Академия Алых Роз

— Вел, такое ощущение, будто Эванс пытается мне что-то сказать. Он приходит ко мне во снах чуть ли не каждую ночь. Мы сидели в кофейне в городе, далеко от Академии. Сегодня был выходной день, и мы с Вел решили отдохнуть на неделю вперед. Девушка, посмотрев на меня поверх кружки, поставила ее на стол: — Что он хочет тебе сказать? Это бред, Елена, он не может больше говорить. Я потерла рукой глаза: — Я не знаю, просто вся эта ситуация с ним… Я до сих пор не верю, что Эванс погиб. Да еще и так странно: его сожгли на костре. — Я думала, он был инкубом, — удивилась Вел. — Да, но еще и магом. Мы с тобой редко общались в последнее время, и я многого тебе не говорила. Я и Эванс… Мы даже думали пожениться, — я произнесла это на пол тона ниже. Глаза Вел раскрылись так широко, что я боялась, как бы они сейчас не выпали: — Пожениться?! Ты же знаешь, что это для людей, — девушка брезгливо скривилась. — Вам с Эвансом никогда бы этого не позволили, даже с твоими родителями, Елена. Если бы КВиМ узнал о твоих планах, не только Эванс горел бы на костре. Я разлеглась в кресле и стала наблюдать за происходящим по ту сторону окна. Люди, самые обычные, шли по своим делам. Их не волновало ровным счетом ничего. У них не было никаких правил, запретов на любовь. В нашем же обществе любые отношения, связанные браком, запрещалась. Да не только брак: все, что связано с людьми и их традициями. Старейшины считали, что именно люди были виноваты в том, что нам сейчас приходится скрываться. Ведьмы и инкубы, маги и суккубы могли сколь угодно много встречаться и спать друг с другом, но свадьба — никогда. Эванс же хотел, чтоб однажды мы сбежали из нашего мира в другой, где не было бы запретов на любовь, и мы смогли бы состариться в обществе наших детей и внуков. Я не понимала, зачем жить тысячу лет без любви. Не понимала, как так жить, но теперь, без Эванса, мне приходилось. — Да, я знаю это. И от этого не легче. Я пила капучино, блуждая в своих мыслях, когда в кофейню вошел Адан. Я сразу заметила его. На Адане была синяя рубашка, которая обтягивала его тело, не оставляя места воображению, выделяя его из серой массы. Парень подошел к нам: — Елена, какая встреча, — наигранно произнес Адан и обратился к моей подруге. — Вел, а тебе уж пора. — Что? — мы непонимающе уставились на Рейна. — Мне нужно поговорить с Еленой. Наедине. Парень зло посмотрел на Вел. Девушка пожала плечами, и, недовольная, удалилась. Адан занял ее место. — Какого черта ты выгнал мою подругу? — режим стервы был активирован. — Какого черта ты сидишь в кофейне и пьешь этот чертов кофе? — Адан уставился на меня, его глаза горели черным огнем. — Прости, что? Не помню, чтоб кофе был у нас под запретом. К тому же, Соил — кофейный город, ничего лучше кофе ты здесь не найдешь. Адан рассмеялся, и от его смеха мне стало не по себе. — А что у тебя еще не под запретом? Может быть, свадьба? На секунду мое сердце остановилось, но я тут же собралась с мыслями: — Что ты несешь? Какая свадьба? Адан поднес свой палец к виску: — Послушай, только у твоего дружка Йена не хватает сил, чтобы прочесть твои мысли. К счастью, я не такой слабый, как он, и позволил себе проникнуть в них, — парень наклонился ближе ко мне. — Милая, еще одна подобная мысль, и я подумаю, что ты человечишка, преследующая наши тайны. Я громко рассмеялась. Парочки, сидевшие недалеко, покосились на нас: — И что ты скажешь? Как узнал об этом? Прочел мои мысли? Вторжение в личное пространство — третье правило, которое не следует нарушать. После кофейни я отправилась к родителям. Их дом стоял на берегу озера, окруженный лесом. В детстве я часто любила там гулять, меня привлекал запах свежести. Моя комната выходила на сторону леса. Мне нравилось состояние, когда дождь барабанил по окнам, ветер срывал листву деревьев, и все это было прекрасно слышно здесь, в комнате. А я лежала в теплой и уютной кровати, попивая горячий шоколад. Но особенно мне нравилось выходить