Пламя моей души

      Шамала я действительно нашла в медкабинете. Он тихо посапывал на койке, трогательно обнимая подушку и вытянув к ней губы трубочкой. В воздухе витал запах сильного перегара, отчего, видимо, Гокудера, делающий бумажные самолеты за столом, раздраженно пыхтел. Он меня не видел, так как сидел спиной.       — Шамал, я все сделал! — разбудил он доктора, и я решила пока что постоять в стороне.       — Зачем ты сложил бумагу в самолетики? — доктор перевел взгляд на полную коробку.       — Ты сам мне сказал! — рявкнул мгновенно взбесившийся Гокудера. — Это для тренировки!       — Ох, тебе они больше не нужны.       После слов Шамала подрывник опешил:       — Что значит «не нужны»?! Я еще не сбил ни одного самолетика!       — Ты так ничего и не понял, — вздохнул Шамал и постучал себя пальцем по виску: — Это надо искать здесь. Думай и записывай все на бумагу.       Гокудера пару секунд сидел в совершенном ступоре, а потом стукнул кулаком по столу:       — Может, ты перестанешь ходить вокруг да около и начнешь меня нормально учить?!       — Ну вот, опять, — заулыбался Шамал. — Даже если я знаю ответ, я не хочу его тебе говорить. В твоем мире только тот, кто зависит сам от себя и думает о том, как выжить, может найти пути для этого. Мои друзья-идиоты, которые наивно верили во все, что им говорили, давно мертвы. Остались в живых только те, у кого были припрятаны секреты. Используй это и включай свой мозг. И пока ты не изучишь технику, я не позволю тебе сражаться.       — Хватит шутить! Что за черт?! — взъелся Гокудера.       — Если ты пойдешь так, как сейчас, то это будет самоубийство. Твой противник — Бельфегор. Он первый гений Варии.       Шамал говорил серьезно и, я едва это заметила, недовольно. Потом док заметил меня и серьезность улетучилась. Он оставил Гокудеру думать, а сам повел меня прочь. Я уговорила его закупить еды на время просмотра боя. Шамал, уверена, туда придет, но если он скажет, что переживает за Гокудеру, то подрывник мгновенно взъестся. В принципе, это и так было видно, что парень Шамалу не чужой, но в таких вопросах подрывник явно слепой.       Видимо, доктор понял, что показать свой собственный стиль недостаточно. Эта дорога оказалась идеально удобной для Шамала, но у Гокудеры должна быть своя. Позже Шамал пошел проверить, что смог придумать подрывник, а у меня в голове засели его слова. Все-таки он мудрый мужик.       Весь остальной день я прогуливалась по городу, обкатывая новый мотоцикл на дорогах. Заглянула еще раз к тренировочной площадке Тсуны. Результаты недолгих наблюдений меня порадовали. Братец сменил свою точку зрения. Он стал больше стараться, а не ныть: «Не хочу-у-у, меня Реборн заставил». Из-под палки многого не достигнешь, поэтому я рада, что мне удалось пробудить в нем хоть какие-то стремления.       К месту проведения следующего боя я пошла одна, но по дороге встретила Рехея, а у самой школы пересеклась с Реборном, Тсуной и Базилем, которые привели с собой еще и Ламбо. Базиль выглядел особенно измотанным, а Ламбо, наоборот, несмотря на обилие бинтов и пластырей, был бодр и весел.       — Реборн, — позвала я, все еще хмурясь от мыслей, которые вызвал Шамал, — что ты знаешь об этом пареньке — Принце-Потрошителе? Кажется, он самый младший член Варии и где-то нашего возраста.       — Принц? — спросил Тсуна Реборна, стараясь делать вид, что не замечает моего присутствия.       — Да, у него, похоже, правда голубая кровь, — подтвердил аркобалено, шагающий по заборам. — Вторая часть прозвища связана с тем, что он любит убивать людей, разрывая на части.       Базиль добавил, что слышал о нем от своего учителя. Похоже, своими способностями Бельфегор хорошо прославился.       Вскоре к нам присоединился Ямамото, но, даже когда мы оказались в школе, Гокудеры видно не было. Возможно… Шамал его просто не отпустил на бой. Если представление отменяется, то можно спокойно зевать и идти спать.       Судьи привели нас в коридор школы на втором этаже главного корпуса. Когда вся наша компания пришла, Вария уже стояла в другом конце. И этот самодовольный кретин тоже решил прийти…       Занзас сидел в огромном кресле, взирая на меня тяжелым взглядом. Рядом с ним стоял Леви-а-Тан, держащий в руках бутылку с каким-то коричневым спиртным. Не разбираюсь в алкоголе, но звездочки и обилие знаков качества намекали на недешевость пойла, которое босс Варии держал в стакане.        Он явно ожидал, что я явлюсь по первому зову, как только он сказал, что дает мне шанс. Хм, ему будет полезно понять, что это не так.       Время шло, а вот Гокудеры видно не было.       — Возможно, это и к лучшему, — неожиданно вздохнул Тсуна. — Противник Гокудеры-куна сильный и страшный. Будет лучше, если сражение не состоится.       