Навстречу мечте

Часть третья Алые цветы

“В бушующем пламени перерождения, куются крылья Феникса. Только помни, этот миг скоротечен. Пожар стихнет и на выжженном пустыре останется, лишь каменный крест, да пепел времен. Но и это не вечно. Рано или поздно, там все равно распустятся полевые цветы. Жизнь, мой друг, это не порыв. Жизнь, это то, что взойдет после него.” Смотритель маяка

Новая Заря

      Тишина. Мрак. Абсолютные, безмолвные, всепоглощающие. Так значит вот он, конец. Ничто. Диалог с самим собой, длящийся вечность. Содрогающийся комок мыслей, воспоминаний, которые раньше были мною, которые теперь нельзя помыслить, вспомнить, потому что. Потому что я не могу. Они остались словно оттиск, но сама форма куда-то исчезла, осталась там, за бортом, колеблющихся волн мрака. Мысли теряются, опадают словно отрывающиеся от атома электроны, облетающие с дерева листья. Неужели это будет длиться пока я не испарюсь окончательно? Пока не превращусь в универсальную единицу, готовую стать первопричиной, семенем для нового? Или же и этому не бывать, как и всему здесь, включая меня. Но где здесь? Что значит быть? Меня? Кто я?       Пелена мрака подернулась, словно оживая, поигрывая мною, как ласковые волны играют бумажными корабликами. Течение несло меня, стремительно ускоряясь, а буквально через мгновение, то, что когда-то было моим телом будто сгорело в реактивном потоке, осыпалось лишней шелухой с моего существа, стало совершенно ненужным в этой бесконечной погоне. Разум превратился в стремительно летящую сквозь бесконечность комету. Вокруг себя я видел проносящиеся с огромной скоростью туманности, в горниле которых, древние боги ковали звезды, галактики перекатывались словно песчинки, нежно поглаживаемые легкими прикосновениями ветров сущего, целые звездные системы, уходили в небытие, становясь пищей огромных червоточин, незнакомые планеты, населенные невиданными существами, внешний облик которых я не мог представить себе даже в самом смелом сне. Это великолепное зрелище завораживало, казалось, что полет продолжается уже целую вечность, но блеск калейдоскопа замедлялся с каждой новой пульсацией сознания. Мой путь уходил все дальше от сверкающей вселенной в холодную бесконечность. Ничто поглощало меня, словно болото утягивало ко дну не давая вздохнуть, сковывая члены. Мироздание, размеры которого немыслимы для человеческого разума, предстало передо мной удаляющейся, сверкающей точкой. Она это все что осталось от огромного океана-вселенной, вернее правильнее будет сказать всего Сущего. Меня уносило в небытие. Последний лучик света содрогался, пульсировал, пока окончательно не погас.        Спустя мгновение, а быть может и века случилось немыслимое, свет разорвал тьму ярчайшей вспышкой, заполнившей мгновенно все вокруг. Ее энергия насытила все мое существо до остатка. Я чувствовал биение этой невероятной силы каждой фиброй своей сущности. Пока столь же внезапно не прогремел гром.       Удар. Шум прибоя. Свет режет глаза. На языке привкус соленой воды, а в носу запах морского бриза.       Я жив? Изумление прокатилось разрядами статического электричества по моей коже. Что это было? Где я? Вопросы нахлынули на меня, и мозг, стараясь хоть как-то справиться с этим огромным потоком новой, выходящей за рамки разумного информации, от которой шла кругом раскалывающаяся голова, упорно отказывался работать. Для начала нужно встать. Волны глухой и ноющей боли были ответом на этот приказ. Тело совершенно не слушалось меня, лишь сердце мерно отбивало счет проведенным без движения секундам. Над моей головой проносились ровным строем черные тучи, но вот их поток подернулся и открыл мне на мгновение кусочек звездного неба, до которого было словно рукой подать. Такое прекрасное, спокойное, как в ту чудесную ночь, только я, она и звездное небо над головой. Стоп, в какую ночь, кто она?! Воспоминание ускользнуло от меня так же внезапно, как и появилось, потому что это была его тень, послевкусие, запечатленная на уровне чувств информация. Но этого импульса хватило для того, чтобы я смог перевернуться на бок. Из носа потекла струйка алой крови.       С трудом мне удалось провести рукой по щеке. Она окрасилась в красный от липкой жидкости, которая, испаряясь, охлаждала мои пальцы, словно холодная сталь. В нос ударил запах железа, вернее пороха, а затем прогремел взрыв, разметавший окончательно осколки моего сознания, несмотря на тщетные попытки собрать его по крупицам из призраков прошлого. Тело словно пронзило тысяча кинжалов, меня разрывало изнутри, эта боль превратилась в крик предсмертной агонии. Теперь я вспомнил. Я мертв.       Боль отступила и мне удалось перебраться под стоящее метрах в десяти дерево. Тяжело привалившись к нему спиной, я глубоко вздохнул и принялся сосредоточенно рассматривать окрестности. Вокруг меня раскинулась небольшая, но довольно глубоко уходящая в скалистую сушу бухта, на берегу моря вот-вот готового разразиться свирепым штормом. На правом краю видимой мною суши вырисовывался еле различимый из-за грядущего буйства стихии темный силуэт скалы, уходящей далеко в небо, присмотревшись немного, я протер глаза, не почудилось ли мне это, неужели это какая-то башня, но стоило мне на секунду сомкнуть веки, как кажущийся отсюда мираж, осветил окрестности мерным всполохом пламени. Это был маяк.       В небе прокричала чайка, прогоняя летящего мимо сокола от своего гнездовья. Птица стремительно пролетела над моей головой, и сделав круг над бухтой, приземлилась на уступ скалы, призывно крикнув: “Кияк, кияк”. Сапсан расположился на каменном отвесе и с движениями полными благородства принялся приводить в порядок свое оперение. Мне всегда нравились эти птицы, но стоило незначительно сместить фокус внимания, как я заметил, что сокол сидит на уступе, в котором вырезаны ступени, ведущие к волнорезу. Да и как-то слишком он крупноват для сапсана, наверняка передо мной была очень старая птица.       Учитывая, что за моей спиной раскинулись неприступные скалы дикого пляжа, то единственное укрытие от грядущего шторма, это маяк. Тут только одна дорога. Луна выглянула из-за горизонта, освещая окрестности отраженным светом Солнца. Сокол какое-то время внимательно меня изучал, а потом взмахнув крыльями вознесся над бушующим океаном к стоящему вдалеке маяку, который наверняка на протяжении многих веков безуспешно атакуют свирепые волны. Он словно одиноко стоящий рыцарь, кто сказал, что один в поле не воин? А если его задача охранять покой других, служить им путеводной звездой? Тогда у него нет возможности сломаться, ведь кроме него больше некому нести эту ношу. Каждый несет свой крест, он не тяжелее и не легче чужих, он свой.       Силы постепенно возвращались, поэтому мне удалось аккуратно встать, придерживаясь за дерево. Ноги ощутимо подрагивали. Что за глупое чувство, словно делаю свой первый шаг? Со скалы позади меня скатился маленький камешек. Подняв глаза наверх, я увидел, сидящего на уступе снежного барса. Но что же призрак гор делает тут, на побережье? Пусть за его спиной и виднелись далекие хребты, припорошенные снегом, но как он добрался сюда, да и зачем? Наверное, в этой ситуации стоило бы испугаться, ведь встреча с хищником, пусть и таким осторожным не сулит ничего хорошего, но я уже не мог. Мне оставалось просто наблюдать за тем, как он спускался все ближе ко мне. Под его серой шерстью, украшенной узором из черных колец, перекатывались бугристые мышцы, а хвост покачивался в такт движениям, позволяя сохранять баланс в немыслимых положениях. Скоро я смог разглядеть его зеленые глаза, создавалось впечатление, что в них подрагивает искорками пламя. Ирбис остановился, изучая меня, а затем призывно прорычал, словно пытаясь мне что-то сказать. Это вырвало меня из оцепенения.        - Да, я знаю, мне нужно идти вперед.        Отпустив дерево, я сделал первый шаг, едва сохранив равновесие. Затем последовал еще один, но уже более уверенный. Вскоре мне удалось окончательно совладать с собой. Влажная галька, громко похрустывала под ботинками во время пути к волнорезу. Ноги словно сами начали вести меня наверх по ступеням, закончив подъем я оглянулся назад. Барс грациозно поднимался по отвесным скалам, уходящим далеко в небеса, а там на границе между землей и небом, сиял мудростью веков, монастырь. Над маяком продолжал кружить сокол, выкрикивая что-то на своем птичьем наречии. Увиденное во снах сбывалось наяву. По рисункам на теле пробежала волна электричества.       Теперь мне нужно было преодолеть путь, отделяющий берег от маяка, по узкому перешейку из изрезанных волнами глыб. В расселины между камнями были вбиты деревянные колья, связанные между собой пеньковыми канатами. Они конечно же не гарантировали полную защиту от хищной волны, которая могла утянуть незадачливого путника в царство Нептуна, но давали хоть какую-то уверенность. Эффект Плацебо, да и только, если учитывать, что веревка на ощупь была влажной и слегка скользкой от переизбытка органики, чего уж говорить местами на нее были намотаны водоросли, с усердием, которому позавидует пожилой, улыбчивый мужчина, который наматывает на деревянную палочку тонкие нити карамели в залитом летним светом парке. В нос ударил запах сахарной ваты и сирени. Налетевший порыв ветра в мгновение ока сдул это наваждение, но на этот раз мне удалось ухватиться за воспоминание. Теплое прикосновение, рассыпчатый смех. Кажется, я помню, как ее зовут. Имя вертится на языке. Лена, нет близко, но не оно. Может быть Лера? Тоже не то. Точно, вспомнил, ее звали Лиза, когда-то давно мы гуляли вместе в парке! А что было потом? Перед глазами возник образ улыбающейся сквозь еще не высохшие слезы, девушки. Она машет мне рукой, а затем, развернувшись, растворяется в воздухе, под эхо стука каблуков о каменную брусчатку. Я глубоко вздохнул. Надеюсь, у нее теперь все хорошо.       Вслед за ветром в воздух взметнулись тысячи блестящих хрусталиков, отражающих в себе бескрайнее звездное небо. Ничтожные по одиночке вместе они сливались в нечто большее, постепенно сливаясь в туман, который скрывал путь к моей цели пеленой неведения. Как всегда, я видел лишь на несколько шагов вперед, помимо конечно же конечной точки, от которой меня отделяла чудовищная пропасть неизвестности.        Водяная взвесь пробиралась под одежду, отбирая последние крупицы тепла, меня начинало немного потряхивать, но это совершенно не сказалось на темпе шага, потому что нужно было идти дальше. Стоило немного зазеваться, как неудачно выброшенная морем медуза, лишила меня остатков равновесия и отправила в свободный полет. Секундное замешательство и вот я уже лечу в объятия стихии. Настолько стремительно, что в голове даже не успела еще сформироваться констатация факта падения, поэтому оставалось уповать лишь на рефлексы. Тело совершает резкий рывок в попытке зацепиться хоть за что-то, как в это же мгновение ладонь крепко сжимает чья-то рука. Меня словно выдернуло обратно на дорожку и бросило к канату.       - Как? – меня должно было сейчас перемолоть о камни, - Что произошло?       - Ты слишком дорог нам дружище, иди вперед, а мы тебя подстрахуем, если что, главное не задерживайся шибко на той стороне, - сливаясь в один прошептали мужские голоса.       Дружище. Значит у меня были друзья? Те, кто помогал мне, кому помогал я, вылезая из кожи вон, не потому, что так принято или надо, а просто потому, что не мог по-другому? Те, кто остался в моем сердце навсегда несмотря на то, как судьба нас раскидала, несмотря на то, что ради их же блага мне пришлось пожертвовать нашим общением, стать призраком, который смотрел из невидимого укрытия на их жизни и просто радовался тому, что у этих людей все хорошо. Хотя раньше мы росли вместе, проживали самые трепетные моменты юности, вступали рука об руку во взрослую жизнь. Мне пришлось стать невидимым ангелом хранителем? Все это было. Я никогда вас не забуду, те кто стал ближе братьев, семьей не кровной, а духовной. О чьих делах меня всегда спрашивали родные, когда удавалось вырваться к ним повидаться, жаль, что это происходило так редко и все ради того, чтобы привлекать, как можно меньше внимания. Это были Женя, Дима и Витя. Я вспомнил. Пальцы обхватили канат еще сильнее от подступившей к горлу злости, если они с тобой, то ты не имеешь права не дойти, так что вперед. Наполнив легкие ледяным воздухом, раздувая их словно кузнечные меха, я двинулся дальше.       Дорога ощутимо расширялась, пока не превратилась в округлую площадку, где могли разъехаться пару автомобилей. Пол уходил вниз, напоминая подобие амфитеатра, в центре которого стояла крупная глыба. Ее обрамляли торчащие из скалы камни, острые словно демонические пальцы, пробившиеся из породы в желании любой ценой завладеть этим куском гранита. Я подошел к нему поближе.        На изрезанном стихией камне некогда были начертаны символы, теперь их было совершенно невозможно разобрать, но от него все еще ощутимо веяло энергией, силой. Хотя скорее это был не алтарь, а некое распутье, промежуточный этап, где могут собраться с мыслями путники, некое напоминание. Я провел по камню рукой, сметая мусор. По центру в нем оказалось углубление размером с крупное яблоко, на поверхности которого были видны следы сажи.       Из раздумий о предназначении странного сооружения, меня вывел раздавшийся в тишине крик ворона. Голова сама собой повернулась в сторону звука. Старая птица сидела на резном столбе, к которому пеньковым канатом была привязана лодка. Оба ее борта и экстерьер компактной каюты были отделаны искусными резными узорами, кажется кельтскими или старославянскими, к сожалению, я не слишком силен в мифологии поэтому затруднялся определить. Ветер легонько шелестел поднятым парусом алого цвета. Волны мерно покачивали пришвартованное судно.        Алые паруса, бригантины, Ассоль. Что это, кто это? С надеждой я взглянул на ворона, может быть он сможет напомнить мне, что это значит? Но птица лишь флегматично взглянула на меня, а потом огласила округу своим протяжным криком. В любом случае я пришел к выводу, что это расширение волнореза, выстроенное, на небольшой скале, оказалось своего рода пирсом. Только вот когда успела тут появиться лодка, учитывая какой здесь был шторм? Кто этот сумасшедший, который решился выйти в море в такую непогоду? Возможно, он сможет мне все рассказать?       Лодка манила своей красотой, я сделал шаг по направлению к ней. Она словно звала отправиться прямо сейчас в путь. Отвязать этот ненавистный канат, спустить алый парус, взяться за руль и понестись вперед, по волнам куда-то вдаль. Где не будет всего этого, где можно будет начать все сначала, в место, где я смогу начать новую жизнь. Вокруг судна словно, стало светлее, крики чаек отчетливо резали слух, в стеклах каюты отражались неведомые дали и белозубые матросы, которые помогают мне пришвартоваться в порту наполненным запахом специй, гвалтом торговцев и веселым смехом детишек. Стучали молотки на верфи, вдали виднелись высокие дворцы Верхнего города. Это было новое начало.       Меня отвлек легкий шорох на каменном алтаре, нехотя я отвернулся от прекрасного миража. В углублении на камне лежал истрепанный клочок бумаги. Я развернул его и прочел в слух те слова, которые смог разобрать:       - Променял, … на место в лодке у Харона? – мираж начал темнеть.       В памяти всплыл старый прокуренный бар, рыболовные сети, рокс яблочного сока, обаятельная улыбка и взгляд сильных, но при этом все понимающих глаз. А еще внешность, которая воспринимается не цельной картиной, а каким-то набором из ощущений. Мне так и не удалось запомнить его лицо. Да это была моя первая встреча со Странником, тем кто изменил весь ход моей дальнейшей жизни. Я определенно помню, что он открыл мне глаза, а потом долго просил не поступать так, как велит сердце, но это была банальная вежливость, а возможно еще одна проверка на прочность.       Перед глазами появился костер, ушей коснулся нежный перебор гитарных струн, а шум моря превратился в тихий шелест волн бескрайней реки. Искорки огня улетали с громким треском вверх к звездам, а я говорил. Слова лились из меня, словно вода из пробитой плотины, мне уже было не справиться с этим потоком, он уносил меня глубоко отсюда в пережитые воспоминания, в прошлое. А напротив сидела тень и тоскливо улыбалась. Луна выхватила лучиком своего света из темноты его лицо, я вспомнил это тоже был Странник! Во время моего рассказа его глаза, горели словно маленькие угольки безмерным участием, тоскливым сожалением и какой-то небольшой толикой гордости. Да это было именно так. Мы провели всю ночь перед костром, а потом пришло время. Рука ощутила холодную сталь, из носа скатилась капелька крови прямо на листок. Мозаика постепенно складывалась.       Под алтарем стояла бутылка с мутной жидкостью, налив ее в углубление, а затем нащупав в кармане зажигалку, я поджег записку, прикурив от нее свою последнюю сигарету. Горящая записка отправилась в свободный полет к алтарю.       Масло загорелось, оповещая путников о местоположении маленького пирса. Огонь должен гореть, а я должен завершить начатое.       - Не останавливайся, - прозвучал в голове призыв эти слова снова вспомнились как нельзя кстати.       Бросив последний взгляд на прекрасный мираж, я выдохнул клуб ядовитого дыма и махнув на прощание рукой старому Ворону, побрел дальше к маяку. Проводник переминался на своем столбе, сегодня он остался без работы. Татуировки начало жечь.       Камень за камнем, ступенька за ступенькой я продолжаю свой путь, под тихий шелест волн, прокладывая себе дорогу через спустившуюся с гор пелену тумана. Маяк мерно покачивался в такт моим шагам, казалось, что я застрял во временной петле. У меня не было ориентиров, мне нечем было измерить расстояние. Я просто шел. Ничего не менялось кроме того, что силы постепенно покидали меня. Сначала на лбу проступили первые капли пота, но я отмахнулся от них, как от минутного наваждения, призрака грядущей слабости. Затем в легких появилось ощутимой жжение, началась легкая отдышка, но почему-то в голове пульсировала одна единственная мысль.       - Мне нужно идти вперед, мне нельзя оборачиваться, мне нельзя останавливаться.       Постепенно сердце ускоряло свой темп, пока не стало биться где-то в районе кадыка, горло раздирало с каждым вдохом вместе с легкими, которые казалось перерабатывают не воздух, а раскаленные газы домн. Затем перестал чувствовать ноги, они работали словно износившиеся поршни. Вскоре я уже дышал сквозь крепко стиснутые зубы. Главное не остановиться. Только не сейчас, осталось совсем немного. Ненавистный камень, как всегда, оказался не вовремя под ногой, вот цена потери фокуса внимания.       Я падаю на землю, сдирая в кровь об острые края ступеней ладони и колени. В глазах темнеет, но мне удается сохранить сознание и не отключиться. Из носа капает кровь. Капли ударяются о камень с замысловатым узором. Я беру его в руки и стирая красную жидкость подношу его к себе, чтобы лучше разглядеть находку.       На округлом куске гранита высечено восходящее солнце, а под ним подпись. Новая Заря. Новая Заря, что-то до боли знакомое, я повторяю эти слова несколько раз, а по телу проходит волна изумления. Меня пробирает до мурашек, как же я мог забыть!       Высеченное солнце начинает тускло светиться, словно внутри зажегся уголек, который долго ждал своего часа, чтобы засиять снова. Так и я снова загорелся, когда на горизонте появились они, люди, которые дали мне цель, благодаря которым в моем сердце снова поселилась мечта. Воспоминания проносились передо мною со скоростью пейзажей перед окном маглева.       Наши долгие разговоры по сети с незнакомцем, которого я спустя год мог назвать своим настоящим другом. Первая встреча, у него появляется лицо, личность, имя. Марк, да его звали так. Долгая и плодотворная работа, знакомство с Амиром, Толиком, остальным членами организации. Я горел их идеей, потому что у меня были свои личные цели, у меня были свои личные счеты, которые привели к закономерному финалу. Спасибо тебе Марк, что помог добраться до конца, я никогда не забуду твою доброту, твою дружбу. Все снова начало постепенно темнеть.       Звезды, на небе ни облачка, тихо шелестит река. Рывок, затем тишина и снова плеск воды, после чего движение также неожиданно повторяется. Только на этот раз я отчетливо услышал шуршание песка и кажется чей-то голос?       Темные круги перед глазами расступились, я сжал еще сильнее зубы, а затем положив горящий камень за пазуху прорычал и встал. Они дали мне силы, они разожгли во мне огонь. Символы на моем теле оживают, барс с горящими глазами разъяренно рычит, ему вторит своим криком сокол их голоса сливаются с моим в единое целое в едином порыве. Ноги снова заработали. В сердце словно открылась дроссельная заслонка, заливающая его адреналином. Я перешел на бег.       Последняя ступень, клочья тумана расступаются, открывая мне маяк, чей шпиль величественно взмывает в небо, прорезая его своим черным силуэтом. Вот уже не один век он развеивает тьму неведения и оберегает мореходов. Тучи постепенно начинают расходиться. Сегодня не бывать шторму.       Над моей головой раскинулось чистое небо, усыпанное миллиардами звезд, неисчислимое число других миров, других судеб, других жизненных распутий. Легкий ветерок доносит нежный запах моря. Наконец-то я ощутил умиротворение, единение с окружающим меня миром, потоки энергии словно проходили сквозь меня унося все ненужное, сметая предубеждения и симулякры. Я чувствовал себя, как в ту чудесную ночь, только я, она и звездное небо над головой. Она? Воспоминание готово было ускользнуть от меня, но не на этот раз. Я все вспомнил. Вся моя жизнь пронеслась перед глазами.       Можно ли Славяну назвать первопричиной, той которая стала отправной точкой моей истории? Не знаю, но она точно занимает в ней одну из ведущих ролей. Та из-за которой я превратил маленький уголек во всепоглощающий пожар. Ради нее я зажег в своей душе огонь. Он должен был стать нашим домашним очагом, но, когда я узнал о ее судьбе. Пламя вырвалось из-под контроля. В буйстве стихии родилась новая цель. Такие как она, настоящие люди не смогут выжить в нашем мире. Но в моих силах положить хотя бы один кирпичик в фундамент нового, занять свое место в этой вечной эстафете. Выйти один на один против Черной Ночи, которая норовит задуть искры в душах людей и окунуть естество в первобытный ужас и мрак безволья. Сделать из нас всех податливых големов. Но этому не бывать пока горит наш Маяк, чье пламя питают сердца и души настоящих людей. Я никогда не хотел быть Данко, но свою судьбу не выбирают, жизнь распорядилась несколько иначе, а я не мог по-другому. Поэтому я дал Новой Заре второй шанс. Потому что когда-то давно Славя пожелала, чтобы у каждого был второй шанс. Свой я положил на Алтарь, вместе со своей жизнью, о чем совершенно не жалею. Но этого бы никогда не случилось, если бы не люди, которые появлялись в моей жизни, которые сделали меня мною. Воспоминания складывались в единую картину. Omnia mea mecum porto – все свое ношу с собой. Моя поклажа возвращена владельцу, моя личность. Теперь можно продолжать путь.        Маяк на груди разгорелся пламенем. Теперь понятно, почему дорога привела меня сюда. Пора. Я берусь за медную ручку, ударяю ей несколько раз о массивную дубовую дверь. Округу огласил громкий стук, изнутри раздались глухие шаги тяжелых ботинок. После чего ушей коснулся знакомый голос.       - Снова ты, зачем на этот раз? – отрадно снова слышать его.       - Я пришел встречать Новую Зарю, - ответил я огрубевшим от долгого пути голосом после того, как смерил колотящиеся сердце.       Дверь распахнулась. В глаза ударил яркий свет.        

