Sadness Waltz

- Ну, я ухожу, - сказал он наконец спокойно и громко.— Не хотел бы я быть бессердечным, но я не могу больше встречаться с вами. Вы меня разочаровали.  Сибила тихо плакала и ничего не отвечала, но подползла ближе. Она, как слепая, протянула вперед руки, словно ища его. Но он отвернулся и вышел.  Через несколько минут он был уже на улице. Пружинистый шаг Дориана сложно было спутать с чьим-то другим. Затянувшись любимой сигаретой - уже, кажется, седьмой за час - Генри расправил полы пиджака и уверенно направился навстречу другу. Что тот подумает, увидев лорда столь целенаправленно выруливающим из тёмной подворотни, Уоттона едва ли волновало. Он ненавидел ожидание, а разборки Грея с предсказуемо наскучившей девушкой продлились куда дольше предполагаемого времени.  - Вы отлично справились, Дориан, - одарив парня одной из своих обаятельнейших улыбок, произнес лорд, наконец встретившись с жертвой лицом к лицу. - Ах, Гарри, как вы можете говорить такое! - казалось, Дориан сам не в силах выдержать душевного порыва, упрямо зовущего его скорее покинуть это злосчастное место, - Мое сердце разбито. - Ощущения нужно залечивать ощущениями. Вы усвоили первый урок той иллюзии, что мы зовем любовью: отпускайте, когда она становится пресной. Ищите новых ощущений, когда эти наскучат вам. Это не разбитое сердце - всего лишь ожидаемое разочарование. Пройдемте лучше сюда: вы и не представляете, сколько еще не знаете о мире - в особенности о наслаждениях, - лорд Генри поманил Дориана за собой, бодро зашагав куда-то в мрачные глубины Лондона, места, которые юный аристократ едва ли мог вообразить. Генри твердо знал, что им нужно лишь немного уединения. Дориан послушно следовал за другом, погрузившись в свои печальные размышления. Он не замечал ни узких, слабо освещенных улиц, ни пропахших выпивкой и табаком извозчиков, о чем-то угрюмо шепчущихся. Его опьяненное болью сознание вновь и вновь невольно возвращалось в зал, где Сибилла так бездарно и неестественно разливалась в чувствах перед невежественными зрителями. Как она могла так обмануть его ожидания! Он был готов жениться на ней, на что получил самый огромный жизненный провал. Дориан не мог забыть, с каким выражением лица застыл Гарри, следя за переигрыванием девушки. Не мог забыть собственных метаний. Он слишком поздно раскрыл глаза. - Вы научитесь выделять людей из толпы. Это приходит с опытом, - низкий бархатный голос лорда обволакивал и успокаивал, как крепкий шотландский виски. Генри отворил перед другом дверь некого заведения с вывеской, оплетенной виноградными лозами и багровыми цветами, и ободряюще улыбнулся Дориану.  Открывшееся им помещение было пропитано самыми диковинными ароматами с континента, начиная нежными розами и заканчивая аптечным смрадом. Бордель, наркопритон ли - Генри не дал Дориану разглядеть, что именно творилось в комнатах уединенного дома, сразу указав парню на уходящую вверх лестницу. По мимолетному жесту лорда двери слева и справа от гостей поспешно закрылись.  - Люди высшего света зовут это клоповниками, местами, где другие прожигают жизнь, - лестница, украшенная вычурным ковром, издавала жалобный скрип при каждом шаге мужчин, - а я считаю, только здесь мы можем по-настоящему ее прочувствовать. Отдаться своим желаниям, а не тому, что навязано церковью, родителями и совестью. Выбросьте её, если еще осталась, мальчик мой. Более лишнего предмета в своей коллекции вы не найдете. Дориан с болью в глазах взглянул на друга, но промолчал. Лорд Генри имел неизменное мнение о бесполезности любых споров, а потому юноша не стал перечить ему и пытаться из последних сил защитить собственную нравственность. В конце концов, момент для этого был самый неподходящий. Он схватился за сердце и невольно сжал белоснежную рубашку. Генри лишь ухмыльнулся невинности и нежности бедного мальчика, которому предстояло познать столь многое. Когда последний порог просторных покоев, пропахших чужими духами и телом, был преодолен, лорд докурил сигарету и затушил окурок о серебристую пепельницу, изрядно почерневшую от многочисленного пользования.  - У вас на руках ключи к этому миру, Дориан, - глаза лорда Генри блеснули в интимном полумраке, создаваемого сиянием тёмно-красных свечей, - красота, дерзость, что рвется наружу, обаяние и молодость. Эта девушка - пылинка, жалкая строка в череде ваших побед, - лорд устроился вместе с парнем на мягких подушках, разбросанных на полу сплошь и рядом, - не сопротивляйтесь своей сущности. Её не скрыть. - Я больше никогда не полюблю, - тихо пробормотал парень, едва сдерживая слезы от нахлынувшего осознания своего несчастья. Он отдал Сибиле свою первую любовь, получая взамен лишь разочарование и скорбь. Дориан припомнил аромат ее нежной кожи, мягкий шелк волос и неподдельно-чувственную улыбку, которая освещала его сердце до этого вечера. - К черту любовь, Дориан. Цените наслаждение, - лорд Генри извлек откуда-то бутылку джина и разлил его по рюмкам, подняв одну из них и отсалютовав горькой свободе парня, которой сам явно был не прочь насладиться, - живите моментом. А момент - вот он, сейчас. Так вкусите его. Дориан нехотя отпил спиртное, зажмурившись с непривычки. Он никогда не злоупотреблял алкоголем, да и вообще не имел каких-либо вредных привычек. По крайней мере, до встречи с Гарри. - Превосходно, - лорд словно смаковал каждый удар по нравственности юного Грея. Эта святая чистота манила сильнее развращенности опытных шлюх: хотелось сломать, уничтожить её, обратить Дориана в грешника, которого не излечишь ни одной молитвой, - делайте всё, что пожелаете. Не отказывайте себе. Жизнь одна - так проживем её, чтобы святые отцы содрогались в завистливом ужасе от тех пороков, которым мы предались. Мальчик грустно усмехнулся, рассматривая граненое стекло опустошенного сосуда. Будь он способен сейчас на философию, обязательно сравнил бы с ним себя, но вместо этого лишь потянулся к бутылке, выуженной лордом из неизвестного Дориану места. Уже через мгновение в его рюмке плескался джин, а на сердце стало заметно легче. Генри не без легкого умиления вспомнил себя в его годы - ничего не видящего и не разбирающего ни звука от единой симфонии голосов, шума и непонятной дряни, налитой и вколотой ему в этом Богом забытом месте. Дориану было уготовано иное удовольствие, но для него требовалась нужная кондиция, к которой лорд с томным предвкушением подводил парня. - Вы когда-нибудь любили, Гарри? - после затянувшегося молчания начал Дориан, чувствуя нахлынувшую тяжесть и легкое опьянение. - Я люблю всех своих знакомых, милый Дориан, - лукаво улыбнулся мужчина, поудобнее устраиваясь на вычурных подушках. - Значит, не любите никого, - повторил знакомые слова парень. Его щеки порозовели от смущения и стыда. Такой оттенок не в силах подделать ни одни румяна, красовавшиеся в гримерке и на щеках Вэйн. Лорд Генри ответил самодовольной усмешкой, впрочем, ни разу не убавившей его обаяния, и, отставил рюмку в сторону. Пара штрихов, провоцирующих фраз - и он был готов взять Дориана прямо на этом месте.  - Мужчины, женщины, искусные в любовном таинстве и не очень - я знаю столько граней наслаждения, о скольки большинство знати едва ли прослышало. Но вы, Дориан - необыкновенный человек. Признаюсь, давно простоватая на первый взгляд личность так не затрагивала меня. Могу понять, почему Бэзил столь томно по вам вздыхает, - Генри вцепился в Дориана пронизывающим взглядом, как в настигнутую добычу, - не могу взять в толк, почему бездействует. - Ах, перестаньте, Гарри, это невыносимо! Между нами с Бэзилом лишь крепкая дружба. Я очень дорожу им, - пьяным и излишне высоким голосом произнес Грей, вдыхая полной грудью от негодования. - Не будьте наивны, Дориан. То, что вы считаете за дружбу, для него - невыносимая пытка, - лорд Генри покачал головой, с интересом наблюдая за реакцией парня и откровенно забавляясь происходящим, - к счастью, наш друг достаточно слаб, чтобы избавить вас от лишних движений по прощанию с ним в случае признания. Он просто никогда вам не скажет. Такому типу людей проще подстроиться и ждать чуда. - Не говорите так..о нем, - с трудом обратился к другу молодой человек, опираясь о стену, дабы удержаться в равновесии. Он из последних сил не поддавался приливающему опьянению, стараясь оставаться в рассудке. - Я его презираю, - спокойно отозвался мужчина, приблизившись к Дориану. Лорд мог пересчитать каждый блик от дрожащих огоньков в его глазах, - за неумение стоять на своём, податливость и трусость. Пороки Бэзила втоптали его в грязь без моей помощи. Вы ведь видели, как наш друг смотрит на вас - это взгляд одержимого, а не художника. И вы не хотите его. Вы хотите личность, способную открыть такое, на что не способны ни Сибилла, ни Бэзил.  