Криденса. Сердце Ньюта болезненно сжалось, когда он поймал загнанный взгляд черных глаз. - Криденс, позволь мне подойти. Подойти ближе, - мягко попросил маг. В глазах юноши, до этого испуганно настороженных, промелькнуло неуловимое разрешение, почти просьба. Воспользовавшись этим зыбким приглашением, Ньют осторожно поднялся и шагнул к стоящему на четвереньках Криденсу. Остановившись в паре шагов, он снова присел и осторожно протянул руку, позволяя подростку привыкнуть к его близости и предлагая принять помощь тогда и так, как тот сам решит. - Ты пойдешь со мной, Криденс? - ласково спросил молодой мужчина и замер, не предпринимая больше ничего. Носитель обскури почувствовал, как его сердце зашлось в бешеном стуке от волнения и от какого-то нового, неизвестного чувства. Ведь за ним прежде никто и никогда не оставлял права выбора. Через несколько томительных секунд он поднял голову и, стараясь не встречаться взглядом с молодым магом, робко протянул руку в ответ. Когда ладонь Ньюта коснулась его собственной, Криденс вздрогнул, словно от удара, не в силах сдержать непроизвольную реакцию. Он боялся этого прикосновения столь же сильно, как и желал его. При других обстоятельствах Ньют не стал бы торопить юношу, но время поджимало. Вот-вот сюда мог заявиться Грейвс и все Министерство Магии в полном составе. - Пожалуйста, не бойся. Сейчас будет немного неприятно, и тебе покажется, что ты падаешь, но это лишь иллюзия, просто... - маг хотел добавить "доверься мне", но проглотил собственные слова глядя на измученного подростка, которому речи о доверии явно были нужны менее всего. - Пойдем, - немного невпопад закончил Ньют и, сжав дрожащую ладонь, уверенно трансгрессировал. Подоспевший через несколько секунд Персиваль Грейвс мог созерцать только пустые пути метрополитена. Тем временем Ньют с Криденсом оказались на разрушенной улице, возле ошарашенных Якоба и Куинни. Не тратя времени даром, Скамандер забрал свой чемодан и, бросив его на землю, распахнул крышку. - Залезай, - велел он подростку, судорожно оглядываясь по сторонам. - Куда? - совершенно ничего не понимая, отозвался Криденс. - В чемодан, - Ньют взял парнишку под локоть и подвел к краю раскрытого чемодана, указывая на лестницу вниз. - Быстрее, а то кто-нибудь выберется, - добавил он и быстро, но осторожно подтолкнул замершего парня в нужном направлении. Непонятно, то ли голос Скамандера действовал на Криденса как-то магически, то ли он решил, что хуже уже точно не будет, но Бэрбоун с выражением крайнего отчаянья на лице начал спускаться в неизвестность. Захлопнув чемодан, Ньют с облегчением выдохнул и нервно провел рукой по своим спутанным волосам. - Я потом ему все объясню, - сообщил он Якобу и Куинни, потерявшим дар речи от удивления. - Ты понимаешь, что только что перепугал его еще больше, если это вообще возможно? - наконец смогла вымолвить Куинни. - Я знаю. Но прямо сейчас я хочу, чтобы он был в безопасности. Подальше от всего этого. - Скамандер красноречиво окинул взглядом опустевшую улицу, покрытую колпаком заклинаний. Дальше события развивались с головокружительной скоростью. Маги министерства с волшебными палочками наготове. Сорвавшийся от несостоявшихся планов Грейвс, который, как оказалось, Грейвсом вовсе и не был. И наконец, птица-гром, распылившая зелье, даря всему городу забвение. Неизвестно, поверила ли глава министерства в рассказ Ньюта о том, что обскури окончательно поглотил хозяина, а после растворился в воздухе. Или же она просто предпочла сделать вид, что поверила. Но факт оставался фактом: молодой маг мог вернуться к своим делам и своему чемодану. Положив его на полу в комнате у Тины и Куинни, Скамандер с замиранием сердца ступил на первую ступеньку. Что ждет его внизу. Нетерпеливо спрыгнув с последних ступенек, Ньют огляделся по сторонам и решил, что Криденс, вероятнее всего, покинул заваленную каморку. Но когда маг уже подходил к дверям, его что-то смутило. Что-то было не так как всегда. Хотя со стороны казалось, что в помещении творится полный беспорядок, для него все и всегда было на своих местах. И вот сейчас боковое зрение уловило какую-то деталь, заставив мужчину пригнуться и заглянуть за низкий столик, уставленный пробирками с различными веществами. - Как ты умудрился сюда втиснуться? - негромко спросил Скамандер, улыбаясь уголками губ. Темный силуэт вздрогнул, когда к нему обратились, и сжавшийся в комок Криденс поднял голову от коленей. В неверном свете свечей его глаза казались слишком блестящими то ли из-за отсветов пламени, то ли из-за стоящих в них слез. Ньют молчал, не зная как подобрать слова и как вообще вести себя дальше с испуганным подростком. Но у него и мысли не промелькнуло переложить заботу о Криденсе на кого-то еще. Пауза затянулась, и когда мужчина уже хотел отступить и подождать более подходящего момента, раздался хриплый шепот Бэрбоуна: - Мне показалось, что здесь я никому не помешаю, - и, чуть помедлив, он продолжил еще тише: - Но я так и не понял, кто отсюда должен был выбраться? Едва задав вопрос, Криденс пожалел о нем. С чего он решил, что имеет право спрашивать о вещах, его явно не касающихся. Больше всего он