люминесценция

Небольшая светлая каюта, отделенная силовым полем, и наручники под энергетическим натяжением, которые не позволяют развести руки и ноги даже на десять сантиметров. Сэхун раздраженно сдувает отросшую челку и бросает очередную попытку добраться хотя бы до двери. Прошлые потуги закончились тем, что он шлепнулся прямо на пол. Теперь же не осталось сил даже вернуться на лежак. Да уж, не так он себе представлял долгожданную свободу, когда бежал из-под очередного надзора. Сэхун видит, как исчезает силовое поле и бесшумно поднимается дверь. Его первый за час посетитель ниже того засранца, что притащил его на корабль, да и вовсе выглядит весьма субтильно. Обширные знания об Империи подсказывают, что перед ним, судя по форме, стоит один из пилотов. — Так это ты у нас «ценный груз»? — хмыкает незнакомец, скептично осматривая сидящего на полу Сэхуна. Последний лишь возмущенно приподнимает бровь, у него даже узоры на коже проступают светящимся голубым от недовольства. Грузом его уж точно никогда не называли. — А ты миленький. Пилот посмеивается и чипом деактивирует оковы на ногах. Сэхун молчит, лишь буровит его взглядом и ожидает подвоха. А еще прикидывает, хватит ли у него сил в затекших ногах, чтобы вырубить неожиданно улыбчивого имперца и выбраться без шума. — Не советую делать ничего необдуманного, с корабля тебе все равно не удастся сбежать, — предупреждение звучит уже строже. А потом пилот смотрит ему в глаза и вдруг улыбается, протягивая ладонь: — Я Бэкхен, второй пилот Кей-88614. Сэхун несколько раз удивленно моргает, совершенно не понимая, с чего вдруг такое дружелюбие. А потом видит в чужих расширившихся зрачках отражение собственных узоров и позволяет себе короткую довольную улыбку. Все оказалось проще, чем он думал. — А я разве не называл своего имени? — мягко улыбается Сэхун, медленно поднимаясь с помощью протянутой руки. Он чуть поглаживает запястье застывшего с приоткрытым ртом парня и щурит глаза. Стоит лишь поднести скованные руки ко все еще зажатому между аккуратных пальцев чипу, как наручники спадают. Негромкий звук, раздавшийся при падении, выводит пилота из транса. — Приятно было познакомиться. Сэхун успевает быстрее окончательно очнувшегося парня, укладывая его на лопатки в несколько мгновений. Он подбирает выроненный пилотом чип и электронный ключ, успевая заблокировать за собой дверь. Тут же появившееся силовое поле обрезает громкий злой крик запертого имперца. Сэхун осматривается, осторожно выглядывая из-за угла. В коридоре пусто и тихо. Даже слишком. Изнутри можно понять, что корабль чуть меньше обычных военных крейсеров. Начинка у имперских кораблей отличалась мало чем, поэтому окончательно определить тип транспорта невозможно. Сэхун раздраженно выдыхает, беря себя в руки и прокручивая в голове, где чаще всего прикрепляют спасательные капсулы. Но понимает, что действовать придется вслепую и быстро. Потому что кто бы ни послал за ним того пилота, уже скоро хватится и отправит кого-нибудь еще. Он внимательно рассматривает прихваченный электронный ключ и понимает, что имеет теперь почти полный доступ. Радость не длится долго, и чутье заставляет резко обернуться, уклоняясь от захвата. Тот самый засранец, который притащил его сюда, широко улыбается и не пытается больше напасть. — Все в точности так, как он и предупреждал, — он качает головой. Сэхун почти срывается с места, но чувствует, как ноги мгновенно становятся ватными. — Что за?.. — шипит он. Имперец усмехается и указывает на шею. Сэхун непослушной ладонью касается собственной кожи, ругаясь сквозь зубы, когда чувствует еле заметную присосавшуюся капсулу. Не заметил. — Зря ты не дал тебя удержать, падать будет больно, — хмыкает уже размытый образ перед глазами и начинает отгибать пальцы. — Три. Два... «Один» Сэхун уже не слышит, заваливаясь на пол.

