***
В японском обществе не принято отказывать, если коллектив просит. Раньше, если меня пытались куда-то вовлечь, я взвешивала на весах степень своей лени и упавшего градуса в отношениях коллектива, учитывала предложенное и вознаграждение, если его предлагали, а потом принимала решение. Сейчас у меня не было выбора, так как число людей, которые от меня хотели одного и того же, постепенно росло. Я оглянуться не успела, как это число перевалило за два десятка. И самое главное, почему обратились с этим вопросом именно ко мне? Плавательные соревнования. В сущности, такая ерунда, но… Для начала стоит пояснить, что мне не предлагали в них участвовать, как было раньше с другими соревнованиями. Мне предлагали уговорить разрешить проводить эти соревнования в нашей школе Хибари Кёю. Понимаю, Хибари все боятся. Понимаю, я не скрываю, что с ним общаюсь. Но, чёрт, почему именно я?! Еще не разговаривая с Кёей, я уже знала причину отказа — слишком откровенно, слишком неприлично, запретить. Идти к Кёе и просить мне не хотелось. Против этого восставало всё моё естество. Оно подсказывало, что ему не понравится ни идея соревнований, ни моя жалоба на достающих учеников, ни моя просьба уступить. Не говоря уже о том, что он ненавидит уступать и не будет этого делать. Это не беря во внимание то, что мне самой эти соревнования сто лет не сдались. Кто знает, во что бы это все вылилось, но из динамиков раздался писклявый голос, не до конца выговаривающий слова: — Внимание, объявление. В связи с желанием многих учащихся открыть плавательные соревнования и несогласием с ними Дисциплинарного комитета Намимори, было решено устроить соревнование, которое и решит, быть ли выступлению девушек в купальных костюмах. Участники — Савада Акира и Хибари Кёя. Правила просты и схожи с правилами обычных догонялок. Если до последнего звонка сегодня Хибари Кёя поймает Саваду Акиру, конкурсу не быть. Если Савада сможет остаться непойманной и не покинет пределы школы — конкурс будет. Конец. Реборн, сволочь! Реально сволочь! Как просёк, так и влез со своим уставом, организовав всё, как ему надо. Не удивлюсь, если у него есть план, как заставить участвовать ещё и Тсуну. Чёрт! Ненавижу его методы! Так, фух. Выдохнули и вперёд. Пока что в коридоре людей немного, и объявление только отзвучало по всей школе. Шанс покинуть пределы школы сейчас наиболее высок. Спрыгивать с третьего этажа было бы странно, поэтому я побежала к лестнице. Едва я достигла последней ступеньки, как дорогу преградили два амбала в чёрных гакуранах. — Савада-сан, мы вынуждены вас задержать, — сказал один из них, который явно был со мной знаком. Не успела я и рта раскрыть, как на двоих парней навалились четверо парней в обычной школьной форме. — Савада, беги скорее! Мы их задержим! — крикнул один из моих «защитников», прежде чем парень в гакуране заехал ему кулаком. Возникла потасовка прямо в коридоре. Я застыла, понимая, что, куда бы я ни пошла, везде начнется подобное. Реборну плевать, пусть хоть вся школа передерётся, главное, чтобы весело было, как в день соревнований с игрой «удержись на столбе». Тогда девяносто процентов мужской части школы оказалось в синяках, получив их в массовой драке. А между прочим, драка толпы может разгоняться полицией даже с использованием слезоточивого газа, так как в такой бойне множество человек может погибнуть просто так. Банально от давки. Оцепеневшую меня схватили за руку и потащили за собой, заставив сорваться на бег. — Хана? — удивилась я, заметив мою тягловую силу. — Кто же ещё?! — обернулась она на секунду. — Это же надо было додуматься?! Акира, я была о тебе лучшего мнения! — Это не моя идея, — поморщилась я, заметив, что на нас оглядываются и провожают взглядами. — Уже всё равно. Тебе надо спрятаться, — раздражённо заметила она, и я была с ней согласна. Моё присутствие сейчас станет эпицентром драк. А ведь до последнего звонка два часа! Чёрт. Может быть, проще будет, если я сразу пойду к Хибари в кабинет и сдамся? Только Реборн наверняка предвидит такой вариант. Из дверей класса нам навстречу выскочило несколько парней в гакуранах. Хана свернула обратно, а на парней накинулось сразу человек десять, также находившихся в классе. Мы отбежали недалеко и закрылись в подсобке изнутри. Надеюсь, никто не видел. — Кому в голову пришла подобная идея? — вновь спросила злая Хана, которая тяжело дышала от бега. — Репетитору Тсуны, — ответила я. — Не знаю точно, зачем ему нужно, но здесь надолго задерживаться нельзя, — я прислушалась к шуму в коридоре. — Думаю, лучше найти Кёю и сдаться. — Этот Хибари… — вновь