на лоджию после дождя. Птицы негромко поют, придавая природе больше красок и цветов, где-то вдали пробегает трусливый заяц, прячась за кустом. Следом за ним идет волк, грозный и сильный. Он не находит добычи, теряя ее след, и разворачивается, собираясь уходить. Можно было ошибочно полагать, что волк — это оборотень, но оборотни не гоняются за зайцами. Я дышала полной грудью, вдыхая аромат леса. В нос ударил резкий запах кофе: — Дорогая, о чем ты задумалась? — спросила мама, оставляя передо мной кружку свежего американо. — Как здорово было проводить здесь время, — улыбаясь, ответила я ей. Моя мама была заместителем директора Академии Роквичей, а папа, соответственно, был директором. У мамы были серые волосы, как у меня, но намного длиннее. Ее зеленые глаза были полны холодного огня, но я знала, какой теплой бывает мама. — Я слышала, тебе выдали нового дракона? — Да, — я сделала глоток. Кофе приятно обжег меня. — Его зовут Сноу. — Сноу — хороший выбор, — согласилась мама. Я слегка откашлялась, потом спросила: — Ты, должно быть, знаешь, где находится Фобос? Мама молчала. Я закатила глаза и принялась за кексы. — Тебе нужны дополнительные тренировки, помимо этих? Я покачала головой. Кажется, маму устроил ответ, потому что она перестала задавать вопросы и села пить кофе со мной. Я поднялась в комнату. Раньше это была моя спальня, а теперь тут была комната для гостей. Я провела рукой по стене. Синие обои здесь сменились на белые с узором, стола, который раньше стоял в углу, больше не было. Посередине стены стояла двуспальная кровать, по обе стороны от нее два прикроватных столика. Я плюхнулась на кровать. Какой же мягкой она была! Я почувствовала, как мои веки тяжелеют, и закрыла глаза. Солнце заливало светом всю комнату. Я потерла глаза и приподнялась на локтях, осматривая лес в солнечных лучах, — это было сказочно и прекрасно. Я спустилась на кухню, и каково было мое удивление, когда я увидела там Адана, сидящего за моим столом: — Что ты тут делаешь? — я была настроена весьма враждебно. — Расслабься, хотел быть уверен, что ты не натворишь глупостей, — парень разглядывал меня. — Как спалось? — Где моя мама? — Сицилия Роквич уехала по делам. Так она мне сказала. Кстати, к тебе твой дружок приходил. Точнее не только твой, он ведь еще и с твоей сестрой встречается, — Адан рассмеялся, и от его смеха у меня побежали мурашки по коже. — Просто замолчи, — я обошла кухню и встала у плиты. Больше всего мне сейчас хотелось крепкого свежего кофе. — Ты будешь что-нибудь? Ответа не последовало. Я развернулась, чтобы посмотреть, почему же Адан молчит, а его уже не было. «Прекрасно», — подумала я. Меньше всего мне сейчас хотелось, чтобы меня преследовал какой-то маньяк. Я ушла от родителей поздно ночью. Я любила это время суток. Именно в это время я чувствовала прилив сил. Я шла пешком по городу, осматривая все вокруг. Ночной Соил выглядел намного привлекательнее, чем дневной, и я могла бродить по этому городу часами. Здесь проживало немного людей, но развлекательных центров здесь было предостаточно. Сейчас отсюда уехали почти все туристы, но вначале лета, я уверена, от них не было отбоя. Невысокие здания, кофейни, рестораны, запах кофе — это являлось атрибутикой Соила. Особенно кофе играл большую роль: люди здесь выпивали его так много, отчего казалось, будто у них по венам течет совсем не кровь. Я проходила мимо ресторана «Огонь и лед». Название как раз подходило этому месту: снаружи здание выглядело как синее пламя. Я заглянула внутрь и увидела там Йена и Элис, сидящих за столом. Застыв у окна, я пыталась понять, о чем они говорят, но все было без толку. Хотя, судя по жестикуляции моей сестрицы, было понятно, что она чем-то недовольна. Я ухмыльнулась, сама не знаю почему. С одной стороны мне было плевать на Йена и на все, что он делает, но с другой стороны была Элис, и я не хотела их отношений, как бы глупо это ни звучало. Я подходила к виллам. Последние два месяца