Бригантины

      Больничный свет, прошелся словно скальпелем по моим глазам, так что мышцы сошлись в непродолжительном спазме. Тело безумно ныло, будто меня мордовала группа молодчиков-налетчиков на протяжении целой ночи до первых рассветных лучей, потому что у этих оболтусов не было фонариков, а в темноте потрошить мои карманы они не хотели. О головной боли стоит сказать отдельно, если соизмерять ее силу с количеством выпитого, то, пожалуй, это стопроцентно была бы смертельная доза, что кстати объясняет тот факт, почему хулиганы остались с зубами, которыми они наверняка не дорожат. Ведь с этим количеством промилле в крови передвигаться можно только ползком. Хорошо, что еще остался живой.       Зрение постепенно привыкло к освещению и моим глазам предстал белоснежный потолок, освещаемый флуоресцентными лампами. Одна периодически моргала с характерным треском. Это определенно была больница. Только вот кажется я что-то путаю. Стук сердца начал постепенно ускоряться. Какой к черту бар! Подсознание конечно же выиграло для меня пару мгновений спокойствия, подкинув эти мыслеформы, но я ведь мать его, пустил себе пулю в голову! Я должен был, чтоб меня черти подрали, уже кипятиться в котле. Потом еще тот непонятный сон - море, горы, маяк или это был не сон?! Стоп, а что если я жив, тогда…       Попытка резко подорваться с кровати, успехом не увенчалась, так еще и потемнело в глазах. Кто-то весьма старательно и предусмотрительно примотал меня к больничной койке, которая тут же протяжно скрипнула. Если я жив, то тогда самым разумным объяснением было бы, то, что сюда меня притащили оперативники из отделения “Э”, а теперь мое пробуждение будет вскоре обнаружено. Ну что баста карапузики, фенита ля комедия, попал ты Семен Семенович в переплет, думал выбраться из него весьма героичным способом, а в результате фигушки. Ну ничего, не на того напали. Нужно поменьше шуметь, может быть удастся попортить им немного крови. Я огляделся по сторонам, стараясь как можно меньше шевелить головой. Знакомая с детства обстановка. Напротив, меня стоял рабочий стол, заваленный различной врачебной утварью вперемешку с бумагами, также в нем была куча разнообразных ящичков, скорее всего с медикаментами. Над всем этим хаосом величественно возвышался старый советский компьютер, скорее всего мой ровесник, если не старше. Зачем он тут нужен не понятно, нет я конечно же знаю, что многие госорганы до сих пор используют Windows XP несмотря на прекращение тех поддержки, но это уже слишком. Странно, но меня не покидает устойчивое ощущение, что я здесь когда-то уже был. Чуть дальше была еще одна койка и большой шкаф на всю стену с разнообразными склянками и коробками. Рядом с ним висел плакат с анатомией какого-то непонятного уродца, не иначе как героя фильма День Независимости. Вкупе с таблицей зрения, где довольно забавно были перетасованы буквы это все, неплохо разбавляет серьезность данного обиталища. Так что можно сделать вывод - человек тут работающий, наверняка крайне эксцентричен.       Это несколько повышает мои шансы успеть его уболтать перед тем, как он поймет, что слишком поздно и пациент уже пустил себе по венам смертельную дозу яда. Ну или устроил веселую поножовщину с неудачно зашедшим сюда оперативником. Тут уже как карта ляжет.       Теперь главное - это изловчиться и вытащить из пряжки ремня нож. Спустя минут пятнадцать я уже распарывал последний бинт, который мешал мне тихо подняться с койки. Пригнувшись, чтобы не особо светиться в окнах я полез в ящик стола, мне нужны были стимуляторы, желательно какое-нибудь болеутоляющее, желательно в большом количестве, глюкоза и спирт, конечно же не факт, что я это тут найду, но попытаться стоит. Наверняка тут один активированный уголь, судя по обстановке. Сзади раздался знакомый женский голос:       - Ты что творишь, пионер? – последнее слово, несмотря на волнение, она как обычно произнесла своей фирменной томной интонацией. В этот момент я потрошил реанимационную аптечку в поисках стимуляторов.       Колбы вместе с ножом звонко выпали из рук. Какого черта!? Этого просто не может быть! Как!? Сознание словно изношенная зубчатая передача заедало, издавая, казалось, слышимый даже за пределами моей черепной коробки скрежет. Это была слишком большая нагрузка для столь уставшего механизма, но мне все-таки удалось взять себя в руки. Немного повернув голову, чтобы видеть лишь силуэт я ответил:       - Да вот решил помочь вам с каталогизацией медикаментов, - после этих слов я поднялся и посмотрел в ее ошарашенные разноцветные глаза. Паранойя осыпалась с меня звонко стуча по кафелю каблуками медсестры. Она практически не изменилась: все тот же халат с глубоким декольте, взгляд ехидных карие-голубых глаз c гетерохромией, густые, черные волосы, завязанные в конский хвост, и идеальная фигура. Такой образ больше подойдет героине какого-нибудь нуарного детектива, чем сотруднице медицинского учреждения.       - Больше это было похоже на налет, быстро на койку. Я сама тут все уберу, а ты объяснись, – несмотря на то, что теперь по водоизмещению она уступала мне как минимум в два раза, я спорить не стал. Дело, в том, что Виолетта Церновна была женщиной крайне темпераментной и умудренной жизненным опытом, такой перечить себе дороже. Какими же глупыми мне теперь казались мои предыдущие мысли, словно опять стал мальчуганом, который краснеет за свои оплошности.       - По поводу дебоша или в целом? – не глядя на меня она произнесла:       - Вечно вы мужчины не можете определиться, как начать, начни уже с чего-нибудь! - в меня был отправлен искрометный взгляд.       - Я бы с удовольствием, только сперва скажите, как я сюда попал и зачем вы меня так старательно примотали?       - Ты разве не знал, я питаю слабость к крепко связанным мужчинам, - Виола недвусмысленно прикусила губу, - А нашли тебя пару часов назад в бессознательном состоянии на берегу реки, - положив ящик на стол она спросила, - много выпил?       - Судя по всему да, - на моих губах растянулась легкая усмешка, пока она не поставила перед моим носом календарь. 18 июня 1991 года.       - Твоюж мать! – мне стоило большого труда не разразиться потоком ругательств похлеще. Значит здесь прошло всего два года, хотя у себя я прожил без малого семь лет, при этом каждый год шел за два, если не больше, учитывая насыщенность событий.       - Без выражений! Кстати, обещаешь закодироваться? Можем даже вместе, так что будем кодироваться? – она улыбнулась своей шутке, а затем заключила, не уловив моей реакции, - Ты все такой же скучный, но лучше больше не пей, а то тебя алкоголика невеста не узнала, пока на горбу своем тащила. Ты, кстати, себя, когда в последний раз в зеркало видел? – я пожал плечами на что она участливо поднесла к моему лицу свое зеркальце.       - ********. – тихо продекламировал я, как говорится не выдержала душа поэта.       По другую сторону от зеркала на меня смотрел некий аналог чубаки, который решил завязать с карьерой космического пирата и стать питерским бомжом. Скажем так я был заросший, как неандерталец, но первое что бросилось в глаза, так это полное отсутствие седины и гораздо меньшее количество морщин на лице, да и глаза словно были немного помоложе. Это можно было бы безусловно причислить к странностям, но по сравнению с остальным это сущая мелочь.       - Вы сказали про невесту, - она резко сузила глаза.       - Потом поговорим об этом, все с ней хорошо. Лежит и уже десятый сон видит, так что потерпи до утра. Меня сейчас другое волнует, да и вообще, - она ткнула в мою сторону пальцем - Мало того, что пьешь, так еще и картинками раскрасили тебя, словно вазу китайскую, - она снова прищурилась.        Видимо меня уже успели осмотреть с пристрастием, только вот до сих не понятно зачем к койке приматывали? Данную мысль развить не удалось, потому что Виола продолжила:       - Ладно, иди к умывальнику и приводи себя в порядок, бритву я тебе уже положила. Заодно подумаешь с чего начать свой рассказ. Я буду ждать тебя тут, - тоном нетерпящим возражений отрезала она.       Мне захотелось все-таки возразить, но здравый смысл был на ее стороне. Так что не оставалось ничего другого, как пройти через соседнюю, пустующую палату к умывальнику, над которым висело достаточно большое зеркало. Еще раз взглянул на свое отражение, проведя рукой по растительности на лице. Это определенно я. Зрачки не расширенные, все в норме. Затем перевел взгляд на собственную ладонь, может быть у меня будет шесть пальцев, как в осознанном сне? Нет, все нормально. Ладно, а если так: зажал пальцами левой руки мышцу большого пальца, в болевой точке, на правой руке. Боль ярко ощутима, так что это точно не галлюцинация и не сон. Я включил кран с водой, ее шум успокаивал.       Так, что тут у нас приготовила Виола: хозяйственное мыло, безопасная бритва, помазок с чашкой, зубной порошок, щетка зубная и кажется какой-то футляр. Открыв его, я слегка улыбнулся, да это же настоящая ручная машинка для стрижки! Помнится, учили меня ей пользоваться, сейчас проверим остаточные знания на практике. Одним словом, у меня тут полный набор для преображения из йети в нормального человека. Пожалуй, приступим. Заодно будет время разложить некоторые вещи в голове по полочкам.       Начнем с того, что снимем ножницами лишние волосы по контуру лица и с челки. Мерное пощелкивание лезвий успокаивало не меньше шума воды. Спустя пару минут удалось даже справиться с тремором в руках, который, как всегда, появился с некоторым запозданием после того, как моя история сделала в очередной раз финт ушами. Подумать только, отделение “Э”, застенки, примотанный к койке, а вот как все оказалось. На пол сыпались мои волосы, а вместе с ними отступала нахлынувшая волна пережитого страха, страха что не сработало, что все было зря. Но нет, все оказалось несколько иначе, если выражаться, как можно помягче и короче.       Так значит я снова Тут. При этом я помню все события, произошедшие со мной ранее. Какова вероятность того, что я попал в тоже место с теми же действующими лицами, с тем же набором совершенных выборов и произошедших ключевых событий? С ножницами было покончено, теперь в дело вступала машинка для стрижки, она порой неприятно вырывала волосы, но в целом результат меня устраивал. Благо я хорошо научился ей пользоваться во время отрывов, когда я пропадал с радаров на долгие месяцы.       Пожалуй, не стоит задумываться ни над какими вероятностями и не проводить мысленные эксперименты, на тему - а что, если вся вселенная есть сон бабочки, сидящей на ветке сакуры, растущей на горе Фудзи. При этом нельзя ударяться в рационализаторство и пытаться объяснить произошедшее - второй раз минуточку! – попадание в другую реальность, с точки зрения логики. Нет безусловно это можно таким образом, объяснить, только я увы не обладаю необходимым понятийным аппаратом. Хозяйственное мыло сбивалось в густую пену, чей запах нельзя было спутать ни с каким другим. Он вызывал какое-то странное чувство ностальгии по временам, в которых я никогда не жил. Когда трава была зеленее, солнце светило ярче, а человек человеку был друг товарищ и брат. Но судя по развивающимся событиям все прелести подобного расклада мне удастся оценить, на собственной шкуре, в ближайшее время. Безопасная бритва приятно отягощала руку. Визьмешь в руки маешь вещь. Пардону просимо, заговорила генетическая память. Хорошее изделие, не чета пластиковым одноразовым поделкам и лезвие бреет идеально чисто. Успокаивает.       Если со временем мы разобрались и внесли некоторое спокойствие и ясность, то кое-что должно вызвать беспокойство, но почему-то не вызывает. Если я действительно в другой реальности, а это так без всяких сомнений, то каким образом Виола узнала о том, что я не отсюда? Причем судя по ее оговоркам, ей это было известно с момента моего прибытия в лагерь еще в первый раз. Но с этим совершенно не вязалась найденная в кармане пальто пачка сигарет с паспортом. А может быть наоборот вяжется? Или все дело в месте? Возможно, оно является отправной точкой, своеобразной иголкой, пронизывающей различные слои материальных миров, где вещи находятся в суперпозиции? Бред, такого не может быть, вернее может, но не тут. Подобная локация у меня ассоциируется с неким подобием варпа из различных фантастических вселенных, хтонические существа, потоки энергии и прочие прелести кислотных бэдтрипов. Точно не пионерский лагерь. Или мое сознание просто так старается адаптировать под себя невообразимую картину? Стараться сделать ее хоть как-то удобоваримой для моих крайне ограниченных сенсоров восприятия окружающей действительности. Еще раз бред. Я провел рукой по щекам. Так-то лучше. Теперь стоит подровнять машинкой виски с затылком и будет готово.       Если окружающая действительность разнится с вашими умозаключениями, то проверьте ваши исходные положения, одно из них неверно. Довольно вольная формулировка цитаты, но я уже и не помню, где ее вычитал, кажется что-то из творчества Айн Ренд, в прочем это не важно. Перед тем, как я проверю свои исходные положения и пойму, где ошибся, стоит принять сложившиеся правила игры.       Ты снова оказался в другом мире, и ты снова не инкогнито, соответственно наверняка стоишь на карандаше у какого-нибудь местного аналога Конторы Глубокого Бурения. Возможно, это все в ведении узкого круга лиц, находящихся на территории лагеря. Лагерь для гостей из других миров? А что в прошлый раз некоторые ребята действительно вели себя необычно. Так не стоит развивать эту мысль, мне и так хватает теорий заговора. Вернемся к исходной мысли, почему меня не беспокоит осведомленность Виолы? Вопрос доверия? Ладно спишем это на интуицию, поэтому будем действовать по ситуации, а ей, наверное, расскажу все, как есть. Хотя что-то мне подсказывает, что она и так все знает.       Спустя где-то минут двадцать-тридцать я был гладко выбрит и подстрижен. Хорошо, что для того, чтобы сделать простой андеркат ну или в простонародье полубокс не нужно много заморачиваться. По примерным подсчетам я скинул примерно лет десять, так что теперь выглядел где-то на двадцать три года, может быть чуть старше. Я – мужчина хоть куда. Ну в полном расцвете сил! К этой фразе опционально недостает только пропеллера.       Кстати, забавно, но татуировки стали несколько ярче, словно их набили совсем недавно. Помолодевший, я пошел обратно, окончательно решив, как действительно стоило начать историю.       Виола с крайне задумчивым видом сидела над какими-то бумагами. Судя по характерному желтому цвету документов, это было похоже на историю болезни. Мне не оставалось ничего другого, как тихо присесть на койку, но не тут-то было, вся округа была оповещена об этом громким скрипом.       - Неплохо ты набрал, как я смотрю за эти годы, - не отрываясь от бумаг заключила она. Я сосредоточенно молчал на нее. После чего Виола повернулась и невольно улыбнулась.       - Так намного лучше Семен, хоть на себя похож стал, за исключением некоторых нюансов конечно же, но это мелочи.       - Каких же нюансов? – вопрос был скорее риторического характера.       - Для двух лет ты слишком уж сильно постарел, особенно это видно по твоим глазам, - она многозначительно вздохнула, - Сколько прошло времени на самом деле?       - Порядка семи, но этого были достаточно, - я несколько замялся, - Насыщенные годы.       - Так значит тебе сейчас? – я с вниманием ждал продолжения фразы, - Тридцать один?       - Без пары месяцев тридцать два, если быть точным. Только вот откуда вы знаете об этом? – меня конечно же всегда смущали некоторые факты из ее биографии, да и пара оговорочек, услышанных мною в прошлый раз, тоже сильно настораживали, но все-таки это было крайне интересно.       - К сожалению, я пока не могу все рассказать, это долгая и сложная история. Для начала мне нужно понять, что помнишь ты. Сейчас тут нет никого, кто мог бы использовать твои слова против тебя, так что пока есть время рассказывай, как есть. После этого будем уже думать, что с тобой делать, - она расположилась поудобнее на стуле, готовясь внимать моей истории.       - Наверняка я сейчас делаю большую глупость, но почему-то моя интуиция на вашей стороне. Так что, откуда начинать? – я подался вперед, положив локти на колени.       - Начинай с самого начала, так мы ничего не упустим, - она сняла очки и положила их в карман халата, я в ответ кивнул.       - Тогда слушайте, все началось с того, что …        Рассказ длился долго, заканчивал я, когда уже начинало светать. Единственное, что мне пришлось опустить так это некоторые особенно жестокие моменты, чтобы хоть немного, но поберечь нервы Виолы. У нее и так начала пробиваться седина на висках. Для женщины это было достаточно критично, по сравнению с мужчиной.       - Так значит ты теперь тут уже навсегда? – задумчиво протянула она, скрестив руки на груди.       - Вероятно да, возвращаться мне больше некуда, там от меня остался только прах, воспоминания и пустая гильза в песке, - она поднялась, прошлась по кабинету, а затем набрав воды в граненый стакан протянула мне снотворное, пахнущее валерианой.       - Пей, тебе нужно как следует выспаться и восстановиться. Завтра днем уже будем думать, что с тобой делать. Пока никому и ничего не говори, - пресекая мой вопрос она произнесла, - Даже ей, это очень важно, потерпи хотя бы один день.       - А что касаемо моего появления? – мне не нравилась эта затея, уж кому-кому, а Славяне я врать не собирался.       - Слушай внимательно, легенда следующая. Ты приехал рано утром на автобусе, тебе стало не слишком хорошо, и ты пришел в медпункт, по дороге тебя встретила Славя и помогла дойти. Тебя направили из Ленинградского политеха сюда в качестве волонтера. Там ты учишься на втором курсе на инженера-энергетика. На все вопросы, связанные с этим, отвечай односложно. Хорошо? – неплохая легенда, крайне неплохая.       - Хорошо, - согласился я, принимая лекарство, которое должно было унести меня без промежуточных остановок прямиком в царство Морфея. Пока я устраивался поудобнее на койке, Виола собрала со стола бумаги в папку и выключив свет на лампе произнесла:       - Доброй тебе ночи Семен, отдыхай, - после чего направилась к выходу.       - Взаимно, Виолетта, - язык заплетался, тело становилось ватным, я засыпал.        Сегодня ночью мне снились бригантины с алыми парусами и Ассоль, которая все-таки дождалась.

