"Подойди поближе, Дай мне оглядеть тебя со всех сторон. Я хочу попасть к тебе в душу, Я сделаю так, что ты меня впустишь." (с) of Verona – Breathe
Люди говорят – «не начнешь ценить, пока не потеряешь». Что после потери вдруг осознаешь все свои чувства, всю привязанность, которая образовалась между вами за время, проведенное вместе. И все это так невыносимо сильно захочется сказать вслух, но будет уже поздно. В одно мгновение перестаешь искать какой-то непонятный, даже для себя, идеал, навсегда понимая - подлинное сокровище каждый день было прямо перед твоими глазами. И ты больше никогда не сможешь его увидеть. Но что если ты всегда осознавал насколько дорог тебе определенный человек? Понимал, что он именно тот, в ком ты всегда нуждался, но никак не мог этого показать. Просто потому, что ты не приучен к подобному роду выражения чувств. Попросту не умеешь этого делать или возможно даже боишься об этом рассказать. Когда чувство необъяснимого страха будто сковывает душу, заточая настоящего тебя далеко внутри, не позволяя выбраться нежности наружу. «А еще говорят, что, когда ты встретишь того самого человека, ты перешагнешь через свою гордость и откроешься только ему.», проговорив про себя Уильям, тяжело вздыхая. К сожалению, он то уж точно не относился к такому типу людей. Либо же причина его воздыханий не тот, в ком он нуждается. Но ведь он нуждался. Уилл прекрасно понимал, что проблема только в нем самом и он ничего не мог с этим поделать. Такова уж его натура. Он всегда был скуп на эмоции или чувства, и ранее не испытывал ничего похожего на любовь. Для него это было не более, чем временное помешательство, которое могло стать помехой на пути к наиболее значимым целям. По крайней мере, так было до определенного времени, пока в его жизнь, в прямом смысле этого слова, не ворвался Данталион. Уильям лежал на диване усмехаясь этой мысли. Крепко обнимая подушку, он с тоскливой улыбкой вспоминал первую встречу с этим наглым герцогом Преисподней. Прокручивал в голове каждый день, проведенный с ним, с горечью осознавая, что каждым своим словом и жестом он отталкивал Данталиона от себя, даже не понимая, какую боль он ему причиняет. Данталион всегда был излишне внимателен к нему, нежность и забота выбивала Уильяма из колеи устоявшихся принципов. Для него это было чем-то чуждым и совершенно незнакомым. Поэтому он пытался отстраниться от демона еще сильнее, бросая обидные слова или и вовсе игнорируя. Конечно же Уилл замечал, в трепетном и терпеливом взгляде демона, отголоски печали после каждых таких слов. Но настырный герцог снова и снова делал шаг навстречу, бегал за парнем, словно преданный пес, будто Уильям ничем его и не задел вовсе. И, наверное, так бы продолжалось и дальше, если бы в один момент Данталион просто не исчез. « - Разве не очевидно? Вы друг другу больше не нужны. Ведь ты теперь не избиратель, Уильям.», сказал тогда Мазерс. Уильям сжал мягкую простынь в кулак. Чего еще стоило ожидать, ведь это не могло длится вечно. Глупо было даже предполагать, что если он никого не станет выбирать, то Данталион и остальные демоны бегали бы за ним, пока тот не огласит свое решение. Парень это понимал, но сейчас это понимание не спасало от жгучей боли в груди, что подступала горьким комом к горлу. Каким же он был идиотом. Перед глазами снова всплывала последняя встреча с Данталионом и Гильгамешем в коридорах школы. По спине прошла волна дрожи от воспоминаний, того холода и опасности, что исходили тогда от демона. Он был уже не тем, кого Уильям знал до этого. «Я приду, если буду нужен - только позови. Что бы ни было, все по-прежнему. Я всегда рядом с тобой.» И Уильям звал. Каждый день звал Данталиона в своих мыслях, каждую секунду думал о нем, вечерами шепча имя демона словно молитву. В конце концов Уильям осмелился перешагнуть через свои принципы, когда решился на магию призыва. Но и тогда он не услышал отклика. «Вы друг другу больше не нужны. Ты ему больше не нужен» - Глупый демон, - прошептал Уильям, с силой ударяя подушку кулаком, чувствуя подступающие