Парни тут же попытались подбодрить его, что тот придет, но ожидание боя превратилось в истекающие минуты до дисквалификации. Почему так нельзя было поступить с Ламбо? Похоже, была куча причин заставить Ламбо участвовать в поединке, и ни одной причины не дать этому произойти.       Заставив всех понервничать, Гокудера появился с помпой: с перевязанной бинтами грудью и расстегнутой рубашкой, с крепежами для динамитов на поясе и ногах, с сигаретой в зубах и с кольцом на цепочке. Он разнес часы, когда секундная стрелка почти добралась до двенадцати, чтобы никто не мог уличить его в опоздании.       — БО-О-ОСС! — неожиданный рев заставил подпрыгнуть на месте.       С лестницы тут же влетел Конрад, мгновенно оказавшийся между нашей командой и Варией. Не успел он ничего понять, как дернулся в сторону, а об его голову разбился стакан, осыпавшийся осколками по полу.       — Вро-о-о-о-ой! — судя по ухмылке, Скуало хотел что-то сказать по этому поводу, но тут же об его голову разбилась бутыль со спиртным.       Я просто упала и оглушительно захохотала, схватившись за живот, разболевшийся от таких усилий. Вытирая поневоле выступившие от смеха слезы, обратилась к Скуало:       — Видишь? А ты мне не верил, что можно перепутать! У вас даже голоса похожи!       Рожу мечника перекосило. Он повернулся к Занзасу, который продолжал сидеть с невозмутимым видом, и взревел:       — ВРО-О-О-ОЙ! Какого чёрта?! Меня-то за что?!       — Чтобы обидно не было, — сквозь новый приступ смеха просипела я, чем вызвала новый вопль бешенства Скуало, и поинтересовалась: — Это точно Дождь? Умиротворяющий и спокойный Дождь?       — Да, я Дождь! — взревел Скуало, размахивая мечом. — Да, черт возьми, я адски спокоен!       Луссурия схватил Скуало за подмышки, удерживая на месте, но мечник все равно вырывался, угрожал меня разделить на восемь частей и размахивал мечом так, что повсюду летели брызги с его длинных волос. Естественно, никого из варийцев это в восторг не привело — они закрывались и отворачивались от капель и осколков.       — Мусор! — рыкнул босс Варии, и Скуало с заметным усилием успокоился.       Луссурия прекратил удерживать мечника на месте, но тот, пусть и не рвался никуда, все равно продолжал сверлить меня светло-серыми глазами.       — Ну, блин, босс, — использовав позаимствованное у меня слово, протянул рыжий, подошедший ближе, опасливо посматривая на расшумевшуюся Варию. — Я же только хотел разрешения сопровождать тебя, а ты будто сквозь землю провалилась.       — Садись, горюшко, — махнула я рядом, сама устроившись у стеночки.       Рыжий сел прямо на пол и попытался руками вытряхнуть из мокрых волос осколки.       — Ага, значит, он «горюшко», — Рехей стукнул кулаком по ладони так, будто его только что осенило.       — Да, — задумчиво погладил подбородок Ямамото, — Акаге точно не кретин.       — Акаге? — дернулся и напрягся Конрад. — Что это значит?       — Рыжий, — ответил ему бейсболист, вернувшись к своему обычному беспечному состоянию. — Так тебя Кира все время зовет. Не заметил?       Что ж они из головы ту дедуктивную цепочку никак не выбросят, а?       — Мы можем приступить? — спросила одна из Червелло, привлекая к себе всеобщее внимание. Все повернулись к девушкам-судьям и замолчали. — Хорошо.       Полем боя выступал весь этаж, вместе с переходами, коридорами и классами. Для повышения сложности Червелло установили в разных местах квадратные турбины. Они выпускали слабый воздух, но, если вставить кольцо, порыв ветра в одну из четырех сторон выносил с собой парты и стулья, что нам и продемонстрировали. Также они могли сработать сами в определенный момент. Когда время поединка выйдет, турбины просто взорвутся, поэтому бой будет коротким. В общем-то все это меня не особо волновало. Сегодня я была лишь зрителем и ничем более, поэтому сидела у стены и с завистью косилась на Занзаса, который с удобством устроился в мягком кресле.       Шамал появился довольно неожиданно. Он незаметно подкрался к Червелло сзади и выполнил небольшую пакость, а именно пожамкал их обеих за грудь с невозмутимым видом. Те как-то синхронно врезали ему в лицо локтями, но тот лишь с довольным видом улыбался, вытирая кровь из разбитого носа.       — Ах, вы хороши. Такие упругие, быстрые.       Он явно снова нарывался. А Вария отреагировала на появление доктора весьма живо. Они знали о его прозвище и, видимо, были наслышаны о каких-то подвигах. Они также вслух недоумевали, что он здесь делает.       — Что ты тут делаешь? — ожидаемо прицепился к нему Гокудера.       — Я услышал звон разбитого стекла и подумал, что кто-то тут балуется, вот и решил прийти. Это совсем не из-за твоего боя, — с невинным видом ответил ему доктор.       — Дино, Колонелло и Шамал. Почему такие профи на их стороне? — сверля доктора взглядом, задал риторический вопрос Скуало, и, мне кажется, посмотрел на Реборна, который уже минут пять не прекращал загадочно ухмыляться, с весельем поблескивая глазами.       