***
Перешедший в спящий режим компьютер великого детектива одиноко сиротел в углу, терпеливо дожидаясь своего хозяина, который, вместе со всей командой, расположился за небольшим круглым столом, так любезно принесенным по особому случаю Ватари. Старик всегда поддерживал своего воспитанника, даже в таких редких случаях, когда тот вел себя непрофессионально. – Во что будем играть? – осведомился Мацуда, негласно, но явно поддерживающий идею. – Я составила список, – важно объявила блондинка, кокетливо поправляя бретельку на красном шелковом платье. – Сейчас посмотрим... Номер один – карты. Сейчас принесу! Когда топот невообразимо высоких каблуков затих, двое гениев синхронно переглянулись. – Не нравится мне это все, – озвучил мысли всех – почти всех – присутствующих Соичиро, устало потирая переносицу. Через несколько минут Миса вернулась, громогласно объявляя следственной группе, что играть они будут в дурака. На желание. И несмотря на всеобщее видимое неодобрение, корыстные мыслишки тут же пробежали в голове у каждого. Несколько минут игры протекли как пара мгновений. Первоначально скептический настрой полицейских потихоньку сошел на нет, и комнату огласил торжественный, однако сдержанный возглас Ягами Лайта: – Бито, – улыбка медленно расплывалась по его красивому лицу, а в хитрых карих глазах заплясали огоньки. Ведь у лучшего студента Японии оставалась всего одна карта – козырной туз пик. «Я победил» – с ликованием подумал он, покачивая мыском закинутой на другую ноги от нетерпения. – Не так быстро, Ягами-кун, – монотонный голос молодого детектива таил в себе угрозу. – Я тоже хочу добавить. – Я уже побил шесть карт, Рьюзаки. Больше добавлять нельзя – таковы правила, – ухмыльнулся шатен, картинно разводя руками. – Если мне не изменяет моя память, Лайт-кун ни разу не взял дополнительную карту и не проиграл ни одного захода. Изначально раздается по шесть карт, а не по пять, следовательно, если бы Лайт побил шесть карт, у него бы не осталось ни одной. Однако у него все еще есть одна, поэтому у меня определенно должно быть право добавить. Если Лайт-кун или кто-то еще сомневаются в моих словах, мы можем прямо сейчас проверить записи с камер, – провозгласил детектив, приподнимаясь на стуле, чтобы эффектно положить перед своим оппонентом черного Джокера, свою последнюю карту. Лайт во все глаза уставился сначала на карту, потом на ухмыляющегося детектива, отчаянно соображая. – Упс, Ягами-кун, кажется, ты не можешь побить мою карту, – поддразнивал парень в растянутой белой кофте, покусывая большой палец на руке. – Готовься исполнить мое желание. Полный искреннего негодования взгляд был ему ответом.***
Сразу после первой партии L заявил, что пока не знает, что именно пожелать, и скажет, как только придумает что-нибудь подходящее. Спустя еще три кона Лайт начал подозревать, что Рьюзаки жульничает. Иначе молодой гений не мог объяснить то, что из трех раз он не выиграл ни одного. При этом, в начале игры он всегда вел, один раз ему даже удалось подсунуть черноволосому карту, которую он не смог побить, но в результате Ягами младший оказался с ней же и еще тремя дополнительными картами умирающего со смеху – в душе, разумеется – детектива в обнимку. – Лайт-кун, сегодня не твой день, – казалось все внимание было сосредоточено на соперничестве этих двоих, все остальные маячили где-то на периферии. – Этого не может быть. Ты не мог выиграть три раза подряд, не жульничая! – огрызнулся тот, непроизвольно щуря глаза. – Ты должно быть прячешь лишние карты под столом. Или еще где-то. Встань со стула, Рьюзаки. Парень вскочил с места, в считанные секунды достигая своего оппонента, хватая его за ногу в попытке стащить со стула. – Лайт! Перестань сейчас же! – Соичиро вытаращил глаза, глядя, как его всегда спокойный сын с глухим стуком опрокидывает на пол главу группы расследования, и все это сопровождается оглушительным визгом Мисы Аманэ. – Ай, Лайт-кун! Мне же больно, – брюнет надулся, потирая ушибленную пятую точку, в то время как Ягами младший тщательно осматривал место детектива. Не обнаружив ничего подозрительного, он вздохнул, подавая руку другу. – Прошу прощения, я был уверен, что ты прятал карты здесь. Но, видимо, я ошибся, – и неохотно добавил. – Я выполню твое желание. – Давайте проиграем во что-нибудь другое? – предложила пришедшая в себя модель, снова открывая свой список. – «Я никогда не…»!***