раздраженно проворчала Хана. — До кабинета главы Дисциплинарного комитета слишком далеко. Нам и коридора не пройти без того, чтобы кто-то не начал драку. — Тогда давай ты отправишься туда, найдешь Кёю и приведёшь его сюда, а я буду ждать здесь. На мое предложение Хана согласилась. Ожидание в одиночестве, да еще и в тёмной маленькой подсобке, вплотную уставленной вёдрами, вениками и швабрами, получалось мучительным. Но длилось оно недолго. Откуда-то стал доноситься непонятный гул, проходивший вибрацией по полу и стенам. У меня появилось нехорошее предчувствие. Услышав крики в коридоре, я рискнула приоткрыть щёлочку и выглянуть наружу… и охренела. В небольшом, ранее просторном коридорчике происходило нечто невообразимое. Огромная толпа девушек и парней кричала, возмущалась и толкалась, пытаясь прорваться через стройную шеренгу крепко сбитых парней в чёрных гакуранах. Я даже засомневалась, кто из них на моей стороне, так как шумная неорганизованная толпа откровенно пугала. Парни из Дисциплинарного комитета едва держали строй. Они вроде как должны быть моими противниками, но сейчас, скорее, мои защитники. Кто-то глазастый из толпы заметил меня и поднял крик. Началась потасовка. Кто-то хотел быстрее прорваться к моей персоне, кого-то просто сдавливали со всех сторон. То, что я заметила знакомые лица из Альянса, дела не меняло. Я попятилась назад, но отступать было некуда — картина была одинакова что с одной стороны, что с другой. Меня ведь просто так не могли найти… кто-то слил мое укрытие. Подбежав к окну, я наплевала на конспирацию, открыла его и спрыгнула с третьего этажа во двор. Мягко приземлившись, сорвалась на бег, даже не отряхнув форму. Про мелкие царапины от приземления я тут же забыла. Мне оставалось только обогнуть здание с торца, и ворота школы были бы тут как тут. Хотелось верить, что всё это безобразие закончится прямо сейчас, но настойчивый червячок сомнения твердил, что это было бы слишком просто, чтобы Реборн этого не предвидел. Так и вышло. Обогнув здание, я пробежала едва ли треть пути, как входные двери в здание распахнулись, и оттуда повалил народ. Шумная, крикливая, агрессивная толпа, которую никто не сдерживал. Что они хотели и на чьей стороне выступали, становилось совершенно не ясно. Зато понятно было одно — я находилась на открытой площадке перед школой. Сорвавшись с места, я с удвоенным рвением помчалась к воротам, но не тут-то было. Некоторые подростки, видимо, ранее перебрались через забор и теперь ожидали с той стороны, пытаясь повалить патруль парней с багетами на голове. Я оглянулась… Зря я это сделала. Толпа позади мчалась, успевая кричать мне остановиться и драться между собой. Вдобавок, по быстрым прикидкам, число преследовавших людей около тридцати, а ведь по двое-трое подбегали со стороны здания школьных кружков. При этом новоприбывшие сокращали путь и норовили преградить его мне! В который раз поражаюсь коллективному инстинкту! Останавливаться не собираюсь. Преследующая толпа сомнёт и не заметит, а вот вперёд можно попытаться прорваться, используя минимум пламени. Невольно вырывается скрип зубов. Понимаю, если использовать пламя по минимуму, да ещё и не демонстрировать боевые навыки, меня даже трое подростков остановить смогут. Другого выхода нет. Отвлекаюсь на звук разбитого стекла, а затем на летящего плашмя человека. Раскинув руки и ноги в стороны, как летающая белка, братец в одном исподнем приземляется на землю, существенно её вздыбив от своего приземления. — Я спасу имото, со мною сила! — орёт он не своим голосом, и его бешеный взгляд останавливается на мне… Сердце подпрыгнуло и упало куда-то в районе пяток. Тсуна разбежался и, обгоняя всех остальных, попёр на меня с настойчивостью носорога. От такого зрелища я возобновила свой побег, оглядываясь на преследующего меня психа. Мне совсем не хотелось проверять, сможет ли Тсуна сдержать пламя, когда догонит. — Десятый! — Из окна с разбитым стеклом высунулся Гокудера: — Я помогу тебе, Десятый! Итальянец привнёс свою долю в происходящую ахинею. Он зажигал динамитные шашки и бросал их во двор, создавая вокруг бегущего Тсуны свободное пространство. Подростков раскидывало ударной волной во все стороны, оставляя одежду подпалённой, отчего у меня встали волосы дыбом на затылке. Я остановилась, развернувшись на сто восемьдесят градусов. Собрала вырывающееся пламя, которое норовило выйти из-под контроля, и приготовилась остановить Тсуну. Это должно быть не сложней, чем остановить Киоко. У неё, конечно, и пламени поменьше, и она поспокойней была, но… сейчас уже не важно. Не