Сумерки

Клаус фон Лихтенраде прошел по садовой дорожке, слегка похрустывая гравием, розоватым от низкого солнца. Канцлер сошел на траву и, пройдя несколько шагов, опустился на колени возле куста, усыпанного яркими розами. Они пахли сильно и сладко – не настолько, чтобы стало трудно дышать, но еще немного – и станет неприятно. - Ваше величество? – окликнул канцлер. - Да, я слушаю вас, Лихтенраде. – Словно ставя точку, щелкнули ножницы. - Я пришел сообщить вам одно тревожное известие… - О взятии Изерлона? Боюсь, вы немного опоздали. Я узнал об этом несколько часов назад. - И… вы так спокойно об этом говорите? – у Лихтенраде от изумления вылетел из головы весь придворный этикет. – О таком неожиданном событии, которое потрясло весь Рейх? - Потрясло, не спорю, - кайзер вышел из-за своих кустов. – Но неожиданным его называть не стоит. По крайней мере, для меня оно таким не было. Я давно догадывался, что произойдет нечто подобное, хотя, не отрицаю, предпочел бы, чтобы это случилось уже после моей смерти. - Я вас не понимаю, ваше величество, - Лихтенраде затеребил манжет. – Не понимаете? Все просто. Мне не хотелось стать свидетелем неизбежного. - Да почему неизбежного? – Лихтенраде повысил голос и поднял голову. - Неужели вы всерьез рассматривали возможность взятия Изерлона? Это же неприступная крепость, она защищена по последнему слову техники, Торхаммер – уникальное оружие! - Именно, канцлер! – Кайзер указал на Лихтенраде ножницами и слегка сдвинул брови. – Непробиваемая броня, мощные пушки – это замечательно, но для того, чтобы не сдать крепость, этого мало. Нужны еще люди, которые готовы ее защищать, которые полагаются не только на технику, но и на свои силы и ум. - Если так рассуждать, ваше величество, ни одну крепость вообще не стоит защищать, - Лихтенраде почти улыбнулся, - достаточно поставить в гарнизоне надежных людей. - В древности бывали подобные примеры, - губы кайзера тоже сложились в полуулыбку, - хотя это годится для наземных войск, а не для космических флотов. Я вовсе не хочу сказать, что крепость не нужно было защищать и оборудовать надежной техникой, но… вы ведь согласны, что эйфория и самоуверенность не лучшее снаряжение для солдата, а для офицера или командующего тем более. Конечно, я не знаток военного дела, но в людях кое-что понимаю, не так ли? - Вы правы, ваше величество, - кивнул Лихтенраде. – Но, если так, скоро и мятежники впадут в эйфорию, и Рейх очень быстро отвоюет Изерлон. - И в этом я тоже с вами не соглашусь, как бы мне самому этого ни хотелось, - с мягкой непреклонностью сказал кайзер. – Они пока еще не до конца поверили в свою победу и боятся, что захваченное у них отобьют. Пока мятежники не ощутили, что Изерлон принадлежит им, они смогут его удержать, но когда освоятся в крепости, немного успокоятся, перестанут ждать нападения, - тогда им тоже не помогут ни броня, ни Торхаммер. Лихтенраде молчал. - Здесь сыро, - кайзер снова взялся за ножницы. – К тому же вечереет. - Вероятно, ваше величество. - Такая погода может вам повредить. Ступайте лучше в мой кабинет, канцлер. Я приду немного позже, и вы мне скажете, какие приказы мне лучше всего подписать и какие отдать распоряжения. – Усы кайзера слегка дрогнули. - Ваше величество… - Да, я понимаю, я слишком разговорился. Не всю правду стоит произносить публично. - Нет, я о другом, ваше величество. Об Изерлоне. - Я же сказал вам – нам теперь нужно только ждать, пока так называемый Союз Свободных Планет совершит все ошибки. После этого Изерлон будет отвоеван. Вполне возможно, наши войска смогут заполучить его так же бескровно и изящно, как это сделали мятежники. - Я не уверен, ваше величество, - Лихтенраде выпрямился. – Боюсь, что в Рейхе нет офицеров, которым можно было бы доверить такую операцию. - Да что вы? – кайзер насмешливо прищурился. – А я вот думаю, что есть. Вы знаете, о ком я говорю, - твердо добавил он. - Знаю. И я повторяю – доверить ему такую операцию нельзя. Если он преуспеет… - Когда он преуспеет. - Когда? Вы так уверены? - Можно быть уверенным в людях, когда догадываешься об их мотивах. - Вот именно, ваше величество! Нельзя давать ему шанс добиться подобного успеха, иначе его влияние возрастет. - Его влиянию уже почти некуда расти, - отрезал кайзер и повернулся к розовому кусту. – Хм, завтра придется их опрыскивать, теперь уже поздно, да и ветер поднимается. - Но… - Лихтенраде сжал пальцы в замок. – Но неужели вы не боитесь? - Боюсь, разумеется, не меньше вас. Но… - Но? - Но время Гольденбаумов истекает. Не этот – так другой, не через год, так через десять. Пусть лучше свое возьмет тот, у кого есть не только амбиции, но и таланты. Так будет больше пользы для Рейха и меньше крови. А у нас останется шанс на спокойную жизнь или хотя бы легкую смерть. Хотя я надеюсь уйти раньше, чем все начнется. Точнее, чем кончится. Он наклонился над розами и долго не произносил ни слова. - Вы еще здесь? – наконец спросил кайзер. Лихтенраде не ответил. Он уже шел по садовой дорожке. Гравий казался лиловым.