боялся, что голос этого удивительного человека перестанет быть мягким, а глаза - добрыми. Ведь он, Криденс, определенно не заслуживал такого хорошего отношения после всего, что он натворил. Честно сказать, Бэрбоун плохо помнил, что происходило, когда он был обскуром, все было как в тумане, но даже того, что могла восстановить память, было достаточно, чтобы ужаснуться. Однако погрузиться в постепенно окутывающую его тьму ему не позволил спокойный голос Ньюта: - Пойдем, я познакомлю тебя с моими питомцами, - и с этими словами он вновь протянул руку, как тогда, в метро. Скамандер терпеливо ожидал, когда Криденс решится взять ее, чтобы подняться, и был готов, что Бэрбоун проигнорирует протянутую ладонь и поднимется самостоятельно, все-таки было глупо ждать доверия от того, кого неоднократно предавали. Но носитель обскури его удивил, осторожно протянув свою руку в ответ, хоть глаза его и изучали деревянные половицы. Ньют осторожно помог подростку подняться, невольно отмечая, какой тот легкий, и чуть не пропустил момент когда тот стал заваливаться куда-то в сторону. Торопливо схватив Криденса за локоть другой руки, он нечаянно дернул его на себя чуть сильнее, чем было нужно, и прижал парня к своей груди. Испугавшись, что это резкое движение может разрушить хрупкое доверие, Ньют немедленно отстранился, замечая, как сильно побледнел Бэрбоун, почти беззвучно бормоча: - Простите, пожалуйста. Я... у меня закружилась голова. Этого больше не повторится. - Ну что ты. Это я виноват. Слишком сильно дернул. Просто ты такой легкий, - зачастил Скамандер, смущенно глядя куда-то в сторону. В конце концов, Криденс, также уставившийся себе под ноги, немного успокоился и перестал походить на человека, который вот-вот упадет в обморок. Так и не отпустив руку подростка, маг открыл наконец дверь, ведущую в дебри чемодана. Уже на полпути к холму лунтелят Ньют вспомнил, что абсолютно забыл взять корм. Такого раньше с ним никогда не случалось. Настолько потеряться в размышлениях о человеке, идущем рядом, чтобы позабыть, зачем, собственно, они туда идут. Неловко извинившись, Скамандер бросился обратно. И если бы он оглянулся, то мог заметить, как Криденс растерянно разглядывает свою правую руку. Ту самую, которую мгновение назад держал маг. Вернувшись с полными ведрами корма для животных, Ньют показал подростку свой маленький островок безопасности для магических животных этого мира. Бэрбоун взирал на существ с благоговейным трепетом. Все казалось таким удивительным и захватывающим, что он почти забыл о собственных проблемах и горестях. Он даже попробовал помочь Ньюту. Правда, когда животное, которое он пытался покормить, совершило резкое движение, Криденс неловко отпрянул и едва не упал. Но маг, к которому он инстинктивно держался поближе, оказался проворнее и поддержал его, схватив за локоть. Оба избегали зрительного контакта, но все равно казалось, что даже когда Ньют переставал рассказывать что-либо о своих питомцах, они находились в немом диалоге. Закончив с делами, Скамандер вернулся в маленькую комнату и, указывая на лестницу в реальный мир, произнес: - Ну вот, кажется, и пора возвращаться, - и, видя замешательство Бэрбоуна, добавил: - Там безопасно теперь, ты можешь подняться, - и улыбнулся ему, желая подбодрить. Криденс понял, чего от него ждут, и, собрав все свое мужество, дрожащими руками взялся за лестницу. Сложно описать словами, до какой степени он не хотел возвращаться туда. В царство боли, чужого безразличия и постоянного унижения, подчеркиваемого холодом осенних ветров. Это так кардинально отличалось от того, что он испытывал всего несколько минут назад. Юноша не мог знать, что выход наверх вовсе не означает возвращение к прежней жизни, и по горькому опыту решил, что его в очередной раз вышвыривают на улицу. Неизвестно каким образом Ньют смог почувствовать, что происходит в душе черноволосого подростка, но, наверно, это все эмпатия, так хорошо натренированная в общении с животными. Обычно она не помогала ему в общении с людьми, но здесь было совсем другое дело, ведь все чувства и эмоции Криденса были простыми и искренними, он даже не пытался кривить душой. Как бы там ни было, Скамандер положил свою теплую ладонь поверх ладони Бэрбоуна и, наклонившись ближе, успокаивающе сказал: - Тебе не обязательно туда возвращаться. Если хочешь, ты можешь остаться здесь. - А можно? - с отчаянной надеждой спросил Криденс, подняв наконец голову и первый раз посмотрев в глаза своему спасителю. Ньют не отвел взгляд, впервые так пристально смотря в блестящие черные глаза, в которых, кажется, стояли слезы. Он не смог подавить импульс и порывисто обнял застывшего подростка. Спустя мгновение, вопреки опасениям Скамандера, тот расслабился и даже словно прильнул к магу. Правда, руки Криденса нерешительно замерли где-то в пяти сантиметрах от спины Ньюта, так и не отважившись коснуться. - Можно, - запоздало ответил на вопрос маг, уткнувшись куда-то в висок парня. Они простояли так несколько минут, когда до Ньюта дошло, что Бэрбоун, возможно, просто слишком напуган, чтобы сопротивляться объятию. Поэтому он неловко расцепил руки и нервно улыбнулся, тут