Утро

      Меня разбудило яркое солнце, бившее прямо в лицо сквозь щели в опущенных жалюзи. В его лучах красиво плясали частички мелкой пыли, принесенной ветром через форточку. Через нее с улицы доносился заливной детский смех и удары футбольного мяча. Жизнь уже во всю била ключом, только в моем случае, то разводным, то гаечным. Определенно так, судя по головной боли. Перевернувшись на другой бок, я накрыл голову подушкой, но это особенно не помогло, потому что стало еще жарче. Так что пришлось вставать. На столе у Виолы лежала записка:       - Выпей порошок из бумажного пакетика, должно помочь от головной боли и слабости, я буду в час, завтрак оставила на столе. Чистая одежда на соседней койке, твоя в прачечной. На улицу до обеда не высовывайся, у нас комиссия!       Черт возьми вот и думай теперь действительно комиссия или она таким образом решила, чтобы я лишний раз никуда не дергался. А так и подмывало подышать свежим воздухом и поблагодарить одну прекрасную особу за то, что снова вытащила меня из передряги.       Поступив в соответствии с инструкцией я выпил лекарство и быстро прикончил завтрак. После этого немного похрустел костями, изображая разминку. К моему удивлению суставы скрипели не так сильно, как того следовало ожидать от моего потрепанного организма. Даже не темнело в глазах, это не может не радовать, что дистония осталась где-то в прошлом.       На соседней койке лежали высокие и слегка поношенные кеды, с забавным названием “Два мяча”, синие спортивные шорты на широкой резинке и такого же цвета футболка с длинным рукавом и надписью СССР, выведенной белыми буквами. Хлопковая, очень приятная на ощупь, совершенно никакой синтетики, да и шорты оказались тоже довольно приятными. Хорошие вещи, особенно для занятий спортом. Судя по размеру, одежда досталась мне с плеча Саныча - местного физрука, мужчины крайне внушительного по своим габаритам. Не скажу, что я в ней утонул, но на размер, а может и два она была велика точно. Так что пришлось подкатать на три четверти рукава, как раз так, чтобы не было видно татуировок. Потому что футболку с длинным рукавом мне положили сюда не просто так. С обувью повезло больше, кеды сели, как влитые. Видимо придется мне постоянно ходить в таком виде, чтобы не подавать местной молодежи деструктивный пример. Судя по всему, о любимых футболках с черепами и сложными принтами, а также рваных джинсах, кожаных куртках и прочих прелестях байкерской жизни можно благополучно забыть. Ну и ладно, как-нибудь обойдусь.       На столе лежала интересная книга - “Час быка” за авторством Ефремова. Довольно неплохую литературу читает наша медсестра. Делать было нечего, так что я решил скоротать выдавшуюся свободную минутку за чтением, удобно расположившись за креслом хозяйки этого обиталища. Мне всегда нравилась советская фантастика: книги, наполненные добром, силой, справедливостью. Героям, которых хочется подражать, хотя бы на йоту приблизиться к величию этих воображаемых Атлантов к их внутренней чистоте. Это для меня всегда было глотком чистой воды, строки, которые помогали не сбиться с пути, не потерять из виду путеводную звезду. В моем мире творился полный дурдом, так что сойти с дороги было проще простого, интересно, как дела обстоят тут? Солнце клонилось к полудню, время незаметно пролетело шелестом страниц.       В дверь постучали.       Я продолжал сидеть без движения. Петли протяжно скрипнули. Вряд ли Виола пришла пораньше, да и стучаться она бы не стала. Наверняка это кто-то из мелких с ссадинами или же болящим животом. Нефиг на спор жевать кузнечиков, если будут доставать, то дам активированного угля и волшебного пенделя. Ход моих бредовых мыслей прервал глухой стук бьющихся о кафель яблок. Я замер. Додуматься притащить сюда яблоки могла только…       Тихий возглас удивления прозвучал до боли знакомым голосом:       - Семен? Семен, это ты? – сердце билось где-то в районе горла, даже в глазах немного потемнело. Меня словно приковало к креслу тенью ее силуэта, эхом ее голоса. Я не мог пошевелиться.       - Почему ты молчишь? Разве. Разве ты меня не помнишь? Это ведь я Славя, - эти слова звучали словно сигнал помощи в открытом океане от одинокого корабля, разбившегося о миражи прошлого. Я не мог, не имел права молчать. Сколько раз прокручивал у себя в голове картину нашей встречи. Сколько было сценариев, домыслов, которые питали огонь в моей душе в самые темные моменты жизни. Каждую ночь новый и все ради того, чтобы протянуть еще немного, приблизить хотя бы на йоту этот момент. И вот он настал, и вместе с ним остановился я. Ведь одно дело человек, который живет в твоей голове, а другое тот живой, стоящий в дверном проеме и молящий о помощи, стуком сердца, выдающий сигнал понятный на всех языках.       Спаси мою душу…       На него нельзя не откликнуться, иначе грош тебе цена, иначе будешь всю жизнь отводить от зеркала глаза, когда оттуда на тебя будет смотреть с немым укором другой. Тот который в отличии от тебя остался человеком!       - Ты что творишь сволочь, живо перезагрузи систему и ответь ей! – кажется я никогда не избавлюсь от этого назойливого голоса, который был вечно прав.       - Да. Это я! - мои слова были глухими, как удары молота о наковальню. Я медленно поднялся, опираясь о спинку стула одной рукой. После чего с шумом вдохнул воздуха наполнив легкие до отказа и повернул в ее сторону взгляд, чтобы затем сделать шаг на встречу.        Но не успел. В тот же миг меня обхватили ее руки так, что затрещали ребра. А на груди уже покоилась ее маленькая златовласая головка, тихо всхлипывая. Каждая капля оставалась маленьким шрамом на моей душе. Обняв ее в ответ, я прикоснулся к ее макушке губами, как в тот судьбоносный вечер, когда понял, что пути назад уже нет и она теперь никогда и никуда не уйдет из моего сердца.       - Плачь, плачь золотце, пусть это будут твои последние слезы, потому что ты больше никогда не будешь плакать, разве что только от счастья. Я обещаю.       Глаза резали годы разлуки.       Солнце миновало зенит, скоро наступит вечер, а за ним и долгожданная прохлада. Скамейка вся была усыпана сосновыми иголками и мелкими чешуйками старой краски. Смахнув их, мы присели. Славя только, совладала с потоком чувств и потихоньку приходила в себя, а я просто не мог поверить своему счастью и нарушить первым тишину. Вокруг меня детский лагерь, где светлые эмоции струятся буквально на каждом шагу, рядом сидит та, кого я уже в глубине души не ожидал увидеть в этой жизни, при этом мне снова двадцать с небольшим. Одним словом, карт-бланж.       - Разведка донесла, что ты, вчера ночью рискуя жизнью и здоровьем, вывела бойца из окружения и доставила в медпункт в одиночку? – спросил я, проведя рукой по ее щеке.       - Так точно, тащила и напевала себе под нос сестричку госпитальную, - она стрельнула в меня глазками. Ох чувствую не к добру это, - Еле дотащила. Где ты так отъелся, вроде же был постройнее?       - Да так на казенных харчах меня откормили, - смущенно улыбнувшись ответил я.       Славя, нежно взяла мою руку, а потом приблизившись ко мне, так что я чувствовал теплоту ее дыхания, тихо прошептала, резко впившись острыми ноготками в ладонь с достаточным усилием, чтобы придать ощутимого веса последующим словам:       - Семушка, ты пропал два года назад, а теперь я нахожу тебя в потрепанном плаще и заросшим так, что сначала было не узнать, с еле прощупываемым пульсом и всеми признаками того, что я могу тебя живым уже не донести до медпункта, - она отстранилась, чтобы посмотреть мне в глаза, а затем продолжила, - Понимаешь, что у меня было на сердце в этот момент? Я всю ночь не спала, пытаясь понять, что произошло. Переживала за тебя. Хотела остаться в медпункте, но меня выдворила Виола, а потом, когда я уснула на лавочке, отвела домой. Прошу тебя объясни, что происходит? – недалеко блеснул белый халат медсестры.       - Золотце, я тебе все расскажу, абсолютно все, только не сейчас, - я кивнул в сторону идущей сюда сотрудницы медицины, - А пока сделай вид, что мы с тобой невинно беседовали.       - Невинно это как? – ей были нужны ответы прямо сейчас, и я прекрасно понимал и чувствовал ее недовольство, но этот разговор действительно стоит отложить.       - Все гораздо проще, чем кажется, - лукаво произнес я, обняв ее за талию, а другой рукой притягивая ее еще ближе.       - Ах только не за шею, нет! Блин тут ведь дети ходят, - в момент, когда я добрался до уха, а Славя уже начала пылать, словно маков цвет, к нам подошла Виолетта.       - Ну что воркуете голубки? – с улыбкой сказала она, - Буду вынуждена ненадолго у тебя украсть мужчину, товарищ старшая вожатая.       - Старшая вожатая? - я невольно удивился, быстро Славяна делает карьеру, хотя с ее талантом, к организации и работе с людьми, почему бы и нет.       - Да-да Семен, годы идут, годы идут, - съязвила медсестра перед тем, как обратиться уже к Славе, - Так что?       - Только если ненадолго, Виолетта Церновна!       - Не бойся он мне нужен исключительно для утилитарных целей, с ними, мужчинами, по-другому нельзя, - она ей подмигнула.       - Моего мнения на этот счет никто спрашивать не будет? – судя по их взглядам конечно же нет. Ну и ладно.       За спиной захлопнулась дверь медпункта.       - А тебе идет, - произнесла Виола слегка мечтательным тоном, взглянув на мою одежду перед тем, как бросить ворох бумаг на стол, - почти как Борис Александрович в молодости.       - Благодарю, - не знаю идет мне или нет, но хотя бы более-менее удобно, так что пойдет. Все равно альтернатив нет. Она развернулась ко мне и продолжила:       - Ладно, вернемся к делу. Ситуация, следующая: Начлагеря приедет послезавтра ближе к вечеру, тогда и будет решаться твой вопрос. Учитывая твои предыдущие заслуги и то, что за тебя будут ходатайствовать, как минимум три сотрудника, все должно быть нормально, - Виола говорило довольно быстро и слегка взволнованно.       - Что вы подразумеваете под нормально? – понятие нормально дело крайне расплывчатое, особенно в таких ситуациях.       - Хотя бы то, что тебя не препарируют, как лягушку на паре по хирургической практике в медицинском вузе, - я покачал головой и глубоко вздохнул, какая же она все-таки темпераментная, - Успокойся, это означает решение проблем с документами, социализацию и трудоустройство, - такой ответ меня уже крайне удивил.       - Вы это сейчас серьезно, Виолетта? – я скрестил руки на груди, звучало слишком уж хорошо.       - Семен, у нас ведь в начальстве не дураки сидят, они светлыми головами и прямыми руками не разбрасываются. Тем более, что у тебя достаточно хорошие характеристики. Вас универсалов вечно не хватает! Единственное у тебя конечно же слегка нестабильная психика, но учитывая все, что произошло это нормально. Мы тебя подлечим, - я внимательно ее слушал, пытаясь вглядеться в то, что было сказано между строк, но, судя по всему, она не лукавит.       - Так что можешь идти отдыхать, у тебя есть три дня и две ночи, чтобы восстановиться, потому что потом тебя будет ждать много работы, - хах, впрочем, ничего нового. Меня всегда и везде ждет много работы, обожаю ее, жить не могу просто, хлебом не корми дай потрудиться. А теперь разберись съязвил ли голос из внутреннего диалога или правду сказал.       - Хорошо, так что, значит я могу быть свободен? – она улыбнулась, - Почти, вот выпей сначала таблетки.       - Это что? – чувствую на мне сегодня тестируют далеко не первый новый препарат.       - Это чтобы у тебя в порядок сосуды пришли и вообще доктор лучше знает, - а черт с ним, закинув таблетки в рот я осушил стакан с водой, словно там была водка.       - Ну а теперь, шуруй на все четыре стороны, койку тебе выделили в домике у мальчиков вожатых, они, насколько я слышала, горят желанием с тобой познакомиться. В столовой тебя тоже записали в качестве волонтера, так что законный паек обеспечен. Только постарайся к Боре на глаза не попадаться, он вроде как на тебя уже планы имеет. И вообще, что я тебе все это рассказываю, пусть тебя Славяна просвещает. А у меня отчеты не писаны, и пионеры не лечены, так что не путайся под ногами! – интересно куда это делась женщина вамп, неужели не будет ни одной оговорочки по Фрейду?       - Или ты все еще хочешь полечиться, у меня тут как раз пару интересных препаратов есть, как раз для тех, кого не берет простая но-шпа, - она мне подмигнула, - Ну что давай полечимся?       - Я как-нибудь в другой раз, если будет что-то нужно, то можете рассчитывать на мою помощь, - а нет, некоторые вещи не меняются, оно и к лучшему. Стоп, а откуда она знает про мои эксперименты и возникшую после них резистентность к но-шпе? Пожалуй, это стоит пропустить мимо ушей.       - Ну тогда иди отсюда, если что пришлю гонца, - она лукаво прищурилась, а затем принялась за бумаги.       - Спасибо, до встречи! – я вышел из медпункта, тихо закрыв дверь и направился к Славяне, которая стояла, опершись спиной о стену здания, в ожидании завершения нашего разговора.       Только сейчас я смог увидеть, насколько она похорошела. Стоящее в зените солнце купалось, переливаясь своими нежными лучами, в ее золотых волосах. Время расцвета, когда распускается не только красота внешняя, но и внутренняя, пора раскрытия таланта. Вот она сейчас стоит и сосредоточенно смотрит в пустоту, скрестив руки на груди. О чем же она сейчас думает, какие проблемы пытается решить? Помню, кто-то сказал, что разум и умственное напряжение, обезображивает человека. Ну что же если для него идеал - бездумная кукла с желаниями амебы, то так тому и быть. Пусть мистер Дориан Грей хранит свой стареющий портрет на чердаке. Я же считаю, что труд физический и труд умственный абсолютно всегда делает человека, привлекательнее. Труд делает человека – человечнее.       Как всегда, как и везде она органично вписывалась в окружавший ее порядок вещей. Сейчас на ней была одежда, соответствующая должности старшей вожатой. Приталенная высокая юбка с кожаным пионерским ремнем, белая рубашка, идеально сидящая по фигуре, небольшая кожаная сумка, висевшая через плечо, в которой наверняка хранятся документы, записные книжки и прочие прелести тайм-менеджмента. В цеху на ней так же прекрасно смотрелась бы косынка и рабочий комбинезон с карандашами в кармане, на какой-нибудь руководящей должности классический костюм и туфли с каблуком среднего размера, чтобы излишне не удлинять и без того стройные ноги, а дома или где-то на прогулке легкий сарафан под цвет голубых глаз, можно даже и в легкомысленный горошек. Да даже скафандр и тот смотрелся на ней прекрасно. А что вышел бы отличный постер для вербовки новобранцев на орбиту. Какая-то магия честное слово.       - Земля, Земля, я Заря-1, как слышно? – она слегка вздрагивает, из-за резкой посадки на поверхность планеты с орбиты своих мыслей       - Заря-1, я Земля слышу отлично, - она улыбнулась, - Что-то ты долго там был, - я махнул рукой.       - На мне тестировали опять какие-то таблетки, а ты о чем так глубоко задумалась?       - Да как-то слишком много всего за прошедшие сутки, не могу ни на чем сосредоточиться, - она сокрушенно вздохнула, - А тут еще и работы не початый край, - я взял ее за руку, слегка сжимая ее тонкие пальцы.       - Так теперь ты не одна, вместе точно справимся. Доставай свой задачник, начнем с первого пункта, а пока будем делами заниматься, расскажешь, чего тут нового произошло, - Славя слегка воспрянула.       - Тоже верно, только ты ведь помнишь, что мне обещал сегодня? – такое не забудешь.       - Конечно же помню, отложим до вечера, а лучше до ночи. Найдем гитару, буду перебирать струны и рассказывать. Пока не время, для таких сложных тем, - она молча кивнула и распахивая ежедневник произнесла:       - Ну что же тогда приступим, - постепенно Славя приходила в себя, вот уже и прорезался лидерский тон.       В ежедневнике красивым почерком были расписаны по пунктам необходимые задачи. 1)       11:00 Кружки: согласовать учебный план с Электроником, составить список нужного оборудования, проверить все ли готово к дискотеке, определиться с выбором помощников для кружка. 2)       11:30 Библиотека: зайти к Лене и уточнить, как идет работа над газетой, проверить текст статей. 3)       12:00 Площадь: контроль за проведением уборки территории, планерка у волонтеров.       На часах было 11:19, так что время уже нас опережало, но думаю это не проблема. В любом случае медлить не стоит, так что мы отправились в сторону кружков. Я уже и забыл, каково это ходить вместе со Славей по делам, для нее мой быстрый темп равнялся степенной прогулке, а сейчас она вообще двигалась с околозвуковой скоростью, так еще и успевала со мной разговаривать!       Дорога к кружкам вела практически на другую сторону лагеря, к главным воротам. Мы шли по небольшой дорожке, ведущей от утопающего в зелени медпункта, в сторону площади, когда она продолжила диалог:       - В целом в лагере мало, что изменилось Сем, единственное это расширили спортивную площадку, небольшой ремонт домиков в прошлом году сделали, ну а остальное это так по мелочи, - по вымощенной плиткой дорожке звонко стучали ее балетки на невысоком каблучке.       - Это хорошо, что место продолжает развиваться. Кто-то из наших тут тоже работает, помимо Лены и Эла?       - Неплохо у тебя работает интуиция Сень, - она мило улыбнулась, а у меня в голове загорелась красная лампочка с надписью сарказм, - Как ты уже понял Лена ведет художественный кружок, Электроник учит ребят из младших отрядов технике, вернее собирается этим заняться, - тут она слегка ухмыльнулась, видимо Элу от обучения неофитов не отвертеться.       - Шурик, к сожалению, приехать не смог его в этом году оставили в Москве на кафедре работать. Они подбрасывали с Электроником монетку, кто первый поедет. Нам это Электроник рассказывал. Не захотели ребят сразу отпускать, но скорее всего дело в другом, - Славя сделала паузу и ехидно улыбнулась. Значит причина в делах сердечных, попал наш дорогой друг в сети, хотя подождите…       Шурик?! Он ведь мертв! Черт возьми, я ведь точно это помню! Меня пробрала дрожь. Я остановился, как вкопанный на пару секунд, едва успев сделать несколько шагов по главной площади лагеря, по которой сейчас носилось несколько веселых сорванцов. Отчетливо помню то утро, помню его слова, которые он сказал напоследок, помню его письмо и обещание, которое он просил ему дать. Обещание, которое я никогда и не надеялся уже сдержать, но не теперь. Теперь у меня есть еще один шанс.       Кажется, я начинаю понимать, о чем говорила Виола! Пожалуй, стоит вечером с ней, как следует побеседовать, а Славе до этого лучше ничего не рассказывать. Теперь становится ясно, в чем подвох. Вернее, в том, что он все-таки есть и я снова попал в переплет.        Славя по инерции, сделала несколько шагов, а затем остановилась и взглянула на меня с легким недоумением.       - Сем все нормально? – девушка обеспокоенно развернулась ко мне, - На тебе лица нет!       - Все хорошо, просто что-то давно этого товарища не видел, - я указал в сторону статуи политического деятеля, мимо которой пролетела парочка неспокойных птиц, - Так говоришь Шурика оставили на кафедре? – она все еще недоверчиво на меня смотрела, но мне удалось совладать с собой.       - Да, а что? Он учится в Питерском физтехе, - я выдохнул, вспоминая висящее на веревке тело.       - Ничего, просто было интересно, кому же он так насолил, что его оставили на лето, хотя, зная нашего товарища, думаю ему это только в радость, - разрядил я обстановку возобновляя шаг, - Что там с остальными? – она продолжила, сделав вид, что ничего не было.       - Ульянка в старшем отряде, это ее последняя смена. Женя работает все так же в библиотеке, но уже в качестве волонтера, - дети куда-то убежали, теперь без труда можно было услышать шелест листвы.       Идущая нам на встречу группа пионеров, состоящая в основном из ребят из младших отрядом, хором поздоровалась со Славяной:       - Здравствуйте, Славяна Святославовна! – несколько даже замахали в знак приветствия, я повторил этот жест, чем вызвал у них бурю эмоций. Мило.       - Здравствуйте ребята, - она широко им улыбнулась.       После чего товарищ старшая вожатая остановилась и перекинулась с ними еще парочкой фраз, я не вслушивался, стараясь полностью отключиться от размышлений и сосредоточиться на созерцании бронзового истукана. Она вывела меня из оцепенения погладив по плечу.       - Пойдем Сем, время не ждет!       - Так точно, Славяна Святославовна, - произнес я на манер детишек растягивая гласные.       - Да ну тебя, - сказала моя спутница, легко отмахнувшись от колкости.       Миновав площадь, мы вышли к дорожке ведущей мимо жилых домиков-бочек, так удачно вписанных в лесной массив соснового бора. В воздухе витали запахи хвои, в ветвях шуршали белки, интересно как их только не разогнала местная шпана, своими криками и визгами.       - Кстати, а где сейчас остальные ребята из нашего отряда?       - Мику с Алисой приедут только через пару неделек, они сейчас учатся в институте культуры, ездят по гастролям. Восходящие звезды эстрады одним словом! – Славя это сказала со странной смесью гордости и вдохновленности.       - И как на них это повлияло или вы не общаетесь? – на моей памяти такое происходило не единожды, когда человек выходит из своего круга общения и перестает поддерживать контакт. Просто то, что раньше связывало людей ослабевает и дружбу можно класть в фотоальбом, чтобы лишь изредка доставать и тепло вспоминать о славных деньках.       - Сем ты же сам знаешь, что люди не меняются, со своими они такие же, как и раньше. Алиса оторва, Мику тише воды ниже травы. Правда иногда они меняются местами, но это уже другая история, сам помнишь.       - Да уж забавно, не думал, что ты будешь так положительно об Алисе отзываться, вы ведь вроде были в контрах! – Славя вздохнула, а потом продолжила:       - Мы потом нашли общий язык, она оказалась очень доброй и ранимой девушкой, - сначала и не скажешь, что эта рыжая бестия может быть милой, но мы ведь знаем, как обманчиво первое впечатление.       - С ними все понятно, а что там Шурик, тоже скоро приедет?       - Это можешь уже спросить у Электроника лично, мы почти дошли       Из-за крон деревьев выступило одноэтажное здание кружков и видневшиеся вдали ворота выхода из лагеря. Внутри что-то немного похолодело. Почему-то сейчас я совершенно не горел желанием выходить за территорию. Черный фургон, люди в масках, кругом мусор и запустение. Я с трудом отмахнулся от этого наваждения. И переключился на Славю, она была словно моим личным маяком, оберегающим от острых скал.       Перед крыльцом висело расписание разнообразных кружков самодеятельности, но, судя по всему, тут так ничего и не изменилось, так что это место пользуется популярностью лишь в среде местных гиков. Обычные же дети, как и прежде предпочитают активный отдых. И я их желания всецело разделяю, успеют они еще насидеться за учебниками в школе, в институте, а затем и на работе. Век живи, век учись! Но иногда нужно делать перерывы, а то можно совсем съехать с катушек. Я тому крайне замечательный пример.       Славя, вежливо постучалась в дверь, предварительно дернув за ручку, кажется, дверь была закрыта. Из здания послышалось какое-то глухое бормотание. Посмотрев на ее старания и учитывая степень разгильдяйства Эла, я предположил, что просто дверь несколько заедает, а смазать ее некому. Легкий рывок и на нас дохнуло запахом обиталища сумрачного гения. Такая странная смесь из ноток горящего припоя, проводов, аналоговой техники, книжек и растворителя. Я бы добавил еще вд-40, но тут такого добра еще нет, максимум старый и добрый литол.       - Спасибо Сем, - она слегка смутилась, но все равно улыбнулась, как и прежде ей гораздо легче дается помощь кому-то, чем принятие чужого участия.       - Да не за что товарищ начальник.       - Я же кричал, что открыто, - пробубнело огрубевшим, но все еще звонким голосом из утробы этого логова, - Проходи Славь, я как раз заканчиваю уже!       Мы зашли вглубь здания. Из небольшого коридорчика была сразу видна вся внутренняя планировка. Справа большое помещение, оборудованное под мастерскую кружка кибернетики, чуть дальше по коридору дверь слева вела в некое подобие склада, а вернее в просто заваленную хламом комнату. Бьюсь об заклад, что там ничего совершенно не изменилось. Также путь на чердак открывала довольно хлипкая лестница. Но нас сейчас интересовала мастерская. Можно сказать, что это типичное помещение, в котором обитают радиолюбители. Стол посередине комнаты завален разнообразными проводами, кажется еще лежит омметр, паяльник от которого в потолок все еще тянется сизая струйка дыма и некое подобие платы. На потолке подвешены модели разнообразных кукурузников, к сожалению, так и не увидел, чтобы кто-то запускал их в небо. На стенах расположились различные советские плакаты. Часть технического содержания, часть идеологического. Есть даже технического-идеологические, но это уже совсем другая история. А посреди всего этого буйства техники стоял сумрачный гений альфа и омега этого место товарищ Сыроежкин, по прозвищу Электроник. Он был среднего роста, слегка щуплого телосложения и с вьющимися пшеничными волосами. Стоял, к сожалению, спиной к нам и как обычно доделывал все в последний момент.       - Сыроежкин я к тебе по делу, так что давай быстро, - скомандовала Славяна, - Мне нужно утвердить учебный план, выслушать, что нам еще необходимо из города привезти и решить кого из ребят ты себя в помощники возьмешь, а то они второй день за мной ходят и спрашивают! – я решил не вмешиваться и привалился плечом к дверному косяку, пока Славяна начинала потихоньку закипать.       - Да-да сейчас-сейчас, секундочку! – судя по всему учебный план был изготовлен только что, вот оболтус.       - Что Эл, без своего верного друга один не справляешься? – решил я разрядить обстановку. Только вот зря, Сыроежкин резко развернулся и ошарашенно уставился на меня.       - Привет, кстати, и да я пытался тебе выиграть время, но не вышло, теперь сам разбирайся, - а вот теперь он меня узнал и заулыбался во все тридцать два, быстро смекая.       - Привет Семен, сколько лет, сколько зим! – после чего он мне подмигнул и продолжил, дописывая последнюю строчку и ставя подпись:       - Вот, держи Славь, все готово! - Она быстро пробежала глазами по документу, а затем тоже поставила визу и отправила листик в свою сумку.       Я же подошел и крепко пожал руку старому другу, веселый он парень, общительный, только вот теоретик и все тут. Совершенно не подготовленный к жизни. С другой стороны, таким людям нужно только условия для труда соответствующие создать и все будет замечательно.       - Давно не виделись, где ты пропадал? – парень обеспокоенно посмотрел на меня, собираясь внимать моей истории.       - Да так завертела меня нелегкая, - судя по его недоуменному взгляду я слегка помрачнел, - Но это неважно, потому что я снова тут, - выглянув из-за моего плеча Эл сказал Славе:       - По поводу электроники все на месте, я уже проверил, только нужно бы пару лампочек на гирлянде заменить, - я похлопал его по плечу и пошел изучать плакаты       - Только у тебя конечно же нет времени?       - Да есть, но я к приезду Шурика не успеваю кое-что доделать, хотел ему результаты нашей работы показать, - он приложил правую руку к затылку и ненадолго застыл в этой неуверенной позе, было видно, что ему крайне хочется отказать, но, к сожалению, совесть не позволяет.       - Слушай Эл, а что, если этим займутся ребята, которые хотели к тебе в помощники набиться? Используй грамотно инициативу! А еще будешь их в библиотеку за книжками посылать, - я указал на большую стопку непрочитанных книг, за которыми, судя по всему, довольно часто ходил Сыроежкин.       - Да вот еще, я им такое не доверю. А по поводу гирлянды может и, верно, только если они мне мешать не будут, - парень зацепился за мою идею как утопающий за соломинку.       - Сыроежкин после того, как ты подписал эту бумажку, ты принял на себя полномочия руководителя кружка кибернетики на время отъезда Шурика, так что давай сам занимайся этими ребятками, теперь не отвертишься, - Славя грозно сверкнула глазами, кажется Эл только что продал душу местному дьяволу.       - Ох ну ладно-ладно, я согласен, пусть приходят ко мне после обеда, - Эл махнул рукой, принимая неотвратимость этого события.       - Ну и вот и славненько, - моя спутница победоносно улыбнулась, после чего достала из сумки ежедневник и принялась что-то писать. Поэтому я решил, что самое время уточнить кое-что у Эла:       - Когда там твой товарищ приезжает?       - Где-то через недельку, а что такое?       - Да ничего, проставиться ему я должен, - Эл несколько удивился такой формулировке, но тактично не стал развивать тему.       - У нас здесь все, Славь? – она кивнула.       - Да, все. Пойдем дальше, Сем, - после чего мы попрощались с Элом.       На полпути к выходу она бросила ему через плечо с укором:       - Ты хотя бы пошел и проветрился немного! – я не мог не съязвить в этой ситуации и подхватил:       - Хотя бы до библиотеки Эл. Мы, кстати, скоро туда пойдем, Жене привет передать?       - Да нет, то есть да, то есть я ведь уже виделся с ней сегодня, - бедный парень стал наливаться краской, кажется я переборщил.       - Успокойся, сам передашь. Бывай! - я махнул ему на прощанье рукой и захлопнул не поддающуюся дверь. Надо будет как-нибудь смазать тут петли, а то мелкие могут подумать, что кружки закрыты. Хм, кажется теперь понимаю, почему он ее не смазывает. Вот, хитрец!       Солнце резало после полумрака мастерской глаза. В небе перекликались птицы, а деревья шуршали кронами в такт нежным прикосновениям ветра. Как же тут легко дышалось!       - Теперь в какую сторону?       - Пойдем к Лене.       Почему мы сразу не наведались в библиотеку я ума не приложу, ведь она находилась рядом с медпунктом, но продумывание логистики сейчас было не на моих плечах, так что будем считать, что дела расположены в порядке приоритета.       Мы шли и непринужденно болтали, словно в последний раз виделись буквально пару дней назад. Какое-то странное чувство легкости, но оно вызывало у меня двоякие ощущения. С одной стороны, ведь так все и должно быть. Просто и легко, когда люди подходят друг к другу на всех уровнях. Когда можно не видеть человека годами, но все равно знать, чем он живет и дышит. Но, с другой стороны, как-то это все быстро и сумбурно.       Очень человечно, быть обескураженным, свалившимся на голову счастьем. Спрашивается, что мне еще нужно? Голубое небо над головой, теплое лето и любимая, идущая рядом и рассказывающая о различных перипетиях лагерной жизни.       - … и вот она вешает стенгазету, а там, - она на пару секунд замолчала.       - Сема ты тут? – ее слова вернули меня на бренную землю.       - Конечно же тут, что там дальше с газетой было?       - Опять ты улетел куда-то, - она кажется к этому уже привыкла, а затем улыбаясь продолжила, - в следующий раз бери меня с собой       - Договорились, - как хорошо, когда понимаешь кого-то с полуслова.       К библиотеке вела мощеная дорожка из плотно уложенных друг к другу, квадратных, бетонных плит. Все идеально подогнано, нигде не проседает. Сама библиотека тоже выглядело хорошо. Небольшое одноэтажное здание с шиферной крышей и откосом в одну сторону. Крайне просто и при этом отлично вписывается в общий ландшафт. Вспоминая мой родной город становится обидно, неужели так сложно укладывать нормальные дороги, которые не пойдут трещинам после первой зимы, строить здания по гостам, а не под смету и откат, относиться к людям по-человечески, а не как к скоту? А черт с этим бардаком, пусть теперь разбираются сами. Я открыл дверь, галантно пропуская Славю вовнутрь:       - Привет Жень, Лена у себя?       - Привет Славь, у себя, - слегка заспанный голосом ответила библиотекарша, поднимая голову с книги, но как только в ее поле зрения попала моя фигура она сразу же насторожилась, сонную негу сняло, словно рукой. Сперва у нее был вид словно она увидела приведение, но спустя несколько мгновений в меня выжидающе уперся взгляд ее желтых глаз.       - Салют Жень, - я ответил ей улыбкой и прямым взглядом.       - Ага давно не виделись, - после этого она опять уставилась в свою книгу, старательно делая вид, что меня тут нет.       Да уж ну и черт с тобой Жужелица, я тоже не сильно рад снова тебя увидеть. Что в ней только Электроник нашел?       Внутри библиотека была, библиотекой? С тремя длинными стеллажами книг, уходящими к светлым окнам, заливающим помещение солнечным светом, который играл витающими в воздухе крупицами знаний. С воздухом, наполненным тем самым неповторимым запахом старых книг, а также свежеотпечатанных газет и только что написанных медовой краской плакатов для стенгазет. С красными знаменами, с бюстом Ильича, с яркими плакатами. Место, где строится будущий фундамент общества. Место куда приходят сквозь века мудрецы дней прошедших, а затем сходя призраками со страниц, шепчут на ухо свои сакральные знания, стоя за спинами юношей и девушек, которым уготована судьба продолжить нести их эстафету дальше. Эстафету познания.        Признаться честно, мне не довелось слишком уж много времени провести в подобного рода учреждениях, потому что большую часть информации я получал исключительно с экранов различных дисплеев, как широкоформатных, так и не очень. Также был в моей жизни период, который я провел в затхлых архивах, вдыхая пыль времен, которая сгорала в моих легких, разогретых до красна пылающей надеждой, где-то под солнечным сплетением. Ведомый жгучим желанием, как слепая ищейка, которой все-таки удалось ухватить след, как не чувствующий жара мотылек, летящий на встречу своей погибели. В любом случае, ни мониторы, ни те хранилища истории дней, минувших ни в какое сравнение с данным местом, не шли. Так что можно с уверенностью сказать, что я никогда не видел настоящих библиотек, только когда-то давно в школе, но это был уже излет. Излет мира, которому оказались не нужны знания, который решил направить абсолютно все чувства в перегонный куб, где их старательно смешивали с фекалиями, чтобы потом с экранов заливать это месиво прямиком в головы людям. Как и следовало ожидать, наиболее тонкие материи пошли в него стройными рядами томиков русских классиков, античных философов и немецких поэтов в первую очередь. Прости дорогой Фауст, прости дорогой придворный шут, но твоя песнь здесь больше не актуальна. Люди уже давным-давно погибли здесь душами за металл. Вернее…       Вернее, они погибли там. Здесь еще не все потеряно.        - Сем, пора на посадку, – из оцепенения вязких мыслей меня вырвало нежное прикосновение, кажется я уже секунд тридцать стою напротив, висящего на стеллаже плаката.       “Книга – учитель, близкий товарищ и друг!” – гласили выведенные белой краской буквы.       - Уже захожу на курс, просто воспоминания нахлынули, - она на меня недоверчиво взглянула       - Что-то не верится, что ты проводил в библиотеках много времени Сем, чтобы они вызывали такой поток воспоминаний, - недоверчивость сменилась лукавством.       - Так завуалированно меня дураком еще никто не называл, - я беззлобно усмехнулся, а Женя, не отрываясь от страниц прыснула.       - Вечно ты во всем подвох ищешь, пойдем! – она потянула меня за собой к двери ведущей, как несложно было догадаться к обители нашей местной художницы       Петли протяжно скрипнули, и мы вошли в небольшую, светлую комнату, где из мебели был только платяной шкаф, забитый какими-то бумагами, стол, заваленный различным инвентарем, который необходим любому уважающему себя творцу, а также стул и мольберт из-за которого выглядывали хвостики, отдающие в солнечном свете фиолетовым оттенком.       - Привет Лен, не отвлекаю? – в ответ тишина, кажется Лена ее не расслышала, работа поглотила ее всю целиком и полностью.       - Лен, я к тебе ненадолго, нужно текст статей проверить и еще одно объявление добавить, - снова ноль внимания, потом легкое озарение и Лена все-таки произнесла несколько слов растягивая гласные:       - Даа, да, хорошо, - Славя по-доброму махнула рукой и пошла к столу, изучать статьи, видимо она уже привыкла к улетающей в далекие грезы подруге.       Я тихо подошел ближе и встал за спиной у Лены, стенгазета лежала свернутая на столе, а на мольберте у нее была уже своя картина. Она писала вечерний город после дождя. Город так сильно похожий на Питер, утопающий в ярких отблесках разгорающихся на мостовой фонарей, озаряемый сиянием первых звезд и тонущего в заливе солнца. Прекрасно. Только вот что-то было не то, судя по лежащим рядом эскизам Лена все никак не могла подобрать правильный цвет к корпусу линейного корабля, стоящего на рейде. Ей всего лишь нужно добавить к серому совсем чуть-чуть синего, а ниже белой линии кильватера сделать корпус зеленым, а не красным. Я высказал в слух свое предположение, о чем сразу же пожалел.       Девушка подпрыгнула от неожиданности и чуть было не опрокинула мольберт, хорошо, что я успел его поймать и уберечь от падения на пол. Бедная Лена испугалась не на шутку, даже немного побледнела. а после этого машинально приложив руки ко рту, окончательно измазала лицо серой краской, завершая образ творческой натуры в момент полного взаимопонимания с музой. Славя, рассмеялась заливистым смехом.       - Вот ты даешь Сем! мало того, что вдохновение спугнул, так еще и Лену чуть на тот свет не отправил! – говорила она, заботливо помогая подруге оттереться от краски.       - Извини Лен, я не специально, просто смотрю, что ты долго цвет подбирала, вот и решил посоветовать, как лучше, - ну вот отлично, теперь она еще и начала краснеть.       - Да ничего-ничего, что-то я совсем увлеклась, даже вас не заметила.       - У тебя кстати довольно хорошо получается, не подскажешь, что это за место и корабль? – я знал ответ, но все равно было интересно       - Спасибо, - она раскраснелась пуще прежнего и потупила глаза, - Это Ленинград и крейсер “Аврора”! У папы фотографии были, он из командировки привозил, много мне рассказывал про этот город, вот вспомнила и решила нарисовать.       - Он у тебя увлекается фотографией? – теперь понятно в кого она такая творческая натура.       - Да, очень, - в комнате повисло неловкое молчание.       Лена ушла в свои воспоминания, Славя продолжила вычитку, а я смотрел на ярко голубое небо за окном, по которому плыли легкие, воздушные облака, плыли медленно так, неспеша. Словно большие, сытые небесные коты, вальяжно перекатывались на небесном ковре.       - Так почему цвет не могла подобрать, на фотографиях ведь он должен быть неплохо виден? – хотя возможно за годы это стерлось из воспоминаний       - Нет, просто фотографии были черно-белые, - она произнесла это, словно прописную истину, слегка удивившись моему вопросу.       - Точно, об этом я как-то позабыл.       Лена принялась наводить порядок. Я помог ей, так что мы справились довольно быстро, а затем вместе со Славей перебрали статьи и окончательно все утвердили. Пора идти дальше. Лена вышла из библиотеки вместе с нами, после чего крыльце мы попрощались. Несменный художник лагеря, отправился в поисках музы куда-то в сторону соснового бора, а наш путь вместе с товарищем главной вожатой вел к площади. Там будет происходить субботник, а это значит, что я снова буду наблюдать за тем, как златовласая фурия будет отправлять легионы пионеров на войну с мусором!       Да, я великовозрастный оболтус и остановился в своем восприятии мира где-то на шестнадцати годах. Так что воображение продолжало мечтательно облачать пионеров в доспехи, а Славяну в бронелифчик с двухметровым мечом на перевес. Все в типичном фэнтезийном стиле. Прямо словно с картин Кена Келли. Крайне занимательное зрелище признаться честно. Но увы и ах реальность оказалась совершенно другой. Мелкие шалопаи, которых за провинности отправили отрабатывать каторгу благополучно слиняли, а всех свободных волонтеров, до нашего прихода, с планерки должно быть снял физрук, так что мы с моей принцессой остались один на один с метлами, против фантиков и рассыпанной из клумб земли. Вот стоим мы смотрим на все это великолепие и не хватает только перекати поля, пересекающего площадь в клубах пыли, как в старых вестернах.       - Выше нос гардемарины, лови метлу я с одного края начну, а ты с другого! – говорит, а глазки горят озорными искорками.       Перехватив метлу, я, крутанул ее в одной руке и напустив в голос хрипотцы спросил:       - А как же тогда поступим с дезертирами и предателями, товарищ политрук? – она еле сдержалась, чтобы сразу не рассмеяться, но взяла себя в руки и подыграла:       - Поступим с ними по закону военного времени! – вот это поворот и столько кровожадности в девичьем голоске, а в глазах появилась легкая тень безумства.       - Оставим без сладкого на ужин? – она изобразила удивление:       - Нет, мы же не варвары какие-то, - Славя с видом пай девочки принялась изучать маникюр, - Просто отправим их в штрафбат, живыми они для Родины ценнее! – после этих слов она рассмеялась дьявольским смехом.       Вот теперь была уже не тень безумства. Черт возьми, да по сравнению с ней даже знаменитая Харли Квинн покажется пай девочкой! По спине пробежали мурашки, я слегка наклонил голову на бок.       - Да уж никогда бы не подумал, что ты у меня такая кровожадная.       - Знал на что шел! - она подмигнула мне и принялась за работу, крикнув напоследок через плечо, - Кто первым закончит, тому ты сегодня проспоришь желание!       Хах, отличный настрой, знает девочка толк в мотивации, определенно знает!       Никогда бы не подумал, что я это скажу, но порой монотонная работа мне нравится. Какая-то своеобразная форма медитации, помогающая отвлечься от мыслей. Заглушить хотя бы ненадолго постоянный внутренний диалог, который скачет от одного архива с информацией к другому, попутно выхватывая при помощи восприятия из внешнего мира какие-то образы, а затем связывая их с каким-то другим архивом. Пламя с неограниченным источником сырья для горения. Можно это так назвать. Забавно, но исходя из этой аналогии все практикующие медитацию стараются это пламя погасить? Странная мысль. Просветление скрывающиеся в молчаливой тьме разума в которой рождается новый источник чистого света, не требующий топлива и не дающий жара. Ох ну и Остапа понесло.       В кофте с длинным рукавом было жарко, ее невообразимо хотелось скинуть с себя, но, пожалуй, с этим нужно повременить. Эх сейчас бы на пляж! Нырнуть в прохладные воды реки и плыть под водной гладью пока хватает воздуха, чтобы потом всплыть, разбрызгивая вокруг себя воду, словно кашалот, а затем лечь на спину, смотреть в солнечное и голубое небо. Эх! Жаль, что там сейчас лучше не стоит появляться, много детворы, а я не помню на месте ли шрамы от бурного прошлого или нет. Лучше не давать почву для лишних вопросов.       Пока я грезил водными процедурами, мы уже убрали со Славяной практически половину площади. Несмотря на такой затяжной марш-бросок с метлой мой остеохондроз молчал, судя по всему, починили и его.       Из мыслей меня выдернул ее громкий возглас:       - Явились не запылились, где вас носило? – ответом ей было какое-то смазанное бормотание, я оглянулся и увидел, как ее фигура возвышалась над группой мелких сорванцов. Пришли значит, совестливые ребята. Я направился в их сторону.       - Так Миша, бери метлу и мети вдоль лавочек, бери себе в помощь Андрея он будет мусор собирать. Женя возьми мешок и собери бумажки, Оля, а ты…, - она все говорила и говорила, ребята кивали головами и кажется даже, что-то понимали, вернее нет она давала им не просто задачи, она позволяла почувствовать им себя значимыми!        - Если сделаете сейчас все быстро и на совесть, то я вашу отлучку спишу, иначе придется говорить с Ольгой Дмитриевной на ваш счет, но я этого делать не хочу и сегодня на ужин, несмотря на свои прошлые прегрешения вам выпишут в качестве бонуса конфет или мороженого, - она убрала руки с бедер и скрестила их на груди, бьюсь об заклад она сейчас улыбалась.       - Мы вас не подведем Славяна Святославовна! – хором прокричали ребятишки.       - Славяна Святославовна, а где мне взять метлу, Миша ведь вашу забрал? – пропищал какой-то мальчуган.       - Коля, возьми ее у Семена, он на другом конце площади мне помогает, - Коля выглянул у нее из-за спины и обеспокоенным голосом спросил, - Вот это у него?       Она обернулась и произнесла:       - Легок на помине ты Семен! – я протянул подошедшему парнишке метлу, он замешкался:       - Не боись, я не кусаюсь, - когда он подошел ближе я потрепал его по голове, парень этот жест особо не оценил и убежал, как ошпаренный, вслед за своими друзьями у которых было общее особо важное задание.       - Какие дальнейшие указания, товарищ начальник? – она вздохнула, теперь можно было хоть чуть-чуть, но показать усталость, которая успела накопиться за последние дни.       - Иди подожди меня в теньке на лавочке, я сейчас проверю все и подойду к тебе, - она намеревалась уйти, но я поймал ее за руку.       - Тебе точно помощь не нужна Славь? – она улыбнулась.       - Да что ты, ты мне и так помог уже, я сейчас к тебе подойду, - после чего она слегка пожала мою ладонь и пошла к ребятам.       Ну что же сказано – сделано. Я отдыхал на лавочке и все-таки не выдержав скинул с себя синюю кофту и повесил ее на плечо. Все равно меня здесь никто не видит и вообще учитывая фиолетовый цвет волос Лены и то, что Женя носит желтые линзы татуировками тут никого не удивишь. Откинувшись на лавочку, я закинул голову вверх. Между шуршащих листьев виднелось голубое небо, по телу прокатилась волна приятного холодка. На душе было хорошо и спокойно.       Рядом со мной практически без звука присела Славя, ее выдали легкий шорох складок юбки и тепло, которое исходило от нее, когда она была рядом. Если и существует аура, то у этой девушки она светилась словно солнышко, грея всех тех, кто попадал под его лучи.       - Сем, оденься пожалуйста, - странно кажется в ее голосе промелькнуло смущение? Поднявшись, я посмотрел на нее и правда щеки слегка порозовели и взгляд смущенно отвела в сторону.       - Без проблем, - я потянулся за кофтой, - А что я тебя смущаю?       - Ну если честно немного есть.       - Да брось ты, глупости это. Или ты на пляже ни разу не была?       - Это другое, просто сидишь ты тут, весь такой красивый, а вдруг кто пройдет мимо, потом от расспросов подруг о твоих картинках не отобьешься, - я погладил ее по плечу и ласково произнес:       - Все-все я тебя понял, только ты меня не души пожалуйста милая Отелло, - я расхохотался, а Славя сначала покраснела, а затем как-то быстро отошла и подхватив мой смех, проворно сомкнула своими пальчиками мое горло и процедила так зловеще, зловеще глядя мне в глаза:       - Молилась ли ты на ночь Дездемона? – я знаю каковы будут последствия, и я их принимаю. Расплата за бредовую идею через: 3, 2, 1.       - Ой молилась, молилась вместе с Леночкой за твое здравие дорогая Ателла, - пролепетал я как мог высоким голоском и залился веселым смехом правда не на долго. Она вскрикнула:       - Ах тыж! – и сомкнула руки в мертвой хватке, так что смех сменился на картинное хрипение, а потом я изобразил кончину подкатив глаза и высунув язык. Она меня ткнула в бок.       - Эй Сем, хватит уже, - после чего наклонилась ко мне и попала в хитрую ловушку.       - Так убери руки, что за резкая смена ролей! – после чего она для вида посопротивлялась и обмякла в объятиях.       Приятно найти такого же оболтуса, как и ты. Безумно приятно. Нашу милую идиллию разрушил пионерский горн, который звал всех в столовую.       - Ну как мы со всем закончили на текущий момент?       - Со всем, на текущий час.       - Так что идем?       - Идем, если ты меня отпустишь.       - Боюсь, что нет.       - Тогда я похудею и стану, как призрак, буду костями звенеть. Хочешь?       - Ахах, умеешь ты убеждать, пойдем!       - Так значит для тебя форма важнее содержания? – я закрыл ей рот рукой, а она укусила меня за палец зубами.       - Для меня важнее всего твое здоровье солнышко!       - Ну ладно-ладно, потом продолжим наш разговор, - она хитро прищурилась, а я глубоко вздохнул, чувствуя себя Нео, уклоняющимся от пуль. Но зато это весело.       Над лагерем снова призывно прозвучал горн, уведомляя всех его жителей, что пора немного перевести дух и подкрепиться, перед проведением оставшейся части дневных, а затем уже и вечерних мероприятий.        

