Like a WHORE

Да, я знаю, мы только что выпустили альбом, у нас тур, все дела, но... Я так устал, так устал от частых поездок, от ярких зрелищ, от фанатов, которые постоянно только и делают, что стараются обслюнявить мою уже наверное дряблую от частых поцелуев щеку. Ах да, и ещё они меня обнимают, да блядь так, что у меня внутри все кости сжимаются и выдают синхронный сочный хруст. Мне приходится смеяться и отшучиваться по этому поводу. Все-гда. Ты мне обычно говоришь - да ла-а-адно, ничего страшного! После чего обязательно даришь мне ещё один мучительный чмок в ноющую и без того щеку. Твою мать, в такие моменты я тебя ненавижу. Но тебе же всё равно. Ты же у нас доминант. Всегда-правильный-Мэтт. Да, я не против. Только вот, ты всегда стараешься довести меня, когда я и так сильно вымотан. И довести, в основном, до оргазма. Иногда мне кажется, что моему херу скоро настанет конец. Я-дико-устал. Сегодня мы летим в Токио. Да, без сомнения, это хороший город, первое место во всём мире. Но как ни крути, мне больше по душе Лос-Анджелес. Наскучила мне Англия, наскучила мне Европа. Вообще, иногда подумываю о том, как переехать туда, в Америку, на всю жизнь. Мэтти вечно домогается до меня колкими вопросами, когда я заикаюсь о ЛА. В эти моменты, когда мой язык невольно поворачивается, твои глаза широко распахиваются, а с уст твоих начинает доноситься что-то по типу - тебе никогда не удастся этого сделать. А почему? - думаю я. Ты же сам туда с удовольствием катаешь, да и Кейт туда тебя вечно таскает. И вообще, я иногда думаю о том, почему мы ведем подпольно какие-то откровенные отношения, когда ты уже - состоявшийся семьянин? Но потом вспоминаю, что ты же Мэтт, мать его, Беллами - господин Люблю-доставлять-оргазмы, люблю-всех-удивлять. Да-да-да, знаем, знаем, знаем. Но всё равно это меня не радует. Теперь. Раньше забавляло, а сейчас - чувствую себя дерьмом. И ком к горлу почему-то подкатывает, когда самолет взлетает. Пожалуй, такое впервые. Я резко отворачиваюсь к окну, ибо не могу больше терпеть твоего пронизающего взгляда. Снаружи - быстро удаляющийся город, охваченный огнями. Я смотрю туда, вниз, и стараюсь перебороть какое-то дебильное желание всплакнуть. Мы едем, чтобы дать интервью. Мы едем, чтобы вновь терпеть хруст костей от бесконечных объятий - об этом подумал. Моё запястье чувствует твою холодную ладонь, ты начинаешь медленно поглаживать мою разгоряченную кожу. Ты чувствуешь, что я занервничал, я для тебя вообще был будто стеклянный - ты видел меня насквозь. И я хочу повернуться, правда, но я не могу, потому что боюсь устать ещё сильнее. Нет-нет, Мэтт. Не сейчас. Я аккуратно убираю руку из-под твоей и кладу на своё колено. Ты, видно, понял, что мне сейчас не до "ласки", хоть тебе и очень хочется, наверное, впервые за столь долгий период. Мне жаль. Слышу лишь твой раздраженный выдох. *** Кто-то говорит - японцы все на одно лицо. Я бы не сказал. Они все разные. ВСЕ. По крайней мере те, которых довелось встретить за один только сегодняшний день. О боже, я уже столько натерпелся, да ещё и интервью с самого утра. Я даже не выспался. Но, мне же всегда удается хорошо сыграть на камеру, это - моя работа. Пожалуй, один лишь ты можешь раскрыть весь этот фарс, только мне никогда не было понятно, для чего. Но сегодня этого не было, и я, пожалуй, этому рад. Ты и сам увлеченно отвечал на вопросы, отшучивался, мне даже как-то легко на душе стало. Но потом я вспомнил, что ты перед входом в студию принял что-то. Что-то, что уже успел купить у местных бродяг. Тебя всегда забавляли разные "экзотические" штуки, и не важно тебе было - вредны они для организма или нет. После интервью мы вернулись в отель. Всё как обычно. И даже несмотря на то, что ты