– Миса, это уже слишком, – шеф Ягами, до сих пор чувствующий вину перед сыном и этой девушкой из-за вынужденного спектакля, который организовал Рьюзаки, нахмурился. – Мы не будем пить на рабочем месте. – Это вы на работе, а я уже некоторое время здесь живу, – парировала девушка, постукивая наманикюренными ноготками по деревянной поверхности стола. – Да и вы сами сказали, что более разумным будет уступить мне сегодня, тогда я не буду больше вас донимать. – Я тоже не одобряю этого, отец, но к сожалению, Миса права, – вздохнул Лайт, предвкушая что-то плохое. – Вот видите, даже Лайт говорит, что я права! – хихикнула Аманэ, доставая из сумочки, заранее заготовленную бутылку вина и пластиковые стаканы. – Я не стала приносить что-то крепкое, мы же все-таки в штаб-квартире расследования. – Аманэ-сан хорошо подготовилась, – удивленно моргнул черноволосый детектив, пересаживаясь на свободный стул рядом с Лайтом, воспользовавшись тем, что Мацуда, сидевший там ранее, отошел в уборную. Конечно, длина цепи позволяла беспрепятственно разместиться и на противоположных концах стола, однако каждый раз, когда кто-то из них резко дергал рукой, второй испытывал некоторые неудобства. Например, в виде уроненного на пол пирожного. – Все знают правила? – поинтересовалась блондинка, разливая вино по стаканам. – Сначала вы говорите одному из игроков: «Я никогда не...» и добавляете то, чего никогда не делали. Если этот игрок тоже не делал этого, он сидит смирно. Если он делал то, чего вы не делали, он выпивает стакан. – То есть я могу задавать любые вопросы? – осведомился L, заинтересовано придвигаясь ближе к столу. – Только то, что ты не делал. Врать нельзя! – модель наставительно погрозила пальцем. «Как будто он послушает» – хмыкнул про себя Лайт. – Итак, поскольку Лайт проиграл три раза подряд, он начинает первый! – не очень женственно плюхнувшись на стул объявила Аманэ. – Не стесняйся, милый. Раздраженно посмотрев на девушку, Лайт взял в руки стакан. – Айдзава. Я никогда не стригся налысо, – небрежно бросил он, отмечая краем глаза расстроенное выражение лица Мисы, которая надеялась, что он задаст вопрос ей. Айдзава потянулся к стакану и прислонил его к губам, собираясь выпить «Надо же... Забавно, я даже не думал, что угадаю. И хотя эта информация ничего мне не дала, я могу попытать счастье и задать вопрос L» – решил шатен, кидая мимолетный взгляд в сторону лохматого детектива. – Вау! – хихикнула блондинка, прикрывая рот рукой. – Теперь Айдзава задает вопрос. – Мы поняли, Миса. – Моги, – Сюити обратил свой взор на молчаливого полицейского. – Я никогда не был на нудистском пляже. Под всеобщий удивленный возглас, Моги потянулся к стакану. – Что?! – только что вернувшийся Мацуда застыл в дверях. – Я бы никогда не подумал! «Ладно, признаю, что это забавно, – подумал Лайт, сдержанно улыбаясь, в то время как Миса рядом с ним заливалась хохотом. – Хотя и абсолютно бесполезно». Далее игра начала набирать обороты. Лайт узнал, что Мацуда никогда не жевал жвачку и что его отец хотя бы один раз напивался до невменяемого состояния. Далее очередь перешла к Мисе. – Рьюзаки. Я никогда не пристегивала парня к себе наручниками, – усмехнулась Миса. – Это нечестно, Аманэ-сан даже не оставила мне шанса, – пробурчал детектив, выпивая свой стакан до дна. – Зато теперь я могу спросить Лайт-куна, – его недовольное лицо подозрительно озарилось на этой фразе, и лучший ученик Японии сразу понял, что это не к добру. – Я не Кира, – в конце концов объявил он, ухмыляясь. – Пей, Ягами. – Опять ты за свое, Рьюзаки! Я не Кира, и пить не буду! – возмущенно ответил шатен, для убедительности стуча кулаком по столу. – К тому же, – добавил он спокойнее. – Ты не можешь говорить, что ты не кто-то. Ты должен сказать, что ты чего-то не делал. Таковы правила. Улыбка на лице детектива сразу же потухла. – Тогда я задам другой вопрос. – Формально ты его уже задал, а я ответил. Жди своей очереди снова, – настоял Лайт, оборачиваясь к следственной группе за поддержкой. – Но Лайт, я не знал этого правила. – Незнание закона не освобождает от ответственности. – Дорогой, не злись, – неожиданно вступилась за L Аманэ. – Нам всем очень интересно узнать о тебе получше, поэтому мы просим дать Рьюзаки второй шанс. Правда ведь? Все промолчали, однако модель восприняла это, как знак согласия. – Ладно, – сдался младший Ягами, недовольно взбалтывая в стакане жидкость. – Задавай. L кивнул, полностью разворачиваясь в сторону оппонента, так, что два черных уголька его глаз буравили в сидящие напротив огромную дыру. – Лайт. Я никогда не занимался сексом с женщиной, – просто ответил он в оглушительной тишине. В комнате послышался удивленный вздох, и все взгляды устремились сначала на эксцентричного детектива, а затем на самого Ягами, который уже тысячу раз пожалел о том, что дал задать вопрос этому засранцу. Несмотря на то, что Лайт был довольно устойчив к эмоциональным атакам, он в буквальном смысле почувствовал, как его лицо начинает гореть. «Черт возьми, чего это я так разволновался? – лихорадочно соображал он, раздраженно глядя на Рьюзаки. – Тут мой отец, я не могу просто проигнорировать этот факт. И Миса. Мой ответ должен удовлетворить их обоих» Демонстративно оставляя стакан, Лайт дал понять всем, какой ответ он дает. Минутное смущение быстро сменилось на решимость, надменные карие глаза с вызовом уставились на величайшего детектива. Тут неожиданная догадка пришла ему в голову, когда взгляд упал на нетронутый стакан собеседника. «Рьюзаки тоже не пьет. Не сказать, что я не думал об этом, однако такого честного признания не ожидал. Конечно, есть вероятность, что он солгал, чтобы посмотреть на мою реакцию». – Оу, Лайт, это так мило! – влюбленный вздох Мисы прервал его мысли. – Так мило, что ты ждал Мису-Мису! «Ага. Конечно» – приложив определенные усилия, чтобы скепсис не просочился через идеальную маску, Лайт