Труба зовет

      Мы отправились к зданию столовой, за которым возвышались стройными рядам старые сосны, а рядышком стояла потрепанная временем черная волга. Мне очень нравилось это место, куда не глянь, стоит лишь выбрать удачный ракурс и получится снимок, который не жалко будет повесить в рамку. Нужно будет как-нибудь раздобыть фотоаппарат и сделать побольше фотографий местных красот. Я просто обязан увековечить работу местных ландшафтных дизайнеров. Потому что они потрудились действительно на славу!       Судя по шуму и тому, что в двери никто не ломится нескончаемым потоком буйных детских головок, то большая часть населения лагеря уже там.       Интуиция меня не подвела, столовая гудела, как пчелиный улей, а от концентрации эмоций, излучаемых от столь тесного общения ребят, друг с другом вот-вот начнут проскакивать искры статического электричества. Вокруг столов младших отрядов незнакомая мне вожатая отчитывала какого-то мальца, под общий смех его друзей. Ребята постарше уже делились группками по интересам, но это разделения не было рвом с пулеметчиками и колючей проволокой, как это было в моей юности. Тут работникам лагеря, да и самим детям удавалось находить какой-то баланс что ли. Это походило на межклеточные мембраны, условные границы в рамках одного большого и светлого организма. Красиво и завораживающе.        Старший отряд был, как обычно представлен крайне разношерстной публикой. Но заводила, как водится, был один. Вернее, одна. Красноволосая оторва Ульяна уже подбивала какого-то неофита на нечто крайне сомнительное и о чем он обязательно потом пожалеет, когда к ней подошла Ольга Дмитриевна, прошептала что-то на ухо и указала в нашу со Славей сторону.       Красный метеор громко выкрикнул на всю столовую так, что на нее оглянулись несколько малышей:       - Да ладно, не может быть! – после чего она резко подскочила и увидев меня направилась к нам чуть ли не бегом, Ольга же наблюдала за этим со своей неизменной доброй улыбкой.       - Тебя, где черти носили! – рыжая подскочила ко мне и резко замахнулась, если бы не моя реакция, то это был бы довольно неплохой удар по печени. Перехватив руку, я дернул на себя, так что она потеряла равновесие, а потом крепко ее обнял, хотя больше это было похоже на захват, чтобы избежать контратаки. Хотя что я оправдываюсь, так и было.       - Я тебя тоже очень рад видеть Улька, - после чего взял и взлохматил ей волосы, она легко отскочила, фыркнула и залилась искренним, громким смехом. Славя, стоявшая рядом и наблюдавшая за этим действом с улыбкой произнесла:       - Общайтесь, я пока возьму нам чего-нибудь перекусить, буду ждать тебя за столом вожатых, - после чего удалилась, поздоровавшись кивком с идущей нам на встречу Ольгой.       - Ты так и не ответил или думаешь, что я от тебя просто так отстану? – за ее спиной встала Ольга и положила ей на плечо руку.       - Ульяна, дай Семену спокойно поесть, а потом уже наседай со своими вопросами. Он от тебя уже никуда не денется, - она словно сделала акцент на своих последних словах, от чего у меня пробежал легкий холодок по спине.       Откинув от себя это наваждение, я ответил рыжеволосому метеору:       - Уль, это долгая история, но в целом было весело, только давай об этом и правда поговорим чуть позже.       - Обещаешь? – она пристально посмотрела мне в глаза.       - Да зуб даю, - после моих слов Улька протянула свой кулачок, и я его отбил.       - Тогда заметано, теперь не отвертишься! – я проводил взглядом стремительно удаляющуюся копну рыжих волос.       - Еле отбился? – Ольга заговорщически на меня взглянула.       - Не сказал бы, что уже отбился, она только ненадолго успокоилась, - я с улыбкой вздохнул.       - Это уж точно, она у нас упрямая, - Ольга тоже посмотрела вслед Уле, после чего произнесла, - Ну что же рада тебя снова видеть Семен!       - Взаимно Ольга Дмитриевна, - я пожал ее протянутую руку.       - Давай уже без этого, зови меня просто Ольгой, а то я начинаю себя чувствовать старой, тем более невелика и разница в возрасте, - она меня легко обняла.       - Хорошо Оль, стол вожатых, это туда? – Славя как раз уже ставила подносы. Ольга заулыбалась.       - Намек поняла, да туда. Пойдем.       Столовая потихоньку пустела, большая часть детей уже были накормлены, так что у вожатых наконец-то появилась свободная минутка для себя, чтобы спокойно поесть. К сожалению, я с ними так познакомиться и не успел, да и времени особо не было. Рядом с их столом был небольшой столик для работников лагеря, так уж вышло, что сегодня мне выпала честь трапезничать с особо приближенными. Славя, любезно принесла еду и для меня.       Сегодня в меню был суп с вермишелью и грибами, картофель пюре, с котлетой дружбой, салат с капустой, а также компот. Судя по запаху с ягодами. Размер порции был как-то слишком велик, судя по всему, на меня выделили больше провизии, чем на рядового пионера. В животе предательски заурчало.       - Приятного аппетита Сем!       - Спасибо Славь.       - Кушайте на здоровье, - Ольга взяла себе только чай.       - Зинаида Ивановна, когда тебя увидела сама положила двойную порцию, даже просить не пришлось. Сказала, что он еще как Саныч и за добавкой придет, - тут она мило засмеялась.       - Спасибо тебе, - с такой кормежкой я и правда могу тяжелоатлетом стать.       - Кстати, Славя, а вы сегодня с Борей виделись? – осведомилась Ольга       - Нет, а что?       - Да он желал вас видеть, сказал, что будет на пляже после обеда ждать и ему будет помощь какая-то нужна.       - Хорошо, перекусим и пойдем к нему.       Еда оказалось удивительно приятной на вкус, хотя я в последние годы был к пище крайне непритязателен, так что возможно и особо не с чем сравнивать. Питался в основном либо в подобного рода столовых, правда там кормили на порядок хуже, иногда готовил простую пищу дома. В дороге ел в разнообразных придорожных забегаловках, вместе с дальнобойщиками и прочим людом, живущим постоянно в пути. Закажешь себе кусок жареного мяса с порезанными помидорами или огурцами, запьешь горячим и сладким чаем Принцесса Нури, обязательно в пластиковом стаканчике и уже жить можно. После этого и дорога не кажется уже такой разбитой и спина не особо ноет, да и ехать вроде бы осталось не так уж много. В особых случаях я вообще готовил пищу на костре или консервами питался, но это уже скорее частный случай, когда волею судьбы оказывался в глуши.       С другой стороны, общественное питание, а тем более в лагере это целая наука. Все рецепты сбалансированы, чтобы дать растущим организмам все необходимые для развития вещества и микроэлементы. Славяна уже закончила трапезничать и подперев щеку рукой, как-то безумно мило, словно героиня из какой-то русской народной сказки, наблюдала с улыбкой за тем, как я активно работаю челюстями и перекидывалась с Ольгой какими-то дежурными фразами, которые обычно говорят за чаем люди, которые очень давно не виделись.       Выпив компот залпом, я произнес:       - Ну все так-то гораздо лучше. Теперь можете эксплуатировать меня дальше.       - Прошедшая мимо Виола ехидно улыбнулась, но промолчала, - Славяна уловившая ход ее мыслей смутилась, а я махнул рукой.       - Куда дальше гражданин начальник?       - А дальше на пляж, будешь помогать мне судить соревнование детишек по плаванию!       - Всегда готов, веди! – я встал, уступив место за столом Виоле и галантно отодвинув стул.       Попрощавшись с Ольгой и нашей медсестрой, мы отправились на пляж.       Солнце ласково купалось в плещущейся реке и дарило нам свое нежное тепло. По пляжу с гомоном носились детишки. Было пару ребят постарше, которые нежились, лежа на песке. Кто-то перебрасывал в воде мяч, играя в некоторое подобие водного поло. Чуть подальше, в заводи плескалась малышня под пристальным взором, кажущейся такой взрослой на их фоне вожатой. Чуть дальше, протяжно поскрипывая, качались лодки, на мерцающей свежей краской пристани. Буквально в километре от берега шуршала, от легкого ветерка, березовая рощица на острове Ближнем. Вдалеке по железной дороге несся тепловоз, выпуская в воздух клубы пара.       Волей не волей, но моих губ коснулась улыбка. Столько в этой картине было воли и радости к жизни. Тут словно бил ключ, нет даже гейзер положительной энергии. Меня непривыкшего к таким дозам позитива это все слегка обескураживало, я словно уже выбрал свою квоту счастья еще утром и уже рисковал упасть в обморок от передоза.       - Семен, ты что так быстро перегреться успел? – моего лба коснулась ее прохладная ладонь, я поймал ее и слегка сжал.       - Все хорошо, просто засмотрелся. Красиво тут.       - Еще успеешь насмотреться, пойдем нас кажется уже ждут.       Соревнующиеся сидели на лавочке под навесом. На фоне них возвышалась фигура нашего физрука. На нем были неизменные атрибуты любого преподавателя физической культуры, а именно черные спортивные штаны с белыми полосками, красная майка с гербом советского союза, которая готова была вот-вот треснуть на его могучей фигуре, а также медный свисток, поблескивающий на солнце. Мы подошли в тот момент, когда он повторял ребятам основы плавания.       - … Вдох делайте, если решили плыть кролем, каждый третий гребок, разумеете? – ребята активно закивали головами.       - Борис Александрович, а призы будут? – мальчишки засмеялись над выкрикнувшим это смельчаком.       - Конечно же будут, - тут он повернулся, - Сейчас вам Славяна Станиславовна все объяснит, а я пойду за мячами и сеткой, нам еще волейбол судить! – после чего он повернулся и хитро подмигнул, подошедшей Славяне.       На секунду она немного растерялась, но потом быстро сориентировалась.       - Борис Александрович выдаст вам грамоты и медали! – тут уже был черед физруку нахмуриться, парни постарше воодушевились.       - А еще попрошу, чтобы за участие вам дали в столовой чего-нибудь сладкого к ужину, - тут уже заликовали ребята помладше.       Саныч сказал уже чуть тише подойдя ко мне:       - Лихо она, - после чего качнул головой.       - День добрый, Борис Александрович, - он смерил меня взглядом своих серых и колючих, словно мороз глаз, а потом произнес, крепко пожимая руку:       - Я тоже рад тебя видеть Семен, ладно пойдем, поможешь принести инвентарь, - хороший повод для разговора, я кивнул головой Славе и направился вместе с ним в сторону спортзала.       - Время ты зря не терял я смотрю, моя толстовка на тебе почти, как влитая сидит.       - Ну да, спортом я больше заниматься начал, кстати спасибо за нее.       - Да не за что, я тебе майку хотел отдать, но вот Виола против была, сказала, что ты как ваза расписная. Весь под хохлому.       - Тут она права, есть у меня одна татуировочка, - Борис, внимательно на меня взглянул, а потом воскликнул:       - Ну вот и я же говорю, что парень париться будет, но ее не переспоришь, - он махнул рукой.       - Ну да только она отсюда и до сюда, - я ударил левой ладонью по правой руке, а затем правой по левой, как раз по границам подвернутых рукавов. Саныч глянул на меня помолчал секунду, а потом засмеялся.       - Эх ты оболтус, вон у тебя девочка какая умница красавица, а ты шалопай! – я с этим утверждением даже спорить не стал. Подписываюсь под каждым словом.       Мы подошли к двери складского помещения рядом с большим крытым залом. Судя по всему, здесь хранился инвентарь. Саныч открыл амбарный замок, а потом после недолгой паузы повернулся и сказал мне пристально глядя в глаза:       - Только вот если обидишь ее или будешь дурака валять, то я тебе голову откручу и не посмотрю, что ты такой детина вымахал, - судя по всему ответа от меня он не ожидал, потому что сразу исчез в глубине помещения.       - И правильно сделаете, - тихо процедил я, заходя следом, и тут же мне в руки прилетел мяч гулко ударившись о грудь.       - Принимай, и закидывай в сетку, чтобы нести сподручнее было! – громогласно гаркнул подвал голосом физрука.       - Так точно, Борис Саныч! –я его не видел, но знал, что в этот момент он улыбается.       Выгрузив инвентарь Саныч, как подобает сильному и достаточно ленивому человеку взял половину скарба в охапку, оставив остальное мне. Действительно второй раз идти не по-мужски, если можно утянуть пусть с усилием, но все за один раз.       - Да и еще Семен, ты ведь помнишь, что тебе Виола сказала, держи пока язык за зубами. Нам нужно в ситуации разобраться, а болтливость тут может только навредить.       - Я это уже понял, - Борис посмотрел на меня слегка прищурив глаза, словно сканируя меня, а потом сказал:       - Только ты главное сейчас не забивай себе голову чепухой, успеется еще. Тут нужен крайне обстоятельный подход, - он крутанул плечами, чтобы выбрать наиболее оптимальный угол для несения поклажи.       - Я бы рад, да некогда. Удивляюсь, как это вы тут раньше без меня справлялись, - Саныч громко рассмеялся, а я подхватил его заразительный смех. Хороший он человек, плохие люди так смеяться не умеют.       К тому моменту, как мы пришли Славя уже успела отсудить заплыв среди ребят четвертого отряда. Малышам выдали половину дистанции. Буйки для них специально сместили поближе к берегу, откуда было видно, как они задорно поигрывают на волнах своими красными боками. На очереди был уже третий отряд.       - Чего ворон считаешь, пойдем готовить площадку! – Саныч окрикнул меня, отрывая от созерцания, вожатой за работой.       Работа двигалась споро, так что за каких-то полчаса - час мы уже установили стойки и заканчивали натягивание сетки. К сожалению, это единственное чем я мог помочь в этом небольшом чемпионате по волейболу, потому что правил совершенно не знал. Как-то все командные игры обошли меня в детстве и юности стороной. Больше нравились силовые виды спорта или езда на велосипеде. Правда в студенчестве я увлекся регби, но это немного другая история. Некоторые игроки и мяч за игру ни разу не видят, а вот разбитые носы соперников, это другое дело. Но в любом случае здесь от меня толку будет мало.       Подготовив поле и ударив с Санычем по рукам, я отправился к Славе. Она и так уже довольно долго на солнце, так что думаю стоит ее подменить.       - Славь, иди в тенек, я тебя подменю, - она улыбается и лишь одними губами говорит спасибо, протягивая мне свисток.       Детишки с некоторым подозрением смотрят на мою фигуру не зная, что от меня ожидать. А вот мелочи все равно стоят галдят и не слушают.       - Ну что братцы кролики, кто еще остался без заплыва? – услышала меня лишь треть. Так значит, хорошо, есть другой вариант. После чего я набрал полные легкие воздуха и от души дунул в свисток. Кажется, теперь на меня смотрела вся округа.        - Повторяю вопрос, кто еще без заплыва? – парни подняли руки. Вот это другое дело.       Соревнования завершились вручением медалей, которые заботливо достал Саныч из своей подсобки. Возможно, у кого-то из парней будет большое будущее в спорте. Все карты у них на руках.       Пока я разбирался с пловцами Саныч на пару со Славей ушли судить волейболистов. Спустя несколько матчей подошли волонтеры, вместе с Ольгой Дмитриевной. Судя по всему, именно она зафрахтовала их у Бориса, а теперь привела обратно. Пойду послушаю, что там произошло.       -… хорошо, Ольга Дмитриевна, - только и успел я услышать обрывок фразы, сказанной Славей, после чего волонтеры направились вместе с Санычем к полю, а Ольга ушла дальше по своим делам.       - Сем, мне нужно отойти по делам, встретимся на ужине, хорошо? – она слегка потупила взгляд, видно ей, как и мне не особо хотелось расходиться, - Где-то на час-полтора.       - Все нормально, а я пока пойду посмотрю с кем меня поселили, - подбросив ключик от домика, сказал я. Славя немного оживилась.       - Заодно можешь забрать белье на складе, перед тем как туда идти. Ладно я побежала! – сверкая загорелыми икрами, девушка убежала по государственным делам.       Ну что же, пора привыкать, к тому, что женщину придется делить с ее работой. Но как говорилось в одном старом одесском анекдоте: я лучше буду иметь двадцать пять процентов от удачной сделки, чем сто процентов от убыточной.       Взяв себе комплект белья, пахнущего хозяйственным мылом у местной кастелянши, на примыкающем к столовой складе я побрел в сторону домиков. Интересно, а в каком порядке они расположены? У меня вроде, как девятый. Не знаю дело в везении или интуиции, но я довольно быстро нашел нужное здание.       Это был, стоящий на сваях, приземистый домик в форме половинки бочки с покатистой крышей, стены которого были обшиты белой вагонкой. Рядом цвел кустик сирени, а за ним шелестел ветками сосновый бор. Просто, незамысловато, но зато очень приятно глазу.       Сбросив поклажу, на стоящую рядом лавочку, я крутанул ручку двери, судя по звуку на ключ она закрыта не была. Постучав ради приличия и услышав оттуда нечленораздельный возглас, который можно было списать на одобрение, открыл дверь уже полностью.       Внутри царил творческий беспорядок. На стенах висело парочку плакатов рок групп, на полу лежала гитара, везде были разбросаны вещи. А так обстановка была довольно сносной. Две кровати, тумбочки, общий шкаф. Думал, что будет хуже.       - Привет сосед! Меня Семен зовут, – поздоровался я с лежащим на кровати парнем. Рыжий, с веснушками, слегка щупловатый, на вид ему лет семнадцать максимум, но по факту около девятнадцати. Ох, чувствую намучаюсь я с этим кадром. Он картинно зевнул, потянулся и ответив на мое рукопожатие произнес:       - И тебе привет, меня Витя, - после чего с вниманием на меня уставился.       - Вить ты свои вещи по шкафам раскидай, а я пока белье принесу, - конечно же, когда я пришел обратно в комнате ничего не изменилось.       Не хотелось конечно же начинать с конфронтации, но пришлось. Спустя минут двадцать в комнате царил идеальный порядок, а Витя теперь смотрел на меня с опаской. Ну и шут с ним, с его разрешения взял гитару и вышел на улицу поиграть. На удивление она была отлично настроена.       Отыграв четыре аккорда, чтобы размять пальцы, я принялся за более сложные композиции. Витя присел рядом со мной на крыльце. Потихоньку начали собираться слушатели. И тут что-то накипело. Эмоции долго не находили способа для своего выражения, захватывая с собой словно лавина, все больше и больше энергии, пока сами собой не начали складываться в слова и аккорды, чтобы затем вырваться песней:              Тёплое место, но улицы ждут отпечатков наших ног,       Звёздная пыль на сапогах. Мягкое кресло, клетчатый плед,       Не нажатый вовремя курок, Солнечный день в ослепительных снах.       …       Группа крови на рукаве, Мой порядковый номер на рукаве,       Пожелай мне удачи в бою, Пожелай мне       Не остаться в этой траве, не остаться в этой траве,       Пожелай мне удачи, Пожелай мне удачи.              Прозвучал последний аккорд. Как же я давно не играл ее. Эта песня была для меня своеобразным гимном, также, как и Пачка Сигарет. Ведь если ты все еще жив, если у тебя в кармане есть пачка сигарет, то все остальное уже не важно.       - А можешь еще что-нибудь сыграть? – ребята потихоньку возвращались на бренную землю из своих мыслей.       Над лагерем раздался призывный звук горна, зовущий всех к ужину.       - В другой раз обязательно сыграю, а теперь пойдемте перекусим!       Меня спустя метров сто догнал Витя:       - Слушай, а покажешь потом еще что-нибудь на гитаре? – парень смотрел на меня совершенно по-другому от той напускной важности и вальяжности не осталось и следа. Уверен, что мы с ним поладим.       - С удовольствием Вить, ты только прибирайся в комнате почаще и, если соберешься, кого-нибудь приводить заранее говори, чтобы я не пришел в самый неподходящий момент, да и в случае чего от остальных вожатых тебя мог прикрыть, - чего-чего, а такой реакции парень не ожидал.       - Спасибо, ты тоже если что говори, я погулять могу, - в ответ я похлопал его по плечу, и мы вместе отправились в сторону столовой.        