же отводя взгляд. Он понятия не имел, как был далек в своих предположениях, и каких усилий стоило Криденсу не податься вперед в попытке продлить контакт. - Нужно приготовить тебе спальное место, - засуетился Скамандер. В соседней комнатке оказалась низкая кровать, накрытая старым клетчатым пледом. Достав откуда-то весьма потрепанную подушку и большое стеганое покрывало, Ньют смущенно пробормотал: - Извини, что все в таком состоянии, я редко здесь ночую. - Эти вещи замечательные, - зачарованно ответил Криденс, трепетно, кончиками пальцев погладив разноцветное одеяло. - О, ну устраивайся, не буду тебе мешать, - добавил маг, не зная, что еще сказать. Уже уверенно поднимаясь по лестнице, он вдруг обернулся, словно почувствовав какой-то неясный укол. Бэрбоун стоял внизу и нервно теребил ткань своего черного сюртука. И что-то было в этой ссутулившейся фигуре, что заставило Ньюта остановиться и, собравшись с духом, произнести: - Я могу остаться здесь сегодня, если хочешь, - и словно оправдываясь он добавил: - Мои питомцы безобидны, но могут здорово тебя напугать. И по тому, как резко вскинул голову Криденс, на губах которого мелькнула тень улыбки, Скамандер понял, что принял правильное решение. Вернувшись в комнатку, парни уставились на единственную в помещении кровать, и Ньют нервно усмехнулся, потирая лоб: - Ничего, сейчас я с этим разберусь, - улыбаясь, произнес он и достал откуда-то еще одно одеяло, постелив его прямо на пол, рядом с кроватью. Иного свободного места здесь все равно не было, и маг решил, что это, возможно, к лучшему, вдруг Криденсу что-то понадобится. Укладывая на пол подушку, Скамандер обратил внимание, что подросток застыл на месте и не двигается уже некоторое время: - Почему ты не ложишься? С кроватью что-то не так? - спросил он, снимая обувь и устраиваясь поудобнее. - Я не могу, - испуганно прошептал Бэрбоун, вжав голову в плечи. - Не могу лечь в Вашу кровать. - Все в порядке, я тебе ее уступаю, - приободряюще улыбнулся Ньют и положил голову на подушку. - Я... я... не могу спать в Вашей кровати, когда Вы лежите на полу. Это неправильно, - в голосе Криденса начала звучать паника. Он совершенно запутался и не понимал, как кто-то может добровольно уступать ему лучшее. Он не мог этого принять, считая себя недостойным подобной доброты. - Все хорошо, Криденс, - магозоолог сел, почувствовав настроение своего гостя. Было ясно, что в кровать тот не ляжет, пока считает, что доставляет этим неудобства. Но спать подростку на полу он тоже не мог позволить, так как от неплотно прикрытой двери нещадно сквозило. Сознание, уже приготовившееся ко сну, никак не могло найти достойного решения проблемы. Тогда он позволил сорваться с губ первой пришедшей на ум фразе: - Знаешь, я думаю кровать достаточно широкая для нас обоих, - и, не дав себе времени передумать, Скамандер продолжил, немного торопясь от смущения и размахивая руками: - Ты ляжешь у стенки, а я с краю. Мне кажется, что места гораздо больше, чем требуется нам обоим. Поэтому... В общем, ложись, - неловко завершил он фразу, нервно улыбаясь и избегая даже смотреть в сторону Бэрбоуна. Тот застыл, словно изваяние, но через пару секунд пришел в себя достаточно, чтобы попытаться отговорить Ньюта. Но тот стоял на своем, уверяя, что Криденс должен спать на кровати, так или иначе. Подростку совершенно не хотелось злоупотреблять гостеприимством молодого мага, но в конце концов он сдался и, собрав все свое мужество, сделал последние три шага к кровати. Места действительно оказалось достаточно, чтобы они могли лежать, не касаясь друг друга. Правда, Криденс вжался в стену, будто пытался стать с ней единым целым, а Ньют опасно балансировал на самом краю. Но ценой совместных усилий, в случае необходимости, между ними свободно можно было положить еще одного человека. Сон сморил Бэрбоуна в течении нескольких секунд, он буквально провалился в него, не в силах дольше держаться в сознании. Заметив это, Ньют устало улыбнулся и спокойно закрыл глаза. Проснулся он от ощущения стальных тисков поперек груди. Резко открыв глаза, Скамандер, в силу привычки, моментально оценил ситуацию, ведь скорость реакции не раз спасала его в диких и неисследованных областях магического мира. Это Криденс обхватил его поперек груди и что-то шептал куда-то в плечо, нагревая дыханием тонкую рубашку: - Помогите мне, пожалуйста, помогите. Помогите, прошу, - и так по кругу, раз за разом. "Он спит", - догадался маг. Ньют не мог знать, что за кошмар снится подростку. Криденс выглядел так несчастно, вцепившийся в него, словно утопающий, и просящий о помощи. Его шепот звучал так отчаянно и безнадежно, будто он сам уже не верил, что кто-то захочет ему помочь. Маг очень боялся ошибиться, сделать что-то не так, но где-то на уровне интуиции внезапно понял, какая помощь тому нужна. - Тише, тише, Криденс. Я рядом, все будет хорошо, - вытащив руки из крепкого захвата, Скамандер осторожно погладил судорожно сведенные плечи. Затем ласково провел одной рукой по волосам подростка, перебирая пальцами короткие черные пряди, а другой по спине, обхватив в бережном объятии. Продолжая гладить и обнимать, Ньют принялся