Шамал плюхнулся рядышком, принявшись доставать из небольшой авоськи банки пива, газировки, пакеты чипсов, сухариков, орешков и еще кучу всего. Все это он раскладывал на расстеленной газете. Ламбо, которого опять притащили, нагло уселся у меня под боком, устроив себе более мягкую «спинку» для сидения, и с сиявшими глазами наблюдал за обилием вредной пищи, от которой явно надеялся отхватить того и того, и лучше побольше. Я тоже принялась доставать из карманов все то, что я напихала туда раньше: конфеты, сладости, печенье и прочее.       — У меня с собой еще есть еда Бьянки, — жестом фокусника вытащил доктор из кармана платок, в котором любовно был завернут непонятный уже шедевр ядовитой кулинарии. — Она всегда так щедра ко мне. Будешь?       — Нет, спасибо, — отказалась я.       — Вы, вообще, что тут устроили?! Зачем пришли?! — возмущенно вспыхнул Гокудера.       — Поорать, — честно ответила я, распаковывая пакет мармелада.       — Зрелище, конечно, так себе, но сегодня нет трансляций футбольных матчей, — отсалютовал ему только что открытым пивом Шамал.       — ВЫ! — выкрикнул Гокудера, от обилия чувств аж раскрасневшись.       — Хранитель Урагана, вы собираетесь выходить на поле боя? — спросила одна из Червелло, видимо, потерявшая терпение.       Сегодня вообще, похоже, вечер испытания терпения судей. Гокудера фыркнул, сердито развернулся и пошел навстречу сопернику.       — Но, правда, почему вы устроили все это? — несмело полюбопытствовал братец, видимо, намекая на то, что мы дурачимся. — Шамал, от вас я подобного не ожидал. Вы же… ну… доктор. Взрослый. Киллер, — Тсуна никак не мог подобрать слов.       — М-м-м, — задумчиво протянул Шамал, — что, если я скажу, что мне интересно послушать ее комментарии? В конце концов, мало кто может прижать меня к ногтю, — подмигнул мне доктор.       — Я не прижимала тебя к ногтю, — недовольная разбазариванием информации возразила я.       — Угу, — покладисто кивнул он. — Ты прижала Реборна, который прижал меня.       — Что?! — уставились на меня сразу несколько ошарашенных глаз, но от возгласа не удержались только Тсуна и Ямамото.       — Не совсем и прижала, — недовольно подметил репетитор, пока у меня дар речи отнялся. — Только подловила.       — Вас послушать, так я какой-то монстр, — проворчала я, наконец.       Похоже, Шамал воспринимал это легко и с долей юмора, в отличие от Реборна. Почувствовав взгляд, повернула голову и увидела рыжего, который выглядел очень вдохновленным. Что за…?       — Могу тебя понять, Шамал, — сказал Реборн. — Мне тоже очень интересно, что может сказать ее гиперинтуиция.       Я решила просто молчать, пока не ляпнула ничего лишнего. Так будет лучше. Поэтому принялась с усердием хомяка жевать, наблюдая за экранами, которые передавали происходящее с поля боя на третьем этаже. Ламбо тут же подлез под руку, чтобы добраться до вкусностей, на которые я уже положила глаз.       После короткого обмена любезностями Гокудера и Бельфегор отошли друг от друга метров на двадцать, и судьи огласили начало боя.       Битва сразу же началась жарко. Оружием варийца оказались небольшие ножи в огромных количествах, и управлялся он с ними, надо сказать, умело. Там сошлись два неглупых парня. В принципе, условия у них были где-то равны. Почти одного роста, одной комплекции, оба уже не первый год знакомы с мафией. Так что тут переживать по поводу чьего-либо преимущества не приходится. Разве что… Эта длинная челка Бельфегора… Ужас же. Она достает до самого кончика носа. Его глаз не видно, поэтому я удивляюсь, как он сам что-либо там видит.       Как только Гокудера атаковал, а его противник совершенно без спешки сделал шаг назад, у меня начали закрадываться подозрения. Ветер из сработавшей турбины снес динамит в окно, а парень в серебряной диадеме улыбнулся:        — Какой отличный шторм. Я очень чувствителен к ветру.       Сработали турбины, установленные в классах, но нож Бельфегора прошел, казалось, сквозь несколько разных потоков ветра. Уклоняясь, Гокудера отпрыгнул и свалился через оконное стекло в класс.        — Как так получилось? Что за везение у него? — в отчаянии воскликнул Гокудера.       — Принцу не нужно полагаться на везение, — возразил он на слова Гокудеры. — Нужно просто чувствовать ветер. Благодаря этому я всегда попаду в цель.       В подтверждение своих слов он опустил нож прямо в поток ветра перед ним, и небольшую железку мигом унесло. Там, где несколько воздушных потоков были очень близко, нож практически неуловимо перескочил с одного на другой и мазанул по щеке Гокудеры. С экрана я с трудом смогла это заметить, но, к счастью, камеры охватывали большую площадь с верхнего ракурса. Бьюсь об заклад, Гокудера, не имея такого угла обзора, даже не понял, откуда появились ножи.       Шамал, также наблюдая за действиями Бельфегора, мрачнел на глазах:       — Использовать невыгодную ситуацию, превратить ее в свое преимущество и сделать работу идеально. Должен признать, это действительно гениальность.       