Неожиданная встреча

      Славяна ждала меня на крыльце. У нее был довольно уставший вид. Девочке определенно нужно отдохнуть. Нужно сегодня вечером заняться ее досугом, чтобы дать хоть какую-то передышку, а то так и перегореть недолго. Встретившись со мной глазами, она улыбнулась.       - Что-то ты выглядишь немного уставшей, все нормально?       - Все хорошо Сем, просто немного устала, не люблю с документами возиться, пойдем внутрь.       Ужин был более легким, чем обед, но не менее вкусным. Мы болтали ни о чем и обо всем сразу. Милое общение, цель которого не передача информации, а скорее передача энергии, внимания. Я чувствовал, что мне становится легче рядом с ней и судя по ее ожившим голубым глазам, это было взаимно.       Вечерело.       - Как ты смотришь на то, чтобы пойти на пляж и все-таки немного искупаться? – она нехотя потупила взгляд.       - Сем, мне нужно на собрание вожатых сейчас. Нам спустили новые документы, после сегодняшней комиссии, нужно еще отчеты подготовить, - ох уж эти бумажки, чувствую, что она освободится ближе к полуночи, - поэтому давай перед отбоем погуляем немного, хорошо?       - Тебе может быть помочь?       - Нет Сем, в другой раз, - девушка немного замялась, значит документы мне видеть нельзя. Ну и ладно, пока что статус-кво меня всецело устраивает.       - Хорошо Славь, я тогда пойду к Виоле заскочу, подышу свежим воздухом и буду тебя около твоего домика ждать, - она кивнула в знак согласия.       - А может лучше около своего?       - Возражения не принимаются, так я хотя бы точно буду знать во сколько ты домой придешь, - она заулыбалась       - Тогда до встречи?       - До встречи золотце!       Прогулявшись до медпункта, я наткнулся на закрывающую дверь медсестру.       - Вечер добрый, Виола!       - И тебе Семен, зачем пришел, - она спрятала папку с документами за спину, халат от такого жестокого обращения чуть не треснул.       - Хотел вот с вами немного пообщаться, вы ведь здесь и на должности детского психолога, помимо всего прочего? – медсестра ухмыльнулась       - А что такое, мальчики обижают, девочки внимания не обращают? – Виола спустилась с лестницы, слегка задев меня бедром и стрельнув глазами       - У меня кризис детсадовского возраста, дергаю девочек за косички, а морального удовлетворения не получаю, что мне делать доктор? – тут она уже заулыбалась.       - Это дело серьезное, нужен обстоятельный подход, так что давайте поговорим об этом завтра, - медсестра собралась уже уходить.       - Виола я к вам по важному вопросу.       - Так я же и говорю, подходи завтра утром. У меня сегодня совещание с нашими оболтусами, так что все на завтра. Доброй ночи! – она скрылась за поворотом зеленого кустарника.       Значит так. Утром так утром. Интересно только, что это за совещание у них намечается. А собственно мне то какое дело. Отойдя от медпункта, я повернул голову в сторону библиотеки и увидел, ярко красное зарево. Сердце стало набирать обороты, раскручиваясь с небольшим запозданием, словно объемный мотор. В голове, что-то щелкнуло, и я пустился в бег. Какого черта! Откуда там вообще мог взяться огонь! К моменту, когда в моем сознании был сформирован окончательный план действий по тушению пожара и выводу людей из здания я был уже на месте.       Рядом не было ни души, также, как и не было пламени. Только старая, покосившаяся сторожка. Да выгоревшее когда-то давно здание библиотеки, ощерившееся в небо цвета телевизора, включенного на давно прекративший свое вещание канал. По спине пробежала волна ледяных игл, впивающихся в кожу. Откуда-то далеко я услышал шум. Нет это был голос. Он все приближался и приближался. Пока не оказался у меня за спиной, только после этого я смог различить его отчетливо.       - Семен, с тобой все нормально? – я повернулся и увидел Лену, прижавшую к груди сумочку с красками. Лицо у нее было крайне испуганное.       Моргнув пару раз, я посмотрел в сторону библиотеки. Все было нормально! Внутри горел свет, на здании была крыша, оно было таким же, каким я видел его утром, чтоб меня!       - Да все хорошо, - что только что мать его произошло?       - Просто ты так бежал, думал случилось что-то, ну тогда ладно доброго вечера, - она кажется хотела сказать что-то еще, но я уже успел с ней попрощаться и пойти дальше.       Стараясь выкинуть из головы только что произошедшее, я отправился в сторону пляжа. Нужно немного разобраться в своих мыслях.       Вечерний воздух дарил долгожданную прохладу, постепенно лагерь затихал, освещаясь светом окошек маленьких домиков, где бурлила во всем свое великолепии жизнь. Дети, играя, копируя взрослых, готовились вступать в их мир. Потому что скоро кончится лето, потому что скоро кончится детство. А им так много еще нужно успеть, чтобы уходить с этого перрона на скорый поезд времени без сожаления об упущенных возможностях и забытых дома вещах.       О себе давала знать пагубная привычка, секунды тянулись невыносимо, хотелось курить, но сигарет, как назло, не было. Мне нужно было узнать, нужно было понять, что происходит, но многоуважаемая Виолетта Церновна, говорить со мной пока что не желала. Это говорило одно, что камень за пазухой имел чрезвычайно большой вес, да и те документы за спиной. Не с проста это.       Что мы имеем? А фактически ничего, кроме внезапного воскрешения Александра и такого же моего внезапного появления на берегу реки. Думаю, стоит начать поиски из места откуда все началось. Я прикинул сколько сейчас времени, в принципе должен успеть сходить туда и вернуться обратно до десяти. Чтобы сократить время пройду по пляжу. Хотя можно было снова вернуться и пройти мимо библиотеки, но желания не было совершенно.       В лагере было пусто, как-то быстро детвору разогнали по домам. Спустя пару минут я уже стоял перед рекой. Вдали догорал закат, разливаясь по небу пурпурно-алым заревом. Предвещая своим тухнущим светом короткую ночь и новый день.       Скинув с себя кеды, чтобы не набрать в них песка, я направился вдоль полоски воды налево в сторону костровой поляны. По песку виднелась легкая борозда, видимо тут меня тащила прошлой ночью Славяна.       Ласточкина скала в сумерках выглядела, как нечто монструозное, ощетинившаяся пиками леса, словно древняя крепость, всегда готовая к осаде. Судя по всему, она нашла меня здесь. На отрезке между водой и сушей. На линии, толщиною с лезвие бритвы, как грань между жизнью и смертью. Разделенная девятью граммами свинца на до и после. На стволах деревьев отразились отблески алого пламени, кажется кто-то зажег там костер. Снова огонь.       Огонь становился виден все отчетливее и отчетливее по мере того, как я подходил к поляне. В сторону воды проскользнул силуэт, сбив мое дыхание. Оглянувшись назад, я ничего не увидел, кроме восходящей к звездному небу луны. Показалось? Нет, это определенно была человеческая фигура, идущая к воде. Так смутно напоминающая меня. Наваждение растаяло так же быстро, как и появилось, оставляя странный раздрай в мыслях. Мое восприятие реальности трещало по швам, путая настоящее, прошлое, будущее. Все смешалось и несло меня единым потоком, куда-то вдаль.       Когда я снова повернулся к костру, передо мной, из ниоткуда появилась до боли знакомая Тень. Он сидел, опершись о дерево и покручивая в темной руке, рассыпающейся звездной, нематериальной дымкой гриф черной гитары, переливающейся нефтяной пленкой, в свете горящего пламени.       - Вот, уж не думал, что мне снова удастся это сказать, но пути Вселенной неисповедимы, - он расплылся в сияющей улыбке, - Здравствуй Семен! – я легко усмехнулся и присел напротив него на свое законное место.       - Тут ты прав, если уж ты не знаешь, что будет дальше, то куда мне простому смертному. Рад встрече Странник! С удовольствием пожал бы твою руку, но кажется сегодня это не выйдет, - призрак сосредоточенно крутил колки, подбирая наиболее подходящее звучание.       - Прошу прощения за нематериальный вид, но, к сожалению, придется беседовать так. Меня просто здесь в теории не должно быть, также, как и тебя, между прочим, дружище. Хотя вот касаемо тебя, все-таки можно поспорить, - он закончил настраивать гитару и ударил по струнам.       - Зачем ты пришел сюда снова? – его инструмент выдавал потрясающий звук, никогда я еще не слышал ничего настолько прекрасного. Странник словно перебирал струны самой вселенной, а что может звучать лучше, чем жизнь? Так значит это и есть его призвание, играть музыку жизни, ткать из нот полотно сущего, вместе с другими творцами? Он на секунду затих, словно уловив мои мысли и вздохнув покачал головой.       - У меня к тебе тот же вопрос, Семен. Что же тебе все неймется, какой-то комплекс правдоруба, которого жизнь ничему не учит и вечно ищущего сталкера? Так себе наборчик, если честно.       - Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?       - Только если я так смогу ответить на вопрос моего собеседника, направив его размышления в верное русло. Все просто. И собеседник находит, что ищет и у меня руки чистые. Так зачем же Семен?       - Чтобы понять, что происходит, чтобы понять, что произошло. Мне нужны ответы.       - А что изменится от того, что ты их получишь? – дымка изменила форму и на его лице появились, тускло светящиеся белым, прорези прищуренных глаз.       - В смысле? – его вопрос немного вывел меня из равновесия.       Гитара продолжала играть, будучи подвешенной в воздухе, когда он развел руки в стороны, безмолвно восклицая.       - Ну вот давай проведем мысленный эксперимент. Предположим, что я сейчас плод твоего больного сознания, находящегося в коме, после автокатастрофы.       - Продолжай, - я подался вперед и подпер щеку кулаком.       - Или, что мы с тобой это вообще часть какой-то компьютерной симуляции или вообще, как ты там выражался: Сон бабочки, сидящей на веточке сакуры на горе Фудзи, - а это, кстати, неплохо объяснило бы то, почему он знает фразы, которые я говорю, находясь наедине с собой.       - Так вот в первом случае твои действия хотя бы являются плодом твоего сознания, во втором же и третьем ты вообще являешься частью симуляции и априори это обесценивает все твои выборы и мысли, да и тебя как личность, потому что выходит, что ни меня ни тебя фактически нет! Как тебе такое умозаключение?       - К чему ты ведешь Странник?       - Ты разве до сих пор не понял?       - Нет я просто хочу подтвердить свои догадки.       - Все просто Семен, во всех этих примерах и в текущей системе координат включительно, объективно меняется лишь одна переменная, это твое восприятие! Не ты сотворил этот мир вокруг, но ты выбираешь как к нему относиться, как с ним взаимодействовать и как его менять со своей небольшой точки приложения силы.       - Странник, эти эксперименты довольно пагубно действуют на человеческий жизненный компас, сбивают с ориентиров. Потому что есть правда, и она гораздо ценнее, чем блаженное, сладкое неведение. Несмотря на, всю эту софистику, приведенную тобою выше.       - Ох почему ты не можешь просто перестать искать эти чертовы ответы и жить свою спокойную и счастливую жизнь! Ведь фактически от них ничего не изменится кроме твоего восприятия.       - Не знаю, просто что-то внутри говорит мне, что без этого я буду фальшивкой, также, как и мир вокруг меня. Потому что нужно жить честно. Прежде всего перед самим собой.       - Семен, ты точно в этом уверен? – стиснув зубы я процедил.       - Да, я должен – Странник вздохнул, после чего из его кармана выпорхнула помятая пачка сигарет, похожая на ту, что я нашел в домике у вожатой в ночь нашего последнего разговора. После чего он, щелкнув пальцами, зажег маленький огонек, от которого прикурил.       - Дурак ты и не лечишься.       Выпустив клуб серебристого дыма, Странник достал из рукава металлическую фляжку, сделал из нее глоток, а затем закрутил и бросил мне через костер.       - Лови, не помешает промочить горло. Нас опять ждет долгий разговор, - я сделал большой глоток. Это был довольно неплохой бурбон. Собирался бросить ее ему обратно, но Странник отрицательно покачал головой.       - Оставь ее себе. Ну что же раз ты хочешь ответов, то просто вспоминай.       - В смысле?       - В прямом. Просто вспоминай. Только помни, что я тебя предупреждал! – чтобы закрепить сказанное он указал в меня своим пальцем.       В глазах потемнело, и я начал вспоминать, улетая в глубины подсознания в замурованные мною самим отделы памяти, закрытые на гермозатворы многотонных дверей. Это были убежища страшной правды, которую я сам когда-то там спрятал. Не знаю сколько прошло времени, картины менялись перед глазами с безумной скоростью, под его успокаивающий голос. Странник будто бы вел меня за руку по моей собственной жизни. Все закончилось перед пламенем костра.       - Прощай Семен и береги, то счастье что попало тебе в руки. Твое солнышко спустилось с небес за тобой, так что распускай звездные крылья и лети вместе с ней. Лети не навстречу, лети вместе с мечтой. Будь мечтой. Живи Семен. Живи!       Странник таял словно предрассветная дымка под первым лучами солнца. Он уходил с доброй улыбкой в ничто, махнув мне на прощанье рукой, осыпавшейся на землю звездною пылью. Оставляя после себя когда-то переданною мною ему сумку с моими скромными пожитками. Последний дар, от уходящего из моей жизни старого друга.       В пачке сигарет, которую он оставил мне на прощанье, оказалась не обычная сигарета, а сигарилла с каким-то необычным на запах табаком, а также парочка спичек в коробке. На ней была надпись на неизвестном мне языке, под изображением мотоцикла, довольно сильно напоминающего мой. Подкурив сигариллу, я вдохнул полные легкие пряного дыма. Странник знал толк в табаке, определенно знал, так же, как и в алкоголе. Жаль, что это будет моя последняя сигарета, жаль, что уже закончился бурбон в железной фляжке.        Судя по всему, мне теперь будет не до курения и алкоголя. Как всегда, он оказался прав, все дело в восприятии. Какая к черту разница, что было, что могло бы быть. Нужно жить текущим моментом, жить здесь и сейчас. Я нужен этим людям. Они смотрят на меня и видят того, кем я никогда не был, того о существовании, которого я никогда не догадывался. Это не важно, теперь не важно. Ведь они этого на знают и никогда не узнают, верно?       В небо поднимались клубы серебряного дыма, забирая с собой все мои сомнения. Так что теперь от меня требуется так мало и так много одновременно. Как говорится:       - Будем жить!               

Будем жить

      За спиной раздались тихие шаги. Она подошла совсем близко и аккуратно коснулась моего плеча.       - Семушка, куда ты пропал, я всю округу уже успела обыскать, – взволнованно прошептала девушка.       - Спасибо, что нашла, - я взял ее за руку, - Садись рядом солнышко, если бы ты знала, сколько всего мне нужно тебе рассказать и как много я хочу услышать от тебя! – только сейчас она заметила в моей руке тлеющий уголек.       - Значит, ты уже успел начать курить, - после чего она подняла лежащую рядом фляжку, понюхала горлышко и мило скривила свой носик, – Да и пить тоже?       Бросив в костер остатки сигареты, я словно поставил точку во всем, что происходило со мной до этого. Перелистнул страницу, открывая новую главу.       - Скорее успел бросить первое, а с алкоголем у меня отношения исключительно эпизодические.       - Честно? – взгляд ее голубых глаз работал на мне лучше любого детектора лжи, как можно врать, смотря в них?       - Честно.       Взяв рюкзак, я открыл его, чтобы посмотреть все ли на месте. Так и есть. Ноутбук, зарядка, записные книжки, документы. Думаю, мне пригодится все, кроме паспорта, уверен, что после разговора с Виолой он отправится в огонь. Славя с недоумением, смотрела на то, как я перебираю свои вещи:       - Что это Сем?       - То, что осталось от моей прошлой жизни и что скорее всего поможет в нынешней. Здесь очень много важной информации, - я похлопал по крышке ноутбука, - Главное, чтобы она не попала не в те руки, но мы об этом позаботимся, - девушка насупилась, кажется ее интересовал больше несколько другой предмет.       - Надеюсь, что ты окажешься прав. Кстати, это что за паспорт такой странный? – она взяла из моих рук документ и с сомнением покрутила между пальцев, а затем открыв, ахнула, чуть не выронив его из рук.       - Не может быть! – Славя ошарашенно посмотрела на меня. Да уж там была не самая удачная фотография. Да и судя по дате рождения, я сейчас должен ходить пешком под стол.       Костер потихоньку затухал, отдавая нам последние частички своего тепла. Пора идти дальше, кажется я знаю одно неплохое место для нашего диалога. Закинув на плечи рюкзак и прихватив с собой, оставленную Странником черную гитару я произнес:       - Пойдем к пляжу, продолжим разговор там, - девушка кивнула в знак согласия и взяла меня за руку. Нам нужно многое переосмыслить.       Мы сидели, свесив ноги с обрыва, уходящего в мерно покачивающуюся водную гладь, смотрели на кристально чистое небо, на котором виднелся рукав млечного пути, а может быть какой-то другой галактики, другой вселенной. Мне не было до этого совершенно никакого дела. Лунная дорожка, словно проявочная пленка, избавляла от лишних мыслей, оставляя только настоящие чувства. Впервые за долгое время, я чувствовал себя собой. Впервые за вечность, я чувствовал себя счастливым. Она так часто приходила ко мне во снах и теперь, наконец-то случилось чудо. Сквозь время и расстояние, мне удалось оказаться здесь, чтобы ощутить эти теплые объятия. Ничто больше не могло мне помещать поправить на ее лице упрямый локон. Я наигрывал какую-то старую мелодию и слушал ее.       Оказывается, что после того, как мы попали в катакомбы под старым лагерем во второй раз, буквально за день до отъезда и моего исчезновения. В общем она не помнит, как мы оттуда выбрались. Вернее, помнит, но все совершенно по-другому.       - Мы с тобой были словно в тумане Сем, а потом я видела домик своей бабушки на хуторе, стоящий в рощице. И все было такое настоящее, словно я и правда там оказалась. Бабуля была у меня знахаркой, лечила людей всю свою жизнь. Но потом, когда заболела, ей помочь было не кому. Мы не успели привезти ей лекарства. Всем, кого она лечила достался второй шанс, а ей нет. Как же это несправедливо! – она всхлипнула, но удержав эмоции продолжила, я сильнее прижал ее к себе.       - А потом я видела тебя, сидящего перед монитором и стучащего по клавишам. Видела, как ты лежишь на снегу весь в крови, - Славю начала бить мелкая дрожь.       - Видела смерти всех своих близких, своих друзей. Лена с перерезанными венами, Ульяна под колесами машины, Алиса и какой-то страшный пьяный мужчина, мои братья, безмолвно едущие в темном багажнике. Это было невыносимо, и я сквозь слезы прокричала:       - Пусть всем достанется второй шанс, это несправедливо! У людей должен быть выбор! А потом я прошептала, пусть он будет счастлив, – ее голос надорвался, но моя девочка продолжила:       - В этот момент все остановилось, и я проснулась в своей кровати в лагере. Только он был другим и ребята вокруг вроде были те же, но другие. Я сразу бросилась искать тебя, но не нашла. Никто тебя не знал. Меня даже к психологу водили. Все было, как в тумане. А потом я прожила практически целую жизнь. Она мелькала у меня перед окном серыми прохожими. Я продолжала ждать, вглядываясь в их лица. А потом, потом, - тут она снова запнулась.       - Одним вечером они пытались затолкать меня в машину, я кричала, звала на помощь, но все задергивали занавески, а прохожие ускоряли шаг. Это было просто ужасно! Но тут кто-то их окрикнул, я вырвалась пробежала буквально пару шагов. Яркий свет ударил мне в глаза, раздался громкий хлопок, все погрузилось во тьму. Этот кошмар закончился, я проснулась снова в лагере. Рядом со мной сидел Борис Александрович, никогда прежде не видела его таким обеспокоенным. Ко мне была подключена какая-то странная аппаратура, я попыталась встать, но тело было словно ватное. Тот сон, казавшийся таким реальным, начал таять словно дымка перед рассветом. Виола попросила меня все записать, чтобы не забыть. Тебя не было и здесь.       - Борис вытащил меня из катакомб, как он говорил там какая-то аномалия. Я подписала кучу бумажек о неразглашении, со мной беседовали мужчины в штатском. Расспрашивали про тебя. Они все удивлялись, что я все это помнила и не рассталась с рассудком. Я приходила в себя практически две недели. А потом на меня навалилась депрессия, не хотелось не есть ни пить. Чтобы хоть как-то помочь Ольга предложила мне остаться тут работать, а также пообещала помочь с поступлением в вуз. Она говорила, что мне станет легче, если я перестану постоянно думать о том, что произошло и сфокусируюсь на работе. Сначала было тяжело, но я втянулась. Оля частично оказалась права, - Славя тепло улыбнулась.        - Ребята мне тоже всячески помогали, знаешь иногда нужно выговориться. Для меня было очень непривычно не только дарить помощь, но и принимать. Так мы сблизились с Алисой, я нашла общий язык с Шуриком, помнится он мял в руках какой-то конверт и сокрушался, что сам не смог передать тебе письмо, это почему-то его очень ожесточило. А с остальными мы и до этого хорошо общались. На фоне всего этого я стала еще лучше ладить с людьми, и они начали тянуться ко мне ища опоры. И я давала им ее. Только вот иногда по ночам я вспоминала тебя, как нам хорошо было вместе, как мы, - ее щеки заалели, - были близки, а потом не могла уснуть до утра и сушила от слез подушки. Дурочка, скажи, ведь стоило только подождать!        - Нет золотце, ты далеко не дурочка. Ты даже не представляешь насколько ты сильна духом раз смогла остаться после всего этого собой.       А потом передо мной начали пролетать факты. Словно красные окна системных ошибок. Глобальных несоответствий. Значит тут не было того скандала из-за заблокированных нами дверей в катакомбы, не было нашей бурной ночи на крыше лодочной станции, не было повесившегося Шурика и поседевших висков у Виолы, не было предложения остаться работать в лагере от директора, не было серой милицейской машины, увозящей тело. Не было автобуса, в котором клубился серый дым.        Вернее, все это было, но не с ней. А со мной это было? Так если для тебя это так важно, то посмотри в ее глаза и скажи, что ты не тот, кого она любит, больше жизни. Что ты не тот, кому она пожелала счастья и второй шанс, положив свое счастье на алтарь Врат, прожив целую жизнь в аду ради этого. Давай, скажи, что ты пришелец, клон, да кто угодно черт побери, но только не он! Гори оно синем пламенем, это все равно, что придушить журавля в руках, лишь бы он никому больше не доставался. Настолько же ужасный и глупый в своей жестокости поступок. Остается только один вопрос, кто же тогда приходил ко мне во снах? А впрочем, какая разница, если сон стал явью!       - Я тоже все это помню солнышко, - сердце скрипело, все-таки мне пришлось ей соврать, но это ведь во благо, верно? Она глубоко вздохнула перед тем, как наши губы сомкнулись. Это была прекрасная ночь, теплая ночь, наша ночь.       Славяна лежала на кофте, положив голову мне на грудь и глубоко дышала, полузакрыв глаза от неги. Она тихо прошептала:       - А что было с тобой, когда ты вернулся к себе в свой мир?       - Давай я расскажу по пути домой, а то это конечно же очень романтично лежать на траве, но ты нужна мне, а также всему лагерю здоровой, - она заулыбалась своей белоснежной улыбкой и показала мне язык. Какой милый протест.       Дорога прошла быстро за моим монологом и охами и вздохами Слави. О несостыковках в наших воспоминаниях я решил умолчать, но благо мне было, что рассказать и помимо них. Когда моя история подошла к концу, девушка резюмировала:       - Так значит мне достался умудренный опытом мужчина в теле молодого юноши, если опустить все те подробности, от которых стынет кровь в жилах? – ее слова замечательно разбавляли серьезность моего рассказа.       - Ну можно сказать и так, солнышко. Пожить я успел, - а мне досталась харизматичная дьяволица с ангельскими крылышками и невинным личиком, тоже неплохо.       Мы подошли к ее домику.       - Как замечательно, всегда о таком мечтала. Только ты ведь знаешь, со мной нужно будет держать марку, - после этих слов она заключила меня в нежные объятия.       - А у меня есть выбор? - ноготки впились в спину.       - Нет, - она поцеловала меня на прощание и пожелав спокойной ночи скрылась в темноте дверного проема.       Скоро будет светать. Где-то в кронах деревьев послышалась песнь зарянки. Спустя столько лет, я шел ночью, считая звезды, слушая трели сверчков и был абсолютно счастлив.                                           