слегка покачиваться из стороны в сторону, словно укачивая Криденса в своих руках. Постепенно напряженное тело Бэрбоуна начало расслабляться, шепот стих, и дыхание выровнялось. Он снова заснул, но этот сон уже не походил на отключку от усталости. В теплых объятиях Криденс прижался чуть теснее и удобно устроился на плече Ньюта. Сейчас, в приятной темноте маленькой комнаты, казалось, что он почти улыбается. Глядя на это, маг и сам не заметил, как провалился в глубокий сон. Утром он проснулся от робкого ерзанья своего юного гостя и обнаружил широко раскрытые карие глаза, почти с ужасом смотрящие в его собственные. - Все хорошо, Криденс, - Ньют не отвел взгляд, и не расцепил рук. - Тебе больше нечего бояться. Криденс уткнулся лбом в грудь Скамандера и весь вжался в него. Кажется, он плакал. Это был первый рубеж, который так сложно преодолеть, своеобразный прыжок веры, но они его совершили. Дальше было проще, тем более что Бэрбоун свел все свое общение с миром к минимуму, в лице нового друга, Ньюта. Его всерьез заинтересовали магические создания, и он был готов днем и ночью изучать книги, отобранные для него магозоологом. Они много разговаривали о мире волшебства и его жителях. Вернее, говорил в основном Скамандер, а Криденс безмолвно внимал, боясь спугнуть мгновение даже неосторожным движением. Но постепенно магу удалось разговорить немногословного подростка и даже добиться почти невозможного - уговорить Бэрбоуна называть его по имени. Скамандер тоже нечасто покидал пределы чемодана, но вскоре, оставляя свой маленький мирок, он мог быть уверен, что животным обеспечен должный уход. - Тебе не кажется, что пора бы выпустить Криденса из чемодана? - как-то спросила Тина. - Он не хочет, - Ньют кинул в ее сторону быстрый взгляд, просматривая какие-то документы. - Почему? - удивилась девушка. - Я полагаю, он боится. Ему трудно вернуться туда, где столько всего произошло. Его несложно понять, - Скамандер окончательно оторвался от бумаг. - Но ему все равно придется жить в этом мире. Он же не сможет вечно находится в твоем чемодане, - настаивала на своем Тина. - Завтра я уезжаю в Лондон, и думаю, что Криденсу легче будет освоиться на новом месте. Где ничто не будет вызывать плохих воспоминаний, - печально улыбнулся маг. - Ты берешь его с собой? - по голосу было понятно, как ошарашена старшая Голдштейн. В отличие от нее, Куинни выглядела совершенно спокойно, что впрочем было не удивительно. - Естественно, - как само собой разумеющееся, ответил Ньют, даже не заметив реакции Тины. - Ну, мне пора, - убрав бумаги, маг раскрыл чемодан, стоящий у его ног, и вскоре ничто уже даже не напоминало о его недавнем присутствии. - Как ты думаешь, Ньюту нужен обскури, что живет в этом мальчике? - отрешенно спросила сестру Тина. - Уверена, что нет, - многозначительно улыбнулась Куинни. Спустившись вниз, Скамандер вдруг понял, что самому Криденсу он еще ничего не говорил о путешествии в Лондон. Даже не спрашивал, незаметно для себя умудрившись решить все за него. "Может быть, он и не собирался покидать Нью-Йорк", - почему-то занервничал магозоолог и, ускорив шаг, вскоре обнаружил предмет своих размышлений, стоящий перед деревом с лечурками. Кажется, он негромко о чем-то беседовал с Пикеттом, но, услышав шаги, торопливо обернулся. Несмотря на некоторую настороженность в глазах подростка, Ньют не мог не отметить, как тот изменился. Он словно стал немного выше, перестав бесконечно сутулиться в ожидании удара или крика. Криденс все реже опускал взгляд, и все чаще на его лице проскальзывали чистые эмоции, не скованные вечной оглядкой на реакцию со стороны. На губах даже стала появляться робкая улыбка. Чаще всего, когда он разговаривал с животными или кормил их. Но иногда, словно забывшись, он смотрел так на Ньюта, улыбаясь уголками губ в немом восхищении. Скамандер подошел ближе и привычно сгреб Бэрбоуна в объятия. Он знал, как тот любит обниматься и зависим от этих простых проявлений тепла. Однако, положа руку на сердце, следовало бы сказать, что сам маг тоже стал зависим от этих прикосновений. От простых объятий, тянущихся иногда намного дольше, чем приличествует дружеским, и все равно кажущихся такими короткими. Отстранившись, Ньют вспомнил наконец, о чем хотел поговорить: - Криденс, ты поедешь со мной в Лондон? - без долгих предисловий спросил он. - Ты возьмешь меня с собой? - счастье настолько явно светилось в глазах Криденса, что ответ на вопрос стал уже не нужен. - Конечно, - просто ответил Скамандер, притянув подростка в новые объятья. Путь в Лондон, в целом, прошел спокойно. Для Криденса и вовсе ничего, в принципе, не изменилось. Разве что Ньюту приходилось чаще покидать чемодан, чтобы не вызывать лишних подозрений. Добравшись до своей лондонской квартирки, Скамандер сразу взялся за дела, активно наверстывая время, проведенное в Нью-Йорке. Разбирался со скопившимися письмами и перебирал свои заметки для книги. На Бэрбоуна в эти дни легла большая часть забот о животных. Но он был только рад тому, что мог быть полезен своему, как он говорил про себя, спасителю. Тем более, что работать магозоолог, к счастью, предпочитал внутри чемодана. Так