был всё утро в ударе, тебе не захотелось со мной ничего делать. СОВСЕМ. Ты даже не подошёл, чтобы спросить о моём самочувствии или о чем-то подобном. Хм, просто прошёл мимо, кинув, что встречаемся сегодня на ресепшион в шесть. Это должно было меня обнадежить. Должно было. Но я лишь кивнул тебе вслед и позволил скрыться за дверью, и сам отправился в свой номер. Мне скучно. Включить телик, что ли? Посмотреть местные порно-каналы? Так я и поступаю, и когда начинаю глядеть один такой канальчик, меня всего вдруг резко передергивает, после чего я быстро выключаю телевизор. Фух, так и импотентом остаться недолго. Хотя я себя уже и так почти им чувствую. Нет, ну всё-таки, зачем рисовать порнуху, когда её можно снять?! Да ещё и с щупальцами... Не знаю, возможно, это должно дико возбуждать, но явно не меня. Хотя, вспомнил, японки же - далеко не самые красивые женщины на планете, наверное, из-за этого их заменяют анимациями. Фу, какая тоска. Я даже как-то разочарованно вздыхаю и откидываюсь обратно на кровать. Я хочу выпить, но всё находится в баре на каком-то там этаже. Мне лень. Поэтому мне остается только лежать и с унынием думать о немецких и американских пышногрудых красавицах - единственных девушках, которые ещё меня хоть как-то возбуждают. Кстати говоря, у нас с Мэттом уже давно ничего не было. Действительно. И по идее я должен бы радоваться этому, но что-то не дает мне этого делать. В последний раз мы спали... Год назад? Два? Когда только начали запись Резистанс? Да, похоже, именно тогда. После этого больше ничего не было, только немного нежностей, будто Мэтт начал остерегаться чего-то. Ещё бы. Наверное, где-то в глубине души я сожалею обо всём этом... Я так глубоко ушел в свои мысли, что не заметил, как заснул. Не знаю, сколько проспал, долго или нет, но факт остается фактом - меня разбудил настойчивый стук в дверь. И похоже, снаружи находился не один человек. О, я не хочу вставать, не хочу идти. Я мельком гляжу на часы и замечаю, что уже 18:30, но как-то похуй. Я бы лучше полежал здесь. - Открывай же, Дом! - весело смеясь, воскликнул Крис. Затем я услышал ещё один смех, звонкий такой, знакомый мне. Ну конечно же Мэтт. Что-то меня вдруг пробило на ностальгию. Черт, нет-нет, не надо глупить. Я открываю дверь, и что я вижу? Вижу двух помешанных, которые явно теперь не захотят покидать эту "чудесную" страну. У обоих были расширенные зрачки и некоторые сосуды в глазах полопались. О да, блядь, вечер обещает быть веселым. Я смотрю сначала на Криса - боже, что это за кепка, шляпа, что за? Затем - какой-то костюм, переливающийся разными цветами с каким-то разноцветным пухом на воротнике. Господи, будто передо мной стоял попугай! А Мэтт? На Мэтта мне больно было взглянуть - ярко-красный, на свету - ядовито-розовый... Что? Пух, перья, или?... Да я даже не знаю, что это! Шуба, о боже! Почему на тебе розовые лосины в какую-то рваную полоску или это орнамент такой, или у меня просто в глазах рябит от переизбытка цветов?! На ногах какие-то здоровенные ботинки, на высоченной платформе с огромадными застежками. Я просто смотрю и охуеваю! Мне не хватает слов, точнее, у меня просто нет слов! Я хочу рассмеяться, громко, до слез, но меня хватает только на то, чтобы широко раскрыть рот. Да и ты ещё держал что-то за спиной, ну конечно я не мог разглядеть, ведь рукава у этой идиотской шубы такие огромные, что за ними можно наверное и Китайскую стену спрятать. - Может, уже впустишь нас? - прекращая смеяться, деланным серьезным тоном вопрошаешь ты. Но я знаю, что это риторический вопрос, потому что через несколько секунд вы обо меня спихиваете с порога и влетаете в номер, хлопая за собой дверью и втаскивая меня в спальню. Мне страшно. Правда. Я не знаю, что