Полдень

      Волны ласково шуршат по увешанному водорослями и ракушками причалу, мерно покачивая однопарусную яхту, под красно-золотым флагом неизвестной мне гильдии. В воздухе витает запах специй, йода и ароматного табака. Под ногами путается черный кот, мешающий грузить нам мешки с товарами в трюм.       - Это был последний, - произносит мой друг, выпуская облако дыма, словно теплоход, - Можно отдавать швартовы!       - Так скоро? – почему-то удивляюсь я.       - А что же еще, моя работа сделана, теперь дело за тобой, - он похлопывает меня по плечу, - Давай же время не ждет!       Черный кот ловко перебегает по канату и запрыгивает с палубы на причал. Мне ничего не остается, как забраться вслед за ним, чтобы отвязать канаты, но друг меня остановил, широко улыбаясь.       - Ты куда собрался? – я непонимающе взглянул на него       - Отвязывать канаты, что же еще? – его смех эхом разлетелся по лагуне       - Да нет же, это ведь ты идешь дальше, а я остаюсь, - он сходит с яхты, а затем перерубает канаты топором и отталкивает со всей силы судно от причала. Как остается?! Это ведь его яхта, это ведь он должен идти на ней в Град!       - Постой же, мы ведь даже не успели попрощаться, я еще столько должен сказать! – почему-то у меня такое чувство, словно я вижу его в последний раз, на душе становится невероятно тоскливо.       - Удачного плавания, Семен! Судьба проиграла мне в карты, поэтому в счет долга, решила позволить тебе добраться туда. Ловко же мы все разыграли, так что плыви смело, плыви без оглядки! - он накинул на плечо свою потрепанную сумку, теперь его тут ничего больше не держало. Долг прощен. Пирс отдалялся от меня, пока не стал совсем крошечным, а мой друг все продолжал махать мне рукой и смеяться, смеяться вместе с черным котом.       Их смех постепенно затихал и в тот момент, когда я должен был его перестать слышать он начал меняться, становясь более звонким, более отчетливым, пока окончательно не превратился в стук. Какой еще может быть стук на яхте?       - Семен, вставай пора на водные процедуры и на разминку! – в глаза ударил яркий солнечный свет. Стучали во входную дверь.       

День второй

      Видение окончательно ускользнуло, просыпавшись словно песок сквозь пальцы глубокого в подсознание, оставив после себя лишь легкое послевкусие, которое бывает, когда прощаешься с кем-то перед дальней дорогой и не знаешь вернешься ли. Странное щемящее чувство в груди. Осознание того, что как прежде уже не будет никогда. Новая страница, новая глава. Солнце перестало резать глаза, сквозь занавеску виднелось кристально чистое, голубое небо с легкими росчерками перистых облаков, которые потихоньку таяли где-то там невообразимо высоко. Значит день будет жаркий. На фоне кто-то сокрушенно извинялся.       Занавески качнулись, стучать перестали буквально пару мгновений назад. Черт, зря я заставил смазать его петли. Протяжный скрип наверняка быстро вернул бы меня на землю, но было уже поздно.       Повернув голову, я увидел над собой Славю, а сзади краснеющего почему-то Витю. Она была сегодня особенно хороша, вот что делает с девушками здоровый сон, а также душевное спокойствие. Правда ее глаза сейчас метали молнии, но это все было напускное. Во всяком случае я надеялся на это.       - Доброе утро, Славушка, - произнес я, картинно потянувшись, тем временем Виктор все еще продолжая смущаться рухнул в кровать, пробубнив что-то вроде:       - Ходют тут всякие спать не дают, раньше подъема из кровати поднимают, - Славя метнула ему в затылок злобный взгляд от чего тот поежился, накрылся с головой простыней и сразу притих.       - Славушка, Славушка, в следующий раз буду применять более радикальные методы побудки, если не будешь двери открывать! – признаться честно не знаю, что она имела ввиду и знать не хочу, - У нас с тобой сейчас разминка, а потом будешь вести у мальчиков зарядку. Так что давай бегом принимать водные процедуры и на поле.       - Это продолжение нашего разговора про соответствие? – я встал с кровати и уже натягивал на себя шорты, осталось только еще найти майку и повязать на пояс кофту.       - Нет, ну почти, по пути расскажу, - слегка замялась девушка, заламывая руки.       Как же я не люблю этих жаворонков, которые заводятся утром с пол-оборота и сразу начинают форсировать события только забрезжат лучи солнца на горизонте. Хотя если вспомнить наши ночные бдения, то Славя еще и сова, только активная от рассвета и до поздней ночи. Откуда в ней столько энергии берется? Мы вышли из домика и меня обдало прохладой раннего утра, до подъема было еще где-то минут тридцать. Дышалось, как никогда легко. Словно и не курил пятнадцать лет. Пора на водные процедуры.       - Я буду ждать тебя на стадионе, так что давай быстрее приводи себя в порядок, - девушка уже собиралась убежать, но я успел ее становить, взяв за руку.       - Ты, кстати так и не пожелала мне доброго утра, - я широко улыбнулся, в ответ она чмокнула меня в щеку и легко выкрутилась из объятий сказав, - Это авансом, да и постарайся все успеть!       Легким, пружинистым бегом она удалилась в сторону беговой дорожки, сверкая загорелыми икрами, своих стройных ног. Теперь понятно, что так смутило Витю. На ней черный топ и шорты смотрелись, просто потрясающе. Похрустев немного шеей и остальными суставами, я решил, что до умывальников лучше добраться бегом, потому что время уже поджимало. Ну что же, посмотрим, что за тело мне подсунули.       Ледяная вода, которую судя по температуре откачивали прямиком из быстрины, обжигала тело, смывая с меня остатки сна, а хозяйственное мыло оставляло приятный, знакомый с детства запах. Да уж с такими водными процедурами по утрам я точно забуду о простудах поздней осенью. Закончив с этим, я приступил к чистке зубов, в свертке помимо мыла и полотенца, была еще зубная щетка и коробочка душистого зубного порошка. Настоящего зубного порошка, а не тех подделок, что производили в мое время, пожалуй, с простудами в небытие уйдет и зубная боль. Закончив, я забросил в домик сверток и легким бегом отправился на стадион.       Славя уже во всю, разогревалась на гимнастической площадке. Признаться, честно не думал, что простая утренняя разминка может быть настолько насыщенной. Давно меня так не тянули! А она все белозубо улыбалась, впитывая в себя лучи восходящего солнца.       - Сем завтра придешь сюда в это же время?       - Исключительно, потому что ты просишь, солнышко.       - Спасибо большое, а то одной заниматься и скучновато, да и не всегда получается потянуться, как следует.       - Ты будешь приучать меня к легкой атлетике и гимнастике, а я тебя к разным силовым элементам.       - Ловлю на слове, я как раз себе окошко перед ужином сделаю, - нельзя сказать, что я пожалел о сказанном, но если подойти к этому вопросу с ее жизнелюбием, то так к вечеру у нее совсем сил оставаться не будет, а это меня совершенно не устраивает.       - Хорошо, поймала, - улыбнувшись ответил я       - Ладно пойдем погоняем ребят, раньше я вела одна зарядку и у мальчиков, и у девочек, но раз у нас появились свободные руки, то Саныч предложил нагрузить тебя, - так вот значит откуда ноги растут у моих ранних подъемов!       - Без проблем пойдем!       На площади нас встретила толпа пионеров к которой постепенно подтягивались опаздывающие засони. Мне никогда не доводилось работать с детьми, не считая вчерашнего дня с теми небольшими соревнованиями, так что я самую малость, но беспокоился. Как оказалось, совершенно зря. Ребята уже спустя пару минут практически полностью проснулись и повторяли за мной движения. Я решил немного разнообразить скучную разминку, добавил пару новых силовых элементов, причем разбив их по уровням сложности.       В результате в конце ко мне подошли пару парней постарше, судя по всему, местные спортсмены и где-то минут десять не отпускали меня расспрашивая, как правильно приседать на одной ноге и отжиматься в стойке на руках. Договорились с ними на том, что буду пару раз в неделю тренировать их. Я не стал им говорить, что вполне возможно завтра меня здесь уже не будет, но от этой мысли лучше уже отмахнуться.       На завтраке к нам со Славей подошла Ольга Дмитриевна.       - Доброе утро, - она приветливо нам улыбнулась, - Не против если я с вами чай попью?       - Конечно же нет, присаживайтесь! – чуть ли не хором сказали мы со Славей.       Девушки какое-то время беседовали, а я смотрел в окно на пробегающих мимо детей, кто-то из них помахал мне рукой.       - Семен, ты как себя чувствуешь? – поинтересовалась Ольга       - Великолепно, а что такое нужно с чем-то помочь? – она хихикнула       - Зришь в корень, тут такое дело, ты с техникой дружишь?       - Не со всей, Ольга Дмитриевна вы лучше обозначьте задачу, а там уже видно будет. У меня все равно на сегодня дел нет, не хочу чувствовать себя обузой.       - Не говори так, - Славя насупилась, а Ольга покачала головой       - У нас есть грузовичок, на котором продукты возят, так вот водитель дядя Гриша, попросил кого-то найти ему в помощь. Он говорил там какие-то запчасти нужно поменять. Срок ТО подошел.       - Хорошо, помогу, что-то еще на сегодня? – тут уже оживилась Славя       - А ко мне вечером приходи будем с тобой программу на концерт писать       Попрощавшись с девушками у крыльца, я отправился искать этого дядю Гришу. Интересно будет посмотреть, что мне преподнесли в качестве замены запчастей. Хотя я совершенно не удивлюсь, если ему нужно быстренько откапиталить двигатель, предварительно его вытащив, перебрать подвеску и разбортировать вручную колеса, чтобы поставить новую резину, а то старая износилась и все это до завтрашнего утра. К счастью, искать его долго не пришлось. Гараж был пристроен к зданию склада и находился, как раз рядом со столовой, постучав о железную дверь, я вошел в полумрак помещения. Глазам понадобилось буквально пару секунд, чтобы привыкнуть к освещению. Передо мной открылась крайне занимательная картина. Обычное производственное помещение с ямой, ветошью и кучей инструментов на полках, а на фоне всего этого возвышалась старая добрая Буханка и, судя по всему, многострадальная. Учитывая те тирады, которые под нос выдавал дядя Гриша. Я присел на корточки, чтобы заглянуть под машину и поздоровался.       - День добрый дядь Гриш, меня Ольга вам помочь попросила, - из-под машины вынырнул Григорий. Это был щупловатый мужичок с испещренным морщинами лицом, седыми усами и озорными глазами, одетый в измазанную мазутом рубашку и камуфляжные брюки на лямках.       - Хе-хе что-то ты большеват для пионера, но так оно даже лучше. В машинах разумеешь?       - Ну так немного, гайки крутить умею.       - А больше и не надо, подай-ка ключик на 17       Управились мы со всем только под вечер. Дядя Гриша по началу, конечно же меня подкалывал, но, когда понял, что я сам его разыгрываю, кося под дурачка, долго смеялся. Это произошло где-то ближе к обеду. После чего работа пошла гораздо быстрее. Поменяли расходники в подвеске, жидкости заменили, а также пару протекающих шлангов и бензонасос. Остальное так по мелочи, больше проверка для успокоения собственных нервов. Меня приятно удивило качество запчастей, да и в целом сборка самого автомобиля, до этого я был худшего мнения об отечественной технике, хотя скорее всего дело в другом. Просто тут видимо решили наращивать темпы производства не в ущерб качеству, вот и всего-то, а судя по картонным упаковкам, часть запчастей вообще производили мелкие артели.       Дядя Гриша курил самокрутку, задумчиво выпуская клубы дыма.       - В следующем году обещали заменить мой УАЗик на какую-то новую модель. Говорят, что там качество еще лучше, сама она мягче, а еще что мол машина сама себя диагностировать будет и на экранчик выводить, что поменять надо. Их вроде как на газу выпускают по какому-то новому екологическому стандарту, - он покачал головой.       - Это же хорошо Дядь Гриш, будете меньше под машиной лежать.       - Да понятно, что меньше, только я уже привык, скучно без этих трудностей будет. А то глядишь скоро только лежи себе на печи, а все за тебя техника делать будет. Скука смертная, надеюсь не доживу до такого.       - Надеюсь, что я тоже до такого не доживу, - после этих слов я усмехнулся, мой смех подхватил, старый механик и вот уже скоро мы смеялись в полный голос. Слегка отдышавшись, я продолжил:       - Так вы не беспокойтесь, трудности они никуда не денутся, вам их новые технологии только будут создавать, замещая другие. Вот, к примеру смотрите, будет у вас новая машина, ее вроде чинить меньше нужно, но при этом заменят технику на кухне, а за ней нужно тоже приглядывать и так постоянно будет, так что человеку с головой и руками всегда применение найдется.       - И то верно говоришь Семен и то верно. Ладно спасибо тебе за помощь и за слово доброе, заходи если чего нужно будет, да и вот перекусить захвати, а то ужин мы с тобой прошляпили!       - Спасибо Дядь Гриш, счастливо!       Славя, просила ей помочь, но это будет чуть позже, хотелось немного побыть наедине с собой. Разобраться что ли во всем этом. Странно это было, я можно сказать попал в свой персональный рай, но при этом, как волк все равно смотрел в лес. Хотя скорее всего причиной всему был дамоклов меч, нависший над моей шеей. Можно сказать, что я явственно его чувствовал, с другой стороны, это чувство не покидало меня уже, как минимум добрый десяток лет.       В своих размышлениях я сам не заметил, как вышел из лагеря к остановке. Подул ветер, в след за которым зашуршали кроны деревьев и прокатились зеленые волны по холмам, по которым словно стальные гиганты шагали вышки электропередач. Дыхание перехватило, а по телу прокатилась волна восхищения, как же красиво!       …Запах гари ударил в нос…       Горло сдавили железные клещи, я закашлялся согнувшись пополам. Казалось, что я вот-вот потеряю сознание. Равновесие удалось удержать, лишь только рефлекторно ухватившись за статую пионера.       - Ты чего Семен? – чья-то крепкая рука подхватила меня под локоть и помогла присесть на поребрик. Это был Саныч.       - Да ничего, все нормально, - голова переставала кружиться, он достал пачку сигарет.       - Будешь, у тебя как раз давление упало, - физрук протянул мне пачку.       - Нет, спасибо. Мне Славя потом голову открутит, да и вообще бросил я, - его улыбку осветила вспышка, загорающейся спички.       - Быстро тебя оседлали, смотри, а то так потом оглянуться не успеешь, как из тебя другого человека вылепят, - а ведь действительно, хотя я ведь сам этого хочу, верно?       - Ты сказал это так, словно это что-то плохое, - физрук хрипло рассмеялся. Докурив первую сигарету, он достал вторую, а затем уже чуть более хриплым и серьезным голосом спросил:       - Давно у тебя это?       - До этого такого не было.       - Опиши состояние, это важно.       - Запах гари, а потом меня словно наизнанку выворачивать начало. Мерзкое ощущение.       - Понятно. Там тут что-то горело? – откуда они только все знают, не понимаю.       - Видимо да, не помню.       - Не уверен значит. Лучше не вспоминай, так будет проще, - он сделал паузу и затем продолжил, - Ты вообще молодцом держишься. Я думал, что ты не проснешься или проснешься пустым, или чего хуже таким, что придется рубашку с завязками на спине одевать, – Саныч говорил это таким обыденным тоном, словно такое случалось на его памяти уже не раз. Что же здесь черт возьми происходит. Что на самом деле скрывается, под вывеской этого лагеря?       - Поэтому к кровати примотали? – я потер запястья.       - Все верно, банальная предосторожность, только ты больно ловко выпутался, но и это была часть проверки.       Солнце постепенно клонилось к закату, по небу летела стая журавлей, громко перекликаясь, из-за стен доносился детский, заливистый смех. Лето было в самом своем разгаре.       - Саныч, вот скажи мне, что происходит?       - А черт его знает Семен. Вот что. С этими вопросами нужно идти к дядям в профессорским халатах и с очками с чудовищным количеством диоптрий. Мне нюансы неизвестны. Могу только одно тебе сказать, лагерь тут по стечению обстоятельств, а не злому умыслу, так что кроме нескольких сотрудников, о ведущихся работах и всей чертовщине на объекте никто не знает.       - Иронично. А со мной что? Показали, как хорошо живется тут, а потом тихо на опыты? Или вообще это и есть опыт, матрица? Может я никуда и не попадал, а сейчас под видом этой красоты наше Гестапо в моей голове информацию ищет? – Саныч щелкнул мне пальцем по лбу, спесь сошла как по волшебству.       - Не заводись, только в норму приходить начал, а сейчас всю работу насмарку пустишь. Тебя обязательно введут в курс дела, просто немного потерпи, - физрук встал, отряхнул штаны и направился ко входу, а затем повернувшись сказал.       - Одно тебе могу обещать, что здесь ты наконец-то будешь жить по-человечески. Ты такой же человек, как и мы все, а значит так же имеешь право на счастье. Она тебя искала, кстати.       Снова я прихожу к одному единственному выводу. Живи настоящим, ведь будущее призрачно, а прошлое уже кануло в лету. Мысли в голове наконец-то пришли в порядок. Кажется, меня там, кто-то просил помочь с программой для концерта.       Где-то вдалеке догорал закат, освещая летнее небо пунцовым багрянцем. Уже прошел в лагере ужин, завершились все мероприятия, так что дети были наконец-то предоставлены сами себе. Благодаря точному педагогическому расчету сил на глупости у них не оставалось, поэтому большая часть из них коротала свободные часы за общением с друзьями, интересными книжками или различными безобидными пакостями, но это больше относилось к младшим отрядам. Звук моих шагов безупречно ложился на мелодию жизни, играющую вокруг, на гитарный перебор из соседнего домика, на далекий, еле слышимый шум железной дороги, который стучал в такт моему сердцу, на поющих, вечерних птиц. Мне стало гораздо легче.       Постепенно на улице становилось все темнее, так что когда я подошел к библиотеке, то свет ее окон уже начал привлекать ночных мотыльков. Как это забавно, они стремились к свету храма знаний, чтобы, достигнув его обжечь крылья. Из потока высоких мыслей меня вырвал звук оживленной спора, который там происходил. Что же уверен, что там не хватает только меня!       - … Эта же песня совершенно не вяжется с нашей тематикой! – воскликнула, кажется, Славяна, судя по всему, ей самой эта идея нравится, но что-то мешает принять решение       - Ну и что, будет круто, вот увидишь, все ее только и слушают! – а это ее подбивает маленький рыжеголовый чертенок, видимо на какую-то авантюру       - А ты что скажешь Лен?       - Ну не знаю, - еле выдавила из себя девушка, похоже ей совсем было не по душе, оказаться под перекрестным огнем, двух подруг       Нужно ей помочь выпутаться из щекотливого положения. Внимание база, говорит Сокол, вызываю огонь на себя, повторяю, вызываю огонь на себя. Прозвучало у меня в голове, когда я распахнул дверь.       - Что это вы так эмоционально обсуждаете, девушки? – Лена вздрогнула и слегка побелела, Славя обернулась и сперва метнула в меня несознательно злобный взгляд валькирии, от которого я на долю секунды поежился, но потом она меня узнала и улыбнулась, а вот Ульянка стесняться не стала и выкрикнула:       - Стучаться не пробовал, так и поседеть можно раньше времени! – на что я ей ответил        - Вас слышно на другом конце лагеря, так что, если бы я постучался, ты бы меня не услышала, да и такими темпами, программа концерта будет известна еще до выступления всей округе!       - Просто у нас серьезный вопрос, нам пришло письмо от Алисы с Мику, они хотели на концерте исполнить свою новую песню, но она с довольно прогрессивным звучанием, а мероприятие у нас посвящено народной культуре южных регионов, так что это совершенно не вяжется друг с другом, но при этом если делать все по присланным рекомендациям, там все на первом часу уснут в зале!       - А что за песня-то? - Ульянка взяла кассету и поставив в магнитофон сказала       - Послушай, сам поймешь, ты такого точно никогда не слышал!       Ламповый магнитофон с характерным звуком промотал кассету. Уля нажала на клавишу воспроизведения, а я закрыл глаза, визуализируя музыку.       Безмолвие космоса, горящие вдалеке звезды, Тишина. И вдруг под звук мягкого бита одна из них начинает пульсировать, становясь все ярче и ярче, пробуждая сознание. И вот спустя мгновение маленькая точка, превращается в летящую комету, с ореолом, переливающимся в такт клавишным и ударным всеми мыслимыми и немыслимыми цветами. Она летит туда, где нужна больше всего, туда, где ее ждут. Вернее, не она, они, ведь в дело вступает проигрыш электрогитары! Пучок света разделяется на Бирюзовый и Красный, два пульсара кружащихся в свете только что загоревшихся софитов. Музыка, пробирающая до мурашек, бит заставляющий улыбнуться самую ожесточенную душу. Магия принуждения во всем своем великолепии. Это вклинивается в повествование Алиса, нежно перебирая струны гитары, внешне спокойная, романтичная она подготавливает почву для Мику, которая начинает свою партию прекрасным голосом, перебирая клавишный синтезатор, перевешенный через плечо. Потрясающее звучание электрогитары Алисы, ее бэк вокал, соединяется с вокалом Мику, поющей на японском, а также ее игрой на синтезаторе и танцевальным битом, рождая совершенно уникальное звучание. Говоря терминами, которые тут еще никто не слышал, это какая-то вариация синт-попа, скрещенного с диско и танцевальной музыкой. Но вот софиты гаснут, а вслед за ними заканчивается последний гитарный проигрыш. Завершением всего этого прекрасного представления, которое вот-вот уйдет во тьму и станет моим воспоминанием становится пробежавший по железным шлемам яркий отблеск. Теперь то я вспомнил, кого мне напомнил этот дуэт!       - Включи-ка еще раз последнюю песню Уль, я кажется сейчас кое-что придумал.       Да уж думаю они подхватят мое предложение. Уверен, что синт-поп и народные мотивы тут еще не успели соединить в едином произведении. В исполнении этих двух звезд, выйдет нечто потрясающее!       После того, как я предложил организовать концерт в стиле нео-народной стилистки, а гвоздем программы сделать Алису играющей на электро-балалайке и Мику поющей в неоновом кокошнике и полиэтиленовом платье, мне предложили пройтись к Виолетте свет Церновне и пропить курс чего-нибудь восстанавливающего связь с реальностью. Но потом к нам присоединился Электроник, и я оказался уже не в таком меньшинстве, как был до этого. В результате мы просидели практически до первой зорьки пока не пришли к общему мнению. Если это все будет реализовано хотя бы на половину, то это будет настоящий фурор.       У нас будет двухдневный фестиваль, основной темой которого будет, то, как народные традиции видоизменятся через сто лет. Фестиваль конечно же костюмированный. Более того из ближайшего райцентра будет приглашены ребята из мото-кружка, которые будут показывать трюки, оттуда же привезем несколько кулибиных с их автомобилями, которые можно будет слегка видоизменить под нашу тематику. Также поставим несколько шатров с различными конкурсами. Будет много контактных представлений, а гвоздем программы станет концерт самодеятельности, где выступят наши две суперзвезды. Конечно же это мероприятие не только для пионеров, часть затрат планируется окупить за счет продажи билетов. Договоримся с ближайшими автостанциями, чтобы людей можно было доставить на автобусах. Ну вернее, как планируется, я это собираюсь все вывести на самоокупаемость. Это будет конечно же сложнее чем организовывать рейвы, там все довольно неплохо окупалось алкоголем на баре, который я разливал и кислотой, которую толкали прямо на танц-поле. Но это я воспринимаю, как новый челендж. Если все выгорит, то можно будет сделать из этого уже серьезный фестиваль на следующий год. Блин сколько же работы!        