что Криденс мог в любой момент тихо присесть неподалеку от рабочего стола и читать очередную книгу, наслаждаясь умиротворяющим шелестом переворачиваемых Ньютом страниц. Или, еще лучше, слушая рассказы Скамандера о его путешествиях в поисках магических существ по всему миру. Вскоре у молодого мага появилось больше свободного времени, и он возобновил свои попытки вытащить Криденса из уютного мирка внутри чемодана. Вначале он пытался вызвать любопытство, рассказывая о жизни там, наверху, но наткнулся на глухую стену страха и скрытой боли. Криденсу не хотелось даже думать о том, чтобы покинуть полюбившееся место. Он закрывался и сжимался в ответ на любые слова Ньюта о реальном мире, словно подспудно ожидая, что тот в конце концов силком вытащит его из чемодана. Тогда Ньют на время оставил свои попытки, намереваясь подобрать подходящий момент, чтобы осторожно расспросить подростка о природе такой настороженности. Момент наступил во время их обычной вечерней беседы. Лежа в одной кровати и касаясь друг друга плечами, они любили негромко поговорить о чем-то перед сном. Конечно, к подобному ритуалу Ньют и Криденс пришли далеко не сразу. Первое время Скамандер действительно собирался найти вторую кровать, чтобы не стеснять Бэрбоуна. Но совместный сон так благотворно действовал на них обоих, что постепенно он спустил все на тормозах, подумав про себя, что решит этот вопрос когда-нибудь потом. Сейчас подросток был так расслаблен и спокоен, и Ньют аккуратно повернул беседу в нужную сторону: - Сегодня я закончил одну из основных глав в книге, может быть отпразднуем? - Конечно. Это здорово, что твоя книга так быстро продвигается, - Бэрбоун осторожно сжал пальцы Скамандера в своей ладони, стремясь передать все свое восхищение и поддержку. - Я хочу купить тебе подарок. Ведь без тебя я писал бы ее куда медленнее, - и прервав зародившиеся возражения Ньют добавил: - Я все равно куплю тебе подарок, но я хочу, чтобы ты сам его выбрал. - Это означает, что я должен буду пойти с тобой туда, на улицу? - в голос Криденса начала прокрадываться паника, но маг крепко обнял его, терпеливо объясняя: - Криденс, милый, нельзя всю жизнь прожить в чемодане, - мягкий шепот действовал успокаивающе, и, растворившись в теплом дыхании Ньюта, Бэрбоун нашел в себе силы произнести: - Обскури. Он появится, как только я покину это место, защищенное твоей магией. - Но Криденс, я не накладывал никаких специальных чар, - облегченно выдохнул Скамандер, поняв наконец причину. - Он не появлялся здесь потому, что ты контролируешь его. - Контролирую? - неверяще произнес Криденс, слегка отстраняясь. - Да, ты не хотел, чтобы обскури появился, и он не появлялся. Я горжусь тобой, - в этот момент Ньют не смог удержаться и бережно поцеловал подростка в лоб. Он сам не понял, почему ему так сильно, прямо до дрожи, захотелось это сделать. И не только это. Благодарный взгляд темных глаз позволил ему понять, что сомнения были напрасны. Больше в ту ночь они не говорили, наслаждаясь теплом друг друга и каким-то приятным волнением. Обоим казалось, что в этот самый момент что-то произошло, новое, заставляющее сердце беспокойно стучать, дыхание учащаться, а руки дрожать. И еще ужасно хотелось улыбаться. Ньют никак не мог заснуть, и даже созерцание умиротворенно спящего Криденса не приносило, как обычно, покой, а будило смутные, не до конца осознанные чувства. Понимая, что своим ерзаньем он определенно мешает подростку спать, Скамандер осторожно выпутался из объятий и встал. Побродив немного по своему маленькому зоопарку, он решил выйти погулять, проветрить голову и собраться с мыслями. Лондон встретил его привычной сыростью и легким туманом. Где-то вдалеке начинало светать, но фонари все еще освещали пустынную улицу. Внезапно раздавшийся шум, похожий на хлопанье крыльев, вырвал молодого мага из размышлений, и он едва успел поймать в свои руки еле живую от усталости сову. Когда Ньют бережно осматривал несчастную птицу, он заметил, что к ноге ее привязано письмо. Он не собирался читать чужую переписку, но взгляд зацепился за имя адресата. Кажется, сова все-таки нашла получателя. Осторожно развернув пергамент, Скамандер с ужасом прочел всего лишь одну строчку: "Грин-де-Вальд сбежал". Ни о чем не подозревавший Криденс проснулся через двадцать минут после того, как магозоолог ушел. Окинув опустевшую постель встревоженным взглядом, Бэрбоун быстро встал и прислушался к звукам извне. Как всегда, животные производили много шума, но он не слышал среди этого гама уверенного голоса Ньюта. Одевшись и выйдя из комнаты, подросток смог убедиться, что Скамандера действительно здесь нет. "Может быть, он ждет меня наверху", - подумал Криденс. Долгое время он стоял, держась за лестницу, ведущую за пределы чемодана, но, в конце концов, желание найти Ньюта и доказать ему, что он способен победить своих демонов, одержало верх. Зажмурившись, как перед прыжком в воду, подросток выбрался наверх и смело шагнул на деревянные половицы. В комнате никого не оказалось, но, когда Криденс уже задумался, стоит ли идти искать мага или лучше подождать, за дверью раздались тяжелые шаги. Он мгновенно отпрянул к