слезы, - Данталион…- медленно и надрывно проговорил он, будто это имя было спасительным глотком воздуха, который сейчас так сильно был ему необходим. И он почти поддался эмоциям, уже чувствуя влагу на щеках. Но выступившие слезы тут же с силой вытер рукавом ночного халата, морщась, словно избавлялся от пятен грязи. Подумать только, некогда реалист до мозга костей сейчас на грани срыва из-за какого-то не поддающегося научному объяснению существа, происхождение которого парень до последней секунды не хотел признавать. - Уильям? От знакомого нежного голоса парень содрогнулся всем телом, на мгновение даже переставая дышать. В голове сразу начали снова загораться надежды, что все еще можно вернуть, что еще не окончательно поздно. Уилл распахнул глаза, разворачиваясь в сторону этого чуть обеспокоенного оклика, чтобы убедиться, что ему не показалось. Он почувствовал острую необходимость набросится обладателю этого голоса на шею и крепко-крепко обнять. Но ведь он отбросил только принципы, а цепи страха и нерешительности всё ещё сковывали его, и он был не в силах их с себя снять. - Что ты тут делаешь, Данталион? – поднимаясь с кровати, резко бросил Уильям, даже как-то резче, чем он того хотел. - Я соскучился. А ты скучал по мне? – весело спросил демон, мягко улыбаясь и заглядывая в светлые глаза Уилла. - Еще чего, - сложив руки на груди, по вредному, и даже как-то совсем по-детски, буркнул парень, отворачиваясь. Но ведь поведение Данталиона сейчас действительно его раздражало. Он вёл себя так словно и не было разлуки. Словно он и не бросал Уилла. И Уильям не хотел бы выдать то, как сильно на самом деле он тосковал по Данталиону. Но, если подумать, когда-то парень поступал с герцогом абсолютно так же, не смотря на все его попытки и просьбы позволить остаться рядом. Уильям услышал приближающиеся к нему тихие шаги, следом чувствуя теплое прикосновение чужих пальцев к своей щеке. Хотелось прильнуть к этим нежным, заботливым рукам, чувствовать их на своей коже хоть на мгновение подольше, накрыть их своими и совсем аккуратно поцеловать, но Уильяма всегда что-то сдерживало. Хоть он прекрасно осознавал, что эти желания взаимны. Подобные жесты стали для них двоих такими обыденными, что уже хотелось большего. Но все, что он смог сделать, это молча поднять взгляд и пройтись им по знакомым чертам лица, что стали уже такими родными. - Прости меня, - прошептал Данталион, замечая в глазах парня непонимание, поэтому сразу же продолжил: - Я слышал тебя. Все это время, что я не появлялся, я слышал и чувствовал, как ты звал меня каждый день. И сейчас я тоже это почувствовал, - замечая пока еще слабо появившийся румянец на щеках Уилла, герцог нежно улыбнулся. – Или, может быть, что-то произошло, Уильям? - Нет… - совсем тихо ответил Уилл, качая головой и отстраняясь от руки демона, - совсем ничего. На это Данталион нахмурился в болезненной манере. Уильям сейчас выглядел совсем растерянным, и от этого демону хотелось крепкими объятьями прижать мальчика к себе. - Я не мог прийти раньше, - с щемящей печалью на сердце проговорил Данталион. - Ты даже не намекал о себе. Камио и Ситри тоже молчали. Никто ничего о тебе не знал, и тут ты появляешься у меня в комнате среди ночи, просто сказав, что соскучился, - на последних словах голос предательски начал срываться на дрожь, Уильям закрыл свои глаза ладонью. Он чувствовал, как давно сковывающие его душу цепи начали слабеть, высвобождая чувства наружу. - Уилл… - Еще и Гильгамеш. Откуда он вообще взялся? Рядом с ним ты стал совсем другим, Данталион. Ты изменился, - парень и не пытался вернуть уверенность собственному голосу, понимая, что у него это все равно не получится. Он не мог себя остановить. – Я бы так хотел все вернуть. Даже если ты будешь смотреть на меня, как на Соломона, лишь бы ты остался рядом и никогда вот так вот не исчезал. – Уильям почувствовал, как его перехватывают за запястье, опуская руку от лица. - Уильям, посмотри на меня. – Данталион нежно положил свои ладони Уильяму на щеки, заставляя поднять голову, с горестью замечая в его взгляде