могут сделать два упоротых в хлам друга со своим третьим, ещё трезвым другом... - Нет, ребят, ну не надо! - всхлипываю я, отбиваясь от двух этих укуренных руками и ногами, но они всё равно не сдаются, продолжают смирять меня. В конце концов, я так сильно вымотался от этих "сопротивлений", что в конечном итоге позволил себя... Нарядить в костюм, не менее ебанутый, чем у этих двух. Я рад, что на мне хотя бы нормальные штаны. Ну как нормальные, увешаны всякими лентами, выкрашенными в семь цветов радуги... Ну что, блядь, всё лучше, чем "охрененные" лосины Мэтта! У меня вообще все эти полчаса вертится на языке лишь одно слово. И я горю таким огромным желанием произнести его, но почему-то боюсь. Боюсь, что для меня плохо закончится такая "проделка". Блин, эти радужные брюки ещё и перетянуты какой-то золотой лентой. Прямо между моих ног. Жмёт, однако. Ну почему мне приходится терпеть весь этот кошмар? Почему я не могу просто взять и сказать, что хочу остаться здесь? Не знаю - отвечаю я сам себе, позволяя Мэтту надеть на себя какую-то шляпу. Нет, наверное, кепка. Черт побери, да похрену. Факт остается фактом - это невыносимо, и вовсе не смешно. Я гляжу на тебя презренным взглядом - ты просто в хлам, уже не совсем понимаешь, что делаешь, точнее - совсем не понимаешь. Всё крутишься около меня, поправляя дурацкие ленты на жилете, или что вы там на меня напялили? Я так хочу схватить тебя за твои цепкие руки и сломать их к черту. Наверное, моё лицо сейчас приобрело не самое дружелюбное выражение. Но мне плевать. Не-на-ви-жу. Я весь яркий такой, красочный, радужный, в буквальном смысле этого слова, ты назвал меня охуенным наверное раз шесть, и это только пока мы спускались по лестнице в отеле. Чертов лифт не работает. Крис, слава богу, немного утих, когда смог напялить на меня верхнюю часть одежды, скажем так. Мы выперлись на улицу и поперлись черт знает куда. Я не спрашивал. Я только надел маску, которая, судя по всему, прилагалась к этому замечательному наряду, и поплелся за ребятами. Боже, Мэтт, я не могу смотреть на тебя, ты выглядишь слишком вызывающе даже для самого себя! Я хочу тебе сказать об этом, но думаю - будет ли толк, ведь сосуды у тебя в глазах уже почти совсем полопались. Где мы теперь? Тут темновато, однако, люди повсюду, они так смотрят на нас, будто мы ненормальные. Конечно, ведь мы были здесь единственными, кто так ярко нарядился. Остальные как-то скромнее. Эти оба, впереди меня идущие, знали, что здесь точка кипения - толпы фанатов, но как-то не особо они и хотели скрываться. Мэтт только напялил на себя очки с громадными квадратными линзами, которые зажали ему нос и пошёл вперед бравой походкой. Мне стало не по себе, когда мы наткнулись на группу японцев в почти такой же яркой одежде, только не в такой пышной, точнее - совсем не в такой пышной. Как ни странно, они отлично шпарили по-английски. Беллами о чём-то с ними переговаривался минут пять, а Крис как-то настороженно глядел в это время по сторонам. Я один ни хера не понимал и стоял неподалеку, глядя на эту чудную иронию жизни. В этой маске становится жарко, но я из принципа не хочу её снимать. Ну вот, эта группа исчезла так же внезапно, как и появилась. Или это я слишком много витаю в своих мыслях. Неважно. Забавен тот факт, что после этого всего ты говоришь Крису подождать нас здесь, а сам резко хватаешь меня за рукав и уволакиваешь в подворотню. Сдираешь с меня проклятую маску, с такой силой, меня это удивляет. И немного пугает. Что же ты принял? Я хочу рассмеяться, но ты не даешь мне этого сделать - ты впиваешься в меня губами. Ты так резко прильнул ко мне, что мне стало больно, ты прокусил мне губу. Бешеный. Но признаю, я скучал по твоему теплому языку, которым