открыл было рот, чтобы ответить. Однако его бессовестно опередил монотонный голос слева. – Есть семидесятипроцентная вероятность, что Лайт-кун лжет. – И зачем же мне это делать? Поделись, пожалуйста, своими соображениями, Рьюзаки, – моментально ответил Ягами. – Очень просто. Чтобы Ягами-сан и Аманэ-сан думали, что ты очень серьезно к этому относишься. – Так и есть, Рьюзаки, – снисходительная улыбка озарила лицо шатена. – Я всегда серьезно к этому относился, хотя никогда не был обделен вниманием женщин, – явная шпилька в сторону переходящего все рамки приличия детектива. – Если Лайт-кун думает, что оскорбил меня, вынужден его огорчить... – Если Рьюзаки-кун завидует, ему следует прямо сказать об этом, – передразнил Ягами младший, скрещивая руки на груди. – Это глупо, Ягами. – Ребята, ну хватит! – заныла блондинка. – А что тогда? Ревнует? Иначе зачем ему задавать такой идиотский вопрос! – зашипел Ягами, сжимая кулаки. – Дорогой! – Сын, – Соичиро нахмурился. – Я не ревную. Почему я должен ревновать Лайт-куна к кому-то? Все замолчали. «Что?!» Гнев тут же сменился недоумением. Возможно, Лайту только показалось, но он услышал в чужом безэмоциональном голосе едва уловимые нотки обиды. – Я не... – растерянно начал он, но так и не нашел, что сказать. – Давайте продолжим игру? – неуверенно предложил Мацуда, пытаясь разбавить напряженную обстановку. – Согласен, – поддержал Лайт, смущенно отводя глаза от своего друга. – Отец. Я никогда не...***
В конце концов, бутылка вина закончилась. Большинство за столом вздохнуло с облегчением, тогда как Миса и L взирали на пустую бутылку, как на врага народа. Миса – потому что ее возлюбленный был далеко не так пьян, как она сама, а L – потому что ему больше не удалось задать своему подозреваемому ни одного вопроса. Лайт Ягами, являющийся причиной всех неудовлетворенных желаний в этой комнате, тихо вздохнул в образовавшейся тишине. Айдзава вежливо кашлянул в кулак. – Раз уж игра закончилась, я, наверное, пойду... Меня дома семья ждет, – полицейский встал из-за стола, прощаясь с коллегами. – До свидания. – Эй, подождите! – вскрикнула Аманэ. – Я тоже пойду, – поддержал Моги, поднимая свою тяжелую фигуру со стула, задевая стол. Тот испуганно скрипнул, грозясь опрокинуться. – Ну ребят, время детское! – отчаянно застучала каблуками модель, которая ни то хотела перекрыть проход, ни то производимым шумом оглушить всех присутствующих. – Все, кто хочет, может идти, – перебил ее Рьюзаки, которого влияние алкоголя, казалось, обошло стороной. – А мы с Лайт-куном продолжим. – и переводя взгляд на камеру в углу, добавил. – Ватари, принеси, пожалуйста, коньяк из тех, что у нас хранятся для особых случаев. – Что?! Миса не оставит своего Лайта наедине с Рьюзаки-извращенцем! – Рьюзаки, я немного устал. Я бы предпочел немного отдохнуть... Телефон L раздражающе запищал. – Рьюзаки, – голос из динамика. – Ты же не пьешь. Не стоит злоупотреблять без привычки, ты же знаешь о последствиях. Тем более, что Лайт говорит, что он устал. – Ватари, не заставляй меня повторять дважды. – А что происходит? – вопросил задремавший было Мацуда. – Сын, ты уверен, что все в порядке? – в очередной раз за день нахмурился Соичиро. – Да. Можешь идти домой, пап, мама и Саю, наверное, волнуются. – устало ответил шатен, с некоторой долей зависти провожая взглядом уходящего отца. Ведь величайший детектив явно намеревался продолжить «веселье». Дверь в очередной раз хлопнула, и в комнату зашел пожилой помощник детектива, державший в руках, бутылку с коньяком. После непродолжительного спора о здоровье черноволосого парня, в результате которого, в обмен на коньяк, L был лишен сладкого на сегодняшний вечер, злосчастная бутылка все же стояла на столе. – Я начну, – объявил молодой детектив, не принимая возражений, и, гремя цепью, разлил напиток по стаканам оставшихся четверых. – Лайт-кун. Я никогда не стоял у шкафа сорок минут, не зная, что надеть. Лицо лучшего ученика Японии сначала вытянулось от удивления, потом покрылось легким румянцем, а потом почернело от злобы. – Это было всего один раз, когда почти вся моя одежда была в прачечной. Я искал что-нибудь подходящее из твоей, но ничего не нашел! – Не нужно оправдываться, Лайт-кун. Просто пей, – ухмыльнулся черноволосый. Раздраженно фыркнув, Лайт сделал глоток. – Больше не буду. Не за один раз. Я не собираюсь напиваться, – настоял он, нервно постукивая пальцем по столешнице. – Рьюзаки. Я никогда не прятал конфеты в шкафу под стопкой с нижним бельем, – громко сказал Лайт, предательски раскрывая Ватари местоположение тайника. «Кто-то сегодня останется без сладкого. Совсем, – злорадно подумал парень. – Что ж, сам виноват». – Как низко, Лайт-кун, – L нахмурился, отпивая из своего стакана ровно один глоток. – Ты за это ответишь. – Не нужно угрожать, Рьюзаки. Просто пей, – победная ухмылка озарила красивое лицо шатена. – Лайт. Я никогда не... – Стой! Мы вообще-то тоже играем! – возмутилась Миса, спрыгивая со стула. – Нельзя все время спрашивать одних и тех же! – длинные ногти впились в лохматую шевелюру детектива, дергая беспощадно. – Ай, Аманэ-сан! – L болезненно поморщился, стараясь