застывшее отчаянье, - Не говори глупостей. Ты, это ты – Уильям Твайнинг, горделивый мальчишка, который всегда пытается связать с наукой то, что и рядом бы с ней никогда не стояло, - по-доброму усмехнувшись, он заботливо погладил мальчика по волосам, убирая свисающую прядку золотистых волос. - Да, я изменился. Многое изменилось, многое теперь нельзя исправить. Но мои чувства к тебе по-прежнему неизменны, почему же ты этого не замечаешь? Данталион склонился ближе к лицу Уильяма, до тех пор, пока их лбы не соприкоснулись. Он аккуратно оглаживал щеки мальчика, словно боялся, что Уильям его снова оттолкнет от себя. Но мальчик лишь осторожно повторил его жест, от чего Данталион в удивлении распахнул глаза. Уилл нежно улыбнулся, и демон залюбовался его изящными губами. - Ты не приходил, даже когда я призывал тебя с помощью магии. И я испугался, что все действительно кончено, что мы были вместе только до тех пор, пока я был избирателем, что ты нашел всем нам замену. Исааку, Ситри, Камио, Кевину и даже мне. Ведь… - парень запнулся на секунду, поднимая глаза на Данталиона, - нам всем вместе было весело. Встретившись взглядом с такими до невозможности любящими и полными нежности глазами, Данталион не выдержал и прижал Уильяма к себе, укрывая его своим плащом, словно защищая от целого мира. - Ты ведь даже не представляешь, насколько сильно я бы хотел оставить тебя рядом с собой на века, - Данталион почувствовал, как по его щеке прокатилась слеза, и он обнял Уильяма еще сильнее. - Это все, чего я хочу. Я так долго тебя ждал, слишком долго, чтобы снова отпускать. Ни в моем, ни в этом мире, ни даже на небесах, нет ничего и никого, кто мог бы тебя заменить. После смерти Соломона, Данталион утратил все, что делало его живым, оставляя в сердце лишь растущую пустоту, боль от которой разъедало душу изнутри. По сей день он чувствовал, как в его руках угасает жизнь самого дорого за все столетия человека. Он во второй раз разрушил свой дом своими же руками. С тех пор он был уверен, что уже ничто не сможет вызвать в нем ни отголоска живых эмоций. Но почему-то все равно продолжал ждать и надеяться. И вот на его пути появился Уильям Твайнинг. Мальчик, который, сам того не осознавая, призвал одинокого герцога Преисподней из Ада. Мальчик, что обладал силой и душой великого царя Израиля. Когда Данталион услышал о перерождении Соломона, он будто снова научился дышать. И насколько же шокирующим открытием для демона стало то, что к жизни его вернула вовсе не душа Соломона. А сам Уильям, который пробуждал в Данталионе так давно забытые человеческие чувства, что росли с каждым днем. Именно он дал возможность Данталиону снова почувствовать человеческое тепло, от которого давно замершее сердце начало учащенно биться в груди. В какой-то момент герцогу показалось, что он вернул то, что многие века назад потерял. Но вся его сущность дрожала от страха снова совершить ошибку и потерять так ярко горящую надежду навсегда. Ведь ждать второй раз демону больше не хватило бы сил. Уильям имел полную власть над Данталионом, и дело было даже не в силе Соломона. Испытываемые чувства к этому мальчику делали герцога Преисподней настолько уязвимым, что ему не оставалось ничего, кроме повиновения. А Уильям даже не понимал, что с каждым днем он привязывал к себе демона все крепче. Данталион чуть отстранился от Уильяма, склоняясь и дотрагиваясь губами до его лба, мягко поцеловал висок, нежно оглаживая мальчика по голове, забираясь пальцами в мягкие светлые волосы. Прижал Уильяма за талию еще теснее к себе, слыша в ответ тихое «ох», но не чувствуя сопротивления. Тогда он начал покрывать его щеки короткими поцелуями, останавливаясь на уголке губ, которые всегда так привлекали демона. Их лица были настолько близки друг к другу, что носы соприкасались, а губы были на расстоянии поцелуя. Данталион еще раз окинул взглядом смущенное лицо парня, внимательно всматриваясь, словно видит его в последний раз. Герцог всегда сдерживал себя. Каждый раз, когда Данталион разговаривал с Уильямом, когда они гуляли вместе во дворах