когда-то ты забавлялся во время игры на гитаре. Я, помнится, мечтал, чтобы ты так же меня засосал. Сейчас что-то похожее, ты, наверное, хочешь проткнуть меня своим языком или пробурить дорогу до самой глотки. Мне смешно, не знаю от чего, я невольно улыбаюсь сквозь поцелуй, и тут понимаю, что ты запихнул в меня таблетки. Нет, не много, штуки две или три. Какие у тебя изощренные способы добиваться своих целей. Надеюсь, ты никому ничего больше не втюхиваешь таким же образом же, как в меня сейчас. Ты уже собираешься отцепиться, но теперь я не хочу, я не отпускаю тебя, не даю тебе оторваться от меня, хватаю за обе руки и кладу их туда, где находится по идее моя талия, правда, сейчас плотно закрытая многочисленными тряпками. Интересно, что же такое фантастическое ты мне дал? Похоже, нам становится плевать, что снаружи ходят люди, и вполне трезва та версия, что некоторые рискнули заглянуть в эту подворотню и увидеть там двух сосущихся музыкантов. Кажется, у Coldplay была песня под названием Lovers In Japan? Ахах, песня вообще никакая, но название её мне явно впечаталось в голову. - Всё, хватит, - нервно выдыхаешь мне в губы ты, отрываясь от меня и упираясь в мои плечи своими руками. Мне плохо? Мне хорошо? Моя голова кружится, я вновь могу вдыхать воздух. Эти секунды, в которые мы вспоминали, как увлекались друг другом раньше, заставили меня забыть о дыхании. Сейчас грудная клетка болит, будто меня душили. Крис действительно сдержал слово и не сдвинулся с того самого места, где ты попросил его остановиться. Какой послушный мальчик - подумал я про себя и громко рассмеялся, заставляя вас обоих повернуться. Наверное, я зря это сделал, зря снял маску - теперь к нам со всех сторон бегут японочки, их руки дрожат, некоторые из девушек даже роняют свои фотоаппараты. Боже, слишком высокие частоты! Мои перепонки сейчас лопнут! Нас уносит волной, я стараюсь сдерживать свой истошный вопль, застрявший посреди глотки. Я терплю, молча раздаю автографы, иногда промахиваясь маркером мимо листков. Вот блядь! - думаю про себя, но, видимо, других это только забавляет. Даже не знаю, почему и никогда не знал. Мои кости снова трещат, щёки снова ноют, только ощущения какие-то другие, будто это со мной делают не фантаты, а ты, Мэтт. Ты сжимаешь меня, ты целуешь меня в щеку. Но я снова открываю глаза. Теперь перед собой я не вижу ничего того, что так пугало меня некоторое время назад. Боже, чудесные препараты! Мэтт, я хочу ещё. С нами возятся парочка каких-то японцев, они видимо кто-то, вроде сопровождающих. И когда вы успели их сюда привлечь? Много я вообще пропустил? Я протираю глаза и покорно плетусь следом. Внимательно наблюдаю за тобой - тебя, видно, снова накрывает, ибо ты начинаешь как-то просить одного из японцев сфотографировать тебя с его другом. Ты нелепо переминаешься с ноги на ногу, я вижу, что тебе явно не удобны эти ботинки. Я вновь начинаю смеяться, ты так же забавен, как те анимашки, на которые я глядел несколько секунд сегодня на порно-канале. У меня в штанах что-то защемило и заныло в низу живота. Черт, о чём я думаю? Неужели о том, что хочу тебя. Надо же, долго такого ощущения уже не испытывал при виде тебя. Но ты похож на ощипанного фламинго, с твоей шубы так и летят перья в разные стороны, или это у меня уже глюки? - У стены меня сфоткаете? - буквально воющим голосом вопрашаешь ты и, не дожидаясь ответа, летишь к ближайшему зданию, мрачному и не особо-то и красивому. Это, наверное, был паб какой или клуб? Боже, что ты делаешь? Мэтт, нет, убери ногу со стены, нет, нет, перестань прогибаться телом вперед, перестань закидывать руки на стену! Я чувствую, как по моим щекам начинают течь горячие слезы, чувствую, что моя глотка разрывается от смеха. Крис