важно, насколько контролирует свою силу Тсуна, не важно, сколько синяков у меня останется. Тсуна нёсся, как фура. За его сверкавшими голыми пятками поднимались столбы пыли от взрывов. Кричали подростки, кто бодро, кто возмущённо, кто уже стонал. — Травоядные. Никогда это слово не вызывало у меня подобного облегчения. Я выдохнула, когда братец свернул в сторону появившегося Хибари. Кёя переместился, избежав ударной волны от динамитных шашек, уклонился от замаха кулаком правой руки братца и тут же врезал ему тонфа по подбородку. Я только пару раз моргнула, увидев, как Тсуна остался лежать на месте. Одним ударом остановить человека под пулей предсмертной воли. Да, ёпт! Издав глубокомысленное: «Хм…», Кёя оставил вниманием Тсуну и обратился к замершей толпе: — Кто разрешил сбиваться в толпы? Будете устраивать беспорядки — забью до смерти. Толпа начала активно, но тихо редеть, разбегаясь, как муравьи. Нет, я определённо тоже хочу уметь делать такую ауру, голос или репутацию. Ну, хотя бы иногда. — Дурак! Вместе с этим выкриком подскочивший на ноги Тсуна атакует развернувшегося к нему Кёю со спины. Хибари успевает увернуться, но затем в руке братца появляется тапочек, которым он размашисто замахивается и попадает по затылку Кёи. Обычный такой тапочек. Зелёный… Я, кажется, сейчас единственного родного брата лишусь. — Эй… — с убийственным спокойствием очень тихо произносит Хибари. — Можно мне тебя убить? Этого короткого момента мне хватает. Я добегаю до них, останавливаюсь между, чтобы видеть и того, и другого, выставляю руки: — Стоп! Стоп! Только спокойствие. Быстро перевожу взгляд с одного на другого. Пламя на голове Тсуны потихоньку гаснет, а вот у Кёи серые глаза блестят, как лезвие бритвы. — У вас такая интересная игра! — доносится голос бегущего сюда в бейсбольной форме Такеши. — А во что вы играете? — Хи-хибари-сан! — воскликивает окончательно пришедший в себя братец и пятится назад. — Мы все вместе играем? — тянет улыбку Ямамото, который, кажется, совершенно не ощущает царящей тяжёлой атмосферы. — В одной команде? Было бы здорово! — Победа только моя, — сказал Кёя… и напал на Такеши. Ямамото довольно неуклюже с непривычки, но всё же уклонялся. Понятно и ежу, что Хибари просто сорвался на нём. Это продолжалось недолго. До тех пор, пока не объявился Реборн и не поймал тонфа на дзютте — тоже оружие в виде стальной дубинки необычной формы. Перемещение аркобалено было довольно быстрым. Учитывая его небольшой рост, я видела лишь чёрную тень, и это меня жутко задело. — Довольно, — веско сказал Реборн, а затем подсластил: — Ты всё-таки силён. — Уже достаточно беспорядков в моей школе. Не трудно догадаться, кто тут такой обиженный сказал это. В следующую секунду меня резко дёрнули на себя. Ноги оторвались от земли и меня понесли… Кажется, на этот раз всё закончилось… Хех, как в сказке, беглянку-принцессу одолевший всех врагов принц понёс к себе домой… Это было бы так, если бы меня несли на руках, а не тащили за собой, как мешок картошки! На мое требование отпустить нагло хмыкнул, ещё и тонфа под ребра ткнул, вежливо попросив заткнуться и идти следом. — Кира-чан! — я завертела головой и нашла Рёхея, выглядывающего через ограду крыши. — Кира-чан, я тебя нашёл! Ты в порядке?! Почему он там? Рёхей меня там искал? Или Кёю? Задавалась этим вопросом я довольно долго, пока не поняла, что Хибари продолжает меня куда-то тащить, а я то и дело спотыкаюсь. — Кёя, отпусти меня, пожалуйста, мне неудобно, — вежливо и спокойно попросила я, так как не видела лица Хибари и не могла оценить степень его бешенства. Он резко остановился, чтобы через долгую минуту повернуться ко мне лицом и отпустить предплечье, на котором, кажется, нальются синяки от его пальцев. Быстро поправив одежду, я также застыла напротив, вглядываясь в его глаза. Они были острые, но несколько затуманенные. А вот губы плотно сжатые, и вся поза напряжённая. Я бы не упустила случая подшутить, если бы не понимала, что для этого не время. — Ты идёшь со мной. На требовательную интонацию я лишь прищурилась. Кёя не уточняет куда, так что, скорей всего, имеется в виду предложение вновь переехать к нему в гости. Это странно… Я упустила момент, когда меня начали защищать. С появлением Конрада, когда мне действительно угрожала опасность, Хибари был единственным приемлемым вариантом для защиты. При той выходке Реборна, когда я бежала через весь город к Кёе, была опасность и для самого Хибари. Кёя развернулся и возобновил шаг, не сомневаясь, что я пойду следом. Может, я ошибаюсь? Это может быть не защита вовсе. Возможно, меня просто ждёт