школы, когда оставались наедине, он хотел его, хотел хотя бы поцеловать. Это желание было настолько сильным, что сейчас уже приносило ощутимую боль. Демон с силой сжал в кулак ткань халата, который скрывал настолько желанное тело, лишь бы сдержаться. Данталион уже собрался отстранятся, как Уилл сам потянулся к нему и робко поцеловал в губы. Это было всего лишь прикосновение, но демону этого было достаточно, чтобы понять – сегодня он не сможет сдержаться. А сам Твайнинг понимал все яснее, что так давно мешающие ему цепи почти освободили его душу. - Уильям, ты… - на секунду демон замялся, смотря в испуганные глаза парня, словно ему сейчас скажут самую страшную вещь на свете. - Я что? – нервно переспросил Уильям, отводя взгляд в сторону, уже чувствуя сожаление от проявления секундной смелости. Но Данталион схватил его за подбородок, принуждая снова посмотреть на себя: - Ты никогда не переставал меня удивлять, - улыбнулся демон и накрыл губы Уильяма мягким поцелуем. Осторожный и чувственный поцелуй перерос в страстное желание. Для Данталиона это желание было чуть ли не животным. Он с рыком перехватил парня ниже поясницы, одним рывком приподнимая. Уильем от неожиданности обхватил ногами демона за талию, упираясь пахом ему в живот. От всего этого Уильяму почему-то стало ужасно стыдно, хотелось остановится и подумать обо всем еще раз на всякий случай. Но Данталион, словно чувствуя замешательство мальчика, углубил поцелуй, властно прошелся по изгибам изящной спины, следом нащупывая пояс от так давно мешающегося халата и медленно потянул за него. С нездоровым удовольствием наблюдая, как шелковистая ткань соскальзывает по нежной коже Уильяма, пока окончательно не упадет на пол. - Данталион...- почти не разрывая поцелуя прохныкал Уилл. Демон почувствовал, как Уильям задрожал всем телом. Но также от его внимания не ускользнул тот факт, что парень был очень податлив на его прикосновения. И это было больше, чем просто разрешение. Но Уильяму все еще не хватало решимости. Герцог положил голову Уильяму на плечо, носом упираясь в его теплую шею: - Помнишь, в нашу последнюю встречу, ты спросил меня, чего я хочу? – шепотом он щекотал шею мальчика. – И тогда я ответил тебе. Ты ведь прекрасно понял, чего я хочу. Данталион прикрыл глаза, когда почувствовал, как Уильям начал нежно перебирать пряди его волос. И ему хотелось навсегда запомнить эти приятные ощущения. Но больше всего на свете ему хотелось чувствовать эти прикосновения каждый день и никогда с ними не прощаться. - Я пообещал тебе, что больше никогда не заставлю отречься от своего дома, - с улыбкой на губах тихо ответил Уилл. Не выпуская Уильяма из своих крепких объятий, Данталион подошел к краю кровати. Медленно и осторожно опустил парня на мягкий матрац, но при этом ни на секунду от него не отстраняясь, не желая терять тепла его тела. - Так стань моим, Уильям, - чуть ли не молящим тоном проговорил демон. – Прими меня, и мы больше никогда не расстанемся. На эти слова Уилл погладил Данталиона по щеке, почти неслышно произнося одними губами: «Я всегда выбирал только тебя». Вся демоническая сущность Данталиона затрепетала, и он крепко вцепился в бедра мальчика, припадая к губам, целуя, словно изголодавшийся зверь. Демон целовал и кусал Уильяма везде, где только возможно, пылко исследуя спину мальчика своими руками. Иногда даже царапал в несдержанности, от чего получал ответные укусы за губу. Данталион отметил про себя, что Уильям достаточно больно кусается. Но это разжигало душу демона еще сильнее. Он провел пальцами вниз по пояснице парня, удивляясь тому, насколько же тонкая оказывается у Уильяма талия. Хрупкое человеческое тело помещалось у демона практически в двух ладонях. Данталион опустился руками ниже, забираясь под ткань легких ночных штанов, оглаживая упругие ягодицы парня и сразу сжимая их, упираясь в мягкую кожу ногтями. На эти до ужаса смущающие действия Уильям прерывисто выдохнул в губы герцогу, чуть зажмуриваясь и прогибаясь в спине. И Данталион без труда стянул последнюю одежду, что была на Уильяме. Демон