сильно не вертеть головой, дабы не причинить себе еще больше страданий. – Разве есть такое правило? – Нет, но нам ведь тоже хочется играть! – надулась блондинка, наматывая темные пряди на свои маленькие аккуратные пальчики. – Скажи им, Мацуда! – А? Что? А что происходит? – в очередной раз выдернутый из объятий Морфея полицейский, тупо уставился на дружную троицу. – Видите! Даже Мацуда со мной согласен! – воскликнула модель. – Согласен с чем? – Спасибо, Мацу! – Миса отправила незадачливому сотруднику воздушный поцелуй. – А! Ладно, – умиленная улыбка расплылась лице Тоты, когда тот уронил голову на стол, снова проваливаясь в сон. – Лайт-кун, – воспользовался образовавшейся паузой Рьюзаки. – Я никогда не пользовался тональным кремом для женщин. – Он не только для женщин, – сердито ответил Ягами, делая еще один глоток. – Миса. – Ура! – Я никогда не воровал деньги у своих знакомых. – Странное утверждение, Ягами-кун. Как насчет незнакомых? – вклинился Рьюзаки, но, к его огорчению, был полностью проигнорирован. – Лайт! – всплеснула руками модель, забывая выпутать пальцы из волос детектива. И хотя они остались невредимы, в комнате раздался болезненный вздох. – Как ты мог про меня такое подумать! – Я ничего про тебя не думал, Миса. Просто хотел, чтобы ты отомстила за меня, – усмехнулся он, кивая в сторону ерзающего на стуле друга. – Оу... Так ты знал, как я отреагирую, и поэтому сказал такое... – на секунду в чертах модели можно было увидеть серьезность. Но на вторую, глупая улыбка вернулась. – Ты у меня такой умный! – восхищенно пропищала она. – Аманэ-сан, может быть стоит уже отпустить мои волосы? – наивно предположил детектив. – Ни в коем случае. Лайт, дорогой, что мне с ним сделать? – влюбленные девичьи глаза покорно уставились в золотисто-карие. – Мне кажется, Рьюзаки давно пора сменить прическу. Как насчет африканских косичек? – ехидно предложил юный гений. – Будет исполнено! – Это война, Лайт-кун. Последние лучи заходящего солнца на несколько минут озарили лица двух соперником, друзей, двух гениев, вынужденных вечно сражаться друг против друга. – Лайт, я передаю право хода тебе, – нежно улыбнулась модель, заплетая непослушные черные волосы детектива в мелкие косички. – Благодарю, Миса, – вежливо ответил он. Шутки в сторону. Следующая атака должна была показать всю серьезность его намерений. – Итак, Рьюзаки. Я никогда не пялился на другого парня в душе, пока он мылся. К огромному сожалению Лайта, выражение лица детектива осталось без изменений. Если его и смутили беспардонные слова Ягами, то скрыл он это виртуозно. Зато реакция Мисы не заставила себя долго ждать. – Что?! Извращенец! Мой бедный Лайт! – закричала она так, что Мацуда, до сих пор мирно спящий, пробурчал сквозь сон что-то похожее на «Еще немного, мам». – Аманэ-сан, спокойно. Сначала отпусти мои волосы, а потом кричи сколько угодно, – недовольно фыркнул L. – Лайт-кун прекрасно знает, что я не могу оставить его без присмотра. Даже в душе. Мы не знаем, как убивает Кира, и если я... – Не нужно оправдываться, Рьюзаки, – победная улыбка сияла на лице главного подозреваемого по делу Киры, а его рука торжественно поднесла детективу его стакан. Мрачно хмыкнув, парень с половиной головы мелких черных косичек отпил из предложенного сосуда. – Лайт-кун нарвался, теперь пусть не ждет пощады. – Уже начинать трястись от страха? – надменно улыбнулся шатен, вальяжно откидываясь на спинку стула. – Я никогда не говорил во сне имя, начинающееся на букву «Р». Улыбка шатена застыла, взгляд остановился на полупустом стакане, не желая подниматься выше. «Он блефует» – подумал Лайт, однако даже ему самому эти слова казались неубедительными. С одной стороны, он мог потребовать доказательств с видеокамеры и доказать свою правоту. С другой стороны, лучший студент Японии, как бы хорош он не был, не мог контролировать себя во сне. Поэтому если это окажется правдой, неловкой ситуации все равно не избежать. На самом деле, если Лайт и произносил во сне какое-то имя на букву «Р», то это скорее всего было имя «Рюк». Однако Ягами, потерявший воспоминания, никак не мог об этом знать. Разумеется, он думал, что произносил во сне один из псевдонимов всемирно известного детектива. – Тебе послышалось, – вклинилась Миса, деловито перебирая оставшиеся незаплетенными пряди. – Это имя никак не могло начинаться с буквы «Р», потому что в имени «Миса Аманэ» не такой буквы, – уверенно заявила звезда. – Очевидно потому, что это не было имя «Миса Аманэ», – невозмутимо добавил детектив. – А если Лайт-кун не верит, я могу показать ему записи с видео-камер из нашей общей комнаты, – как и ожидалось. – Лайт! Это правда? – модель хотела было начать очередную истерику, но была остановлена голосом своего возлюбленного. – Не знаю. Возможно, - сухо ответил он, решаясь на серьезный шаг. Все время у Ягами был туз в рукаве, который он не хотел использовать. До этого момента. – Рьюзаки. Я никогда не мастурбировал, лежа в кровати с другим парнем, думая, что он спит. Пальцы Аманэ застыли в чужих волосах. Однако вопреки ожиданиям Лайта, модель не проронила ни слова. Даже она не посмела нарушить оглушительную