я редко выходила из дома, и только за эти пару дней что-то изменилось. Когда Эванс умер, меня охватила паника: а вдруг они придут за мной? У меня была паранойя, мания преследования и еще куча непонятных факторов, от которых я чудом избавилась. Я подняла глаза к небу. Там сияли тысячи звезд, переливаясь, подмигивая своим загадочным светом. Небо рассекла падавшая звезда. Сначала я хотела загадать желание, но тут же опомнилась: эта звезда мертва, как и мои мечты. После смерти Эванса я стала другой. Будто отняли часть меня. Многие сочувствующе кивали мне, мол: «Я понимаю тебя», но они не понимали. Только тот, кто однажды потерял близкого человека, мог понять хоть каплю той боли, что испытывала я. Возможно, сейчас я не выглядела, как убитая горем девушка, но я держалась изо всех сил, чтобы не упасть. Каждая улыбка давалась мне с трудом, поэтому я улыбалась, лишь когда хоть на секунду забывала о боли. Но даже забыть об этом на секунду было огромным предательством с моей стороны. Я не заметила, как оказалась у виллы. Меня это обеспокоило: мало что я могла пропустить, подходя к дому. Я огляделась по сторонам, после чего открыла дверь. Через секунду рядом со мной уже стоял Адан. От неожиданности я даже подпрыгнула: — Почему ты сегодня так внезапно появляешься и исчезаешь?! Парень ловко поднял руку с бумажкой в руке: — Я узнал, где находится Фобос. Я замолчала, не веря своим ушам: — Как ты это сделал? — Мне пришлось соблазнить пару молоденьких профессорш, чтобы достать эту информацию. Я сложила руки на груди: — Что ты хочешь за нее? — Хочу, чтобы ты ненавидела меня также сильно, как и я тебя, Рок. Я подняла брови: — И всего-то? Говори, где Фобос. Парень протянул мне листок. Я осторожно развернула его: «Подвал Академии Роквич». И как я сама не догадалась? — Тебе нужно придумать план. — Это не твои заботы, Адан. Я придумаю его без тебя. — Хорошо, Елена, так тому и быть, — парень глубоко вздохнул, после чего продолжил. — Мы с Каем собирались лететь в Верону завтра, но у него автограф-сессия, — Адан замешкался. — Ты не хочешь полететь со мной? Чтобы билет не пропадал. Я смотрела на парня, не моргая. — Конечно. — Ты полетишь со мной? Отлично, — парень улыбнулся. — Я заеду за тобой утром. Адан растворился в черном тумане. Я зашла в дом и закрыла за собой дверь. Зачем я согласилась лететь с ним в Италию?! Слишком высокого мнения был о себе этот жалкий инкуб, но я почему-то согласилась. Не включая нигде свет, я сразу же прошла в спальню. Нужно определить день, когда передвижение по Академии будет минимальным. Я прикоснулась рукой к шее и не нащупала буквы. Это очень и очень плохо. Я открыла глаза. Прислушалась и наконец поняла, что меня разбудило: кто-то настырно тарабанил в дверь. Я откинула одеяло и пошла открывать, еле перебирая ногами. На пороге стоял Адан: — Какого черта? Ты почему еще не одета?! — Что ты здесь делаешь? — спросила я, пропуская парня в дом. — Мы в аэропорт опаздываем, — Адан сел за стол и посмотрел на меня. Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить, что же пропустила: — Верона, блин! Я тут же поспешила собираться и на ходу закидывала вещи в сумку. Через пятнадцать минут я уже была полностью готова и стояла перед Аданом: — Быстро же ты, — парень посмотрел на свои часы. — Пойдем, нам пора. Мы вышли на улицу. Солнце так и припекало, а у меня даже не было никакой магии, чтобы хоть что-нибудь с этим сделать. Я заняла место спереди, Рейн сел за руль, и мы поехали в аэропорт. Всю дорогу Адан молчал, а я наблюдала за ним. Парень все время казался мне если не полным злом, то точно его частью, хотя выглядел он совсем не злобно. Его волосы сейчас были уложены, на нем была светлая футболка, которая очень ему шла, его черные глаза закрывали темные очки. Я вздохнула и все остальное время следила за дорогой. Мы приехали в аэропорт и уже через какое-то время были в самолете. Адан сел около меня: — Наверное, ты не выспалась? Можешь лечь и поспать, нам