серьёзный разговор на тему, что Тсуна совсем берега потерял. Может быть, мне придется платить болезненным спаррингом за пережитое прямо во дворе школы унижение Хибари. Вздохнув и приняв решение пройти через этот спарринг, я поспешила догнать Кёю. Лучше пусть мы сейчас передерёмся, чем Кёя на всё плюнет и сотворит какую-то опасную самоуверенную выходку. Охрана из Дисциплинарного комитета у дома Хибари, заметив настроение главы, вытянулась по струнке, а домоправительница тут же заварила чай и принесла его на открытую веранду с видом на сад, сама при этом тут же скрылась с глаз. Конечно, я не побрезговала и использовала пламя, которое растекалось по открытому помещению. Думаю, это поможет ему прийти в себя. Попивая чай с пирожными и печеньем, я, кажется, наконец дождалась момента, когда вспыльчивый Кёя возьмет себя в руки. — Это всё та пуля, — заметила я. — Под её воздействием человек слабо себя контролирует. Атмосфера сразу же стала тяжелей. Кёя вновь стал источать собственное пламя, на данный момент довольно тяжёлое и давящее. Чёрт, я выбрала не тот путь. А может, всё дело в том, что спокойного пути тут нет, ведь я поднимаю неприятную тему, говоря о только что пережитом унижении. — Чувство юмора у Реборна всё-таки специфическое, — вздыхаю. — Он практически над каждым так забавляется. Гокудере, например, недавно под предлогом тренировок наворотил гелем для волос на голове чудовищную прическу, и парень пару часов так проходил, ничего перед собой не видя. А уж что он придумывает для Тсуны — вообще что-то с чем-то! О, кажется, это то, что надо. Хибари начал чуть успокаиваться. Я ввернула ещё парочку историй про идиотские ситуации, создаваемые аркобалено. Когда Кёя окончательно успокоился, я решила закругляться. — Мне не следует каждый раз сбегать к тебе от него, — вздохнула с сожалением. — Реборну это надоест, и он может додуматься это как-то использовать. Да и Тсуну следует успокоить, он, наверное, места себе не находит от произошедшего. — Трусит, — фыркнул Хибари, обрисовав свое мнение. — Ещё бы он не трусил! — нахмурилась я. — Реборн учудил, а отдуваться ему! При том, что братец мимо тебя каждый день проходит. Я уже молчу, что Тсуна никогда бы не захотел с тобой враждовать. — Он бы никогда не посмел встать напротив и посмотреть в глаза, — отрезал Кёя, и я на это не нашла, что ответить.***
Кажется, я нашла у себя седой волос. Я его минут двадцать рассматривала и так, и этак, пытаясь убедить себя, что я блондинка и волос не седой, а просто светлый. По сути, все закончилось хорошо. Тсуна жив, Кёя всё ещё раздражён и избегает сталкиваться с Тсуной или хранителями, но доволен маленькой победой в соревновании, устроенном Реборном, и устраивает всем обычную весёлую жизнь. В частности - строит свой Дисциплинарный комитет, который, по его мнению, не справился с беспорядками. Бедный Дисциплинарный комитет он тренирует на мне. Как и обещал, Хибари натравил на меня своих ребят. Те воротили носы, хныкали, потом извинялись и гонялись за мной, пытаясь поймать. Но не очень старались, что не понравилось Кёе. Он их избивал, и те снова пытались меня поймать. Тренировка получалась не ахти, так как парни просто не видели сложности поставленной перед ними задачи, ну, а я и не напрягалась особо, чтобы у них вдруг не появилось рвение. Множество учеников ходят с пластырями или синяками. Обошлось без серьёзных травм, по крайней мере, о подобном ничего не известно. Может быть, просто Вонгола быстро сработала. Правда, ради такой ерунды… Рёхей и Такеши тоже не пострадали. Всё завертелось очень быстро, и они просто не успели до момента, пока всё не закончилось. Гокудера ходит с синяком на скуле, который просто залепил пластырем. Я стараюсь его избегать, боюсь не сдержаться. Реборн тоже не выглядит особенно опечаленным. Он вообще, как обычно, держит морду кирпичом, с настоящим собратом которого мне очень хочется познакомить его лицо, и уходит от разговоров. — Он седой, — озвучили очевидное. Голос аркобалено заставил вздрогнуть. Совсем не заметила, как он оказался стоящим у порога. Чёрт, надо было закрывать дверь на замок. — А у тебя ничего не вышло, — нахмурилась недовольно. — Зато было весело, — хмыкнул в ответ. — Разве что тому, кто стоял в стороне и смотрел. Надо же такое было придумать! При том, что центром внимания выступила я, я же была самой бесполезной и беспомощной, потому всем пришлось меня спасать. Конечно, попутно всем также пришлось действовать вместе, хотели они того или нет. Но с Хибари затея у репетитора не удалась. Хамелеон Реборна, которого тот подсунул Тсуне, выбрал интересную