окну и вжался в стену рядом с ним, потому что узнал эти шаги. Не мог перепутать ни с какими другими. Так шел Персиваль Грейвс, уверенно и неотвратимо приближаясь к своей цели. На секунду у подростка мелькнула мысль спрятаться в чемодане, но он тут же отмел ее, понимая, что там его будут искать в первую очередь, и этим он навлечет опасность на ставших ему родными магических существ. Дверь резко распахнулась, и в помещение нарочито неспешно вошел мужчина. Это был не Персиваль, у него были белые волосы и выцветшие глаза, но Бэрбоун знал от Скамандера, что настоящее имя его мучителя Геллерт Грин-де-Вальд. Едва темный маг вошел в комнату, Криденс распахнул створки окна и выпрыгнул из него прямо на пожарную лестницу, так кстати расположившуюся снаружи. Недолгая, но яростная погоня по предрассветному Лондону началась. Хоть Криденс и понимал, что выйти из нее победителем ему не суждено, он хотел увести безумного волшебника как можно дальше от всего того, что было ему дорого, как можно дальше от Ньюта. Довольно быстро подросток начал задыхаться: бежать и одновременно уворачиваться от заклинаний было нелегко. Он спрятался за кирпичной стеной и, с трудом подавив страх, крикнул: - Что вам от меня нужно?! - О, мальчик мой. Я думал, ты достаточно умен, чтобы догадаться, - мужчина остановился, ему порядком поднадоела эта бессмысленная погоня, исход которой был предрешен. Он откинул со лба светлые пряди и продолжил: - Ты же узнал меня, твоего единственного друга. - Вы никогда не были мне другом! - гневно выкрикнул Бэрбоун - Пусть так, - легко согласился Грин-де-Вальд, - но я был единственным, кто предложил тебе власть и положение в обществе магов. Благодаря твоему обскури ты с легкостью сможешь победить сильнейших из них. Я предлагаю сделку, ты... - продолжить ему не дали. - Я не собираюсь заключать с вами никаких сделок! И я больше никогда не стану обскуром! - отчаянно кричал Бэрбоун, в глубине души понимая, что маг все равно не станет его слушать. Но больше всего он боялся того, что обскури выйдет из под контроля самостоятельно. - Это глупо. Неужели ты предпочтешь прозябать в подчинении? Покажи мне свою силу. - Обскури - не сила, это паразит! Я больше не хочу быть чудовищем! - Кто сказал тебе подобное. Хотя, не отвечай, понимаю, наверно, тот глупый любитель экзотических тварей, - Геллерт откровенно издевался: - Ньют Скамандер, кажется. Ведь это он увез тебя из Нью-Йорка. Полагаю, в своем чемодане, - цинично улыбнулся он. - Неужели тебе так нравится прятаться? Быть его маленьким незаконным секретом? Прими обскури, и ты заставишь всех преклониться перед тобой. - Я не хочу, чтобы передо мной преклонялись. И я не его секрет, я его друг - негромко сказал подросток, но в гулкой тишине пустой улицы Грин-де-Вальд услышал эти слова. - Друг? Ты всерьез в это веришь? - холодно рассмеялся Геллерт и, когда Криденс не ответил, продолжил: - Похоже, ты нисколько не поумнел. Кому ты нужен? Скамандера, как и меня, интересует лишь твой обскури. Может, для других целей, ну да это мелочи... - Не смей сравнивать себя с Ньютом, - забывшись, подросток выскочил на открытое пространство. И тут же поплатился за это заклинанием, прошившим болью правое плечо. - Ну, значит, придется по-плохому, - с безумной усмешкой мятежный маг направился к подростку. Но тут из-за его спины раздался дикий шум, словно стадо обезумевших сносорогов вырвалось на улицы Лондона. Обернувшись, мужчина обомлел. Верхом на огромном ящере восседал Ньют, держа наготове волшебную палочку и ведя за собой, кажется, всех самых пугающих и опасных магических тварей, что породила земля. - Оставь его в покое! - прокричал он, едва перекрикивая топот и рычание своих животных. И даже Грин-де-Вальд понял, что пора отступить. В этой схватке у него не было шансов. Он исчез, не дожидаясь, пока разъяренная орда доберется до него. На каменной мостовой лежал лишь раненый Криденс. Ньют спрыгнул с дракона еще до того, как лапы ящера коснулись земли, и опрометью бросился к подростку. Подняв его на руки, Скамандер нежно провел кончиками пальцев по бледной щеке Криденса, едва касаясь. В то время как сам Бэрбоун мертвой хваткой вцепился в его пальто и прижался всем телом: - Ты пришел за мной, - прошептал Криденс и уткнулся лицом в шею Ньюта, сотрясаясь в беззвучных рыданиях. Добравшись до дома и с трудом загнав животных обратно в чемодан, Ньют сразу же принялся за осмотр Криденса. Он уложил подростка на свою кровать и немного подрагивающими от волнения руками обнажил рану. К счастью, она оказалась неглубокой, и Скамандер благодаря своим навыкам полевого врача быстро обеззаразил и перевязал пострадавшее плечо. Бэрбоун не издал ни звука во время достаточно болезненного, несмотря на все старания, лечения. Ему было не привыкать терпеть боль. Для магозоолога это было, в свою очередь, гораздо большее испытание. Он постоянно извинялся и старался не смотреть в глаза Криденсу, концентрируясь только на том, что делал в конкретный момент. - Все хорошо, - вдруг произнес Бэрбоун, когда Ньют уже заканчивал перевязку, и попытался улыбнуться. - Прости меня, - уже в который раз произнес маг, кусая губы: - Я должен был