тоже присоединяется ко мне, но скорее всего, из-за стадного инстинкта. Или его тоже позабавил этот "образ". Ну ладно, образ образом, но, Мэтт, пора кончать с этим! Но ты так же предательски продолжаешь издеваться над моими глазами, принимая различные позы. А японцам явно похуй, один из них просто торчит с того, что держит сейчас в руках айфон самого Мэттью Беллами. Похоже, этот тип готов снимать вечно. Всё, я не могу больше терпеть, я выкрикиваю чуть ли ни на всю улицу: - Мэтт, перестань, ты как шлюха! Ты в тот же момент убрал свою яркую изящную ножку со стены и посмотрел на меня удивленно-гневным взглядом. А что я? Ты набил меня таблетками, я не в порядке. Что тебе от меня надо? Ты подходишь ко мне, почти вплотную, не страшась окружающих, тянешь меня за одну из лент, чтобы я нагнулся к тебе, после чего шепчешь: - Напиши пост в Твиттере. Я не успеваю переспросить, о чём речь, как ты отпихиваешь меня от себя и просишь японцев сфотографировать меня. Я рефлекторно натягиваю маску и взбиваю ленты. Наверное, это так смешно. Ну да, ты угораешь как сумасшедший. Заткнуть бы тебе рот кляпом. Щелчок за щелчком, я устал, я вспотел, я снимаю маску. Это был последний кадр. Не хочу видеть этих фотографий, это наверное будет единственными снимками, которые я ненавижу. После мы заходим как раз в это здание, об которое ты так усердно терся минут пять. Мне не по себе. Хоть и внутри много людей, жарко, душно, на спине я всё равно чувствую мороз - твой взгляд. Ты пьян, но тебе это не мешает быть обозленным. Вот черт - думаю я. Сегодня мне явно придется вспомнить прошлое. Я наверное даже и не против, только вот, думаю, будет очень больно. Мы теряемся в толпе, оставляя знакомых и друзей там, в центре этого громкого безбашенного круга, среди по-больному трепыхающихся в танце людей. Тебе всё равно, что будет с ними, и с нами, наверное, тоже. Ты заталкиваешь меня в приватную комнату. Внутри надымлено. Так сильно, что у меня начинают слезиться глаза. Внутри никого. Я слышу, как ты быстро защелкиваешь замок, потом подходишь ко мне и вкладываешь в руку свой айфон. Ну как вкладываешь - больно хватаешь меня за руку и кладешь эту чертову коробку, по сути не несущую никакого в себе смысла. Я смотрю на широкий дисплей и уже вижу свой аккаунт, уже вижу, как ты успел зайти в графу "Написать новый твит", уже приложил фотографию. Я не разглядел её, видел только яркого и размазанного по снимку попугая. - Пиши. - шепчешь ты мне на ухо и сильно кусаешь за холодную мочку. Я всхлипываю от неожиданности. - Ч-что? - неуверенным тоном спрашиваю я, стараясь глядеть только на экран. Твои руки, тем временем, уже спокойно гуляли по моему телу в поисках застежек от проклятого костюма. Мне очень жарко, я учащенно дышу, а ты толкаешь меня вперед, к дивану... Или кровати? Или что это вообще было? Ты вырываешь несколько лент с моих брюк, пытаясь расстегнуть ширинку. Я стараюсь не стонать, стараюсь не сойти с ума от твоих прикосновений, по которым так изголодался. Я только возбужденно мычу, плотно сжимая губы. Видимо, тебе не хватило терпения и усилий, чтобы избавить меня от проклятой детали одежды, ибо ты резко развернул меня за плечо к себе, заставив меня на секунду охуеть от неожиданности, а потом таким же рывком швырнул меня на колени. Господи, Беллами, твоя резкость сведет меня в могилу - подумал про себя я, жадно пожирая глазами твои руки, которые сейчас напряженно старались стянуть лосины, попросту прилипшие к худым ногам. И вот, я снова смотрю на тебя, нервно закусывавшего губы, а потом медленно перевожу взгляд на твоего дружка, который так изголодался по моим грешным губам. Я предварительно облизываю их перед тем, как поглотить плоть. Ты издаешь сдавленный стон, после