лететь около двенадцати часов. Я широко раскрыла глаза: — Я не вынесу столько! Адан лишь покачал головой, включил музыку и заснул. Спустя пару минут мне надоело такое общество, и я последовала его примеру. Кто-то настырно толкал меня в плечо. Я открыла глаза и посмотрела на своего обидчика — это был Адан. — Доброе утро, соня, мы прилетели, — сказал парень до ужаса приятным голосом. Я никак не ответила ему. За окном все также светило солнце, как и в пригороде Соила, и я немного этому удивилась, забыв о разнице во времени. Адан помог мне подняться и выйти из самолета. Когда мы покинули аэропорт, я чуть ли не закричала от счастья при виде итальянских домов! Это были самые изысканные дома стиля барокко, один вид на них завораживал и заставлял мое сердце пропускать по паре ударов. — Верона — родина Ромео и Джульетты, — начала я, покосившись на Адана, когда мы ехали в отель. — Слушай, ты вообще читал что-нибудь о них? Ты вообще читать умеешь, Адан? Парень лишь рассмеялся в ответ. Такси остановилось у мрачного замка. Адан вышел и открыл для меня дверь. Это меня насторожило, хотя я и не придала этому огромного значения. Этот замок казался заколдованным, и один взгляд на него завораживал: — Что мы тут делаем? — спросила я Адана. — Разве мы не должны ехать в отель? — Это и есть отель, — ответил парень. Я не могла понять, какое отношение замок Bevilaqua имеет к отелю, поэтому промолчала, следуя за парнем. У входа в замок стояла статуя собаки, которая вписывалась в окружающую обстановку. Далее была аллея. По обеим сторонам располагались высокие деревья, их ветки свисали так низко, что должны были вот-вот надломиться от тяжести. Мы вошли внутрь замка. Первый этаж выглядел довольно жутко, но нам предстояло подняться на второй. Я уже была готова увидеть что-то столь же мрачное, как на первом этаже, но здесь были светлые комнаты, и залы, и роскошный сад во внутреннем дворике. Адан прошел на ресепшн. Там стояла миловидная девушка, готовая впихнуть нам все, что угодно, улыбающаяся во все тридцать два. — Два номера, пожалуйста, — сказал парень. — Оформите оба на имя Адана Рейна. — Извините, — улыбающееся лицо девушки слегка потускнело, — но у нас остался лишь один свободный номер. Для молодоженов. Я увидела, как сильно Адан напряг скулы, и в какое бешенство, кажется, он пришел, но парень откашлялся и продолжил: — Оформите, пожалуйста, на имя Рейна. Адан направился в номер, а я подошла на ресепшн, громко рассмеявшись. Я поблагодарила девушку, взяла ключи и пошла следом за Рейном. Я шла по коридорам отеля. Наш номер находился в одной из башен замка. В этой части, кажется, ничего не переделали в коридорах, потому что стены здесь буквально рассыпались. Когда я подошла к номеру, Адан уже меня ожидал. — Ну и вид у тебя был, когда девушка сказала про номер молодожёнов, — я снова рассмеялась, открывая дверь. Когда она распахнулась, первое, что я увидела — это шары по обе стороны от кровати, затем — лепестки роз, разбросанные на ней и на полу. — Тебе придется это все убрать, — сказал Адан. — Почему мне? Тебе же придется спать на полу, ты и убирай. После моего заявления парень поднял брови в удивлении, посмотрел на меня, но спорить не стал. Я закатила глаза, оставила вещи и принялась помогать Адану. Знает же, как манипулировать людьми. Когда мы управились, я смогла рассмотреть всю комнату. Хотя в коридоре башни и было жутковато, сама комната была очень даже светлой и уютной. У стены, параллельной двери, стояла двуспальная кровать с балдахином. Она была заправлена шелковым, таким же, как и спальный навес, одеялом, нежно-розового цвета, с правой стороны от кровати стоял прикроватный столик, а на нем — подсвечник в виде двух ангелов. Напротив кровати стоял шкаф, над ним висело старинное зеркало, в которое я, по началу, боялась смотреть. Я кинула сумку под кровать и пошла осматривать замок. Я спустилась на первый этаж. Сейчас, когда я смогла все рассмотреть, я с легкостью могла