Я слышу тебя

Хирума привычно тряхнул головой, усаживаясь на скамейку. Осенняя духота брала измором, не давая и шанса спокойно провести тренировку. Взгляд, как-то самостоятельно нашел невысокую фигурку, носившуюся по полю с невероятной скоростью. Йоичи прикрыл глаза, прислушиваясь к звонкому голоску в своей голове. "...Ха-а, еще чуть-чуть, совсем немного! ...Ками-сама, как же жарко... Когда же перерыв будет? ...А где Хирума-семпай? ...а, вон, на скамейке... устал наверно... Ох, он смотрит, надо ускориться!" Хирума ощерился зубастой улыбкой, и полез в блокнот. Разумеется, только для видимости, вся информация была запомнена, и хранилась в единственном экземпляре - в мозге. Просто сейчас ему нужно было время подумать. Кобаякава Сена. Мелкая креветка, златоногий раннер, трусливейшее создание в повседневной жизни, и Йоичи ни разу в жизни не встречал бойца отчаяннее на поле. Айшилд 21. Первогодка. Девушка, чьи... Нет, все же девчушка. Да, девчушка, чьи мысли слышит Хирума. Похоже на мистику, но это так. Просто однажды утром Йоичи проснулся от голоса в голове. Голоса Сены. Мелочь причитала, что опаздывала на утреннюю тренировку, страшилась наказания и мысленно повторяла параграф по физике. Вернее пыталась. Креветка была гуманитарием. Первые мысли у Хирумы, это, разумеется, о том, что крыша поехала, неудивительно, если вспомнить что творилось в его повседневной жизни. Но тут голос пропал. Вернее просто затих, но если постараться, то можно было расслышать. В течение нескольких дней, Хирума пристально следил за мелкой, но с ее стороны никаких подозрительных действий не наблюдалось, лишь привычная рассеянность, да мягкая улыбка для товарищей. И потому Йоичи решил не торопиться выяснять причины своего странного таланта. Но все же, почему он слышит только Сену? А остальные? Почему мысли других недоступны для него? Проблема со слышаньем мыслей осталась открытой Маленькая, скоростная Сена... Сколько же тараканов у нее в голове? Ее мысли менялись, куда-то спешили, становились то тише, то громче... И почему-то, Хируме казалось это... милым? За неполный месяц, капитан узнал столько о своем бегуне, что это казалось даже не реальным. Хотя поначалу его невероятно бесил ее голос у себя в голове, что не давал сосредоточиться на своем. Девчушка не любила шоколад, зато отрывалась на мороженном в любое время года. Она любила читать произведения японских авторов сравнивая с зарубежными. Сена любила детей, и хотела, чтобы у нее была сестренка или братишка. Если сестренка, то Сена научит ее плести кумихимо, будет рассказывать ей сказки. А если братишка, то научит его бегать, так же как и она, научит играть в амерфут. И было бы неплохо, на этих мыслях Сена смущалась, если бы ее братишка был похож на ее капитана. Сена его... забавляла. Такая наивная в своих мечтах, целеустремленная в их исполнении, убегающая от мелких проблем, но бежит вперед, стоит проблеме угрожать ее товарищам, боиться сделать шаг к новому, вся состоящая из противоречий, притягивала. Хируме было интересно ее слушать. Столько бреда он в жизни не слышал. То ли Сена сосредоточиться не могла на чем-то одном, то ли ее тараканы принципиально отличались от нормальных. Но факт оставался фактом – Кобаякава редкостная балбеска. К примеру, стала понятна причина ее низкой успеваемости. Читая параграф, она думала о различной, по мнению Йоичи бесполезной ерунде, что собственно после прочтения нихрена не понимала. И как-то само собой получилось так, что после тренировки он задерживался с ней в клубе и гонял по всему школьному курсу. И усмехался, когда Сена мысленно проклинала своего внезапного репетитора. Но улучшившиеся оценки с каждым разом все больше заменяли проклятия на благодарности. Постепенно, но Йоичи привык делить свою голову с мыслями неспокойной креветки. Краем уха следить за ней, приглядывать. Незаметно для Сены, вечерние занятия перетекли в прогулку до ее дома. А для Йоичи не незаметно. Однажды, заполошные мысли девчушки о каком-то преследователе выдернули его чуть ли не из кустов, где он шпионил за их соперниками. Сена испугалась, она не знала что делать, куда спрятаться, потому что домой нельзя, телефон как назло сел, и она даже за помощью обратиться не может, а сталкер пугал до дрожи в коленях. Хирума чувствовал ее страх как свой, а потому бежал к девчушке, пытаясь мысленно успокоить, и приказывал оставаться на месте. Неизвестно как, может она услышала