чего я осторожно касаюсь затвердевшей головки, начиная медленно водить по ней кончиком языка и губами. Я специально дразню тебя, хочу увидеть, насколько сильно ты успел соскучиться. Хочу убедиться, что после этой ночи с безумным маскарадом, с дурью в мозгах, с туманом вокруг головы ты долго ещё будешь вспоминать мои губы, долго ещё не захочешь возвращаться домой к любимой Кейт, а будешь ошиваться у меня в квартире и дико трахать каждый день, будто в тебя вселился бес, будто это будет последний секс в твоей жизни, до тех пор, пока я сам не выставлю тебя за порог. И мне плевать, какие ты станешь придумывать отговорки. При этой мысли я дерзко улыбаюсь, продолжая водить языком возле того места, где начинала густо скапливаться смазка. Ну всё, ты не выдерживаешь, громко выдыхая, хватаешь меня за волосы и тянешь на себя, а я лишь охотно поглощаю тебя, пульсирующего и голодного. Я немного подзабыл, как это делается: сперва меня даже чуть не вырвало. Но остановило ли тебя это? Ничуть. Ты продолжал держать свою руку на моём затылке, помогая мне вмешаться в ритм, а я немного напрягся, задумавшись о том, что тебе, может быть, не нравится. Но это оказались лишь глупые предрассудки, ведь я постарался взглянуть на твое лицо - оно выражало истинное наслаждение. Это была ещё одна доза, только слаще. От таких убеждений на душе сделалось приятно, и тогда я уперся в твои бедра руками и начал всасывать тщательнее, втягивая свои щеки, обрабатывая языком каждый миллиметр. Мне нравилось это делать, вряд ли, меня бы кто-либо на этой планете понял, но факт остается фактом. Мне приятно твоё тело, абсолютно всё, каждая деталь, вплоть до вьющихся темных волосинок, выступающих на твоем лобке. Ты постоянно их выбриваешь, но так неаккуратно, что остается раздражение, и я сейчас вижу это, изучаю томным взглядом каждую царапинку, оставляемую бритвой. Но есть ли мне до этого хоть какое-то дело, если на чистоту? Конечно, нет. Я так поглощен процессом, в буквальном смысле, что, наверное, сейчас и сам кончу. Я чувствую, как мой стояк упирается в стесняющую ткань. Я хочу выругаться, но не могу ведь. Твоя шуба рябит у меня перед глазами, а пух так и норовит забиться мне в рот. Пушинки щекочут мои губы, я сильнее возбуждаюсь, а ты и видишь это, поэтому снова сжимаешь пальцы на волосах и заставляешь двигаться быстрее, заглатывать эти ядовито-красные перья. Я закрываю глаза и стараюсь не обращать внимания на то, что эти "легкие недоразумения" быстро смачиваются в моей полости слюной и оседают на щеках и языке, оставляя горьковатый синтетический привкус. И всё же, вкус твоей кожи перебивал всё это дерьмо, стоило мне только открыть глаза и вновь взглянуть на твоё лицо, на то, как рот приоткрывается и жадно ловит воздух. Ты уже убрал руку и теперь просто толкался почти в глотку, время от времени, выкрикивая что-то наподобие: "О черт!". Это заставляло лишний раз захотеть улыбнуться. Правда, я думал, ты продержишься дольше, чем несколько несчастных минут. Ты кончил мне прямо в рот. Но мне понравилось, мне казалось, что это так сладко, что я проглотил всё до последней капли, будто пил какой-то очень вкусный коктейль. Но не успел я вытереть губы рукой, как ты вновь схватился за мой потрепанный воротник и поднял меня, резко разворачивая к себе спиной и заставляя меня упереться руками в жесткую спинку этого несчастного дивана. И как тебе хватает духу? Ах, да, ты же принял что-то мега-фееричное, способное поддержать состояние бодрствования черт знает сколько. Да и я принял того же, но всё-таки, не так много, в отличие от тебя. Ты всё же нашел в себе какие-то силы, чтобы вновь начать избавляться от моей замысловатой одежды. Наконец, после нескольких секунд усилий, тряпка покорно