сказать, что здесь было мрачное Средневековье. Залы были темные, на стенах висели рыцарские доспехи, пики и арбалеты; здесь также находилась кухня с бронзовыми котелками; в одном из залов над камином красовалось чучело — голова кабана. Вдоволь насмотревшись на темные залы, я пошла на второй этаж. Я вышла во дворик и увидела стоящий посередине колодец, увитый растениями. Дальше я прошла в торжественный зал, оформленный в стиле ампир. Весь замок напоминал мне волшебную сказку «Красавица и чудовище», пока чары еще действовали на нем, а этот зал напомнил то место, где принц и Бель кружились в танце, когда чары пали. Я вернулась в номер уже под вечер после того, как побывала в искусственном саду, где щебетали птички и шелестели листья. Адан сидел на кровати и читал книгу. — Где ты была? — спросил он, не отрываясь от чтения. — Я осматривала замок. О, я вижу у тебя в руках книгу! Что это? — я села около парня. — «Красавица и чудовище»? Адан убрал книгу в сторону и посмотрел на часы, стоявшие на нашем шкафу. — Я сегодня весь день не ел. Не хочешь поужинать вместе со мной? Я смотрела на Адана. Сейчас он был ко мне так близко. Раньше я не замечала, что у Адана, на самом деле, были темно-голубые глаза, я ошибочно думала, что они черные. Его глаза были ледниками на глубине океана. — Конечно, почему бы и нет? Адан ждал меня в торжественном зале. Я надела легкое платье, расплела волосы и пошла на ужин. Сейчас в зале горела огромная сказочная люстра, на каждом столе горели маленькие свечи. Адан сидел у окна за столиком, в смокинге. Волосы его были аккуратно уложены, он смотрел на меня, не отводя глаз. Я улыбнулась, и прошла к нему. — Отлично выглядишь, — сказал Адан, отодвигая для меня стул. — Спасибо, — ответила я. — Никогда бы не подумала, что ты носишь смокинги. Адан слегка рассмеялся, потом спросил: — Что ты будешь? — Не знаю. Я такая голодная, что съела бы слона. Адан сделал заказ и потом что-то добавил официантке на итальянском. — Почему ты так смотришь на меня? — Не знала, что ты говоришь по-итальянски. — Ты много чего обо мне не знаешь, — лицо парня снова приняло свое обычное выражение: злобная маска без тени на улыбку. В зале стоял огромный старинный рояль, и сейчас кто-то играл на нем приятную музыку. Здесь были заняты почти все столики, которые были расположены по сторонам от импровизированной сцены. Несколько парочек танцевали, кто-то напевал себе что-то под нос. Официантка принесла нам пасту, вино и десерт. Это была самая вкусная паста, которую я ела. Я даже не могла подумать, что можно готовить настолько вкусно. Расправившись с основным блюдом, я приступила к десерту. Нежнейший тирамису таял во рту. За время ужина мы с Аданом не обмолвились ни словом, но когда он увидел, что я, наконец, закончила, он разлил вино по бокалам: — Елена, — начал Адан. Я посмотрела на него, в его глаза. Сейчас мне казалось, будто тот ледник начал таять. — Как тебе вечер? Я ухмыльнулась: — Отличный, спасибо тебе. Я взяла бокал вина. Адан сделал глоток, и я последовала его примеру. — Не хочешь потанцевать? Кажется, мой вопрос застал его врасплох. Я пристально посмотрела на него, потом подняла бровь. — Прости, я не танцую. Адан уставился на свой бокал с вином. Я глубоко вздохнула, не желая сдаваться. Я вышла из-за стола, встала рядом с Аданом и по-детски надула губки, смотря на парня сверху вниз. Он лишь покачал головой. Я нерешительно взяла его за руку и потянула в центр зала. Парень легко поддался, и через мгновение он уже был около меня. Адан притянул меня к себе за талию. Я удивилась такой резкой сменой его настроения, но улыбнулась и обвила его руками за шею. Мы танцевали так плавно, у нас была своя музыка и свой ритм, отчего мне казалось, что перестало существовать все, кроме нас. Во время танца Адан провел губами по моей щеке, и у меня сразу же побежали мурашки. Его губы были такие теплые и мягкие, что это затуманило мой разум, и через секунду я остановилась. Я снова сфокусировалась