День третий

      Воды. Мне хотелось воды. На зубах скрипел песок. Песок был везде, казалось, что он поглощал меня, перемалывал, отдирая пустынным ветром по частичке моего тела. Куда ни глянь везде вокруг лежали желтые волны, уходящие далеко за горизонт, а над головой стояло палящее солнце Я становился пустыней, пустыня становилась мной, мы растворялись друг в друге. Было невыносимо жарко, упав на ладони мне почудился запах горелого мяса, ей надоело ждать. Больше не могу идти, куда бы я не шел, дорога заканчивается здесь. Из последних сил я поднимаю голову. Меня обдуло морским бризом и окатило взвесью морской воды, перед мною возвышался маяк. Двери его открыты. Высоко-высоко в небе гоготали чайки, море начинало волноваться и вдруг об волнорез ударилась огромная волна и окатила меня с головой ледяной водой.       - Аааа блин, - я вскочил с кровати под улюлюканье Вити со Славей, - Изверги, чтоб вас! – после того, как они насмеялись вдоволь Славя с невинным видом, залепетала       - Семушка, ты так крепко спал, что не слышал, как я пришла. Ну сначала мы с Витей открыли окошко, ты даже не пошевелился, потом я тебя из пульверизатора брызнула, снова ноль внимания, а на зарядку нужно идти, так что пришлось вот так. Но зато теперь умываться не нужно, вот видишь, какая я у тебя молодец, - и смотрит так безобидно, глазками голубоглазыми хлоп-хлоп, только нимба над головой не хватает, который на рогах держится!       После ее тирады Витя, чуть не поперхнувшись бутербродом с ветчиной, который разносил запах ароматного мяса на всю комнату, снова рассмеялся.       - Я вам это еще припомню, моя, мстя будет жестока, хладнокровна и неотвратима, - процедив сквозь зубы и прищурив для пущего эффекта глаза, произнес я, натягивая на себя шорты. После чего, выхватив у обескураженного такой наглостью Вити оставшуюся часть бутерброда, я подмигнул Славе и засмеявшись дьявольским смехом, выскочил на улицу. Ну вот теперь еще и зубы не нужно чистить, с курносого, пожалуй, хватит, а вот она будет отдуваться у меня по полной программе.       Зарядка прошла в обычном режиме, ну для меня конечно же, мальчишки выглядели излишне потрепанными. Похоже не всех сегодня утром так зарядили энергией, как меня. Когда мы со Славей выходили из здания столовой, после завтрака к нам подошел Саныч, выглядел он каким-то помятым.       - Доброе утро Семен, - рукопожатие у него, как всегда, было крепким       - Вам тоже Борис Саныч, что-то случилось? – кажется он нервничал, еле заметно, но интуиция говорила об этом однозначно       - Да ничего особенного, сегодня приехал начлагеря, приглашает тебя на беседу. Он сейчас у себя в кабинете, можешь походить минут через десять, мы там будем тебя ждать, - после чего он развернулся и пошел в сторону административного корпуса, не сказав больше ни слова, - меня пробил легкий тремор, похоже вот и все приплыли, демо-версия идеального мира закончена, а на полную версию вам не хватает удачи, пожалуйста пополните ее баланс в банкоматах небесного банка.       - Сем, все нормально? – Славя легонько дернула меня за майку, кажется нахлынувшая на меня тревога передалась и ей       - Все хорошо, там, наверное, какие-то административные вопросы, связанные с документами, думаю я скоро приду, ты пока можешь своими делами заняться, хорошо? – кажется я был не слишком убедителен, да и не умею я врать родным людям, как бы ни старался.       - Ну раз ненадолго, то пошли вместе, - произнесла тоном, не терпящим возражений, девушка, после чего буквально потянула меня к административному корпусу.       В голове все перемешалось, а в душе проклюнулся росток сомнения, перерастающего в тревогу. Судя по оговоркам Виолы и Саныча мне особенно не о чем переживать, но вот интуиция говорила мне об обратном. Значит все-таки есть вероятность того, что мой маленький рай будет разрушен, вторгнувшейся в него реальностью. Нужно быть настороже, чтобы этого не допустить.       За этими размышлениями мы подошли к квадрату административного корпуса. Это было двухэтажное здание, судя по архитектурным изыскам, возможно, когда-то оно было чьим-то поместьем, но после смены власти и курса государства, такие постройки стали достоянием общественным. Так что теперь они обычно используются, как сельские администрации, клубы, либо еще в каких-то исключительно утилитарных целях.       На крыльце стояла Ольга, казалось, то, что я пришел не один ее совершенно не удивило. Поздоровавшись с нами, она произнесла, обратившись к Славе       - Славь, а разве тебе не нужно сейчас быть на пляже с малышней?       - Нет, я отправила туда Лену, - быстро сориентировавшись соврала Славя, Ольга сделала вид, что поверила       - Ну хорошо, только имей ввиду, что может быть придется ждать долго. Пойдем Семен, - мне безумно не понравился тон Ольги, поэтому я взял руку Слави, нежно пожал ее, после чего последовал за Ольгой внутрь. Главное не оборачиваться. Главное не оборачиваться, не хочу запомнить ее напуганной, стоящей напротив этого бетонного каземата с наполненными слезами глазами.       Так, а теперь вон из головы все эти сантименты, что мы имеем? Ничего хорошего, часть людей тут в курсе, касаемо моего происхождения, более того тут скорее всего рядом, какой-то серьезный военный объект, который наверняка изучает нечто, живущее совершенно своей жизнью. Слишком много переменных. Может просто скосить под дурачка? Вряд ли это поможет, о моих когнитивных способностях тут тоже в курсе. Причем о том, что было ТАМ тоже. Дело дрянь.       Мы вошли в небольшой холл, который соединялся с двумя рукавами коридоров, перпендикулярных ко входу, кажется тут расположились бухгалтерия, кабинет вожатых и еще какие-то административные помещения. На стене висела доска почета, в углу стоял застекленный шкаф с какими-то медалями и наградами, присвоенными лагерю, в другом углу стоял бюст какому-то политику и несколько красных знамен. Большего я разглядеть не успел, потому что наш путь лежал на верх, к святая святых лагеря, а именно в кабинет руководителя.       Выработать стратегию за эти пару минут у меня не удалось, так что придется действовать, как обычно. И М П Р О В И З И Р О В А Т Ь.       Ольга открыла дверь, и мы вместе вошли в просторный кабинет, который, судя по всему, служил еще и залом для планерок и совещаний. Ничего особенного, кабинет, как кабинет, они все обыкновенно на одно лицо. Несколько шкафов, забитых бумагами, развешенные на стенах фотографии, на которых запечатлены почетные гости, парочка портретов политических деятелей, все выглядело крайне надежно и эргономично.       Во главе Т образного стола, стоящего практически по центру, сидел Начальник Лагеря, справа от него расположился мужчина средних лет в штатском, внимательно изучающий какие-то документы. Слева около окна стоял седой мужчина чуть постарше тоже в штатском, с очками со слегка затененными линзами, погруженный, как казалось в свои мысли. На стульях около стены напротив сидели Саныч вместе с Виолой и о чем-то тихо беседовали. Ольга прошла мимо меня к Виоле, шепнув ей что-то на ухо она села рядом со своими коллегами       - Ну что же здравствуй, Семен, давно мы с тобой не виделись, - произнес начлагеря, когда все, кроме седовласого мужчины заняли свои места.       - Здравствуйте, я тоже рад вас видеть, - присесть мне никто не предложил, значит будем стоять. Так даже лучше. Мужчина, ранее изучавший документы, положил их и теперь взглянул на меня, во время этого движения я заметил у него кобуру с пистолетом, перехватив мой взгляд он слегка нахмурился и одернул полу пиджака.       - Как тебе у нас, нравится?       - Мне здесь всегда нравилось, природа красивая и дышится легко.       - Так куда же ты так надолго пропал раз тебе так нравилось тут, взял, да и остался бы, - произнес седовласый мужчина, продолжая смотреть в окно.       - Обстоятельства, - сказал я, разведя в стороны руками.       - Обстоятельства значит, - он ядовито усмехнулся, - Обстоятельства, - выговорил он со вздохом и замолчал, а затем после небольшой паузы обернулся ко мне.       - Так скажи нам дорогой Семен, где тебя черти носили все эти годы и самое главное, что может подтвердить правдивость твоих слов? Кто сможет доказать, что ты это Семен Персунов?       Черт возьми, он что разве не в курсе в отличии ото всех остальных откуда я? Пытаясь найти поддержку в глазах своих старших товарищей, я огляделся по сторонам, но мой взгляд никто не поймал. Они его избегали. Виола сидела со скучающим видом уткнувшись в какой-то отчет. Ольга сосредоточенно изучала горшок с цветами. Саныч скрестил руки на груди и погруженный в свои мысли смотрел в одну точку. Помощи было ждать не от куда.       - Ну так что Семен или ты на самом деле не Семен, а просто присвоил его личность? Если так, то это довольно глупо с твоей стороны.       - К сожалению у меня нет никаких объяснений и никакого алиби. Я ничего не помню, не помню эти прошедшие два года. Но меня все узнают, да и на документах я это я. Извините, но, наверное, мне больше нечего сказать в свою защиту.       - Паршивый у тебя аргумент товарищ, потому что документы твои оказались поддельными. Сегодня провели экспертизу, - крыть такое мне было точно не чем.       - Так что теперь назови мне хотя бы одну причину по которой я не должен отдать тебя под конвой товарищу особисту? – он указал пальцем в молчавшего мужчину в штатском, а после этого опустил очки и воткнулся в меня своим немигающим взглядом.       Мы стояли и смотрели друг на друга. В голове проносился ураган мыслей. Две женщины, четверо мужчин, один вооруженный, вернее минимум двое вооружены. Нападение обречено на провал, бежать тоже не выйдет. Находимся мы на спец объекте, знают ли об этом все тут присутствующие, знают ли все о моем происхождении? Знает ли об этом Славя? Кто какую занимает роль? Какие варианты развития событий? Меня пытаются выбить из равновесия, но зачем, если и так все карты у них на руках? Что нужно именно ему, смотрящему мне в глаза?       - Наверное то, что тебя нужно отправить сначала к нашем яйцеголовым ученым. Они любят у нас гостей из других миров. Хотя у тебя есть один вариант этого избежать, - так, а теперь мы видимо переходим к сути       - Я весь внимание, - это все что удалось выдать моему враз пересохшему горлу, в которому еле двигался шершавый язык.       - Но сначала тебе нужно, ответить на ряд вопросов. Отвечать нужно быстро и только, Да и Нет. Понятно? – он скрестил руки на груди.       - Да, - во время ответа я завел руки за спину и выровнялся чуть ли не по струнке. Думаю, это создало впечатление военнослужащего при исполнении, который точно будет говорить правду старшему по званию.       - Замечательно, уверен, что мы сработаемся, - тут он как-то странно улыбнулся, все в кабинете кроме нас двоих продолжали молчать.       - Ты считаешь себя честным человеком? – что за бред, не понимаю, что ему нужно.       - Да.       - Ты когда-нибудь врал? – черт возьми, я попал, пауза затягивалась, что же ответить? Это ведь будет ложь в любом случае, но. Но ведь главное, чтобы не было лжи сейчас, прошлое выходит обнуляется?       - Нет.       - Хорошо, хорошо. Хотелось ли тебе когда-нибудь соврать даже во благо?       - Нет.       - Считаешь ли ты, что за благую идею можно умереть?       - Да.       - А убить?       - Да.       - Твой товарищ убил, преступника и коррупционера, который мучал свой народ много лет, ты единственный свидетель. Скажешь ли ты правду во время допроса?       - Да.       - А сам ты когда-нибудь убивал? – на меня подняла глаза Ольга, я совершенно без эмоций ответил.       - Нет, - кажется она перевела дух.       Мне стало ясно, что ему от меня нужно. Это была игра, где не важен был ответ, не важен был вопрос. Основная суть была, придерживаться вектора, взятого в начале и не попасться на противоречиях. Ну и еще конечно же было важно то, что хотят от меня услышать, каким я хочу показаться. В голове у меня вырисовалось примерное поле среднего обывателя, которого считают хорошим парнем, образцовым гражданином. Я отвечал от его лица. Не от своего. Так продолжалось около получаса. В конце каверзных вопросов было все больше, концентрацию давалось держать все труднее, но я по- прежнему отвечал быстро и четко, стараясь не проявлять эмоций. Это мне напомнило кадр из одного фильма, где психологическую стабильность сотрудников полиции проверяли таким вот образом. Им нужно было без эмоций отвечать на вопросы и повторять за экзаменатором. Это все нужно было лишь для одного, чтобы точно знать, что у человека не дрогнет рука во время исполнения приказа не больше не меньше. Полное подчинение. Страшный отрывок.       Одно оставалось для меня непонятным, что же они хотят сделать из меня? Учитывая мой богатый бэкграунд, конечно же.       - Ну что же Семен, ты молодец, как я вижу, ты прекрасно понимаешь, чего я от тебя хочу в рамках этого теста и с заданными правилами. Ты прошел допрос по этой методике даже лучше, чем выпускники института госбезопасности перед своей практикой в подразделении. У тебя крайне крепкие нервы. Было интересно за тобой понаблюдать. Думаю, ты уже давно понял, что я не обычный оперуполномоченный. И тебя разбирает любопытство зачем это все и какие у меня цели. Так вот к этому мы перейдем чуть позже после того, как ты сделаешь для меня еще кое-что, - он сделал паузу ожидая моего ответа.       - Что же? – предложение от которого невозможно отказаться, как же.       - Теперь я хочу услышать от тебя историю, Семен. Иногда я буду тебя прерывать, чтобы задать уточняющие вопросы или это будет делать кто-то из здесь сидящих. Но теперь говорить будешь ты, мы все с удовольствием тебя выслушаем.       - Что за историю? – все сидящие в кабинете, как-то разом усмехнулись, а старик продолжил.       - Историю своей жизни Семен, своей жизни. Я хочу узнать ее, не по сухим отчетам и выпискам из обрывков сведений и домыслов. Я хочу узнать ее от тебя лично.       - Это будет довольно долго.       - Ничего сегодня мы никуда не торопимся, да и нам нужна не политкорректная версия. Говори все, как есть.       - Хорошо, можно мне присесть?       - Да конечно же, Олег, подай ему стул, - мужчина в штатском подал мне стул и вернулся на свое место, - я прочистил горло.       - Здравствуйте, меня зовут Семен, мне 32 года, и я должен быть мертв.       - Прости, что это значит?       - Я застрелился из полуавтоматического пистолета, когда меня собирались задерживать спецслужбы в связи с моим участием в, считавшейся террористической, группировке “Новая Заря”.       Ольга охнула, прикрыв ладонью рот от удивления, у Саныча с Начлагеря ожесточились лица и сомкнулись челюсти, Виола отвела в сторону взгляд, не знаю почему, но мне показалось, что она пытается скрыть резь в глазах, когда мы беседовали с ней, я многое опустил. Только один седовласый продолжал на меня пристально смотреть.       - После этого ты сразу оказался тут?       - Да, все верно.       - Интересно-интересно, значит возвращаться тебе не во что. Занимательно. И это все прошло за каких-то два года? Вроде бы с прошлого визита ты был совершенно непримечательным парнем, а не матерым террористом.       - Мы борцы за свободу и будущее, а не террористы, да и там прошло порядка семи лет.        - Ладно концовку твоей истории мы услышали, а теперь расскажи все, в том объеме, что считаешь нужным. Особенно выдели эти семь лет, но твоя жизнь до этого нас тоже интересует.       И я начал говорить. Рассказал им все, кроме конечно же нестыковок, которые заметил во время разговора со Славей, теперь стало понятно, почему они хотели свести на нет наше общение до допроса. Я начал повествование с того, как прошло яркое и беспечное детство. Как потом началась цветущая юность, о своих прекрасных родителях и о том, как мы жили. О первой любви на берегу, шуршащего галькой моря, о первых разочарованиях, которые меня постигли на первых курсах вуза, о том, как горел я жаждой жизни и как потом этот огонь погас, оставив от меня лишь оболочку. Пустого кадавра. Но даже пустой кадавр притянул к себе женщину. Юля… Пара слов была и о ней.       Затем было виртуальное знакомство с Марком, год переписки и вот назначена в парке встреча. Вот едет за мной 410 автобус, а потом я очнулся среди прекрасного, зеленого лета в Совенке. Дни в нем тянулись месяцами годами или же пролетели кометой, яркой вспышкой на небосводе. Не знаю. Затем мы отправились со Славей в катакомбы. Где произошло что-то невероятное, после чего я проснулся в своей кровати. Как будто-то не было всего это и только фотография на смартфоне, говорила об обратном. Затем прошли долгих два года во время которых в моей душе догорал последний уголек. Я готов был отчаяться, поверить, что тот прекрасный мир, та моя настоящая любовь к Славяне были лишь выдумкой, миражом, умирающего сознания, как ко мне снова пришло письмо от Марка. Тогда я встретил Странника, сидя в баре, все завертелось, закрутилось. Я бросил привычный круг, сел на мотоцикл и уехал. Встретил всех своих близких друзей Женю, Диму, Витю, снова увидел родных. О том как начал работать на Марка в качестве коммерческого, как встретил рассвет своей новой жизни на Мысе Рока. Как долго беседовал со смотрителем Маяка.       После чего началась моя работа в Новой Заре с ней неразрывно были связаны Марк, Амир, Толик и еще множество других информаторов, сочувствующих, бойцов из других отделов. Мы строили новый мир, это была наша цель, а не разрушение старого, ведь построив локально пример технологичного, развитого духовно общества, мы могли перестроить и весь остальной мировой уклад. Мы были Прометеем, чей дух питали наши души. К сожалению, в нас видели только угрозу.       Затем события начали развиваться крайне стремительно. Мне удалось найти весомую зацепку, ведущую к Славяне, но в тот же момент на наш след вышли оперативники. Не знаю о чем я думал, поведя их по ложному следу за собой, но это казалось мне наилучшим решением. После чего я прибыл в N-ск и вместо своей любви нашел там ее могилу, узнал страшную историю ее жизни. Во мне что-то надломилось, чтобы затем запылать ярким пламенем, о чем меня предостерегал призрак.       Гонка, после этого была неутомимая гонка, которая привела меня к стенам лагеря. Брошенного, забытого, преданного. Это было также ужасно, как если бы увидеть поднятый из могилы труп родного человека. Там же я нашел свои старые сигареты и потерянный в 410 автобусе паспорт. После чего чутье потянуло меня на поляну, где я встретил Странника. Мы вместе спели последнюю песню, трибьют по моей жизни, он всегда шел рядом со мной и даже на пороги в неизведанное не оставил меня. На рассвете нового дня я передал своим братьям эстафету. Вручил им в руки свое Пламя, отводя от них подозрения, ведя Темную Ночь по ложному следу. Я нажал на курок с грустной улыбкой. Мне было безумно жаль, что я так и не смог снова ее увидеть.       Пустота, космос, море, горы, сокол и снежный барс, маяк. Теперь это кажется мне какими-то далекими видениям, тогда же это было реальностью. И вот открываются ворота, я делаю шаг в ослепляющий свет и оказываюсь тут, смотрящим в потолок медпункта.       - Дальше вы уже знаете сами, - какое-то время после моего рассказа все молчали, мое лицо ожесточилось, посерело, я это чувствовал, пропуская через себя прожитые годы, смотря в окно, вдаль.       - Спасибо Семен, признаться честно я удивлен. Не думал, что все будет настолько насыщенно. Но если абстрагироваться от эмоциональной составляющей твоего рассказа, у тебя довольно много специфичных и крайне интересных навыков. А если к ней вернуться, то я больше не беспокоюсь за Славяну, вы хорошая пара. Вы прошли проверку на прочность, - все по-прежнему молчали.       - Выпить хочешь? – нарушил тишину Саныч.       - Не откажусь, - он достал из сумки фляжку и две железных рюмки, после чего наполнил одну доверху, а вторую наполовину, затем немного подумав наполнил обе доверху. Мы молча выпили. Судя по всему, это была граппа, хорошая, крепкая, то, что нужно, мне стало гораздо легче.       В кабинете повисла тишина, седовласый мужчина медленно подошел ко мне и взглянул на меня поверх своих очков. У него были ярко синие глаза, которые, казалось, видели меня насквозь. Не отводя взгляда, он спросил меня:       - И что же дальше? – он произнес свой вопрос так, что у меня по всему телу пронеслась волна электричества, а сердце сжалось в комок, настолько в этот момент, в эту секунду мне захотелось дать настоящий ответ на этот вопрос, только для этого, прежде всего его нужно найти в себе. Я вспомнил старый военный фильм и словно кто-то другой произнес за меня жизнерадостным, несгибаемым голосом, который не может заглушить даже степной ветер, потому что сказанной им выжигается на сердце первородным пламенем.       - Будем жить, - седовласый мужчина горько улыбнулся, он понял меня, прочитал в моих глазах всю мою жизнь, ему даже не нужен был мой рассказ, хватило бы всего одного вопроса, одного ответа и этого взгляда. Слегка сжав мое плечо, он кивнул и направился к окну. Сделав непродолжительную паузу седовласый, ответил снова в своей обычной манере.       - Ну что же, раз больше ни у кого нет вопросов, то я думаю разговор окончен. Семен, подожди пока что в холле, Ольга тебя позовет, когда мы все решим.       - Хорошо.       Выйдя из кабинета, я оперся о подоконник и взглянул в окно. Только сейчас ватные ноги дали о себе знать. Хорошо, что мне удалось найти до этого опору, иначе бы я рисковал рухнуть прямо на месте. Пока мы говорили на улице собрался дождь. Капли монотонно забарабанили по стеклу.       Тучи сгущались все сильнее и сильнее. Это напоминало о моей жизни до этого. Что я помнил о ней? Непрекращающийся хмурый ливень, который беспросветно лил у меня в душе, иногда усиливаясь настолько, что прорывался во внешний мир и тогда уже зонты приходилось доставать окружающим. Я носил его постоянно, словно дорожный плащ, как свою недельную щетину, мешки под глазами и слегка желтоватые от терпких сигарет пальцы. Это был мой стяг, который гордо развевался над моей головой. Свое страдание, всю свою боль я вложил в него, сделав источником энергии. Энергии, которая с каждым днем ТАМ, разрывала мое сердце, раздувала пламя в душе. Которое в итоге разгорелось настолько, что сначала оставило на месте дождя безжизненную пустыню, а потом в нем и сгорел я сам. Освещая своей жертвой путь друзьям вперед. Передавая им вновь эстафету в этой бесконечной гонке.       А что же теперь? Вновь пришлось пережить свою судьбу, вывернуться наизнанку. Как же жаль, что по-другому я не умел. И теперь там за дверьми решается моя судьба, снова. Кажется перед тем, как пройти свою личную долину смертной тени, длинною в семь лет я стоял тут. И также ждал решения от которого, казалось, зависела моя судьба. А Она? Она все также терпеливо ждет меня внизу. Глядя также, как и я в сумрачное небо.       Что же оно принесет нам любовь моя? Будет ли оно все также лить на нашу голову разлуку и невзгоды? Или же осталось совсем чуть-чуть и выглянет Солнце надежды из-за этих черных туч? Об одном я жалею, что не могу своим добрым словом сейчас стать для тебя зонтом. Чтобы капли переживаний не касались твоего доброго сердца.       Позади послышались шаги, кажется показалось из-за облаков солнце, но я не успел этого увидеть. Меня позвали.       - Семен, пойдем мы уже все решили, - я не ответил, а лишь молча последовал вновь за Ольгой в кабинет.       Интересно было бы услышать их обсуждение моей судьбы. Какого это решать судьбу человека? Чтобы я сделал на их месте? Наверное. Наверное, я бы не был на их месте. Никогда не хотел решать что-то касаемо чужих судеб. Мне хватит забот и со своей. Ольга снова оставила меня по центру кабинета, но не стала отходить далеко, устремившиеся не меня глаза присутствующих больше не источали сомнений. На руках вроде бы не сомкнулись наручники, такое происходит обычно в этот момент, лучше не вспоминать такие вещи сейчас, но негативный опыт, тоже опыт. Ничего не скажешь.       - Ну что же Семен, надеюсь, что ты встретишь наше решение положительно, - проговорил седовласый, когда я встал в центр кабинета, оглянув после этого всех присутствующих.       - Мы решили, что ты …       Дальше все было, как во сне. Нет я и правда до последнего не верил в то, что он произнес. Это словно выиграть лотерейный билет, раза три подряд или обыграть наперсточника на Невском, что-то из разряда совершенно невозможного, за гранью статистики, логики и отмерянной за одну реинкарнацию душе удаче.       - Гхм вернее хотели бы предложить, вам, Семен, остаться в лагере на должности помощника Бориса Александровича, до конца этого лета. Ваши документы также нашлись, копии, подтверждающие вашу личность, оказались в архиве у Начальника Лагеря, - на что он утвердительно кивнул       - Ваша амнезия легко объясняется последствиями, страшной аварии, в которой погибли ваши родители два года назад, соболезную вам. Считалось, что вы тогда были вместе с ними, но видимо вам повезло больше. Вот справка из городской поликлиники N-ска номер четыре, где говорится о том, что у них лежал пациент с амнезией, также они заявили о его пропаже где-то неделю назад и вот вы к счастью, найдены уже излечившийся от недуга, - здесь уже вклинилась Виола:       - Безусловно излечился без потери когнитивных способностей, прикладываю сюда свое заключение, - она положила на стол еще одну папку. Седовласый улыбнулся и продолжил:       - От ваших родных вам осталась квартира в Москве, где вы закончили двенадцать классов лицея. Еще здесь приглашение от МФТИ о трудоустройстве в качестве научного сотрудника на полставки, также они приложили целевое направление на одну из своих специальностей, можете переводиться на любую. Кажется, вас заметили на одной из олимпиад или во время выступления в Ленинградском Политехническом, где вы учитесь на втором курсе, - закончив свою тираду в заключение он произнес.       - Что вы скажете на это Семен? К слову, Феоктистова также изъявила желание остаться до конца лета в лагере, хотя ее смена вскоре заканчивалась, после чего вернуться к обучению в Москве. Полагаю, что дело в вас. Вы ведь, как настоящий, советский мужчина не бросите, доверившуюся вам девушку? – все сидящие миловидно улыбались этому фарсу, как же это черт возьми было ловко, состряпать пару бумажек и вот готовый бэкграунд у меня оказался. На это все у меня был один ответ:       - Чем расписываться, кровью? – здесь уже напарник седовласого не выдержал и прыснул, дамы же мило хихикнули.       - Нет, что вы, от вас ничего такого не требуется, кроме, как работать на благо своей родины, - выжидающая пауза, кажется, я должен, что-то сказать, а точно:       - Служу Советскому Союзу!       - Вот это другое дело, теперь можете приступать к своим прямым обязанностям, Борис Александрович, у вас есть распоряжения к вашему подчиненному? – похрустев костяшками он сказал:       - Тут надобно подумать обстоятельно, но пока пусть вместе с пионеркой наведут в спортивном зале порядки, нам привезли тренажеры новые, завтра ставить будем, а как справятся, то пусть отдыхают.       - Все понятно Семен?       - Так точно       - Тогда чего стоишь, позволь пожать тебе руку и вперед к новым победам!       Попрощавшись меня выдворили за дверь, где опять началось какое-то обсуждение. Обрывки которого долетели до моих ушей.       - …аномалия … работы подкинула… –       - …этот справится… –       - …шанс… –       Черт с ними всеми, я хочу сейчас только одного, обнять одну промерзшую от сомнений бывшую пионерку, нынешнюю вожатую и спокойно жить.       - Сень, что там случи, - она не успела, договорить, только ахнула от моих объятий. Приложив ее голову к своей груди, я тихо шепнул:       - Теперь все будет хорошо Солнце мое, по дороге все расскажу, - и после этих слов, взяв ее за руку повел в сторону спортивного зала.        