форму. Предположу, что сам репетитор отдал команду своей дрессированной зверушке. Вышло в большей степени унизительно и оскорбительно, чем полезно. Такую плюху по самолюбию Кёя не забудет и поневоле будет обращать внимание на Тсуну. Но, как по мне, не стоило оно того. Лучше бы Тсуна действительно был бойцом, а не казался, как это пытается сделать Реборн. Вероятно, это не очень хорошо, но мне действительно неприятно, когда я думаю об этом. Мне неприятен факт того, что Реборн практически обманывает, а на мой взгляд, это и есть обман, как ни посмотри. — Но ты ведь сама захотела сыграть. Я скоро так всю зубную эмаль раскрошу! Серьёзно! Разглядев моё выражение лица в зеркале, репетитор ухмыльнулся и пошёл по своим делам. Я же, обхватив руками умывальник, сказала своему отражению, пытаясь прежде всего убедить себя: — Я ведь не злопамятная. Просто злая, но память у меня плохая. Отомщу, забуду, а потом ещё раз отомщу. Умывальник взял и неожиданно разломился, заставив меня громко вскрикнуть, а затем под нос выругаться сразу на нескольких языках. Возможно, стоит сломать и шкафчик, чтобы сказать, будто он упал на раковину?***
Закутанная в свою защиту с затылка до пяток, я лежала на земле, не в силах пошевелиться. Хотя, скорее, я просто накапливала силы, чтобы встать, снять с себя все обмундирование и доползти до дома. Интересно, сколько весит каска, бронежилет с защитой для спины, наплечники, налокотники, наколенники, наручи и поножи? Честно говоря, даже взвешивать не хочется. Знаю, что много и что без пламени я бы и выпрямиться под таким весом не смогла. Я бы еще перчатки и ботинки нацепила, но для тренировки с пламенем кисти и ступни должны быть свободны. Я давно не проводила подобной тренировки и малость отвыкла, поэтому сперва меня здорово покидало из стороны в сторону. Кроме того, время идёт, и пламя растет вместе со мной, поэтому увеличившаяся сила пламени сыграла злую шутку, о чем говорит просека между деревьев, которую я выломала собственным телом. А мне всего лишь стало интересно, как быстро я могу перемещаться и смогу ли с помощью большого выброса пламени затормозить при этом. Счастье, что я осталась без переломов, но тело очень негативно реагировало на такой стресс. Без усиления пламени меня бы от такой скорости в тонкую лепёшку раскатало, да и с усилением— чувство, будто я превратилась в отбивную. Секрет был в том, чтобы делать хотя бы минимальный угол смены движения, а не совсем прямой. Но это еще было не апофеозом моего идиотизма. На достигнутом я не остановилась и пыталась прикинуть, какой же угол будет минимально безопасным. Для этого я решила его прочувствовать по собственным ощущениям. В итоге я не смогла вовремя среагировать. Я успела направить пламя во вторую руку, сменяя направление. Пусть я сделала это не слишком резко, но угол смены движения получился все равно маловат, из-за чего меня сильно сдавило, и контроль над направлением сбился. Поэтому я всё-таки врезалась в скалу, почувствовав, как крошится плечом камень. Тело замерло, а затем, подчиняясь силе тяготения, упало вниз, на землю. К этому моменту, я немного пришла в себя и услышала, как сверху продолжает что-то сыпаться, а затем меня завалило. В те несколько мгновений, ощущая тяжесть, давящую на все тело, я, к счастью, сознание не потеряла. Видимо, тело было достаточно укреплено, но подняться так легко и быстро не вышло. Камни дрожали, пытаясь сдвинуться, но не откатывались. Слишком много. Под наплывом эмоций я резко выбросила пламя в тело. Опять рискованный шаг, но понимаю это только сейчас. Мало ли что могло произойти от резкого пресыщения пламенем? Выхода особого всё равно не было, ведь оставаться в таком положении я не собиралась. Упёрлась руками в землю и попыталась растрясти камни. Наверное, это самые тяжёлые в моей жизни отжимания! Камни сверху задрожали, а у меня ощущение, что мой позвоночник мог сломаться. Подобрала ноги под себя и резко оттолкнулась руками от земли. Камни с грохотом осыпались; выпрямившись, я порадовалась, что хватило ума защитить лицо руками. Наконец я могу вдохнуть полной грудью, пусть не чистый воздух, а полный пыли и грязи, плотно осевшей на теле. На отбитом, в самом деле отбитом до состояния отбивной, теле. Зато вроде бы немного отвлеклась и сбросила пар. Пришедший сигнал заставил дёрнуться. Пламя Реборна, слабое, едва заметное, и всё же аркобалено находился тут. Судя по всему, он уже уходит. Чёрт! Я не заметила, когда он появился! Либо он так хорошо скрывался, либо я слишком увлеклась опытом. Причём, скорей всего, второе. Это плохо, очень-очень плохо. Сколько он видел? Хотя даже если самый конец, то всё равно, то, как я выбралась из-под завала, о многом говорит. Теперь важно лишь то, какие выводы он сделает и что будет делать.***