мягким движением раздвинул ноги мальчика, невесомо пробежав пальцами по внутренней стороне бедра, вслушиваясь в хриплое дыхание. - Тебе нравится? - склонившись к уху парня, он огладил ладонью его член. - Прошу, дай мне это услышать. Ты так прекрасен. Уильям чертыхнулся - мало ли чего просит демон, это слишком смущает. Хотя куда уже сильнее. Но когда Данталион полностью обхватил его, начиная размеренно двигать рукой, Уилл не выдержал и, откидывая голову на подушку, громко простонал. Герцог блаженно улыбнулся, припадая к открытой шее парня, кусая и вылизывая бледную кожу, вслушиваясь в каждый хриплый стон Уильяма. Он хотел запомнить абсолютно все. Когда Данталион уже не мог ровно дышать, он одним движением руки полностью освободил себя от одежды с помощью магии. Чувство тепла от разгоряченного тела парня на своей коже дурманило демона не хуже самого процесса. Данталион не мог поверить, что наконец он сможет полностью овладеть Уильямом, дать почувствовать ему всю свою любовь. И это было дороже, чем любое вознаграждение за его долгие ожидания. Данталион долго подготавливал Уильяма, изо всех сил стараясь не думать о своих желаниях. Демон так яростно защищал мальчика от опасности в лице других существ, желающих заполучить себе душу Соломона. Но никогда не думал, что Уилла придется защищать в первую очередь от себя. И это давалось герцогу труднее всего, особенно сейчас. Когда Уильям выгибался под ним, выстанывая его имя. От всего этого настоящая сущность демона уже билась в агонии, заставляя тело дрожать. Когда Уильям наконец попросил о большем, ему не пришлось повторять дважды. Убирая пальцы, Данталион сразу вошел на всю длину, слыша надрывный стон Уилла, почти срывающийся на крик. Герцог проклял себя за несдержанность, замирая и прижимая Уильяма к своему телу, покрывая поцелуями его лицо. Он позволил Уильяму привыкнуть и отдышаться, прежде чем начал медленно двигаться. Данталиону самому не хотелось спешить. Он желал привязывать мальчика к себе постепенно, чтобы в конце концов Уильям сам доверил ему свою жизнь. Но пока что получалось все наоборот. От этой мысли он улыбнулся и укусил Уилла за ухо, от чего тот дернулся на встречу ласкам. - О, Господи… - выпалил парень, не веря собственному телу. - Осторожнее. Не слишком подходящее для таких слов время, - усмехнулся Данталион, усаживая парня себе на колени, от чего проникновение стало более глубоким. Уильям раздраженно нахмурился и крепко обнял демона, впиваясь короткими ногтями ему в спину. Уиллу было настолько хорошо, что он сам начал двигать бедрами, приподнимаясь и опускаясь на встречу размеренным толчкам. И придумывать какой-нибудь особо язвительный ответ на слова демона совершенно не хотелось. Данталион довольно хмыкнул, сжимая пальцы на затылке парня, оттягивая назад так, чтобы он снова мог поцеловать его в губы. Их тела прижимались друг к другу каждым изгибом, а поцелуй был настолько сладок, что демон терял голову, все сильнее ускоряя темп. Герцог ловил своими губами каждый стон удовольствия, наслаждался каждым горячим и хриплым выдохом Уильяма, чувствуя небывалое счастье, что переполняло его снова живое сердце. Эта ночь сблизила демона и человека, создавая союз, который был крепче любого заключенного кровью договора. В последнюю с Уиллом встречу Данталион приходил попрощаться. Но сейчас он окончательно понял, что с Уильямом он готов бросить вызов даже Люциферу, и выйти из любого боя победителем. Он впервые не жалел о проклятье собственного бессмертия, которое привело его к настоящему благословению. И он больше не собирался его отпускать.***
Лежа в объятьях мирно спящего Данталиона и рассматривая его умиротворенное лицо, Уильям наконец осознал, что все это время был заложником собственного бездействия и молчания. Из-за которых, он чуть было не потерял то самое сокровище, что каждый день мельтешило перед глазами. Но сейчас наконец понял - его душа была скованна цепями до тех пор, пока не нашелся тот, кто смог их разбить. И теперь, когда его спросят, любит ли он, он без колебаний сможет ответить – «Люблю».