тишину, образовавшуюся в помещении с наполовину задернутыми окнами. Длинная густая челка Рьюзаки прикрывала его лицо практически наполовину, поэтому Ягами Лайт, как ни старался, не мог увидеть выражение детектива. Однако его тонкие пальцы нервно сжали стакан, никак не решаясь поднести его к губам или отодвинуть подальше. Спустя долгие две минуты, L поднял глаза, уставившись на подозреваемого пустым нечитаемым взглядом. – Если Рьюзаки-кун не верит, мы могли бы посмотреть записи с камер, – почти полностью повторил фразу Рьюзаки Лайт, отчаянно борясь с неожиданным чувством вины. «Имел ли я право говорить это?» – эта мысль на секунду проскользнула в его голове, и, хотя лучший студент Японии понимал, что победа в их маленькой игре оказалась за ним, он не мог избавиться от легкого беспокойства. Детектив не ответил, молча допивая свой стакан. – Миса-сан. Я никогда не встречался с Кирой, – невозмутимо продолжил он, тупо разглядывая свои ногти. – Я не... – растерявшись, начала говорить Миса, к этому моменту закончившая шедевральную прическу детектива. – Уже поздно. Мне хотелось бы вернуться к работе. Надеюсь, Аманэ-сан больше не будет донимать следственную группу своими глупостями, – жестоко перебил черноволосый, вставая со стула. – Подождите, а как же «бутылочка»? Сейчас только десять часов, еще одна игра и все! – запротестовала модель, так как все это было частью одного большего плана по соблазнению Лайта и сейчас летело к чертям из-за одного надоедливого детектива. – Я сказал: все, – оборвал ее брюнет, грубо дергая цепь. – Ягами-сан, я недостаточно понятно выразился? Если я ухожу, значит, и ты уходишь. – Рьюзаки! – заныла Миса. – Спокойной ночи, мисс Аманэ, – величайший детектив, а вслед за ним и его подозреваемый скрылись за дверью, оставляя Аманэ наедине с мирно посапывающим и ничего не подозревающим Мацудой.***
Лайт долго не мог заснуть. После неприятной сцены с Мисой, L буквально затащил его в их комнату и, даже не пожелав соседу по комнате спокойной ночи, сел за компьютер, полностью абстрагируясь от реальности. Ягами не оставалось ничего, кроме как лечь спать, даже не почистив зубы. Это было возмутительно, но он решил, что потерпит один раз. Ведь было очевидно, что это именно он спровоцировал Рьюзаки, унизив его в присутствии модели. Фактически, и Мацуды тоже, но Лайт был уверен, что незадачливый полицейский спал сном младенца и ничего не слышал. И вот спустя долгие и мучительные полчаса беспрерывного ерзанья в кровати, парень стал потихоньку засыпать. Мысли стали бессвязным, перед глазами проплывали какие-то изображения, сменяясь как калейдоскоп. – ...айт...ун. Поплотнее укутавшись одеялом, шатен уткнулся носом в мягкую подушку, почти обнимая ее руками. – Л..т к..н! Тепло одеяла, согревавшего Лайта до сих пор, тоже куда-то исчезло. – Мфх... Вдруг что-то ледяное резко схватило его за ногу. – Лайт-кун! Резко выдохнув, Ягами дернул ногой в отчаянной попытке отцепить от себя это нечто и открыл глаза. Все еще плавая на границе сна и реальности, он едва различил невольный возглас. Видимо, удар был хорошим. – Лайт-кун! Сфокусировавшись, Ягами огляделся. – А? Рьюзаки? – удивленно моргнул он, замечая черноволосого детектива, сидевшего рядом с ним на кровати. Переводя взгляд на часы, Лайт застонал. – Ты с ума сошел? Три часа ночи! – Лайт-кун, наконец-то ты проснулся, – тихо пробормотал L, потирая немного покрасневшую щеку. Это Лайт его? – «Лайт-кун»? Уже перестал на меня дуться? – раздраженно фыркнул Ягами, потирая глаза. Как же он хотел спать! – И что же такого важного произошло, что ты посчитал нужным разбудить меня в такую рань? – Я придумал желание. – ...Желание? Какое желание? – в уставшую голову молодого гения не приходило решительно ничего, связанного с этим словом. «Кровать, Миса, игра – парень пытался восстановить цепочку событий в обратном порядке, а потом в прямом. – карты, Рьюзаки победил, желание». Вот оно. Этот ублюдок разбудил его из-за той дурацкой игры. – Вспомнил? – нетерпеливо осведомился L, теребя ткань одеяла. Лайт молча кивнул, не в состоянии спорить. – Отлично. Аманэ-сан вчера упомянула какую-то игру в конце. Я хочу поиграть в нее сейчас. – Прямо сейчас? В три часа ночи? – мрачно спросил Лайт, не испытывая не малейшего желания знать ответ. Детектив кивнул. Только сейчас Лайт заметил, что тот распустил все косички, и его волосы были слегка волнистыми. Довольно странно, но нельзя было сказать, что непривлекательно. Ягами хмыкнул про себя. – Миса предлагала поиграть в бутылочку. В эту игру не играют вдвоем, – заметил шатен, все еще надеясь лечь обратно спать. – Почему? Если втроем можно, я предположил, что один человек не сильно изменит ситуацию. На самом деле Рьюзаки был прав. В бутылочку не играют и втроем. Это бессмысленно. Миса предложила эту игру для того, чтобы вынудить Лайта поцеловать ее. Очень глупо с ее стороны. Ведь с той же вероятностью она могла попасть на Рьюзаки. Или я и L... – Ты знаешь, в чем суть игры, Рью? – аккуратно начал он. – Это не имеет значение. Я сказал, что это мое желание. Ты обещал выполнить мое желание, Лайт-кун, – упрямо ответил он. – Просто эта игра, она... Она не имеет смысла, если нас всего двое, – пытался воззвать к здравому смыслу Ягами. – Может быть, если я объясню правила, ты передумаешь и выберешь что-нибудь другое... – Нет, я уже выбрал. Пожалуйста, не заставляй меня сомневался в способности сына шефа полиции держать свое слово. Последние слова L были решающими. Никто не смел так задевать гордость Ягами Лайта. – Как скажешь, – зашипел он. – Неси бутылку.***