Время шло, а Реборн даже не заговорил об этом. Даже насмешливых намёков не делал. Странно. Он предпочёл сделать вид, что ничего не видел? Неужели увиденное его уязвило, и он захотел подтянуть Тсуну до того же уровня? Если смотреть на братца, вывод напрашивается сам собой — нет. Никаких новых тренировок, уроков или методик. Всё абсолютно то же самое. Реборн просто пинает Тсуну учить уроки да отправляет на легкие физические нагрузки, периодически используя пули предсмертной воли. Я недавно проверяла источники братца, и они ещё не до конца освободились. Но прогресс есть: один источник, тот, что в районе копчика, пониже источника, отвечающего за Небо, полностью освободился. День Святого Валентина в Японии праздновался своеобразно. Всегда думала, что этот праздник касается лишь влюблённых, но почему-то отмечали его все вокруг. Каждая девушка была обязана подарить кому-то шоколад, и точка. Шоколад обязателен, всё остальное по желанию. Не обязательно быть даже влюблённым в человека, можно, так сказать, отдариться из вежливости или показать симпатию. Поэтому все девочки в классе заранее начинали болтать, что подарят всем знакомым мальчишкам, и спорить, чей подарок примут самые красивые и популярные мальчики в школе. Специально для тех, кто должен отдариваться из вежливости, в магазинах по такому случаю появляются простенькие небольшие шоколадные плитки в классической обертке. Любовного интереса мне выражать некому, но я всегда отдаривалась шоколадом из вежливости. Нана бы меня съела, если бы я просто всё проигнорировала, я уже молчу про соседей и одноклассников. В этом году я уперлась в дилемму. С Рёхеем всё понятно и всё повторится, как и каждый год. Вот дарить ли шоколад Ямамото, и если да, то какой. Мы вроде бы не разругались, пусть и остался какой-то холодок, так что, просто как знак вежливости, надо бы… Второй случай ещё хуже — как подарить шоколад Хибари, чтобы он потом не озверел. Причём если вспомнить, то я, вроде как, влюблена в него, раз бегаю на свидания. А значит, шоколад вежливости будет выглядеть странно, и Реборна это наверняка заинтересует. Получается, я обязана подарить большую коробку шоколада соответствующей формы. Как-то отчётливо представляется картина. Подхожу, осторожно кладу перед ним яркую упаковку в форме сердца, он смотрит на меня долгим взглядом… и хрясь! Бр-р-р. С другой стороны, Реборн может и не отслеживать подобные мелочи или вообще не разбираться в праздновании этого праздника… Нет, вряд ли. Летом он все традиционные виды отдыха перепробовал, а если ему не хватит внимательности, то все заметит Бьянки. Так что шоколаду для любимого быть. Если так подумать, кто кроме меня осмелится к нему вообще подойти в этот день? Это немного угнетающе действует, если тебя обходят стороной в таких вопросах, но сложно представить, чтобы это его вообще могло задеть. Ага, надо придумать еще парочку мотивирующих факторов. Вроде бы помогает. Четырнадцатого февраля вся школа сходила с ума. Кто-то кому-то дарил шоколад, дико краснел, а потом бежал шушукаться с друзьями/подругами. С вручением шоколада Рёхею проблем не возникло, только я потратила немного времени на поиски боксёра, не умеющего сидеть на одном месте. Ямамото хотели подарить сладкое многие девочки, поэтому в моём подарке не было ничего такого, и он вроде бы отреагировал так же, как и на другие шоколадки. То есть он так же улыбался и благодарил, как и остальных. Осторожно приоткрыв дверь, над которой висела табличка «глава дисциплинарного комитета», я заглянула внутрь. Ага! Как я и думала, его здесь нет! Поди, носится по территории школы, поддерживая порядок. Отлично, тогда просто оставлю на столе. — Савада-сан? — раздаётся позади, не успела я открыть дверь полностью и зайти внутрь. — Тетсу? — чёрт, как я могла про него забыть? Стоп. Хорошо, что я, воспользовавшись моментом, взяла пару небольших шоколадок для себя. Достав одну из них из сумки, протянула её парню. Тот удивлённо на него выпучился. Я ещё раз осмотрела простенькую классическую упаковку. — Вроде надписей никаких нет, ничего не перепутала. Шоколад из вежливости же. Возьми. Ты мне нравишься, да и общаемся мы с тобой довольно часто. Кусакабе продолжал глупо смотреть, и это начинало нервировать. — Спасибо! — быстро выпалил, наконец, он, приняв сладость. — А вы к Хибари-сану? Я выразительно подняла глаза наверх, на табличку. — Вроде не перепутала. — Он на