или почувствовала его, это совсем неважно, но Сена сидела на скамейке, боясь пошевелиться. Она сжимала пальцы в кулаки и судорожно думала, что ей делать, и в мыслях о спасение, с довольно частой периодичностью звучало его, Йоичи, имя. Ну а когда он и в самом деле пришел, на деле прибежал, ее радости не было границ, так что она даже обняла капитана. Но почти сразу отскочила, а в мыслях, где и так творился невообразимый бардак, настал настоящий хаос. И Хирума с удивлением узнал, что причиной тому является он сам, а не чертов сталкер, что исчезнет, едва Йоичи узнает его имя. Обставив встречу как случайность, капитан проводил девчушку до дома. Собственно, с этого и начались их вечерние променады. Даже команда перестала через некоторое время удивляться. А Мусаши многозначительно улыбаться. Слышать мысли Сены стало привычно, и если раньше ее мысли звучали урывками, то теперь Йоичи научился "прибавлять" или "убавлять" звук, слышал, если очень постарается, то, что ее окружает. Если подумать, то это было даже забавно - кому еще представиться возможность прожить одновременно две жизни? А ведь это так интересно. Жить своей жизнью, но при этом, являться свидетелем, частичкой жизни другого человека. Это затягивало. Выяснялись интересные подробности личной жизни креветки. К примеру, ухаживания белобрысого жеребенка из Сейбу. Настойчивая малявка частенько крутилась рядом, зазывая то в кино, то в кафе, невзирая на неловкие отказы девчушки. Или те же приглашения на тренировки от Шина, на которые мелочь, не взирая на усталость после командных тренировок с удовольствием шла. Да даже хренова ящерица, периодически подвозила креветку, если встречал, а встречались они довольно часто. От этих мыслей Хируму пробивало на смех, стоило представить эту парочку вместе. Смешно перестало быть тогда, когда Сена подумала о чертовом Хабашире, как об интересном собеседнике, с которым можно поговорить на тему классических японских произведений. И который угостил ее кофе. Неожиданно количество тренировок для креветки возросло, а уставшую и замученную девчушку Хирума чуть ли не на своем горбу тащил домой. Не заметно, но время летело. Близился полуфинал, на который они с таким трудом, но прошли. Тренировки с каждым днем усложнялись, напряжение росло, работы непочатый край. Мысли Сены также были наполнены тренировками. Ведь ее цель так близко. Ухаживания за ней не прекратились, но перешли в какое-то пассивное состояние – видимо понимали, что подготовка к финалу занимает все свободное время, а потому и не отвлекали. Зато они всей компаний приперлись на матч, и сев неподалеку друг от друга уставились на поле, где уже неслась к линии гола Айшилд 21. Этот матч – их Рубикон. Пути назад нет, и не будет. Взлететь к вершине или упасть и больше не подниматься. Это, между прочим, Сена подумала перед игрой. Красиво, на вкус Йоичи. Сена трусила. Она боялась той чудовищной силы, что нес собой Гаю. И боялась не за себя, она всегда успеет сбежать от удара – боялась за товарищей. Но Хирума чувствовал, если что, мелкая покажет свою чудовищную силу, заставит противника отступить, подавит своей волей к победе. Правда надеялся, что это не потребуется. Гаю всегда целился в командную башню, стремился подавить соперников потерей квотербека. Этот план действовал безотказно. Не отказал и сейчас. И боль была адской. Руку словно пилили тупой ножовкой. Боль не давала ясно мыслить. Но в голове было удивительно пусто, и Хирума от растерянности не успевает сказать команде о замене, надеясь на благоразумие Мамори, лишь пнул Куриту, чтоб тот взял себя в руки. А потом сознание плавно куда-то уплывает. «Что же делать?.. Как поступить?.. Нет, Хирума-семпай этого не одобрил бы. Но разве есть другой способ? » Сил открыть глаза не было. Но голос раздавался отчетливо, словно Сена находилась на расстоянии вытянутой руки. Но рядом была только Мамори, что всхлипывая, сжимала в руках его письмо. А значит, это работал его дар, весьма странно следует заметить, потому что он видел поле, слышал голос Сены, и понимал, что креветка стала на его позицию. Мелкая паниковала, она не знала что делать. Боялась подвести команду. Семпаев. Капитана, что так глупо подставился. Которого они затащат на Кристмас Боул, чего бы им этого не стоило. Даже если он не сможет идти. Разве после таких мыслей чибиске, Хирума может оставить ее одну? Разумеется, нет. А потому он мысленно отвечает: «Не