на происходящем и отпустила парня. Адан напряг скулы, потом произнес: — Прости, это вышло случайно. Сейчас его голос был бархатом, скользящим по моей коже. Я посмотрела в его глаза. В них пылал огонь страсти и похоти. Я нахмурилась и отошла от Адана. — Мне стоит вернуться в номер. Извини. Я торопливо покинула зал. Кажется, Адан так и остался стоять там, в центре зала. Но я видела этот огонь, и он говорил лишь об одном — этой ночью Адан будет уже не один. Как я могла попасться на трюки столь ловкого инкуба? Я пришла в номер и сразу же упала на кровать. Что же происходило со мной? Я перестала вспоминать об Эвансе и напрочь забыла о том, кто меня окружает. Адан перестал казаться мне грубияном, и на какое-то время я думала, что смогу что-то изменить в нем, но я ошибалась. Я не смогу вытащить из него демона. Зачем я вообще поехала с ним в Верону? Я лежала на кровати и думала о происходящем в моей жизни. За все время не произошло ничего хорошего, начиная с самого рождения. Я родилась, когда Элис было уже 3 года. Мы ходили в одну школу, и я видела, как много у нее друзей. Родители всегда приходили на ее выступления, всегда хвалили и поддерживали ее. Элис была такая красивая, будто ей досталась вся красота, она была гордостью наших родителей. Я тоже гордилась ею, но мне не хватало родительской любви и ласки, и я завидовала ей. В средней школе у Элис появился парень, и я рассказала об этом родителям. С Элис поговорили, и позже состоялось знакомство с родителями. В средней школе у меня тоже появился парень, и Элис, она будто ждала все это время, доложила об этом отцу. Родители запретили мне общаться с любимым человеком, посадили под домашний арест. После школы мы должны были поступать в Академию Роквич, но выяснилось, что Элис — суккуб. Родители снова радовались и гордились ею, и она отправилась в Академию Дэвилей. У меня не было такого выбора. Я не могла остаться и продолжить обучение в обычной школе, не могла учиться в Академии Дэвилей. После того, как мы с сестрой разошлись по Академиям, наши отношения с родителями были более-менее налажены: мне не приходилось видеть их восхищенные взгляды в сторону Элис. Как-то на сборах по полету на драконах я встретила Эванса Хота. С того дня мы не переставали общаться, и за весну, за те три месяца, что мы были вместе, я ощутила больше, чем за всю свою жизнь. А потом он погиб, у меня забрали дракона, лишили магии, и я даже не знала ответа, не знала, почему это случилось со мной. Я на два месяца будто выпала из жизни, покинула Академию, сидела дома. Я даже не плакала — просто не могла, предаваясь жалости к самой себе. И в этот момент я поняла, что проиграла. Проиграла в игру, которую сама же затеяла, стараясь во всем быть лучше, стремясь выставить все наружу. Я осела дома, в то время как Элис занималась тем, что ей нравится, в то время как она развивалась. Лично я не могла больше ничего: я не могла больше учиться, любить, а она же преуспела во всем. Хотя я и мыслила позитивно, настраивала себя на нужный лад и старалась улыбаться себе в зеркале, сдерживая слезы. В этом, наверное, вся суть сестер — дух соревнований преобладает во всем. И я подумала: «А вдруг она заберет у меня последнее, что я так люблю, в чем нахожу спасение и спокойствие? Что, если она станет лучшей частью меня?» Я просто осела дома. И мне не хотелось абсолютно ничего. Когда ничего нет, нечего терять, ведь так? Или когда ничего не выходит, как бы ты ни старался, сложно верить в то, что что-то из этого выйдет. И в этот момент я поняла, что проиграла. Проиграла самой себе. Я потеряла счет времени. Я даже не заметила, что горячие слезы бежали по щекам. Поднявшись с кровати, я посмотрела на часы: четыре утра. Адана до сих пор не было. Я надела туфли и вышла в коридор. Снаружи была мертвая тишина. Деревянные ступени, казалось, скрипят так, что их слышит весь отель. По мере приближения к залу я слышала тихую музыку. В зале еще танцевала пара человек, но Адана