Голос лорда Генри проникал в голову захмелевшего парня, как струящийся по венам наркотик. Дориан приоткрыл рот, поддаваясь гипнотизирующему звучанию, вслушиваясь в легкую хрипотцу лорда Генри. Грудь парня вздымалась от неровного и тяжелого дыхания, а сам Дориан вмиг забыл о разбитом сердце, душевных муках и прочих юношеских разочарованиях. "Вы хотите меня", - лаконично заключил мужчина, рывком затянув Дориана в страстный поцелуй. Мягкие, нежные губы парня и грубые, властные лорда - контраст лишь привнес новую дозу адреналина. Генри сделал всё, чтобы растянуть томительный момент - столь важный и мучительно-возбуждающий для Дориана. Молодой человек лишь томно прикрыл глаза, послушно поддаваясь искушению и "живя моментом". Уверенный поцелуй лорда казался намного приятнее робких, слегка дрожащих от волнения губ бывшей возлюбленной, напоминавших лепестки роз. От Генри же, напротив, веяло напористой силой, жаром и выпитым алкоголем. Более не планируя никаких медленных действий, лорд схватил Дориана за вороты рубашки и отработанным движением сорвал её, отбросив куда-то в сторону. Затем, заставив парня принять лежачее положение, прошелся чередой жарких поцелуев от шеи до низа живота, при этом довольно сильно выкручивая опьяневшему Грею соски. Генри не собирался давать тому преимущество ни в чем, просто выпаливая всей артиллерией мастерства в данной области: лежи и принимай. Непривыкший к подобному обращению, Дориан отзывался тихим стонанием на каждое движение умелых рук. Грубые поцелуи лорда оставляли след из красных пятен на чувствительной коже, а сам молодой человек изгибался в спине. Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из грудной клети от нахлынувших эмоций. Дорогие брюки отправились вдогонку к рубашке, а лорд Генри, оставив парня полностью обнаженным, с довольной усмешкой обнаружил, что тот уже не слабо возбужден, хотя мужчина даже не перешел к самой волнующей части действия. Крепко сжав бедра Дориана и одарив того еще одним глубоким поцелуем напоследок, лорд вновь опустился ниже, прикоснувшись губами к твердо стоящему члену любовника. Каждая часть тела Грея была великолепна, начиная с тонких запястий и заканчивая тем, что сейчас вбирал в рот Генри, ловко работающий языком и параллельно растягивающий парня. Дориан прикрыл рот изящной кистью, которой еще недавно восхищался Бэзил при их последней встрече. Он старался сосредоточиться на происходящем, влиться в момент и перестать витать в раздумьях, но вновь и вновь погружался внутрь себя. В конце концов, молодой человек перестал понимать, где начинается реальность и кончаются его фантазии, прекратив кусать свои руки и скрывать вырывающиеся ахи наслаждения. Мгновения отстраненности Дориана не ускользнули от лорда, крепко обхватившего губами член и прервавшегося, едва парень застонал с такой силой, что трудно было не отследить близость оргазма. Генри резко перевернул любовника на живот, отвесив Грею пару звучных ударов по бедрам, и столь же грубо подтянул любовника к себе, заставив привстать на колени. Дориан не был достаточно растянут, но лорд лишь педантично расстегнул брюки и одним мощным рывком вошел в нижнего, хрипло застонав от удовольствия. Грей был влажным, горячим и узким - всё, как Генри и любил. Выпитый алкоголь давал о себе знать, мешая Дориану держаться в равновесии. Он слегка вздрагивал от находившего волнами возбуждения и страха, неясности и неповторимости момента. Грей едва удерживал себя от того, чтобы искусать в кровь губы, ведь завтра ему надлежало зайти к Бэзилу на чашку чая. Следы на теле возможно спрятать за излишне закрытым фраком, но скрыть лицо ему вряд ли удастся. Лорд же, ощущающий себя абсолютно трезвым, не думал ни о чем. За это он и ценил секс - полная отдача партнеру, себе и слиянию их тел, наслаждению, с которым не могло сравниться ничто. Какой смысл переживать о том, что случится завтра или через несколько часов, когда они, вероятно, упадут без сил, прерывая наступившую тишину лишь сбитым дыханием? Сейчас, конкретно сейчас, под ним чудесный молодой любовник, чье тело прекрасно, а разум стремительно стягивается силками порока. Генри поглаживал раскрасневшиеся бедра парня и вновь нещадно стегал по ним, припадал к изящной шее, оставляя всё более грубые тёмные засосы. Лорд входил в Грея с невероятно пошлым и громким ритмичным звуком, но этот звук подавляли ответные стоны Дориана. Грубые ласки мужчины быстро извели партнера, заставив его еле сдерживаться от оргазма и из последних сил цепляться за сбитый шелк простыней и извиваться под лордом. Не сумев побороть себя, юноша излился с громким ахом, который напугал самого Дориана. Генри торжествующе сжал ноги парня, не давая тому изменять положение, и на несколько минут ускорил темп, доведя до разрядки и себя. Лорд кончил в Дориана с особым чувством удовлетворения, не спеша выходить из молодого любовника и любуясь на него, готового упасть пластом от усталости. - Отпусти, Гарри... - выдавил из себя парень, не открывая глаз. Мужчина лишь усмехнулся, размахнувшись и отвесив Грею еще один резкий удар по раскрасневшемуся заду. Лорд вышел из любовника столь же внезапно, как сначала ворвался в него, и, быстро приведя себя в порядок, застегнул брюки, будто все произошедшее было лишь пьяным бредом - так, может, им почудилось в клубах притонского дыма нечто странное и порочное.  Но лишенный всякой невинности Дориан был реален, как никогда.