Видимо, на третьем этаже располагались динамики, раз на лице Бельфегора расплылась широченная улыбка до ушей. Надо сказать, улыбка красивая и зубы все белые, ровные, но что-то в этой улыбке было не так. Впрочем, улыбка — это не то, что привлекало все мое внимание.       На поле боя, казалось, бушевал ураган. Ветер не настолько сильный, чтобы уносить стулья, но достаточный для того, чтобы везде летали бумаги, перекатывались по полу мелкие предметы и вздымались занавески на окнах, создавая настоящий хаос. Поэтому улавливать малейшие потоки ветра настолько хорошо, чтобы видеть, где они пересекаются и создают новые потоки, кажется невозможным. Но Бельфегор это делал. Он «видел» это.       Теперь бой вел Бельфегор. Он непрерывно атаковал Гокудеру, вынуждая его постоянно перемещаться и избегать атак. Некоторые ножи атаковали с совершенно непонятной траектории. Не одна я задавалась вопросом: «Как? Как он это делает?».       Гокудера создает дымовую завесу, но Бельфегор даже не дергается и спокойно стоит на месте. Его ножи едва не режут руку Гокудеры, хотя видеть, где спрятался подрывник, вариец не мог. Шамал думал, Гокудера тоже думал, а я уже подспудно знала ответ, но он бы мало что дал Гокудере.       Из класса в коридор через окно вывалилось тело, которое оказалось просто манекеном. Бельфегор ошибся, и его стилеты усеяли торс манекена, который использовали, как пособие на уроках биологии. Сам подрывник вышел следом, подтянув манекен к себе за невидимую глазу нить. Гокудера предположил, что его противник еще перед началом боя, когда подошел издевательски похлопать его по плечу, прикрепил к нему подобную нить. По этим нитям, согласно его догадке, ножи ехали к нему, как по рельсам, поэтому уклониться при таких обстоятельствах невозможно. Об этом говорили резаные раны на левом боку и плече Гокудеры.       Задумка была гениальная… но, вероятно, работала она лишь в теории. Гокудера все это время бегал, как ужаленный. Даже если Бельфегор вколол ему при прикосновении анестетик, то все равно Гокудера бы почувствовал или увидел натяжение. Да и нить, какой бы прочной ни была, да хоть леской, все равно могла за что-то зацепиться и порваться.       — Ты хорошо постарался, — ответил ему Бельфегор, — «...но ты получаешь только пятьдесят процентов.» — Ты, наверное, думаешь, что сможешь победить, раз разгадал секрет, но…       Сработала одна из турбин, и Гокудере пришлось разорвать расстояние, оставив манекен.       — При таком ветре ты ничего не сможешь сделать, — расплылся Бельфегор в широкой улыбке. — Ну? Что ты собираешься делать?       Конечно, противник Гокудеры точно не будет объяснять, где подрывник оказался неправ в своих предположениях. Уж точно не этот парень в диадеме, который явно не обладает огромной силой, но выигрывает за счет тактики и стратегии. Он получит победу за счет точных и неожиданных атак… и это… вау!       Если Гокудера был чистым теоретиком, а на практике часто неистово лажал, то этот парень что-то с чем-то. Бельфегор точно ничего не видит, но очень хорошо ориентируется по малейшему движению воздуха, слуху и обонянию, которым улавливает дым взорвавшихся динамитных шашек. Этот принц так хорошо мимикрировал под обычного человека, что подловить его на том, что он ничегошеньки не видит, будет сложно.       Он начал свою стратегию еще перед боем и оставил на противнике какую-то метку. Нет, точно не леску. Может быть, что-то источающее сильный запах, но я бы поставила на метку пламени. Скорей всего, она настолько маленькая, что ее не видно, а Гокудера недостаточно опытен, чтобы ее почуять. В то время как Бельфегор, вероятно, пламя ощущает очень сильно. Леска — это только часть трюка, объясняющего, как противник попадает в него ножами, не видя. То есть Бельфегор чувствовал, что Гокудера за стеной, но точное расположение ему все-таки подсказывали лески.       Теперь же Бельфегор, в отличие от Гокудеры, не опьянен своим преимуществом и не спешит атаковать, а выжидает, пока свой ход совершит соперник, выстраивая в голове собственный план.       Шамал над ухом что-то говорил о том, сколько флирта он пропустил, пока не научил Гокудеру новому приему. Подрывник достал несколько шашек, зажал их между пальцами и бросил в противника, несмотря на сильный поток ветра из класса.       — Ты попрощался с головой? — насмешливо поинтересовался Бельфегор.       Смеялся он ровно до тех пор, пока торец шашек не пошел дымом, придавая еще один толчок динамиту. Неожиданный ход, который не предвидел Бельфегор, обошелся ему сильными ожогами от взрыва.       Просто, но неожиданно. Как состав салютов, которые взрываются как минимум дважды. И все же, благодаря этому, против таких мастеров многоходовок, как этот Принц, может однажды сработать. Хм, что же я за человек такой, а? Нет, чтобы болеть за Гокудеру, который борется за Тсуну, а я восхищаюсь умом его противника. Нет, подрывник молодец и все такое, но если бы мне пришлось выбирать из этих двух Ураганов…       — Он сделал это. Разве плохо для этого мальчика быть хранителем Урагана? — несильно толкнул меня локтем Шамал.       — Он обалденный, — согласилась я.       — Видишь, Реборн, я же говорил, — широко ухмылялся доктор, победно взирая на аркобалено.       — Ты вначале уточни, о ком она, — странно хмыкнув, ответил на это репетитор. — По-моему, она выглядит огорченной и смотрит на Принца-Потрошителя.       Перед моим лицом возникло небритое лицо Шамала. Доктор всматривался в меня, будто желая убедиться в словах Реборна. Не поняла. Они что, на мою реакцию поспорили?       С экранов мониторов раздался странный смех, привлекший внимание зрителей. Присмотревшись, я заметила, что Бельфегор стоит на своих двоих, пусть и сильно ранен. Только смеется, схватившись за голову, и кричит:       — Пролилась королевская кровь!       — Видишь, он псих, — сказал мне Шамал. — Он сломался.       — М-м-м, — не удержалась я, протянув: — Мое любимое сочетание.       Несмотря на то, что я всего лишь пошутила, переговаривающиеся между собой остальные варийцы подтвердили, что у Бельфегора действительно своеобразная странность. Коротышка в капюшоне, который, видимо, был с ним лучше всех знаком, сказал, что его «странность» связана с тем, что он специально убил своего брата. Теперь от убийств ему сносит крышу, а от своей собственной крови пробуждается то, что прозвали Принцем-Потрошителем.       Гокудера вновь атаковал тем же приемом, но сработать дважды это не могло. От того, что пролилась его кровь, Бельфегор стал менее осторожен и более решителен. Если раньше его, видимо, сдерживал вопрос собственной безопасности при атаке, теперь Принца подобное не волновало, и парень проскакивал совсем близко от взрывов. Бельфегор подобрался к Гокудере, и только запущенная мини-бомба спасла подрывника от пореза ножом в руке противника. Данное решение не обошлось для Гокудеры безболезненно — его тоже обожгло взрывом, но зато ему не перерезали горло.       Пока Бельфегор тащился от новой порции собственной крови, Гокудера поспешил скрыться в библиотеке. Это было не лучшее решение. Там подрывник, держась за рану в боку, только едва ковылял между книжных полок, а Бельфегор, тоже раненый, но под действием адреналина, планомерно загонял его ножами, как дичь. Конец был близок. Шамал, нахмурившись, не отрывал взгляда от экрана.       — Не пора ли, Тсуна? — спросила я.       — Что? — не понял братец, с трудом оторвавшись от мониторов, в которые смотрел широко открытыми глазами.       — Еще нет! — крикнул Гокудера.       Через минуту подрывник был загнан в ловушку из лесок Бельфегора. Ему некуда было отступать. Всюду, куда бы он ни повернулся, его окружала паутина. В тот же момент книжные шкафы были взорваны и паутина опала. А затем добивающий удар тем же приемом с динамитом и Бельфегор потонул в дыму.       Тсуна, как и все, был воистину потрясен такими навыками, и я не удержалась от замечания:       — Гокудера совсем не дурак. Тебе лучше об этом помнить.       По-моему, Тсуна так и не понял, к чему я это сказала, а жаль. Ну, из подрывника все-таки может выйти толк, так что причин оттеснять его от Тсуны все меньше.       И вот, когда бой закончился так красиво и Гокудере осталось только снять с противника кольцо, Бельфегор пришел в себя и начал обычную драку с тяганием друг друга за одежду и обычными ударами кулаками. Оба парня были ранены, поэтому преимущества ни у кого не было. Время подходило к концу и Червелло, как и предупреждали, начали подрывать турбины в начале коридора. Нас задеть не должно, но вскоре взрывы доберутся до хранителей Урагана.       — Тсуна, что ты собираешься делать? — спросил Реборн, когда стало ясно, что оба хранителя могут погибнуть от взрыва.       — Ты спрашиваешь у меня, что делать? — ошарашенно переспросил братец, с раскрытым ртом смотря на экраны.       Шамал подскочил на ноги, не выдержав:       — Отдай кольцо своему противнику и возвращайся, Хаято! Не стоит жертвовать своей жизнью ради таких вещей! Поторопись и возвращайся!       Гокудера кричал. О том, что не может проиграть, не может вернуться ни с чем, не может после этого называться правой рукой Десятого. После этих слов даже Такеши и Рехей заорали, чтобы он возвращался. Шамал был взбешен:       — Хаято! Ты забыл все, что я говорил тебе перед тренировкой?!       И только тогда подал голос Тсуна:       — Прекрати нести чепуху! Как ты думаешь, за что мы боремся?! За то, чтобы снова играть в снежки и смотреть фейерверки! Я хочу снова смеяться со всеми, но какой в этом будет смысл, если ты умрешь?       Ну что ж, браво, почти вовремя и почти по делу. И все же снова поздно. Связь с экранами прервалась, так как библиотека, где находились оба Урагана взорвалась. Братцу оставалось только упасть на подкосившихся ногах и жевать сопли:       — Как это могло случиться? Почему… Гокудера-кун?..       