уже не было. Я не стала искать его по всему отелю, просто вернулась в номер и легла спать. Я проснулась в двенадцатом часу. Меня радовала погода Вероны: солнечные лучи падали на кровать, воздух искрился. Я села и потянулась. Адана все еще не было. Я умылась, быстро приняла душ и отправилась на завтрак, надев обтягивающее платье, состоящее из топа и юбки с завышенной талией. Как только я открыла дверь, на пороге я увидела Адана. Он стоял в одних штанах, без футболки, и я еле удержалась, чтобы не посмотреть на его торс. Адан почесал затылок, напрягая бицепс, и мое терпение сгорало. Я напрягла скулы и подняла голову. Рейн улыбнулся: — Доброе утро. — Где ты был? — я не знаю, зачем я задала этот вопрос. Адан шагнул внутрь, закрывая за собой дверь. Я стояла на месте, и мы оказались вплотную прижаты друг к другу. Мое сердце предательски пропускало удары, когда Рейн «случайно» задел мои оголенные ребра. — Я снял номер в другом отеле. Я внимательно посмотрела на него, угадывая, не врет ли он. — Зачем? Адан провел языком по губам, потом улыбнулся, опустив взгляд: — Я подумал, что у тебя не будет желания оставаться со мной. Не хочешь сегодня прогуляться по Вероне? — Я подумаю, Рейн. С этими словами я обошла парня и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Я сидела в том же зале, что и вчера. Сейчас здесь было тихо, лишь иногда я слышала щебетанье птиц за окном. Я попросила что-нибудь сладкое на завтрак, и мне принесли бельгийские вафли и капучино. Я наслаждалась завтраком, кусочек за кусочком я отламывала вафли, пока окончательно не наелась. Я еще немного посидела в зале, листая журналы, и лишь после вернулась в номер. Сейчас Адан был одет. Он сидел в кресле, что-то рассматривая за окном. — Как тебе завтрак? — спросил парень, не глядя на меня. — Было очень вкусно, — ответила я и подошла к окну, чтобы узнать, на что так смотрит Адан. За окном не было ничего. Вернее, ничего необычного. Хотя потом я заметила, как над городом что-то пронеслось. Я сначала подумала, что это самолет, но что же это за реактивный самолет такой? И только когда это пронеслось в очередной раз, я поняла, что это были драконы. Скорее всего, они летели с Академии Мэн. — У меня появилась отличная идея, — вдруг сказал Адан. — Эти ребята устраивают сегодня вечеринку, здесь, в Вероне, и я предлагаю отправиться туда вечером. — Хм, отличная идея. К тому же, я никогда раньше не видела ребят с Академии Мэн. — О, — Рейн поднял бровь в изумлении. — Ты знаешь, откуда эти ребята? — Перестань, Адан, — я рассмеялась. — Это всего лишь предположение. Ты, кстати, предлагал сходить куда-нибудь? Предложение еще в силе? Адан ухмыльнулся и кивнул, и я поняла, что следующие несколько часов пройдут великолепно. Мы поехали на экскурсию, которую мне устроил сам Рейн. Сначала мы посетили галерею современного искусства, созданную Аккелие Форти и открытую в 1982 году. Здесь были работы самых разных художников, и глаза разбегались от этой красоты. Джованни Фаттори, Эмилио Ведова, Оттоне Розаи — имена художников можно перечислять вечно. После этого мы посетили музей-лапидарий Маффеи, который являлся музеем предметов античного искусства. Он был основан в 1714 году маркизом Шипионом Маффеи, и на мой взгляд являлся одним из красивейших музеев в городе. Адан даже смог показать мне кафедральный собор Вероны, хотя я думала, что, раз он демон, то навряд ли подходит так близко к подобного рода сооружениям. Солнце почти скрылось за горизонтом, последние его лучи, казалось, разрезают небо на части. Я думала, что экскурсия Адана уже закончилась, но до вечеринки мы посетили еще одно место. Мы подошли к дому, который являлся домом Капулетти. — Ого! — воскликнула я. — Я и не думала, что ты знаешь, что это такое. — Специально для тебя прочел эту повесть, — Адан взял меня за руку и повел внутрь дома, на знаменитый балкон Джульетты. Отсюда можно было увидеть весь дворик. Здесь было так красиво, и почти не было народа, что не