прийти раньше, - с этими словами он завязал последний узел и рискнул наконец взглянуть в темные глаза. - Ты ничего не был мне должен, но пришел и спас меня. Снова. И я всегда буду перед тобой в долгу, - не прерывая зрительного контакта, медленно, но уверенно сказал подросток. - Ты сделал для меня гораздо больше, - ласково улыбнулся Скамандер и, словно боясь совершить какой-то необдуманный поступок, опустил взгляд и торопливо сказал: - Если хочешь, я отнесу тебя обратно в чемодан. Наверно, там тебе будет спокойнее. Вскоре Криденс лежал в привычной маленькой комнатке, на ставшей родной постели и глядел в потолок. Где-то за пределами домика был слышен гомон животных и звук голоса Ньюта. Боль от раны почти утихла, но вместо нее пришла иная боль, душевная. Подростка терзал вопрос, кем видит его Скамандер. Конечно, он ни на йоту не поверил Грин-де-Вальду, что тот его использовал. Но теперь он задумался, насколько простираются границы доброты Ньюта. Может быть, он для него лишь существо, нуждающееся в защите, вроде его питомцев? И когда придет время, и раны достаточно затянутся, маг выпустит его "на свободу" и пожелает "счастливого пути"? Цепь этих невеселых рассуждений прервал вошедший волшебник. - Кто я для тебя? – неожиданно для себя озвучил Криденс главный вопрос, столь волновавший его. - Ты мой друг, - Ньют подошел ближе и сел на покрывало в ногах подростка. - Что значит для тебя «друг»? - преодолев слабость, Бэрбоун сел и продолжил немного срывающимся голосом: - Ты позволишь мне остаться с тобой? - Я хочу, чтобы ты остался со мной, - Скамандер бережно приобнял парня и устроил его голову на своем плече. Легонько покачиваясь с ним из стороны в сторону, магозоолог ласково гладил напряженную спину. Эти простые движения вкупе с мягким полушепотом, которым Ньют рассказывал их дальнейшие планы, действовали не просто успокаивающе, а даже убаюкивающе. - Я люблю тебя, - окончательно разомлевший подросток даже не понял, что произнес это вслух. А когда осознал, весь его сон как рукой сняло. Испуганно отстранившись, он уставился в удивленные карие глаза. Но удивление мгновенно сменилось нежностью. - Я тебя тоже, - прошептал Ньют, и в его взгляде можно было прочитать только бесконечное счастье. Криденсу казалось, что лучше уже быть не может, но он понял, как ошибался, когда маг сократил оставшееся расстояние и поцеловал его. Бэрбоун даже не ответил от неожиданности, позволяя мягким губам скользнуть в целомудренном прикосновении. Но на этом Скамандер не остановился, покрывая поцелуями щеки, лоб, нос и даже плотно закрытые глаза подростка. Постепенно тот слегка оттаял и отважился сам поймать губы Ньюта в поцелуе. Маг воспользовался приглашением и углубил поцелуй, чувствуя, как здравый смысл весьма некстати покидает его. До этого момента он даже сам не догадывался, до какой степени хотел этого. Хотел прикосновений, глубоких поцелуев и вот этих самых тихих стонов неопытного юноши. Криденс же вообще потерял осознание реальности, он плыл на волне этих удивительных ощущений, отдаваясь ласковым прикосновениям, приносящим столько удовольствия. Не прекращая поцелуя, Скамандер пробрался пальцами под рубашку Бэрбоуна, выводя на чувствительной коже поясницы замысловатые узоры. Вторая его рука опустилась еще ниже, поглаживая и сжимая сквозь тонкую ткань пижамных штанов подростка. Криденс в ответ на эти действия ахнул и подался бедрами вперед, побуждая Скамандера залезть на кровать и обхватить объект своих чувств поудобнее. Он нетерпеливо опрокинул Бэрбоуна на кровать, чувствуя, как внезапно захотелось закрыть того от всего мира. В эту самую секунду в голове Ньюта прочно обосновалась мысль, никогда не выпускать подростка из чемодана, из своих объятий, из своей жизни. Защищать его, заботится о нем и не позволить больше никому причинить ему зла. Неосторожно навалившись во власти охватившей его страсти, Скамандер случайно задел раненое плечо. Криденс с шипением втянул воздух, пытаясь подавить стон боли. Это мгновенно отрезвило Ньюта. Он отстранился, виновато глядя в подернувшиеся дымкой глаза подростка. Тот, ничего не понимая, пробормотал что-то неразборчиво и потянулся следом за покинувшим его теплом. Это зрелище разбудило в Ньюте самые потаенные и долго подавляемые чувства. Безумно хотелось просто впиться в алеющие губы и сделать своим это податливое желанное тело. Но он подавил порыв и, медленно дыша, приходил в себя. Пелена страсти постепенно спала и Скамандер увидел, как Криденс постепенно заливается краской. - Ты прекрасен, - заворожено сказал Ньют и приложил ладонь к щеке брюнета, покрытой трогательным румянцем. Кожа была горячая на ощупь и это показалось молодому магу таким милым, что он едва удержался от того, чтобы продолжить с того, на чем остановился. Вместо этого он наклонился и прижался к губам Криденса в невинном поцелуе. Наверно, стоило поговорить с подростком, как-то ему все объяснить, спросить, обсудить. Но Скамандер банально не мог подобрать слова. Да и как можно было, глядя в наивно раскрытые карие глаза, сказать о своем желании, плавящем разум и заставляющем сердце колотится где-то в ушах. Он не знал, что в голове Бэрбоуна