◈

В себя Сэхун приходит окончательно, когда головная боль отступает и возвращается полный контроль над телом. Он всегда плохо переносил всю эту дрань от имперцев. К счастью, встречается он с подобным лишь четвертый раз в своей жизни. Только вот последние два произошли за последние сутки. Потрясающе. Он садится на жесткой лавке, и только когда открывает глаза, понимает, что его не отправили обратно в каюту и не надели наручники. — Значит, научился все-таки залезать в чужие мозги. Знакомый голос заставляет вскинуть голову. Сэхун зло поджимает губы и ругается сквозь зубы. Конечно, кто еще мог его найти? Чонин все такой же статный, уверенный в себе и красивый. Чертовски красивый в капитанской форме. Сэхуну даже видеть себя не надо, чтобы знать, что его узоры могут ослепить всех в радиусе нескольких метров. Жгучее и темное поднимается изнутри. И капитанский значок, поблескивающий на свету, хочется сорвать с чужой груди. — Не боишься, что и в твои залезу? — опасно щурит глаза Сэхун. Чонин же улыбается — не криво и насмешливо, а словно не прошло этих пяти лет, — и подходит ближе, вставая прямо перед ним. — Ну попробуй. Сэхун вскакивает, ведомый раздражением и чужой уверенностью, что поперек горла. Знает ведь прекрасно, что никогда не сможет. У Чонина природный ментальный блок на любое вмешательство. Прорваться можно, только если спечь и себе, и ему мозги, — это не сбежать от какого-то неопытного пилота. А капитан — да чтоб на него метеорит упал — стоит близко и смотрит прямо в глаза, Сэхун лишь зло сжимает от бессилия кулаки. Чонина он ударить не сможет никогда. А тот никак не меняется в лице, лишь еле ощутимо касается кончиками пальцев светлой, почти прозрачной чужой кожи, на которой уже не так предостерегающе светятся красивые завитки природных узоров. У Сэхуна, как и у всех его соратников, все на лице написано. Выдержка приходит с возрастом, и Чонин улыбается довольно, когда видит, как голубой сменяется еле заметным лиловым свечением. Сэхун отбивает его ладонь, отворачивая голову, чтобы дать себе время взять эмоции под контроль. С Чонином это всегда выходило из рук вон плохо. — Так что имперцам понадобилось от скромного меня? — уже спокойно и холодно бросает Сэхун, усаживаясь в стоящее неподалеку удобное кресло. Только теперь он понимает, что находится в непосредственной «голове» корабля. И любопытный второй пилот Бэкхен, что кидает иногда в их сторону взгляды, тоже стал виден только сейчас. Долговязый засранец, что дважды его вырубил, судя по занятому им месту, является первым пилотом корабля. — Империя берет вас под защиту, — вставляет свое слово тот самый долговязый. Сэхун смеется в голос. Демонстративно громко, до проявившихся слез. Под защиту? Разве что от самих себя. — Сэхун, — мрачно отдергивает его Чонин, и тот замолкает, чувствуя, как мурашки противно расползаются по телу от слетевшего с чужих губ собственного имени. — На представителей вашей расы началась охота. Мы не знаем, что происходит на самом деле, но аурийцы исчезают один за другим. — «Мы», — цедит Сэхун. — Ты сказал «мы», а не «Империя». Что такое случилось, что ты стал имперской крысой? — Тебе ли не знать? Сэхун прикусывает язык, понимая, что зря затронул эту тему. А Чонин продолжает. — Для того чтобы найти тебя, нужно было встать против тебя. И это сработало, как видишь. Для Империи открыты все Галактики — тебе это известно не меньше моего. Он замолкает и будто дает себе время, чтобы успокоиться. Бэкхен и другой пилот становятся почти незаметными. Сэхун с колкой завистью понимает, что все они достаточно близки, чтобы улавливать настроение друг друга. Он же настоящего Чонина не знает абсолютно. Не теперь. — Я надеюсь, что ты не будешь делать глупостей на этот раз. С этого момента ты находишься под защитой Империи; всем аурийцам на время укрытия решено простить преступления до средней тяжести не включительно. Но при условии, что они будут выполнять все требования Империи. Чонин говорит сухо и незнакомо. Так, что у Сэхуна зубы сводит. И значок капитанский так издевательски поблескивает на свету. Он улыбается криво и специально позволяет проступить узору предупреждающим голубым. — А если я не хочу вашей защиты? — У тебя нет выбора. — Почему же? Я вполне могу сбежать. — Тогда в моих полномочиях сделать все, чтобы тебя задержать, — поджимает губы Чонин. Сэхун усмехается: — А как же доставить в целости и сохранности? — Я должен доставить тебя. Насчет целости и сохранности приказа не было. Уверен, что ты сможешь выжить и без нескольких прекрасных пальцев. Сэхун видит, что шутки кончились. Долговязый пилот закашливается собственным смехом. На этом в разговоре ставится точка, и на какое-то время воцаряется идеальная тишина. Чонин усаживается в капитанское кресло, не удостоив его даже взглядом. А Сэхун же за несколько последующих минут осторожного осмотра успевает понять