Расположившись на полу друг напротив друга, парни разместили бутылку между ними. Лайт думал, что это было похоже на какой-то мистический ритуал, один из тех, что девочки-подростки любят совершать в своей компании. Отмахнувшись от этой мысли, он поднял глаза на сидящего напротив. – Кто первый ходит? – Ягами младший буквально чувствовал абсурдность ситуации. – Хотя это не важно. – Тогда ходи ты, – ответил L, с интересом глядя на бутылку. «Как ни в чем не бывало. Ни за что не поверю, что он просто забыл обо всем, что я сказал, – подумал Лайт с подозрением. – И что эту игру он выбрал случайно». Устало вздохнув, юный гений взял бутылку за горлышко, раскручивая и отпуская. Когда она остановилась, ее горлышко указывало на пустое пространство недалеко от детектива. – И что это значит? – рука черноволосого потянулась к бутылке. – Не трогай, – предупредил Лайт. – Это значит, что я должен поцеловать того, кто находится на месте, на которое указывает горлышко бутылки. – Но там никого нет, – протянул озадаченно детектив, прикладывая большой палец к нижней губе. – В таком случае, выбор падает на того, кто находится к этому месту ближе всего. L посмотрел сначала на бутылку, потом на Лайта, потом снова на бутылку. – Получается, что это я. – Неужели? – саркастично ухмыльнулся шатен. – Вот почему я предлагал сначала выслушать правила. – Полагаю, Лайт-кун прав, – согласился тот, скрючившись в своей привычной позе. – Однако уже слишком поздно, чтобы что-то менять. Если мы сдадимся сейчас, это будет значить, что мы отступили перед трудностями. Как детектив, я не могу себе этого позволить. Уверен, Лайт-кун меня поддержит. – Разумеется. Если L бросает вызов, Ягами Лайт его примет. – В таком случае, я жду, когда Лайт-кун завершит свой ход, – напомнил детектив, непроизвольно водя пальцем по нижней губе. «Он все спланировал». На секунду Лайт застыл, давая этой мысли обосноваться в голове. Второй раз за день – или лучше сказать за ночь – парень почувствовал, как его лицо начинает гореть. Тяжело сглотнув, он подполз к человеку, так символично связанному с ним цепью. Пальцы на ногах детектива инстинктивно поджались, темные, почти черные глаза с интересом и одновременно легким опасением уставились в чужие цвета мокко. Медленно, как к дикому зверю, Лайт протянул руки к черноволосому гению, осторожно сжимая его плечи, посылая этим прикосновением по чужому телу легкую дрожь. Теперь их лица находились на расстоянии нескольких миллиметров, чужое горячее дыхание щекотало нос, а чужие глаза были насколько близко, что можно было увидеть собственное отражение. – Лайт-кун, – утробный, учращий звук практически в ухо. На этот раз пришла очередь Ягами покрыться мурашками. – Кто из нас двоих девственник? – поддразнил этот голос, приглушенно хихикая. Неуверенность как рукой сняло. Теперь Лайт испытывал непреодолимое желание заставить ублюдка умолять. Он не знал, откуда это взялось. Возможно, от их вечного соперничества. Возможно, от скрытого влечения. Однако сейчас Ягами Лайт точно знал, что делать. В конце концов, детектив был прав, он не новичок в этом деле. Взяв двумя пальцами детектива за подбородок, он слегка повернул чужую голову и, буквально на пару секунд прислонившись губами к щеке, лишь чуть-чуть заходя на правый уголок губ L, оставил влажный поцелуй, сразу же отстраняясь. Удовольствие, недоумение, разочарование, злость сменились на лице Рьюзаки. – Лайт-кун! – угрожающе прошипел черноволосый детектив, вцепившись своими тонкими, но сильными, пальцами в пижамную рубашку Ягами, не давая ему отползти обратно. Казалось, что он опять надулся, как маленький ребенок, не получивший свою конфету. Лайт почти рассмеялся от этой аналогии. – Я завершил ход, Рью. – Мне так не кажется. – Ты же не знаешь правила, – прищурился Ягами, давно подозревавший что-то неладное. – Нутром чую. – Это вот этим то? – невинно поинтересовался шатен, просовывая коленку между ног детектива, заставляя его тихо ахнуть. Два бездонных колодца уставились на Лайта шокировано, а тощая фигурка детектива резко напряглась. Ягами даже не успел понять, что произошло, но мгновение спустя он почувствовал, что падает на спину, что небольшой, но ощутимый вес прижимает его к холодному полу и что чьи-то теплые и мягкие губы прижимаются к его собственным. – Мфхм... – то ли протестующе, то ли одобрительно простонал он, ощущая чужие ладони у себя на затылке, которые, должно быть предохранили его от болезненного удара о землю и которые сейчас зарывались в его волосы, легонько дергая за отдельные прядки. Рьюзаки совершенно не умел целоваться: он просто неловко тыкался своими губами в губы Ягами, а его язык изредка касался одно из уголков рта. Но по звукам, издаваемым