Как на той старой фотографии

Он так давно не видел обычных людей. Почему-то Джек отчетливо понял это только сейчас, глядя в сотни полных ненависти, горящих глаз и на перекошенные злобой лица. Последние лет десять он существовал в своем мирке, маленьком, обособленном, в котором было все было так знакомо: привычные отчеты перед привычной коммиссией ООН, одни и те же журналисты и политики, которым он с улыбкой отвечал на вопросы, объективы камер, перед которыми делал публичные заявления, база, родные лица агентов, которые давно стали его единственной семьей, полевые миссии, похожие одна на одну… Джек давно не выступал перед публикой, но он помнил, как на него смотрели раньше: с улыбками, восхищением… Он был для них героем. Раньше был. — Убийца! — Взяточник! — Нам не нужен надзор — закройте Овервотч! Джек почувствовал, как внизу живота все сжимается в холодный комок.Ему хочется кричать, что это ООН создали Блеквотч, что это среди командиров на местах оказались глупцы и взяточники, что он всего-навсего хочет светлого будущего для мира, который спас двадцать лет назад. Ему хочется кричать, что он не виноват. Но коммандер молчит, потому что понимает, что это не так. Он не справился. Людское море гудит, как рой раздраженных пчел. Уинстон был прав — ему не нужно было выходить сюда, не нужно было держать ответ перед митингующими у здания шатбквартиры ООН. Джек старый наивный король, который давно ни черта не знает о собственном королевстве. Крики становятся громче, его молчание только злит толпу. Заготовленные слова вылетают из головы Моррисона — он забыл собственную речь впервые за эти двадцать лет. Кольцо вокруг него сжимается, несмотря на оцепление полиции. Сердце в груди Джека колотится все тяжелее и чаще — паническая атака? — Овервотч находится под расследованием! Не делайте никаких выводов до официальных заявлений комиссии ООН! Моррисон кричал, изо всех сил напрягая легкие, но его голос все равно тонул в негодующем гуле толпы. Коммандер поднял руки, пытаясь призвать людей к порядку. Тут в нагрудник его ударил небольшой камень, а кто-то попытался прорвать оцепление. Начались волнения и Моррисон почувствовал как воздух кругом начинает потрескивать от напряжения. Вслед за камнем в него полетела бутылка, еще что-то… Ты сам отправил Рейнхардта на пенсию — кто теперь прикроет тебя щитом? Джек почувствовал, как ледяная рука страха хватает его за горло, не давая вздохнуть. Где-то вдалеке, на краю сознания, он услышал писки множества Бастионов. Он вспомнил, чему его учила Ана: Их нет. Их нет. Все нормально, успокойся, их тут нет и не будет. Не помогало — заметил железные корпуса в воющей толпе. Сердце выпрыгивало из груди. Не выдержал. Выхватив с пояса пистолет Джек едва не начал стрелять по людям, как вдруг перед самым его лицом разорвалась светошумовая граната. Последним, что запомнил коммандер Джек Моррисон перед тем как потерять сознание, была боль.