Бесконечное лето

      Мы сидели рядом, касаясь друг друга плечами и наблюдали, как вдалеке медленно ехал паровоз, оставляя за собой белоснежное облако пара. Шум его колес доносился до нас, но не выбивался из общей палитры звуков природы. Нет. Он удивительно ее дополнял, сливался с ней, рождая совершенно новую мелодию жизни, где все сплеталось воедино и подчиняясь законам синергии, становилось еще ближе к полной гармонии. Гармонии между Вселенной и Человеком. Она вздохнула.       - Ты уверен, что поступил правильно?       - Да, уверен, все шло к этому очень давно, - она слегка развернулась и взглянула мне в глаза.       - Ты ступил на тернистую дорогу, на которой тебя ждет много испытаний, но, чтобы не случилось знай, теперь ты не один.       - Дорогу осилит идущий, а если их двое, то это превращается в любовное путешествие, ну или как минимум вечерний моцион - моя рука скользнула по талии вниз.       - Только без глупостей хорошо? - я поднял руку выше.       - Ох да я не об этом дурашка, я в том плане, что теперь и думать тебе нужно за двоих, - она взяла мою ладонь и вернула на место.       - Хочешь сказать, мне теперь есть, что терять?       - Вот именно, привыкай к новому чувству! - она ехидно улыбнулась, а после чего нежно впилась мне в шею своими зубками, достаточно страстно, чтобы вызвать волну мурашек по всему телу, но недостаточно сильно, чтобы оставить на мне следы, которые потом придется скрывать водолазкой.       - Ох, ты что творишь женщина, куда делась пай девочка, которую я знал?       - Ее никогда и не было, я просто удачно прикидывалась, а теперь иди сюда, я хочу продолжения, времени да ужина, как раз должно хватить, - в ее глазах блеснул бесовской огонек. Ведьма, никак иначе.       Солнце клонилось к закату. Звук громкоговорителя спугнул сидящую над доской почета большую сову. На такое вероломной нарушение своего режима она ответила недовольным уханьем и полетела прочь от шумного места к своему любимому дереву, над берегом безымянной реки. Но даже там ей не удалось найти покой, снова эта странная парочка. Тяжело же молодым, горячим и без отдельной жилплощади.              . . .       Как-то так прошли самые счастливые моменты этого месяца. Мы находили время и пока никто не видел, сбегали на природу. Любовались вместе закатами, впитывали каждой клеточкой своих молодых тел окружающее нас лето. Пытались запомнить, удержать в памяти каждое мгновение, ведь опыт уже успел научить нас, как глупо порой строить планы. Зато мы усвоили главное, иногда нужно жить одним днем, одним вздохом, поцелуем, прикосновением, ведь это все может резко закончиться, оборваться. И тогда сидя где-то в середине нигде, под пронизывающим ветром и промозглым дождем нас будут греть эти светлые воспоминания. Ведь пламя юности, свет любви делают нас людьми, позволяют не замерзнуть даже в самую лютую стужу, потому что стоит только достать это маленькое солнышко воспоминаний, как сразу вокруг станет теплее. Вот уже дождь покажется не таким уж ледяным, ветер пронизывает не до костей, а до новой зари, до нового дня остается пара часов, а это ведь всего лишь несколько разговоров, одна сваренная в дороге каша и парочка сыгранных песен на гитаре.       Эх жизнь моя, юность моя, как же вы прекрасны! Наверное, также, как ее смеющиеся глаза и лукавая улыбка. Она снова научила меня жить.        Но не бывает худа без добра, к сожалению, с новой сменой на мою возлюбленную навалилось много работы, да и Саныч не давал мне спуску. Так что виделись мы украдкой, хотя и этого хватало с лихвой. В конце концов любой коктейль эндорфинов, чтобы он не был слишком уж приторным порой стоит разбавлять не слишком гнетущей рутиной. Так пролетел целый месяц.       Мне по долгу службы пришлось тренировать ребят постарше в тренажерном зале, показывая основы тренировок с железом, а также заниматься плаванием и вести попеременно со Славей утренние зарядки.       В новой смене было несколько уличных драчунов и парочка боксеров с борцами, так что чтобы они не устраивали разборок, было решено после короткого совещания с Виолой и Санычем пресечь это дело на корню. В общем после моих тренировок с их проблемной группкой, они подходили к спаррингам невероятно уставшие, так что увечий друг другу доставить не могли. Ну а после полного контакта желания выяснять отношения у них уже не было никакого. Несмотря на их разницу в темпераментах, у них появился командный дух, там что спустя пару дней их можно было принять за закадычных друзей.       Иногда на наши тренировки заскакивал Саныч, но самым действенным, безусловно, был первый визит. Он во время разминки жонглировал гирями по два пуда, словно они были футбольными мячиками. Парни тогда были настроены еще довольно скептически к нам и агрессивно друг к другу. Ну что же после того, как они посмотрели на наш товарищеский бой в полный контакт, желание кому-то что-то доказывать у них как-то довольно быстро улетучилось. Да и нам с Борей легче стало, иногда хочется намять кому-то бока, без риска, что этот кто-то потом получит инвалидность.       Помимо этого, меня иногда просили проводить занятия в кружке кибернетиков, читал ребятам небольшие вводные лекции, связанные с техническим творчеством, работой с литературой. Их даже Электроник конспектировал, нет, я серьезно! Иногда заходил в библиотеку, помогал писать статьи для стенгазеты. Дядя Гриша, иногда просил помочь ему с машиной, хотя мне кажется ему было просто не с кем покурить и поговорить о жизни, порой к нам заходил Саныч, если было какое-то неотложное дело по мою душу, которое тут же становилось не таким уж важным. Они сидели травили истории, я подбрасывал в огонь беседы пошлые анекдоты, которые даже в этом времени оказывались с бородой.       Кстати, после того как приехали Мику с Алисой, все завертелось еще сильнее, конечно же мой план концерта крепко пошел под нож, но пару идей реализовать удалось. Все бы ничего, но теперь эта парочка зафрахтовала меня в сценаристы-постановщики. Нет серьезно. После всех этих перипетий я всерьез начал задумываться над тем, чтобы хотя бы часть своих навыков стоит скрывать от окружающих, а то часов в сутках уже ощутимо начинает не хватать.       С Витей у нас сложились отличные, дружеские отношения, мне пришелся по нраву этот взбалмошный парень. Хотя конечно же не обошлось и без эксцессов, особенно, когда он забыл меня предупредить о том, что как-то вечером в домик заходить не стоит. Но это дело житейское. Еще он постоянно хотел наложить руки на теперь уже мою черную гитару, подаренную старым товарищем, за что получил несколько щелбанов, в общем мелочи жизни.       Стоит ли говорить, каких трудов стоило Славяне выдергивать меня из цепких лап местных коршунов, которым было так нужно мое комиссарское тело и утаскивать меня куда-нибудь за территорию, чтобы точно не нашли? Поверьте, многого. Именно поэтому на проходящих танцевальных вечерах у меня было всего 2-3 танца, с кем-то кроме нее. Никогда бы не подумал, что она окажется ревнивой! Или же это просто ненасытность юности? А ну и пусть, грех жаловаться.       Вот так и прошел целый месяц, мы проводили еще одну смену ребятишек, попрощались с Начальником лагеря, который оставался еще на пару дней, вместе со своей помошницей Ольгой, чтобы закончить с документами. Так что в город нас вез Саныч на черной волге Виолы. Когда за нами закрылись ворота лагеря в душе, что-то кольнуло, но воспоминания из прошлой жизни, подступившие к горлу ржавым лезвием, развеялись, не успев его коснуться.       - Эй Семен, чего стоишь, как соляной столп, Совенок тебе не Голгофа, садись в машину! – да уж метафоры у Виолетты свет Церновны, как всегда, на высоте.       Странное чувство, но сбросив с себя оцепенение, я галантно открыл Славе дверь, после чего сел рядом с ней на заднее сидение. Мимо нас проносились желтые поля, а впереди показались две знакомые мне вышки электропередач, по коже пробежали мурашки.       - Да что с тобой такое, Семен? – Саныч мельком глянул на меня в зеркало заднего вида, - На тебе совсем лица нет, а ну как быстро приведи себя в чувство, ты же не навсегда уезжаешь, на тебя директор разнарядку уже на следующий год написал, также, как и на Славю, так что не кисни.       - Ничего ты не понимаешь в утешениях Боря, - произнесла Виола, погладив его по щеке, - Пионерка ты лучше поцелуй своего избранника, а потом обними покрепче. Мы смотреть не будем, - она ехидно, улыбнулась стрельнув в нас глазами, а потом с безучастным видом стала наблюдать за проплывавшими по голубому небу облаками.       Славя так и, поступила, а потом опалив мое ухо своим горячим дыханием прошептала.       - Ты изменился Семен, ты уже далеко не тот молодой парень, которого я встретила у ворот лагеря в первый раз, - я помню, каким был очень ярко: израненным, слабым, безвольным, практически потухшим, разуверившимся в людях и жизни. Сухой оболочкой ведущей борьбу за выживание на уровне инстинктов, при этом на самом деле желающей покоя, который можно найти лишь в смерти. Но основной инстинкт штука сильная, поэтому покой, я находил в состояниях близким к забвению, этому способствовал алкоголь. Накачивался полынной настойкой в темной, душной от сигаретного дыма комнате, пока лицо не приобретет такого же цвета оттенок. Мне мерзко вспоминать себя таким, но из песни слов не выкинешь. Она кивнула словно читая мои мысли, а затем продолжила:       - Не тот который вместе со мной отправился в катакомбы старого лагеря, - Те светлые дни, проведенные в лагере, сдули с меня все наносное, обнажили сердце, сделали уязвимым, но зато я отошел от наркоза прошлой жизни и научился вновь чувствовать, вновь любить. Она зажгла мое сердце, дала огонь, с которым мне нужно было пройти через расстилающуюся впереди долину смертной тени, ведь впереди меня ждало еще много испытаний.       - Не тот которого я нашла лежащим на песке в лохмотьях, - Пусть это было совсем недавно, но я чувствую, что многое успело измениться, с меня снова осыпалась внешняя защита и если в первое мое появление здесь это были глиняные черепки скрывающие за собой, болтающийся в болотной воде уголек, почти потухшего сердца, то в этот раз это была стальная броня за которой пылало горнило мартеновской печи, в которой я выковал себя, разжег пламя, которое сумел передать другим. Пламя, которое в итоге сожгло меня на берегу той реки. Из праха же я вновь переродился, став еще лучше себя прежнего. Славя, тряхнула головой, словно прогоняя пришедшее видение, словно увидела то, что видел я.       - Ты уже совершенно новый человек. Ты нашел в себе силы пережить, переосмыслить все, что произошло с тобой и просто стать счастливым, здесь и сейчас. Ты снова начал улыбаться детской улыбкой и дарить ее тем, кто готов эту улыбку принять. Что же будет дальше, ума не приложу, но я знаю одно, и это знание согревает мое сердце, несмотря на неопределенность будущего. Я все равно буду тебя любить.       - Ох солнце мое, - я обнял ее сильнее и поцеловал в макушку, прижав голову к груди. Так мы и ехали вслед за уходящим солнцем. Стоит ли говорить, что все сидящие в машине, после этой речи мирно улыбались, каждый думая о своем, но, по сути, об одном и том же. О счастье. 

Зенит

       День уже во всю вступал в свои права. Город сбросил с себя оковы утреннего оцепенения и во всю разминал затекшие от короткого сна конечности, улыбался широкой улыбкой новым возможностям, был рад возникшим за ночь новым вызовам. Гигантский, добродушный исполин, ласково заботящийся о своих детях, о своей плоти и крови, циркулирующих по нему, делающих его живым. Все мы были его частью и это мы делали его таким каков он есть. Каждый день, каждую секунду своими мыслями и стремлениями, а он собирал их вместе словно букет весенних цветов, вдыхал их одуряющий аромат и смеялся от счастья, как великовозрастный ребенок. Конечно же в хорошем смысле этого слова, ведь только дети в моем мире умели мечтать, были светлым звездочками, пришедшими из ниоткуда, жаждущими сделать его лучше, а здесь…        Здесь даже взрослые оставались в душе радостными, чистым детьми, пусть несколько и более степенными, видимо сказывался накопленные опыт, но он не тянул их вниз, не заставлял ссутулившись брести к могиле под тяжестью прожитых лет. Наоборот, он позволял еще шире расправить крылья за спиной и творить, а когда приходило время, то они без зазрения совести уступали дорогу молодым, делясь с ними всем прожитым, позволяя стать еще лучше. Так и крутился тут этот вечно ускоряющийся маховик. Все выше, все быстрее, все сильнее!       Сегодня была суббота, так что на балкон я вышел уже довольно поздно, около десяти, чтобы поздороваться с новым днем. Еще буквально пару часов и солнце достигнет зенита. Душой я улыбался, когда в голове проносились эти мысли. Пусть до миров, населенными атлантами с волшебной Булычёвской моралью, титанами тела и мысли, Золотого кольца Ефремова, нам далеко, но мы всем своим существом стремимся к ним. Этот мир способен родить Дара Ветра, способен воспитать Алису Селезневу, я это чувствую своим сердцем, а таких нас много. Нас оказалось миллионы. Миллионы неравнодушных людей, чей задний двор уходит за горизонт к небосводу и звездам. Никто ведь не будет сорить на своей земле, ссориться с родными, которых любишь и понимаешь с полуслова, так и здесь.       Из прихожей донесся шорох бумажных пакетов.       - Милый, я дома! – а вот и вернулась моя любимая.       - Привет тебе солнце ясное! – сказав это я зашел в коридор и помог ей снять пальто, сначала она смущалась от таких маленьких жестов, проявления внимания, а теперь уже совсем привыкла, избаловал.       - Почему же ты меня не разбудила пораньше, помог бы тебе донести сумки! – она отмахнулась.       - Ой перестань, они были легкие и вообще, ты вчера пришел такой уставший, что я решила, что тебе стоит выспаться, чтобы не ходить всю субботу сонной мухой, если ты не забыл у меня на тебя сегодня большие планы, - Славя звонко чмокнула меня в губы.       - Как и всегда? – хотела было увернуться от объятий, но не вышло       - Как и всегда! – острые ноготки впились в спину.       Дети отправлены в детский лагерь, родственники отдыхают на дачи на юге, работа вся сделана, переделана, так что никто нам не помешает, мы предоставлены сами себе, словно в юности. Задорное чувство, словно сбежали ото всех забот и остались только наедине друг с другом и своей любовью.       Легкий завтрак, чашечка ароматного кофе, утренняя разминка заменена на не менее ресурсоемкие упражнения, только парные и в постели, затем быстрые сборы и вот мы уже на выставке нашей старой-доброй подруги художницы.       “Летние этюды, избранные работы” – вот что гласит заглавная тема. Воздушно, энергично и ярко. Трибьют молодости и природе. Вспоминая насколько робкой и нелюдимой, она была в юности, диву даешься, как она отразила этот период на полотнах. В зале довольно много людей, но нам все равно удалось выловить Мастера хотя бы на пару слов.       - Привет Лена!       - Привет Славя, Семен, рада вас здесь видеть!       Нам удалось перекинуться всего лишь еще парой фраз и договориться встретиться завтра за чашечкой кофе, чтобы наконец-то познакомиться с ее избранником, как Тихонову утащили какие-то то ли критики то ли журналисты, чтобы она подробнее им рассказала про символизм одного из полотен, где в лучах закатного солнца изображены, кажется, остров Ближний и лодочная станция. Всех интересовало блик ли это или фигуры двоих на крыше.       Приятно было увидеться со старой подругой, пусть и мельком. Обычно в течении года все мы так и встречаемся, мимоходом, но зато в начале сентября практически всем составом приезжаем в летний лагерь, чтобы снова встретиться нашей II сменой 1989 года. Посидеть шумной компанией, обменяться новостями. Каждая такая встреча заряжала теплом на год вперед.       Затем в культурной программе значилась прогулка по парку, поход в магазин за новым платьем, а также карабинами и обувью для похода, неплохой такой разброс в списке покупок, а затем завести все это домой и провести романтический ужин на набережной.       После такого насыщенного дня мне хватило буквально пару глотков вина, чтобы почувствовать, как приятная нега расслабления разносится по телу. Но такой эффект сидящую напротив русалку в нежно голубом платье совершенно не устраивал. Она поставила на стол бокал и сверкнула глазами.       - Семушка, что-то ты расслабился раньше времени.       Заиграла живая музыка. Нежная, ритмичная партия клавишных, сливалась с энергичной игрой скрипки. Она права, расслабляться не стоит, свидание без медленного танца, это не свидание. Даже если вы женаты и вам далеко за…       - В таком случае позволите пригласить вас на танец, мадам? – она хихикнула и протянула.       - А отчего же не мадемуазель? – вот балбеска.       - Гхм, - я потер на правой руке кольцо с нарочитой задумчивостью, после чего встал и протянул ей ладонь. Принимая ее, она мило улыбнулась и произнесла невинным тоном.       - Извините, но я замужем, - мы отошли к свободному пространству, куда уже подходили другие танцующие.       - Вы не поверите, но я тоже, - слова были подкреплены тем, что я, притянул ее к себе и начал кружить в вальсе.       - Мой супруг крайне ревнивый, наверняка он убьет вас, - Славя изобразила терзающую ее тревогу, отступая от меня.       - Ну и пусть, моя жизнь стоит этого танца, - отступить далеко у нее не вышло, потому что я прокрутил ее вокруг оси и заключил в объятие.       - Вы сумасшедший, - вздохнула она.       - Ничуть не уступаю вам, - сказав это я взглянул на нее наиболее проникновенным взглядом, какой только мог изобразить, давя в себе хохот, от комичности нашего диалога.       - Мы идеальная пара, - она постаралась поступить также, но не вышло, спустя еще пару секунд взгляда глаза в глаза, мы оба одновременно тихо засмеялись, чтобы не отвлекать окружающих.       Мелодия стихла, к музыкантам присоединились опаздывающие коллеги и теперь расширенным составом они заиграли гораздо более быстрые и темпераментные композиции. Тут нам было уже не до смеха и разговоров. За нас говорила исключительно страсть танца.       Вдоволь насладившись вином и музыкой, мы отправились в ближайший парк, чтобы немного перевести дух. Славя, все еще не могла отдышаться, когда мы сели на свободную лавочку под сенью деревьев, сквозь кроны которых были видны яркие звезды. Я положил руку на ее талию, а она, не оставшись в долгу прильнула ко мне. В голове сразу вспыхнуло воспоминание.       - Помнишь тот вечер?       Мы сидим под сенью деревьев, я держу в руках черную гитару, наигрываю какую-то мелодию, которая служит фоном нашей истории, впереди неизвестность, но нам она не страшна, потому что теперь одиночество осталось за закрытыми дверями другого мира. Как-то удивительно у Слави удавалось чувствовать меня, потому что она поняла, что именно мне вспомнилось еще до того, как я что-то успел озвучить.       - Конечно же помню, родной, - слегка поежилась.       - Нелегко нам было потом, но зато с гордостью могу сказать, что мы прошли проверку на прочность.       Перед глазами закружился калейдоскоп воспоминаний.       По приезду на новое место жительства, меня сразу же вызвали в местную структуру на подобие нашего ФСБ и долго мурыжили. Особенно после того, как проверили мои сумки и нашли ноутбук. Я отказался к нему прикасаться, пока мне не дадут поговорить с седовласым мужчиной, который вел мой допрос в лагере. Оперативники округлили глаза от моей наглости, но просьбу выполнили. Судя по всему, в местной иерархии он занимает высокий пост.       У нас состоялась череда довольно долгих бесед, в которых я рассказывал, где именно и на чем поскользнулась наша страна, а также узнавал от собеседника кое-какие нюансы об истории этого мира, которые не были в свободном доступе. Лишь полностью убедившись в том, что информация попадет в надежные руки (хотя, наверное, и выбора особо у меня не было), я раскрыл все карты.       В течении пяти лет обучения, я по факту большую часть времени провел, трудясь над внедрением тех знаний, что привез с собой, а не за непосредственно учебой. Хотя вуз помог мне довольно быстро обжиться в новой среде. Компьютеры, языки программирования, системы автоматизированного проектирования, психология, физика, новые материалы, различные нововведения в промышленности, менеджмент всех этих сфер. Моя голова, приложенная к трем терабайтам архивов, где я хранил все книги, что хотел прочитать, но никак руки не доходили, а также тот софт, который собирался освоить, помимо конечно же освоенного и прочитанного, оказались рогом изобилия. Но самым главным было, что я дал им щит. Поведал историю о том, как низко может пасть враг и чего от него можно ожидать. Молодые оперативники слушали меня с нескрываемым удивлением, а старики, которые застали большие войны, утвердительно кивали. Как мало оказывается нужно времени, чтобы люди забыли, на какие мерзости могут пойти другие люди, всего-то пара поколений. Я изучил во время работы в Новой Заре, эту клоаку довольно хорошо. Так что не без моей помощи потенциальные регрессоры были выявлены довольно быстро, что не дало повториться событиям оранжевой весны моего мира, поэтому Союз устоял.       Стоит ли говорить, что после того, как я закончил вуз меня сразу же пригласили уже на полную ставку работать в ведомство, занимающееся внедрением прорывных разработок. Как сказал Саныч:       - Ты на пару с нашими яйцеголовыми головы нам тут всем взбаламутил, вот теперь и занимайся тем, чтобы это все пользу народу принесло, а не как обычно.       Мне не довелось быть ученым или изобретателем, но зато я имел хорошо подвешенный язык, мог критически мыслить, а также владел большим объемом знаний в разных сферах, пусть и крайне разрозненных, но для принятия решений этого хватало. Скажем так, это была идеальная должность для меня. Тем более, что с братцами кибернетиками Шуриком и Сыроежкиным-Электроником, мы работаем в одном здании, а с ними никогда скучно не бывает.       Алиса с Мику стали довольно известными артистками, их музыкой заслушивалась вся страна. Кстати, они до сих пор используют мои черновики для постановки клипов и выступлений, для меня отличный способ разгрузить голову и поменять деятельность, а для них хороший материал, который потом они дорабатывают до завершенного вида. Так что мы с ними спелись.       С Леной все и так понятно, она ударилась в изобразительное искусство, пишет картины, ну и еще ведет занятия для девушек по самообороне, но это уже совсем другая история.       Ульянка, ударилась в спорт, выступает за нашу женскую сборную по футболу.       Ольга Дмитриевна, сменила Начлагеря на его посту, Виола с Санычем, работают все так же вместе с ней.       Женя из жужелицы превратилась в улыбчивую домохозяйку, работающую на полставки в библиотеке, да и конечно же в избранники она выбрала себе Сыроежкина.       Вот так вот на текущий момент сложились жизни близких мне людей.       Кстати, несмотря на свой довольно высокий допуск, я так и не нашел никаких документов о том, чем же все-таки занимались в лагере Борис Александрович и Виола. Единственное, что мне довелось узнать, что в том районе находится, какая-то спящая аномалия. Причем судя по картам она несколько раз перемещалась, когда вокруг нее пробовали строить режимный объект, в последний раз это закончилось тем, что над ее новым местоположением заложили строительство детского лагеря из-за какой-то межведомственной путаницы. Также через меня прошли пару отчетов, по которым можно было понять, что туда отправляли новейшие детекторы излучений, а также другое высокоточное оборудование. Но в любом случае, если лагерь все-таки достроили, то это означает одно. С этой аномалией вышло установить паритет, так что ситуация находится в равновесном состоянии и дети в безопасности.       Впрочем, я этим особенно не интересовался, ведь у меня была любимая женщина и работа. Довольно скоро мы сыграли со Славей свадьбу, а как она доучилась в институте, я все-таки отправил ее в декрет, а потом еще раз. Так что стал я счастливым отцом двух близнецов и дочки. Всегда мечтал о таком вот шумном семействе. Когда дети подросли мы стали отправлять их в лагеря, они побывали в нескольких, но решили повторно ехать только в наш. Так вот история сделала крюк.       - Золотце мое, ты спишь?       - Мм нееет, я просто глазки прикрыла и мне так хорошо с тобой, так бы до утра тут сидела.       - Славянушка, солнце мое, пойдем домой, мы же с тобой взрослые люди, у нас с тобой жилплощадь есть, а то ты уже вся замерзла, старые мы для романтики, а для ревматизма уже в самый раз, - она встала и сладко потянулась, грациозно, как кошка.       - Хорошо пойдем, раз ты настаиваешь, ревматизм твой лечить, - на последних словах она сделала акцент, а в глазах промелькнул бесовской огонек.       Что же сам напросился, знал на что иду, на ком женюсь, на какую работу устраиваюсь. Одним словом, с кем поведешься, так тебе и надо.       На город опускалась ночь, он устраивался поудобнее, как большой, сытый черный кот, сладко зевнув погасил лишнее освещение, тряхнул ушками, разгоняя по домам спешащие по дорогам машины, а потом сладостно замурлыкал, убаюкивая своих жителей.       По брусчатке удаляясь звонко стучали женские туфли и слегка пошаркивали мужские ботинки. На набережной кто-то все еще продолжал танцевать. Бармен задумчиво протирал стакан, чтобы удостовериться так ли все хорошо он вытянул его перед собой и посмотрел через него на дверной проем. Где мелькнули двое, высокий улыбчивый мужчина в твидовом пиджаке и его обворожительная спутница с двумя золотыми косами в летнем вечернем платье. Он хмыкнул, поставил стакан и взялся за другой, флегматично его натирая.       - Все хорошо.