туда смотришь, креветка. Присмотрись внимательней». И Сена слышит его. У нее нет времени разбираться, что к чему, потому что там, на поле, идет война. А она – полководец их демонической армии. И она действует. Они удерживают счет в пределах возможности. А Сена мстит. Мстит Марко, мстит Гаю. Так как может мстить только женщина. Непреклонно и целеустремленно. Нанося раны не только телу, но и душе. А потом Хирума возвращается на поле. Привычка замечать все, что его окружает, никуда ни делась. А потому Йоичи видит, как Сена бросает взгляды то на его перебинтованные руки, то на скамейку, где лежит автомат. И на Мамори, что пытается скрыть следы слез. Креветка все поняла. И потому вызывает весь удар на себя. Она подставляется под удары, самоубийственно атакует Марко, и как бы больно не было, она встает. Встает и побеждает. А у Хирумы сердце болит от ее выкрутасов. Как? Зачем? Наверное, это впервые, когда он не понимает чиби. Не понимает девичье сердце. Они победили. Тяжело, трудно, с потерями. Но победили. Они прошли в финал. На Кристмас Боул. Начались упорные тренировки со звездными репетиторами. И Сена вся была поглощена ими. А еще разведкой. Она увидела силу Тейкоку Александерс, поняла, с чем ей придется столкнуться, с чем им придется бороться. А Хирума, что с недавнего времени начал периодически видеть глазами креветки, видимо дар продолжал расти, понял, что его Сену пытаются переманить и совратить. Все же девчушкой она была симпатичной. И Ямато смог это оценить. В душе разгоралось пламя. Черное, алчущее, все пожирающее. Мусаши просит не торопить коней. Подождать. Дать Сене самой выбрать. Ведь креветка выросла, за нее не выберешь, не надавишь. Она стала взрослой. И по-взрослому отказывает Ямато перед игрой, мол, прости, Ямато-кун, но я не могу. Я обещала своей команде, своим друзьям, что мы вместе пройдем это путь. А насчет твоего второго предложения… мое сердце уже занято. И Хирума, что краем глаза следил за их разговором, и мысленно слушал, видит самого себя глазами Сены. Его сердце заполошно бьется в груди, а уши предательски краснеют. Наверное, именно поэтому, разрушить предсказание этого чертового зазнайки, становиться личным вызовом Йоичи. Ямато не давал Сене не единого шанса для действий, не давал возможности для атаки. Но креветка не была бы собой, если бы после каждого падения она не вставала и не пыталась прорваться к очковой зоне. Целеустремленности и упорства ей было не занимать. И она справлялась. Ее руками, Хирума доказал, кто на деле правит на поле. Кто на деле достоин, зваться сильнейшими. Маленькая, скоростная Сена. Что же твориться в ее сердечке, если творя чудо на поле, к ее ногам склоняются сильнейшие мира японского амерфута? В ее сердечке твориться весна, зубастая, ехидная, но первая, а оттого и самая трепещущая, хрупкая, неуверенная. Сена нежно лелеяла свои чувства, не давала им умереть, набиралась сил на признание, и видимо набралась, когда после матча попросила капитана задержаться. Он был заинтригован, он предвкушал, он ожидал признание, боясь самому сделать неверный первый шаг. А Сена уже не боялась, видимо адреналин играл в крови, хотя мысли-тараканчики привычно перескакивали с третьего на десятое, но слова, такие простые, но так много значащие, заставляли сердце гулко биться об грудную клетку, кончики ушей краснеть, а пальцы судорожно сжаться. Сейчас перед Хирумой была не креветка, перед ним Айшилд 21, что так очаровательно смущаясь, признавалась ему в любви. Айшилд, с удивительно мягкими губами, тонкими пальцами, вплетающимися в его волосы, искрящимися, кофейного оттенка, глазами. Ответ не требуется, поступки краше слов. Хотя Йоичи не был бы собой, если бы не подслушал мелкую, где ее мысли-тараканчики бились в экстазе и не могли ясно выражаться. Тело, невероятно уставшее, наполнялось непривычной легкостью, грудь распирало от чувств, а рука сжимала маленькую ладошку его Сены. Много ли человеку нужно для счастья? Нет, совсем немного. Хируме хватило, чтобы один конкретный раннинбек был рядом. Для кого-то это уже целый мир. Возможно слышанье мыслей и было даром, но весьма посредственным и недолговечным. Время проходило, голос креветки в его голове с каждым днем становился все тише, пока совсем не исчез. И Дьявол с этим даром, способностью, или как это называется, Сену всегда можно было спросить, о чем она думает, или самому угадать с ее желаниями. Ведь она была рядом.