сердце, как у тебя

Д. Мне не нужно умирать вместе с Филом. Последние несколько недель я собирался сказать Филу, что люблю его, и что часть меня всегда будет. Мне нужно сказать ему, пока не станет слишком поздно и я останусь с сердцем, полным боли и сожаления. Я не особо понимаю, как я полюбил этого уже-не-рыжего странного, сумасшедшего, весёлого и мудрого парня. Но после длинной дружбы я влюбился. И теперь я теряю его. Сегодня, мне нужно сказать ему сегодня. Мне нужно сказать ему, что я люблю его, и что всегда буду. Мне нужно сказать ему это даже не смотря на то, что я знаю, что он умирает. Моё сердце всё ещё бьётся в унисон с его, и никто его не остановит. Я знаю, что когда Фил умрёт, моя жизнь разобьётся на куски. Я знаю, что каждое стихийное бедствие пройдёт через мой мир и что я стану пустыней, я останусь обломками от того, кем я был. Фил всегда поддерживал меня и, как бы банально это ни звучало, он — единственный человек, из-за которого я ещё жив. Я нуждаюсь в Филе так сильно, и даже не смотря на то, что я знаю, что его неизбежно и нечестно, уже очень скоро, у меня отнимут, ему нужно знать, или, боюсь, я проведу остаток своей жизни (не важно, сколько) сходя с ума из-за этого. И когда я прохожу по знакомому коридору больницы, всё вокруг чистое (кроме ковра под моими грязными кедами), мой рюкзак висит на одном плече, и я в своём обычном пиджаке, я замечаю что-то не то. Дверь в палату Фила открыта. Я почувствовал, как моё сердце остановилось на несколько секунд, а потом начало бешено колотиться в груди, так, что я буквально ощущаю, как ломаются мои рёбра и рвётся кожа, и я шокированно почти вижу его, лежащим на полу у меня под ногами. Заглядывая внутрь, я вижу маму Фила, стоящую здесь, её рука мягко ложится мне на плечо, у неё грустные глаза и сочувствующий взгляд. Она наступила на моё сердце, вдавливая его в тупой, тупой ковёр этой больницы. Я пытаюсь сглотнуть, но во рту пересохло. — Он умер, не так ли? — спросил я не своим голосом. Я не звучу так глухо, так пусто, так… разбито. — Мне жаль, Дэн, — сказала она и крепко-крепко обняла меня. Я чувствую запах её парфюма, чувствую, как холодное золотое украшение на её шее касается моей кожи, чувствую, как сильно она прижимает меня к себе, так, будто это не мне нужно это объятие, а ей. Она только что потеряла своего сына, — подумал я, — Так что забудь о себе. — Фил передал мне эту коробку для тебя, — говорит она передавая мне руки ярко-голубого цвета подарочную коробку, — Мне жаль. — Не извиняйтесь, — мягко сказал я, перевода взгляд с коробки в моих руках на миссис Лестер. — Кажется… Кажется, мне надо пойти домой. М-мне очень жаль, что он умер. Она кивает и напряжённо улыбается перед тем, как повернуться и и уйти. Я иду на выход и выбегаю из больницы, крепко прижимая коробку к груди, и каждый раз, когда моя нога касается земли, я чувствую, как меня трясёт. Уж стоя на пороге своего дома, у входной двери, я чувствую, как слезятся мои глаза, как слёзы начинают течь. Я искал ключи и трясущимися руками пытался открыть пустой дом. Забежав внутрь, я с силой захлопнул за собой дверь и побежал наверх, а затем закрылся в своей комнате. Положив коробку на стол, я упал на кровать, зарылся лицом в подушку и кричал, пока она не стала мокрой от слёз, а лёгкие не опустели. Даже не смотря на то, что это должно было случиться, я не мог поверить, что его больше нет. Никогда больше я не почувствую его прикосновений, не увижу его улыбку, не увижу отрастающих корней рыжих волос, не увижу, как он вылечится, не навещу его после школы, не поблагодарю его за то, что он существует, не буду делить с ним дом. Но есть ещё очень много вещей, которых он никогда не сделает: он никогда не влюбится, не поцелует кого-либо, не закончит школу, не победит рак, не покинет больницу полностью здоровым, отрастит свои натуральные волосы, никогда не полюбит меня в ответ. Я знал, что чувства причиняют боль, но я никогда не ощущал, как моя грудь разрывается на части, мне никогда не было так тяжело дышать из-за всхлипов, которые невозможно было остановить, я никогда так сильно не хотел, чтобы всё в один миг закончилось. Я ненавижу Фила, я ненавижу его за это. Я ненавижу его за то, что я полюбил его, я ненавижу его за то, что он не смог бороться, я ненавижу его за то, что он такой, блять, потрясающий, я ненавижу его за то, что он заставлял меня продолжать жить. Я ненавижу его так сильно, но я люблю его намного, намного больше. Я хочу сдаться, я хочу умереть, я хочу, чтобы эта адская боль покинула меня. Я хочу последовать за Филом, отправиться туда, куда ушёл он, быть с ним. Фил — мой дом, я нуждаюсь в нём, я всё ещё нуждаюсь в нём так чертовски сильно. У меня боль в груди, у меня всё болит. Грусть каким-то образом причиняет мне боль, у меня боль в груди, в мыслях, в сердце, мои лёгкие не могут нормально функционировать, слёзы не могут перестать литься из глаз и течь по щекам, они скорее напоминают дождь. Я сжимаю свой пиджак, уже почти готовый к тому, чтобы его снять, когда слышу звук хрустящей бумаги. Запутанный и уже не имеющий возможности мыслить трезво, я шарюсь по внутреннему карману и достаю оттуда сложенный кусок бумаги. И когда я его разворачиваю, я сразу же узнаю почерк Фила. самое тяжёлое в моей смерти — покинуть тебя. Я падаю на колени, сжимая маленькое сообщение от Фила в кулаке. Закрываю глаза и глубоко вздыхаю, пытаясь сконцентрироваться на том, как бы её не потерять и не сойти с ума. Но мне так, блять, больно сейчас, что, кажется, я тоже умру.