Повезло. Просто повезло, камеры снова заработали, и Гокудера вышел из дыма. Он выполз весь израненный, испачканный в копоти и гари, и свалился на полпути. Быстро собрав всю кладь обратно в авоську, я следом за всеми побежала на третий этаж.       — Прости, Десятый, — сказал Гокудера, продолжая лежать на полу. — Кольцо захвачено, но я вернулся, потому что хочу смотреть с вами на фейерверки.       Тсуна упал перед ним на колени и со слезами на глазах повторял:       — Я рад! Я очень рад!       — Что?! — опешил от этих слов Гокудера. — Но я же проиграл!       Тсуна от облегчения благодарил его, а Гокудера краснел и возражал, что не заслужил. Посмотрев немного на эту картину, я скосила глаза на Конрада:       — Рыжий, а ты как думаешь, правильно ли жертвовать своей жизнью?       — Он не должен был отдавать кольцо, — тут же, не задумываясь, ответил Конрад. — Его противник, возможно, остался жив после взрыва и получил оба кольца. Хоть это и был приказ босса, он сильно его подвел. Другой бы убил за провал, а этот, — пренебрежительно фыркнул рыжий и выдохнул сквозь зубы от пинка кроссовком по ноге.       — Ответ неверный.       Конрад удивленно поднял брови и сказал-спросил:       — Он все правильно сделал? — его лицо стало возмущенным. — То есть ты считаешь, Дымовая Бомба должен оставить кольцо ради каких-то фейерверков?!       Рыжий тут же согнулся пополам от удара коленом в живот. Мы стояли поодаль от основной толпы и, пусть он повысил голос, на нас вроде бы никто не обращал сильного внимания, а Вария пока что вообще не появилась.       — Подумай хорошо, — предложила я.       — Да? — спросил он, быстро разогнувшись. — На его месте я должен бросить задание босса? Это тупо. Тот же Занзас за такое расстрелял бы.       Кажется, понял, что я хочу донести до него какую-то мысль. Только я вновь ударила его:       — Я же сказала, подумай, прежде чем отвечать.       Рыжий решил промолчать, бросив на меня возмущенный взгляд. Дальнейшее препирательство вынужденно отложили. Появившиеся вместе с Варией Червелло объявили победителем Бельфегора, которого безвольной куклой перекинули через руку здоровяка в противогазе. Этот здоровяк явно новичок, потому что остальные навешивают на него не слишком приятные обязанности.       — Обладатели Колец Облака и Тумана с вашей стороны так и не явились, — замечает коротышка в капюшоне. — Может, мы выиграем из-за их неявки?       Реборн как-то резко повернулся ко мне, заставив стушеваться.       — Да явятся, явятся, — проворчала в ответ на невысказанный вопрос. — Обещали.       — Тогда мы объявим следующий матч, — сказала одна из судей. — Завтрашний бой между Хранителями Дождя.       Скуало наконец-то дорвался и тут же довольно заорал:       —Вро-о-о-ой! Я ждал этого долго!       Почему, ну почему он орет и когда зол, и когда взбудоражен? Неужели Конрад всю жизнь теперь будет так же орать у моего уха? Судя по индифферентному и пофигистическому лицу босса Варии, которое так и говорило: «как же меня все достало», пережить это можно только смирившись.       — Не убегай с поджатым хвостом из-за силы, которую я показал тебе в прошлый раз, мальчик-мечник! — победно ухмылялся Скуало.       — Я так восхищён, что засыпаю, — безмятежно улыбнулся на эту подначку Ямамото.       — Капитан Леви! Извините, что прерываю! — появляется в коридоре человек в форме Варии и тут же преклоняет колено. — Неизвестный нарушитель проник в школу и уничтожает отряд Грозы один за другим.       Похоже, не одну меня взволновало то, как легко кто-то мог прийти посмотреть на бой, и Вария, а точнее, отряд Грозы Леви-а-Тана, оцепил здание.       — Ублюдок! — взревел Леви-а-Тан. — Кто это может быть?!       — Он пришел, — ухмыльнулся Реборн, пребывающий в странно приподнятом настроении.       — Кто? — недоумевал Тсуна.       — Мамка Акиры.       — Хватит меня подкалывать! — тут же возмутилась я.       Авоську со снедью я тут же всучила в руки Шамалу. Из-за этого оттуда вывалилась впопыхах скомканная газета, которую я тут же поймала и запихала в карман, а затем посмотрела поочередно на лестницу и в сторону окон, прикидывая: пойти человеческим путем или все же лучше сразу выпрыгнуть в окно?       Сколько времени понадобится Кее подняться сюда — минута, в лучшем случае две? Судя по тому, что его появление обнаружили явно в последний момент, он подкрадывается, а так как избивает рядовых Варии, вместо того, чтобы сказать свое имя — Хибари в плохом настроении. Вывод: вряд ли он успокоился и пришел мириться. Значит, надо валить. Перемещаюсь сразу к окну.       — Ты куда, босс? — обращает ко мне всеобщее внимание рыжий, уничтожив возможность ускользнуть незаметно.       — Быстро за мной, — бросаю через плечо.       — Кира, что случилось? — доносится до меня взволнованный вопрос Ямамото.       — Кея скоро тут будет, — оборачиваюсь на секунду.       — И что? — не понял Рехей.       — Мы слегка поругались. Короче, вы меня не видели, — ставлю одну ногу на подоконник, потом снова оборачиваюсь, чтобы посоветовать: — Будет бить, вы меня все равно не видели.       — Вы же не собираетесь прыгать, Савада-доно?! — заволновался Базиль. — Третий этаж ведь!       — Ламбо-сан тоже с тобой, Кира! — вклинился теленок, пытаясь по моему примеру забраться на оконную раму.       — Куда?! — отодвинула я его от окна. — Все будут прыгать, и ты прыгнешь?! Головой думай! Ты можешь разбиться!       — Ты тоже! — насупился Ламбо.       — Вот когда подрастешь и кости крепче станут, тогда и поговорим! — отрезала я.       Видимо, собиралась я слишком долго. Из поворота коридора между нашей командой и командой Варии вылетел человек в форме Варии, а уже следом за ним вышел стремительным чеканным шагом Хибари. Он окинул всех быстрым взглядом и мгновенно определил беглеца, носком туфли подкинул в воздух шпагу рядового из отряда Грозы и бросил ее так, что та вонзилась острием в оконную раму, прямо передо мной.       Нет. Он точно не в хорошем расположении духа.       Кея быстро развернулся, собираясь сократить расстояние. Через окно теперь не так просто безопасно выбраться, поэтому я сорвалась с места и помчалась по коридору, зная, что там дальше должна быть еще одна лестница. Но вскоре застыла на месте.       — Хибари, стой! — преградил путь Кее Рехей, который в данный момент был ранен, чтобы противостоять главе дисциплинарного комитета.       — Окей, окей, — неожиданно присоединился к нему Ямамото, выставив перед собой раскрытые ладони. — Успокойся, Хибари. Я вижу ты не в духе, но…       — Прекратите вмешиваться, — перебил его Кея и потребовал, замахнувшись тонфа: — Не стой передо мной.       Ямамото схватил тонфа за торец и одним слитным движением скользнул Хибари за спину.       — Видишь, семпай? Я тоже кое-что могу, — улыбнулся он.       — Любой вмешавшийся будет забит до смерти, — ледяным тоном предупредил Кея, вырвал из его рук тонфа, и нажал скрытый переключатель на своем оружии, отчего дубинки покрылись мелкими, но бритвенно острыми шипами.       — Я спровоцировал его! — улыбка Ямамото из гордой превратилась в нервную.       — Ты хранитель кольца со стороны Савады? — уточнила одна из судей. — Если да, то такое поведение…       — Убирайся! Червелло! — взревел взбешенный Леви-а-Тан. — Он просто незаконный нарушитель!       Мужик реально чуточку тормоз. По крайней мере ничем иным то, что он полез на Хибари, который уже завелся, а затем от одной единственной подножки полетел кубарем, объяснить невозможно. Хм, почему я не могу так же круто?       Оставив вниманием Леви-а-Тана, Кея вернулся к нам. Такеши вынужден был отступить, благо вовремя убрал руку и не поранился шипами. Рехей хмурился и не знал, что ему делать, когда Кея настолько серьезен. Ламбо испуганно жался у ног. Конрад стоял рядом и, кажется, не рисковал связываться с Хибари, ведь тот не постесняется отправить его в больницу. Придется вмешаться.       — Ты слишком серьезно к этому относишься, — спокойно сказала, протиснувшись между боксером и бейсболистом, и напомнила, где он находится: — Ты уверен, что хочешь поговорить именно здесь и сейчас?       Хибари, кажется, намек понял. Если он устроит прямо здесь разборки, это может плохо закончиться. Одно дело Каваллоне, но совершенно другое, когда он позволит меня тягать за уши при противнике. Все-таки Кея иногда упрямый, но ни разу не глупый, поэтому опустил тонфа и убрал шипы:       — Мне все равно, если ты попробуешь от меня снова ускользнуть. Уже все закончилось?       — Да, на сегодня все. Победил хранитель Урагана Варии.       Кея на это фыркнул, даже не посмотрев в сторону израненного Гокудеры, зато бросив взгляд на босса Варии, который внимательно наблюдал.       — Идем, — неожиданно схватил меня за запястье. — Я сопровожу тебя.       Глядя на Занзаса, я тоже неожиданно для себя осознала, что легко могу быть перехвачена сразу после боя, едва я выйду отсюда. У меня ощущение, что я дергаю тигра за усы. Остановит ли его рыжий или кто-либо другой, еще вопрос, но… при взгляде на непоколебимого Хибари, сурового Рехея, собранного Конрада и серьезного Ямамото, мне кажется, меня будут защищать. Поэтому упираться сильно не стала и позволила себя увести.       ***       — Дом хорошо защищен. Можешь оставаться сколько захочешь, — сказал Хибари, едва мы переступили порог его особняка.       Благодарно кивнув, отметила для себя, что ничего тут не поменялось. Обстановка все так же строгая и сугубо функциональная. Затем, не без опаски, посмотрела на Кею в ожидании его действий.       — Не уходи никуда, не предупредив.       Хм, сказано, как обычно, безэмоционально, но явного приказа не звучит. Хороший знак. Возможно, я действительно смогу остаться.       — Твои тренировки закончились? — полюбопытствовала я.       — Да.       — Каваллоне хоть жив остался? — уточнила на всякий случай.       — Он бессмертный пони, — усмехнулся в ответ. — Но да, он спекся.       Что-то это торжество в голосе настораживает. Боюсь, если Кея действительно научился управлять пламенем, скоро у меня вообще не останется возможности его сдерживать. Хотя, может быть, все не так страшно. Каваллоне вряд ли смог научить такого профи, как Хибари, новым боевым приемам.       — А рыжего пустишь?       — Нет, — мгновенно помрачнел лицом Кея, недовольно поджав губы.       Я только вздохнула. Потом помолчала, не зная, как начать этот разговор. Блин, с ним никогда не бывает просто. Он напал на меня, я не должна позволить спустить это с рук и забыть.       — Значит, ты сделал для себя какие-то выводы? — посмотрела на него в ожидании.       — Обустраивайся, я подготовлю все для занятия каллиграфией. Они сейчас не помешают, — сказав это, Кея просто пошел по коридору и исчез в одной из комнат.       Ушел от разговора. Неужели он думал, что я не спрошу и все просто будет, как раньше?       Заниматься каллиграфией у меня никогда не было особого желания, а сейчас ему неоткуда было появиться, но все равно я пришла и села напротив развернутого холста и чернильницы с кисточкой. Кея сказал, что пишем «Великие таланты зреют медленно». Ох, эта японская поэзия с ее короткими умными мыслями.       Быстро закончив работу, я осторожно посмотрела на то, чем занят Хибари. Он с таким спокойствием и расслабленностью выводил каждую завитушку, что я поневоле засмотрелась и устыдилась, что не понимала данного искусства. Каллиграфия когда-то считалась уделом дворян, и пусть сейчас писать умеет каждый, она осталась занятием статусным. А тут еще и особняк старояпонский, лист превратится в свиток, а чернила явно настоящие, как и кисточка не из кошачьей шерсти.       — Что это?       Пока я отвлекалась на работу Кеи, тот решил взглянуть на мою, и лицо у него приняло непередаваемое выражение.       — Моя работа, — медленно ответила.       Видимо, я успела отрастить какое-то чувство, которое подсказывало, что меня сейчас хотят чем-то ударить, поэтому вовремя вскочила с места и побежала по просторной комнате.       — Подумаешь, не выводила каждую буковку! — крикнула ему, крутясь возле подставок с листами. — Не умею я так!       — Учись! — коротко отрезал Кея, тоже делая рывки то в одну, то в другую сторону, не рискуя перевернуть подставки или чернила.       — Зачем? Где оно может мне пригодиться? А удовольствия от процесса я не получаю.       — Ты должна уметь! Я тебя научу.       — Опять ты за свое! — возмутилась я. — Ты снова пытаешься мной помыкать. Я же тебе говорила, только равное отношение устроит нас обоих.       — Равное? — мне показалось, в его интонации появился сарказм, а глаза при этом вспыхнули злостью. — Ты постоянно вытворяешь что-нибудь глупое. А вещам, которым должна быть обучена по статусу, даже не хочешь учиться. Абсолютно не дисциплинирована, игнорируешь правила и нормы и безалаберно относишься к обязанностям. Да за тобой смотреть надо, как за ребенком!       Я аж задохнулась от таких претензий, но сказать ничего не успела, так как Хибари неожиданно едва не схватил меня рукой за одежду, и мне пришлось уклоняться. При этом движении у меня из кармана вывалилась скомканная газета. Педантичная натура Хибари пройти мимо не могла, и он ее поднял. Не знаю, с чего он решил ее развернуть, когда я собиралась ее выкинуть где-нибудь, но лицо у него мгновенно потемнело. Я рискнула вытянуть голову и рассмотреть, что же там такое. Вроде бы ничего необычного. Просто колонка объявлений, несколько из которых обведены ручкой. Вчитавшись вверх ногами, разобрала, что, видимо, Шамал обвел для себя телефоны девушек, которые оказывали недвусмысленные услуги мужчинам при деньгах.       Подняв голову и встретившись взглядом с Кеей, я сразу же спокойно заявила:       — Это не мое.       С непроницаемым лицом Хибари скрутил злосчастную газету трубочкой и, замахнувшись, хлопнул ею меня по голове сверху-вниз. От неожиданности я ойкнула и отступила.       — Ты чего это? — спросила его. — Сам подумай, зачем мне подобные объявления?       Кея прислушиваться не пожелал и просто попытался ударить еще раз. Пока я убегала от него по всему особняку, переместившись затем к саду, до меня дошло, что только что произошло и как оно выглядит. Это, конечно, та еще подстава от Шамала, но даже если я буду бита, то не так уж серьезно. Зная Кею, даже ударом газеты он, наверное, мог бы вырубить кого-нибудь, но все же сдерживал силу. Поэтому от гонящегося за мной Хибари с газетой я убегала, давясь от смеха.        Все же Кея не желает отступаться от своих принципов. Но, к счастью, кажется, мне удалось убедить его уменьшить свою категоричность. Время идет. Когда-нибудь он поймет, что меня не изменить, смирится и успокоится, наконец.