все, что ему нужно. Что корабль гораздо меньше даже самого стандартного, и максимальное количество спасительных капсул на таком — четыре штуки. Что никого, кроме пилотов, Чонина и него, здесь нет, потому что в маневренных кораблях чем меньше веса, тем лучше. Что у него есть все шансы сбежать, учитывая, что он никак не связан. А еще то, что еще несколько минут, и сбегать ему уже совсем не захочется. Чонин изменился, но не настолько, чтобы старые воспоминания не всколыхнули все внутри. Только теперь все гораздо сложнее. И даже если Чонин способен смириться со всем, что Сэхун успел натворить, то последний сделать подобного не сможет. Связаться с Империей — быть на крючке до конца своей жизни. — Что, нравлюсь? Сэхун фыркает, когда получает легкую усмешку в свою сторону. Конечно, его пристальный взгляд не остался без внимания. — Форма не жмет? — выдавить ухмылку выходит с небывалой легкостью. Ответить на колкость Чонин не успевает, потому что внезапно что-то врезается в корабль, и они вместе с непристегнутым Сэхуном летят на пол. Уже прошедшая после пробуждения головная боль возвращается, когда Сэхун неосторожно встречается с панелью управления. — У нас проблемы! — кричит Бэкхен. Чонин ругается сквозь зубы, когда видит, что в зону видимости их радаров вошло несколько неопознанных кораблей. Он позволяет себе бросить обеспокоенный взгляд в сторону уже поднявшегося Сэхуна, и тут же подбегает к пилотам. — Чанель, если нам ускориться, сколько останется энергии? Долговязый хмурится и качает головой. — Не хватит, чтобы оторваться. Не на этом корабле. Мы потратили много питания, когда возвращались за объектом. А сам «объект» лишь краем уха следит за разговором, еле устояв на месте, когда по ним наносят второй удар. Система корабля оглушает предупреждающим сигналом — они начинают терять управление. Сэхун заставляет себя собраться, обдумывая пути отхода. Кто бы за ними ни прилетел, они по его душу. — У нас больше нет времени, нужно эвакуироваться, — громко приказывает Чонин, перекрикивая сирену. — Бэкхен, нужно перенаправить корабль прямо на них. У нас ведь осталась возможность автоуправления? — Я не уверен, — напряженно отвечает собранный второй пилот. — Я могу попробовать, но у нас всего несколько минут, чтобы убраться отсюда. — Отлично, действуй, — хлопает его по плечу Чонин. Сэхун же возвращается в реальность именно в тот момент, когда его хватают за руку. Действовать приходится быстро, потому что следующая атака времени оставляет все меньше. — Капсулы могут вытянуть двоих и настроены на максимально приближенную планету, — быстро объясняет Чонин, надевая на него несколько модов управления. — Они снабжены оптическим камуфляжем, поэтому мы успеем проскочить мимо кораблей до того, как они успеют нас засечь. Он быстро открывает капсулы, настраивая координаты. Сэхун бросает взгляд на уже занявших свои места пилотов и понимает, что осталась еще одна капсула. Чонин поворачивается к нему именно в тот момент, когда Сэхун уже делает шаг назад. Механический голос просит подтвердить активацию. — Сэхун, — в чужом взгляде напряжение и неприкрытый страх. Капсулы с пилотами одновременно выпускаются. — Капсулы четыре, так зачем нам тесниться в одной? — Сэхун делает еще один шаг назад. — Не глупи… — хрипло выдавливает капитан и не двигается с места. — Ты не понимаешь, Чонин, — нервно улыбается Сэхун. — Меня отправят под «Вспышку» сразу после того, как я ступлю на их землю. — Преступления против Империи... — выдыхает резко Чонин. Чужие узоры светятся печальным индиго, когда Сэхун смотрит на него. — Прости, — еле слышно произносит он и толкает Чонина в капсулу, нажимая подтверждение активации и блокируя за собой прозрачную дверь капсулы. — Сэхун! — собственный крик оглушает, когда спасательные ремни обвиваются вокруг тела и капсула отделяется, оставляя позади поврежденный корабль. Кей-88614 успевает зацепить пару кораблей, прежде чем окончательно взрывается, исчезая обломками в бесконечном Космосе. Чонину хочется верить, что последняя вспышка удаляющейся капсулы ему не померещилась. Он зажмуривает глаза до разноцветных всполох, чтобы хоть как-то прийти в себя. — Капитан? — вопросительно звучит голос Чанеля по внутренней связи. Чонин берет себя в руки и откашливается, прежде чем ответить. — Все в порядке. Бэкхен, нужно отправить запрос на посадку на трех человек от имени Империи. Бэкхен отвечает не сразу. — Капитан, требую подтверждения приказа. На трех человек или на четверых? — На трех, — выдавливает Чонин. — Чонин... — неуверенно зовет его Чанель. — Что с Сэхуном? — Объект погиб при попытке захвата вражескими кораблями. Четвертая капсула, в которую он был помещен, оказалась неисправной, — холодно и почти механически отвечает Чонин. В наушнике какое-то время стоит звенящая тишина, прежде чем Чанель хрипло переспрашивает: — Это официальная версия, капитан? — Да.