патрулировании школы. Думаю, вернётся не скоро. — Я просто оставлю у него на столе. Из рук в руки передавать как-то… Зарывшись рукой в сумку, я достала упаковку шоколада размером с ладонь. Форма практически круглая, но сделано по заказу, поэтому вышло дороже. Под тонкой упаковкой чётко виднелся оттиск надписи, которую я как-то видела на эмблеме Дисциплинарного комитета. Идея подарка именно в такой форме пришла спонтанно. Кёя вряд ли любит всякие такие нежности, но вот официальная форма подарка — совершенно другое. Идеально для трудоголика, который носит школьную форму даже в выходные. К тому же этакая двузначность: вроде форма особая, как у шоколада влюблённых, но в то же время официальная, а значит, классическая. — Вот, — похвасталась, демонстрируя сладость. — Так что, если будет меня сегодня искать, ты меня не видел. Тетсуя как-то чуточку погрустнел, видимо представляя, что будет творить его глава, если подарок вызовет его раздражение. Потом понятливо кивнул, показав большой палец. Я думала, что самая ужасная часть позади, но когда меня утащили на кухню к Киоко, Хару и Бьянки готовить с ними шоколад для Тсуны, Фууты, Реборна и детей, то поняла всю глубину проблемы. Почему именно на нашей кухне — так Реборн и Бьянки поставили всех домочадцев перед фактом. Ладно, я с этим быстро смирилась, тем более надо следить, чтобы Бьянки занималась только печеньем и не отравила своим пламенем ничего кроме него. Крекеры потом менее жалко выбросить. На кухне, понаблюдав за разговорами, я вдруг кое-что поняла. — Думаю, Тсуне-сану и остальным понравится шоколад Хару. — Ламбо-кун, И-пин-чан и Реборн-кун точно будут рады, — кивнула вежливо Киоко. — Тем более что всё делается с любовью, — подтвердила Бьянки, которую девочки воспринимали за наставницу. С Хару я виделась редко. В основном здоровалась на улице. Домой к нам она редко заходила, пожалуй, последний раз был при нахождении «трупа» у братца в комнате. Или это мне так везёт отсутствовать дома, когда она заходит? Хару — это такая странная девочка, которая жутко тащится с маленьких детей и считает их очень милыми, что бы те ни делали. Из-за её отношения к ним, а дети это чувствуют, они балуются даже ещё больше, чем при Нане, которая вообще добра к детям и позволяет практически всё. Вот с такой, как Бьянки, не забалуешь, да и я пытаюсь поддерживать добрые отношения, но приходится проявлять строгость, иначе тот же Ламбо начинает наглеть и садиться на шею, не понимая этого. Ещё у Хару глупая привычка говорить, как маленький ребёнок, не умеющий толком составлять предложения, и говорит она о себе в третьем лице. В народе это считается милым, но это глупо. Вдобавок Хару считает братца сильным, решительным и добрым. Разве что с последним она попала в точку, но это, скорее, мягкость. Иногда Тсуна срывается и начинает орать, возмущаться, в основном, Реборном, но хватает и других раздражающих факторов. Этот бессмысленный ор не останавливает даже Ламбо, что уж говорить о наглом репетиторе. К слову, Тсуна не особо понимает угрозы от Реборна, при том же Хибари он держит язык за зубами и мямлит. Кто бы подумал, что смелость, которую вырастят в нем Иригая с Нэндо, будет распространяться лишь на кого-то, кто выглядит безобидно. — Хару, так ты считаешь, что влюблена в Тсуну? — Да, Акира-чан, — улыбнулась девочка. — Хару очень нравится Тсуна-сан. Однажды он ответит на чувства Хару! — Может быть, ты не знаешь, Тсуна уже признался в своих чувствах Киоко. Киоко сделала вид, что жутко занята приготовлением, но слегка покраснела. — Ха-хи! Но ведь Киоко-чан отвергла его чувства. Значит, у Хару всё ещё есть шанс! — Хару-чан, я рада, что ты не сдаёшься и помогаешь нам с шоколадом для всех, — сказала Киоко. — Я знаю, ты очень добрая и целеустремлённая, поэтому ты мне нравишься. Я хотела бы, чтобы мы оставались подругами. — Киоко-чан! Ты тоже очень нравишься Хару, и мы так похожи! — воскликнула радостная девочка. — Несмотря на то, что мы в разных школах, мы с тобой можем стать лучшими подругами! Она реально тупая или у неё мозги набекрень из-за подростковой влюблённости? Перед ней фактически её соперница, которой даже прикладывать усилий не надо, чтобы всегда быть впереди, а она с ней хочет дружить. Другая бы на её месте желала выцарапать глаза и повыдёргивать волосы, тут же — милое общение и совместное приготовление. Милое общение среди девушек, конечно, не показатель. При определённых обстоятельствах, особенно в коллективах, каждая женщина превращается в змею. Более лицемерного существа не найти. А тут — всё, кажется, действительно искренне. То ли виновата