тоже все перемешалось, и единственное, чего тот хотел, это вновь испытать те ощущения, что прекратились, когда Ньют задел рану. В результате, эту ночь они провели, смущенно касаясь друг друга руками и не заходя дальше простых поцелуев. Но спустя некоторое время уютный комфорт их целомудренных ласк стал постепенно сменяться неявным напряжением, ожиданием чего-то большего. Как ни странно, на откровенный разговор первым пошел Бэрбоун. В очередной раз, когда глубокие поцелуи Скамандера внезапно прекратились, он спросил: - Почему мне кажется, что ты останавливаешься, не делаешь чего-то? От этого почти больно. - А тебе хотелось бы чего-то еще? Больше, чем поцелуи? - боясь поверить в услышанное, переспросил магозоолог - Я читал... - Криденс покраснел до кончиков ушей, - ну, то есть, в одной из книг, что ты мне давал, была такая глава... Но мы ведь мужчины... И... - Это неважно, - успокоил его Ньют и наклонился ближе: - Важно лишь, чего хочешь ты? Со мной, здесь и сейчас, - закончил вопрос он уже в приоткрытые губы подростка. Слова "Я хочу" потонули в страстном поцелуе. Руки молодого мужчины привычно опустились на талию Криденса, но не остановились на ней, как прежде, а продолжили путь, скользнув поверх темной ткани брюк и накрыв промежность. От неожиданно сильных ощущений Бэрбоун ахнул, и его недвусмысленное желание больше не оставалось секретом для волшебника. Продолжая поцелуи и ласки, Скамандер осторожно расстегнул штаны подростка и снял их. Тот активно участвовал в процессе и даже пытался помочь, но вместо этого больше мешал, запутавшись пальцами в рубашке Ньюта. - Все хорошо, не торопись, - прошептал магозоолог между поцелуями и ненавязчиво взял всю техническую часть на себя. Неопытность подростка порождала какое-то странное щемящее чувство в его груди, и хотелось все сегодня сделать правильно. Когда с одеждой наконец было покончено, и обнаженная кожа коснулась кожи, оба синхронно вдохнули. Долгожданное наслаждение сорвало последние предохранители, и Ньют буквально набросился на Криденса. Тот отвечал на все действия с не меньшим пылом. И даже когда его колени были бесцеремонно раздвинуты, Бэрбоун лишь прижался еще теснее и обхватил Ньюта ногами. Однако маг не настолько потерял контроль, чтобы забыть о главном. А главным для него было удовольствие Криденса. Поэтому он чуть притормозил и, нежно проведя ладонью по внутренней стороне бедра брюнета, взялся за подготовку. Вначале он думал позволить подростку быть сверху, но потом справедливо решил, что тот может побояться сделать что-то не так и окончательно закрыться. Поэтому сейчас он очень старался не совершить какую-нибудь нелепую ошибку, все-таки у него самого тоже не было достаточного опыта. Но Криденс так доверчиво льнул к нему, так открыто принимал все движения и ласки, что постепенно нервозность Скамандера рассеялась. Криденс же, в свою очередь, вообще ни о чем не думал. Он плыл на волнах терпкого наслаждения и осознавал только то, что человек, которого он любит и желает больше всего на свете, принял его, а не оттолкнул. Не в силах выразить переполняющую его благодарность и любовь, Криденс отдавался ему целиком, душой и телом. Прижимаясь все ближе, он почувствовал, как Ньют входит в него, плавными, неглубокими толчками. - Тебе не больно? - голос Скамандера звучал немного хрипло, но определенно четче, чем ласковый шепот, что был прежде. Бэрбоун не нашел в себе сил ответить, просто мотнул головой и потерся всем телом, безмолвно умоляя о большем. Ньют вошел до конца и начал медленные движения, которые постепенно становились все быстрее и горячее. Криденс тихо стонал, слегка закусив губу, стоны его становились все протяжнее и немного громче. Он чувствовал, что кровь словно закипает в жилах, и желание полностью раствориться в Ньюте становится единственной связной мыслью. Пронзительное наслаждение внезапно накрыло его с головой. Маг дошел до кульминации несколькими секундами позже, почувствовав, как сжался юноша под ним. Бэрбоун еще несколько мгновений прижимался к нему, а потом обмяк, откинувшись на постель. Скамандеру стоило некоторых усилий не упасть на него сверху. Но, не желая придавить подростка, он осторожно улегся рядом, притянув расслабленного Криденса к себе. Тот даже не пытался подавить совершенно пьяную от счастья улыбку, устроив голову на плече любимого мага. Пропуская черные волосы сквозь пальцы правой руки, Ньют позволил себе прижаться губами к затылку Бэрбоуна и глубоко вдохнул родной запах. В нем чувствовался аромат травы, нотка корма для животных и книжная пыль со старых рукописей. Все это делало его частью мира Ньюта, хотя сам Криденс и без этого стал неотъемлемой частью существования молодого волшебника. И теперь было неясно, кто кого спас, наверно, они сделали это оба, открывшись и доверившись друг другу. Скамандер легонько подул в висок Бэрбоуна, взъерошив волосы, но, не дождавшись абсолютно никакой реакции, обнаружил, что подросток уже мирно спит, растворившись в сладкой неге. Ньют улыбнулся уголками губ и, накрыв их обоих одеялом, погрузился в спокойный счастливый сон. Но даже во власти Морфея он крепко прижимал к себе своего Криденса.