съезжает вниз по моим вспотевшим ногам. Прилипшие ленты щекочут кожу. Я стараюсь удержать равновесие, не свалиться в перевозбуждении, вцепляюсь обеими руками в спинку, прогибаюсь под тобой, вызывая тихий и приятный всему телу хруст в костях. Я как будто старый дед, так смешно. Выпускаю тихий смешок и прикрываю глаза, дыша открытым ртом. Долго ты ещё будешь возиться? Ты пытаешься содрать с меня эту куртку, но у тебя ни черта не получается, ты сам так возбужден, да ещё и не остыл к тому же. Ленты снова летят на пол. А я так и не получил ответ на свой вопрос. Однако, айфон уже небрежно валяется на полу, его экран всё так же светится. Но мы забыли, теперь думаем только друг о друге, как в старые добрые времена. Слышу, как ты достаешь что-то из кармана и перетираешь в руках и ещё где-то. Ведь на всю ночь план продумал! Ты не снял шубу, уж слишком сильно был увлечен моей задницей, выставленной на твой пьяный обзор. Ты резко хватаешь меня за ягодицы, сжимая их в своих руках. По мне будто прокатилась волна. Боже, ну давай быстрее. Не было никаких прелюдий, их хватило в подворотне - ты просто входишь в меня, полностью приложившись, я чувствую на заднице твои твердые тазовые кости, которые упорно бьются об меня. Завтра, наверное, будут нихеровые синяки. Я уже не могу сдержать стона, а ты - хрипа. Ты тоже скучал по мне, но долго не мог заявить об этом. А теперь я всё чувствую, от головы до пят, я всё ещё держусь за спинку дивана, прогибаюсь от резких толчков, которые причиняют мне сильную боль, даже несмотря на смазку. Ведь ты любишь толкаться так глубоко, насколько можешь. Сейчас мне кажется, что ты разорвешь меня своим толстым членом к чёрту, но я возможно даже и не против. Ты нагибаешься ко мне, накрываешь мою спину собой, дышишь мне в ухо, ещё больше углубляешься, хоть мне и кажется, что больше некуда. Ты судорожно шепчешь: - Это тебе за шлюху. После чего одна твоя ладонь убирается с моего дрожащего бедра и одаряет меня сочным шлепком по ягодице. Затем ещё одним. Я откидываю голову назад и громко стону, а ты не теряешь момента, хватаешь меня за волосы и тянешь на себя, а затем начинаешь пробиваться в меня просто так, безо всякой опоры за или перед собой. Не знаю, как ты можешь устоять так. Касаешься влажной ладонью моего члена и начинаешь учащенно водить по нему, стирая густые следы спермы с головки, их накопилось так много, что пол я наверное уже замарал конкретно. Ещё один всхлип. Я чувствую внутри себя какую-то пушистую материю, твои чертовы перья затолкались вместе с тобой. Но пушистыми они были недолго, вскоре превратились, вероятнее всего, в мокрые комки пуха. Я был на подходе снова, убери руку, ну прошу тебя, но нет же, ты продолжал натирать, будто не мог оторваться вовсе. В конце концов, я кончаю. Густо, долго, сопровождая волну облегченным стоном, после чего чувствую ещё один прилив внутри себя. Он остужал и ошпаривал одновременно. Ты вскоре перестал толкаться совсем и облокотился об меня, стараясь нормализовать дыхание. Да, мне явно этого не хватало, - думал про себя я, сваливаясь на диван и глубоко вдыхая прокуренный воздух. Ты же не сразу приземлился рядом - сперва поднял валявшийся на полу телефон. Вытер экран от капель спермы, после чего протянул коробку мне и сказал взглядом - пиши. Я всё не понимал до этого, что ты хочешь увидеть на светящемся экране, но потом быстро напечатал, как в озарении: "Great to be in Tokyo! Just found my new stage look!" Ты одобрительным взглядом одарил экран, после чего забрал у меня айфон. А я теперь чувствую стыд и позор, глядя на "new stage look", весь потрепанный, наполовину запачканный, да ещё и с изорванными лентами. Хотя, кто знает, может, фанаты только в очередной раз взвоют от радости...