солнечная Киоко, то ли неунывающая Хару не способна на подлости. Они — соперницы и вряд ли этого не понимают. Но Хару устроили отношения подруг. Может, у неё подруг вовсе нет? Или она чувствует, что Киоко не в восторге от такой пары, как мой братец? Любовный треугольник какой-то, не удивительно, что появилась Бьянки, она тащится по таким вещам. Ядовитый Скорпион первая, кто присоединяется к Нане при просмотре мыльных опер. Киоко вроде бы влюблённость Тсуны не очень-то нужна. Возможно, просто не может разобраться, чего ей самой хочется, или из вежливости не хочет отвергать его прямо, чтобы не оставалось сомнений. Такой уж она человек — мягкий. Хотя, может быть, её просто пугает вся эта история с мафией. А Хару наоборот — целеустремлённая и решительная, но Тсуне нравится более податливая девушка. И всё же не получать отказ только из-за жалости… меня бы это разозлило. А может быть, повлияло также то, что семья Сасагав теперь плотно связана с нашей. Киоко знает о Вонголе и статусе наследника Тсуны, о хранителях и пламени. Она даже стала тренироваться вызывать свое пламя. Сейчас она уже насыщает своим пламенем кремы и мази. Не сказать что успешно, но всё не так плохо. Эти лечебные мази имели мизерный лечебный эффект, уж очень мало пламени содержали. Тут дело было и в самом необученном владельце пламени, и в составе кремов. Но дело шло вперёд. Киоко штудировала медицинские справочники так часто, что даже Хана сделала предположение о том, что Киоко хочет поступать в медицинский. На это четырнадцатое февраля все дружно ели шоколадное фондю за одним столом. Крекеры Бьянки было решено дружно проигнорировать, но даже это не испортило дружеского и беззаботного настроения, царившего на кухне. Впереди ещё был белый день, о котором я, по своей неосмотрительности, позабыла. Белый день — это то же самое, что и четырнадцатое февраля, только теперь парни дарят девушкам белый шоколад. В остальном все так же сходят с ума. Каждый год для меня этот день проходил спокойно. Рёхей отдаривался стандартной плиткой, и мы оба были довольны. Всё. В этом году стоило мне сесть за парту, как стали подходить просители… кхм, то есть дарители. Парни подходили один за другим, успевая толкаться и злобно зыркать на чужие шоколадные плитки, сравнивая их со своим подарком. Ещё до начала первого урока на моей парте образовалась стопка небольших шоколадных плиток, на которые я смотрела круглыми глазами. Раньше я не пользовалась особым вниманием. Нет, бывали сталкеры, бывало один-два воздыхателя, которые даже не подходили с признаниями. Но чтоб у меня была популярность, сравнимая с Ямамото — это нонсенс. Такеши дружелюбный, отзывчивый, всегда на позитиве и необидчивый, вдобавок ещё и успешен в спорте, обладает красивой внешностью, высоким ростом и хорошей фигурой. А я… Необычная внешность компенсируется дурным характером, совсем не покладистым, а всякого воздыхателя отгоняла моя банда или отпугивал Рёхей. Видимо, это сказываются догонялки, которые устроил Реборн. На меня слишком много людей обратило внимание, а японцы такой народ, что тянется за впередиидущим. Вот так, один за другим и пошли, как бараны. Ну да не будем о коллективе, мне срочно надо делать ноги, а то мне не нравится скопление народа в коридоре перед звонком и вот эти взгляды девушек. Такими темпами скоро я стану отъявленной прогульщицей. Едва я вознамерилась проскочить мимо толпы в коридоре, сделав вид, что ничего не вижу, как меня едва не сбил с ног Рёхей, вручивший мне свою плитку. Это здорово, я поблагодарила за подарок, но он привлёк всеобщее внимание! Пришлось взять друга своим прикрытием и не отпускать его, пока он не выведет меня из здания. Пока он рядом со мной, вряд ли кто-то из парней рискнёт подойти. Во дворе школы нас остановил Ямамото. Он вручил стандартный подарок, но это воспроизвело настоящий фурор среди всех присутствующих школьников. Обычно-то во дворе людей немного, но некоторые особо упрямые решили идти следом за мной и Рёхеем, поэтому видела это целая толпа. Я даже почувствовала эту злобную ауру, источаемую сборищем народа. И, видимо, не одна я, так как к Рёхею присоединился Такеши, и мы пошли дальше. Из школы я выбралась успешно, намереваясь отсидеться дома весь день. Только у дома уже ждали двое громил в гакуранах и с багетами на головах. — Савада-сан, у нас приказ доставить вам это. Один из них держал увесистую коробку, которую они занесли в дом. Там я открыла её, уставившись на огромный такой кирпич из белого шоколада. Килограмм пять, не меньше. Романтика, блин. Дайте мне кто-нибудь терпения пережить этот день.