детективом, можно было понять, что его и это вполне устраивало. Лайту же, уже искушенному в этой области, напротив, таких прикосновений было категорически недостаточно. В один из тех моментов, когда L высунул язык, чтобы облизнуть чужие губы, тот приоткрыл рот, втягивая чужой язык прямо в него, вызывая удивленно-одобрительный вздох со стороны черноволосого. Пальцы Ягами спустились ниже, подцепляя край мешковатой белой кофты детектива, забираясь под нее, пробуя ощупь его гладкую бледную кожу, поглаживая чужие ребра, в очередной раз удивляясь, насколько же тощим был парень, целовавший его, каким хрупким и одновременно сильным. – Ты влюблен в меня, – самодовольно заметил Лайт, когда чужие губы переместились на его шею, настойчиво посасывая кожу. А когда после его слов острые зубы угрожающе прошлись по сонной артерии, он не смог подавить тихий смешок. – Так ли это? – низкий голос L звучал скорее заинтересованно, нежели удивленно. Темные и неожиданно мягкие на ощупь волосы детектива щекотали лицо, когда тот водил носом по его шее. Не удержавшись, Лайт вытащил одну руку из-под чужой кофты, запуская ее в черные волосы, приглаживая их ласково, а потом резко дергая, вызывая этим не то недовольный, не то одобрительный вздох. – Я не слепой, Рьюзаки, – фыркнул он, обнимая ногами величайшего детектива, сейчас беспомощно распластанного у него на груди. При таком близком контакте Лайт отчетливо почувствовал сквозь плотную ткань брюк, как сильно был возбужден детектив от его простых ласк. От этой мысли ему и самому стало невыносимо жарко. – Лайт-кун... – жалобный голос L не оставлял сомнений в том, о чем он собирался попросить. – Нет, – быстро ответил Ягами, игнорируя неудовлетворенный стон детектива. – Мы не будем заниматься сексом сегодня. Уже слишком поздно, я слишком сильно устал, да и нет смысла скрывать, мое сознание слегка затуманено алкоголем, поэтому принятое при таких обстоятельствах решение никак не назовешь разумным или взвешенным. Хватка Рьюзаки усилилась, а сам он еще сильнее вжал своего подозреваемого в пол, боясь, что его оттолкнут. Тонкие бледные пальцы сомкнулись вокруг запястий шатена, заводя их за голову, перекрывая все возможности к сопротивлению. Когда L поднял взгляд, его глаза горели от возбуждения. – Однако, – с трудом произнес Лайт, борясь с собственным желанием. – Мы можем сделать кое-что другое. На кровати. Мне не очень-то удобно лежать на жестком холодном полу, Рьюзаки. – Разумно... – хрипло ответил детектив, неохотно выпуская его из своих стальных объятий. Переход на мягкую и удобную кровать не занял и минуты и был очень оправданным решением. Особенно учитывая то, что L так любезно заменил своему подозреваемому одеяло, забираясь на него, обвивая руками и ногами. – Полегче, ковбой, – поддразнил Ягами, просовывая свою ладонь между ними, а потом медленно ведя ей вниз по груди, животу Рьюзаки, аккуратно просовывая пальцы под пояс его джинс. – Как скажешь, ковгел, – пытался пошутить L, тем самым показывая, кто из них главный. Однако его ждал провал в виде болезного вздоха, когда Лайт трогал его так близко, но все же не там, где надо. – Что бы мы не собирались делать, предлагаю делать это быстрее, Лайт-кун, – детектив нетерпеливо заерзал. Шатен кивнул, ухмыльнувшись, опуская руку еще ниже, погладил отвердевший орган детектива сквозь штаны, заставляя того подавиться воздухом. Затем его ловкие пальцы, быстро расправившись с застежкой и резинкой трусов, проникли внутрь, вздрагивая от контакта с голой кожей. В глазах, подведенных темными синяками от бессонных ночей, мелькнуло осознание, в то время как холодные пальцы повторили махинации Ягами, шустро расстегивая чужие брюки, стаскивая белье. Шатен растерянно ахнул, едва сдерживая себя от громкого стона, когда чужие руки стали уверенно поглаживать его член и мошонку. Однако быстро взяв себя в руки, он свободной рукой схватил детектива за волосы, втягивая в глубокий поцелуй, не прекращая дразнящие прикосновения снизу. И сквозь собственное шумное дыхание Лайт скорее почувствовал, чем услышал, как детектив с волосами цвета вороного крыла застонал в поцелуй. Переплетенные руки то и дело сталкивались, а длинная цепь путалась и звенела. Раздраженно фыркнув, Рьюзаки взял свободную руку Ягами Лайта в свою, обматывая их в несколько слоев. – Эй! – возмутился отвлекшийся на покусывание чужого уха Ягами, упустивший момент торжественного объединения. – Успокойся, Лайт-кун. Так будет удобнее, – уверенно заявил L, поддаваясь бедрами в ласкающую его руку, тем самым как бы требуя не отвлекаться на ерунду. Однако рука неожиданно исчезла. Рьюзаки хотел было открыть рот, но его подозреваемый был первым. – Успокойся, – горячее дыхание обдало ухо детектива, заставляя того вздрогнуть. – Просто немного изменим позу, – прошептал он, самодовольно ухмыляясь, хотя все лицо шатена горело, а растрепанные волосы лезли в глаза. Осторожно отталкивая детектива настолько, насколько это позволяла длина их связанных вместе рук, он сел на колени у спинки кровати. – А вот теперь иди сюда, L, – сказал Лайт, приглашающе разводя ноги, картинно отбрасывая прилипшую каштановую челку на бок. Рьюзаки не нужно было просить дважды. Он придвинулся вплотную к своему подозреваемому, позволяя тому сесть на свои ноги и положить свою голову к себе на плечо. – Если Лайт-кун вздумает заснуть, я его ударю, – сбивчиво предупредил L, нетерпеливо ерзая на месте, его напряженный член соприкоснулся с членом Лайта, заставляя их обоих резко втянуть в себя воздух через стиснутые зубы. – Дай мне руку, – дрожащим голосом попросил шатен, и, не давая время на ответ, взял тонкое запястье, засовывая чужие пальцы себе в рот под аккомпанемент жалобных звуков, который издавал Рьюзаки. Тщательно облизав каждый палец по очереди, проходясь языком по каждой костяшке и между них, Лайт опустил его руку на их сочащиеся смазкой члены, сжимая его рукой их вместе, задавая медленный, дразнящий темп, вызывая два синхронных стона. – Мфхм... Лайт-кун... – Рьюзаки зажмурил глаза и опустил голову, пряча слегка покрасневшее лицо за запутанной челкой, когда Лайт большим пальцем погладил его головку. – Быстрее... Пальцы L беспомощно дрожали, не слушаясь своего обладателя, а сердце стучало так, будто норовило проломить грудную клетку. – Хочешь... кончить? – тяжело сглотнув, произнес Лайт. Его собственный орган болезненно пульсировал, но его гордость не позволяла признаться в этом Рьюзаки. Коротко кивнув несколько раз, детектив резко подался вперед, сильнее вжимая своего подозреваемого в спинку кровати, впиваясь поцелуем в его шею, но потом, не удержавшись, прикусил кожу у ключицы, оставляя кровоточащий след. Лайт вскрикнул от вспышки боли и последующего удовольствия, непроизвольно сжимая их эрекции. – Ах-м-м! – застонал Рьюзаки, стискивая примотанную цепью к нему руку Лайта. Его пульсирующий от сдерживаемого оргазма член дернулся в ответ на грубую ласку. – Лайт-кун! Новый укус пришелся на сгиб шеи шатена, вырывая из полуоткрытого рта сдавленный стон, и его рука, наконец-то, послушалась, увеличивая темп возвратно-поступательных движений. L кончил сразу, сотрясаясь всем телом, забрызгав пальцы Лайта теплой белой жидкостью, а Ягами понадобилось не более двух-трех минут, чтобы последовать за ним, позволив имени на букву «Р» слететь с его припухших от поцелуев губ.***
– Лайт, с тобой все в порядке? – обеспокоенно защебетала Миса, увидев с утра разбитого, уставшего возлюбленного. – Это все из-за Мисы-Мисы? Это потому что я не дала своему Лайту поспать? – в ее глазах отразился ужас. – Сын, если ты плохо себя чувствуешь, никто не будет возражать, если ты отдохнешь денек-другой, – предложил Соичиро. – Все в порядке, пап, – потирая виски, ответил Ягами младший. – Мы с Рьюзаки решили немного поработать и засиделись допоздна. – Все так и было, господин Ягами, – как всегда бесстрастно подтвердил детектив, забираясь с ногами на свое кресло. Лайт сел рядом, как обычно. – Я бы попросил, Рьюзаки, не перегружать моего сына работой. Он еще так молод, ему нужно хорошо высыпаться. – Поверьте, Ягами-сан, ваш сын поддержал мою инициативу. Ни одно действие не было и не будут произведено против его воли, пока отсутствуют доказательства того, что он Кира, – ответил L, пожевывая свой палец. А потом едва уловимый взгляд пробежался по лицу Ягами младшего, и Лайт готов был поклясться, что увидел в нем огонек веселья. – Рьюзаки-извращенец опять мучил моего Лайта! – Скорее наоборот, Миса-сан, – торопливо ответил брюнет, которому только что принесли фруктовое пирожное, и теперь все внимание детектива было сосредоточено на нем. На этот раз не удержался уже Лайт, едва заметно улыбаясь одними уголками губ. – Но я не Кира, Рьюзаки. Поэтому твои угрозы мне не страшны, – усмехнулся лучший ученик Японии, открывая на своем компьютере первый файл. Сегодня им предстояло многое сделать. Вскоре и вся следственная группа переключила свое внимание на поиски Киры, а Аманэ Миса была торжественно выпровожена на свой этаж. Чем она, к слову, оказалась крайне недовольна. Потом Лайт, проанализировав кучу данных, нашел закономерность во вновь начавшихся убийствах. Все они были выгодны компании Ютсуба. На ней и было решено сфокусироваться. Все проделали огромную работу, и ближе к вечеру L позволил им разойтись по домам. В комнате остались только L, Лайт и Мацуда, мирно посапывающий на важных документах. Темноволосый детектив сосредоточено исследовал очередные данные, его большие глаза с темными синяками под ними практически не моргали. Он был далеко в своих мыслях, вычисляя процентную вероятность, строя все новые и новый догадки касательно дела. Вдруг что-то теплое неожиданно коснулось его немного замерзших пальцев ног, а потом и вся стопа оказалось в плену чужих рук, нежно массирующих ее. Рьюзаки поднял глаза, отрываясь от размышлений, и увидел Лайта Ягами, который даже не смотрел на него, но L был уверен, знал, что делает. – Ты влюблен в меня, Лайт-кун, – сказал шепотом детектив, а потом придвинул свое кресло к Ягами и легко поцеловал того в щеку. Шатен молча улыбнулся, и оба гения продолжили работу. И только Мацуда, который на самом деле не был таким идиотом, каким его все считали, смущенно отвернулся, начиная храпеть еще усерднее, притворяясь, что не слышал чужого маленького секрета.