могло не радовать. — Нет повести печальнее на свете… Я улыбнулась, отведя взгляд: — В сердцах миллионов девушек множество подобных историй, и, в отличие от Джульетты, они это пережили. — Ты тоже что-то пережила? — Адан внимательно посмотрел на меня. Я не ответила. Я не могла сказать Адану, что пережила намного больше — смерть любимого человека. Рейн коснулся моей руки. Я посмотрела на него. Ветер растрепал его волосы, они падали ему на лицо. Синие глаза наблюдали за моей реакцией. Я не убрала руку. Тогда Адан притянул меня к себе и обнял. Я обняла его в ответ, и время снова перестало существовать для нас. Мы приехали на вечеринку, когда уже окончательно стемнело. Такси остановилось у невысокого домика, снаружи казавшимся очень маленьким. Мы с Аданом вышли и одновременно захлопнули дверь. К дому уже подлетали драконы. Каково было мое удивление, когда эти драконы превращались в людей! Увидев выражение моего лица, Адан рассмеялся: — Ты что, серьезно никогда не видела никого из Академии Мэн? — А что, по мне это так незаметно? Адан подошел ко мне ближе: — Надеюсь, ты не испугалась? — я мотнула головой. — Это тага’ммас. Наполовину драконы, наполовину люди. — Неплохо для людей, — я сделала акцент на последнее слово. — Они не люди, Елена. Пойдем. Мы вошли внутрь, где была лестница, ведущая в подвал. У железной двери снизу стоял огромный парень. Они с Аданом поздоровались, и парень пропустил нас внутрь. Здесь было очень шумно, играла непонятная музыка. Прожектора горели с разных сторон. Я взяла Адана за руку, чуть ниже локтя. Мы прошли на танцпол, и я стала двигаться в такт музыке. — Ты хочешь чего-нибудь выпить? — через какое-то время спросил Адан, и из-за музыки я еле его услышала. Я кивнула головой, и парень пошел к барной стойке, а я так и осталась танцевать. Я пропустила еще одну песню, танцуя, когда мне на талию легла чья-то рука. Я была поражена такой наглостью и сразу же развернулась к незнакомцу. Передо мной стоял высокий смазливый парень. Его темные глаза смотрели на меня, а на лице застыла жалкая ухмылка. Я оглядела его: со спортом парень точно дружил. — Убери свою руку, — ледяным тоном сказала я. Парень никак не изменился в лице, лишь сильнее сжав свою руку у меня на талии. Он притянул меня к себе, и это произошло так быстро, что я никак не успела среагировать. — Расслабься, милая, будет не так плохо, — протянул парень. В этот момент я почувствовала, как он оторвал от меня свою руку. Передо мной встал Адан, закрывая меня собой. — Какого черта ты творишь?! — злобно спросил парень. Я не видела его глаз, но могла догадаться, что сейчас они готовы извергать пламя. — Иди, куда шел, Адан, — сказал темноглазый. — Держись подальше от этой девушки, — процедил сквозь зубы Адан. Музыка стихла. Я чувствовала, как нарастает напряжение в помещении. Уровень агрессии был сейчас таким высоким, что его можно было грести лопатой. Если они будут драться, здесь всем не поздоровится. — Что ты мне сделаешь? Может быть, убьешь? — толпа рассмеялась. Следующее, что произошло, до сих пор не могло уложиться у меня в голове: Адан налетел на темноглазого с такой скоростью, что от него исходили волны, будто он рассекал воздух. Рейн впечатал парня в стену, но тот, кажется, этого даже не почувствовал. Темноглазый оттолкнул Адана, как пушинку, и тот пролетел почти через весь зал. Я хотела подбежать к нему, но кто-то схватил меня сзади, не отпуская. Темноглазый был уже возле Адана. Он наклонился над ним и ударил по лицу. Я кричала и вырывалась из рук этих ублюдков. Я не слышала больше ничего. Я поспешила к Адану, оттолкнув темноглазого придурка. Рейн поднялся на локтях. Кровь стекала по его подбородку: — Бьешь, как девчонка, — улыбнувшись, сказал Адан. По поведению парня было понятно, что он не собирается останавливаться. Я села около него на колени, прошептав: — Адан, успокойся, пойдем отсюда. Я встала и попыталась поднять Адана: — Все в порядке, мне не нужна твоя помощь, — парень одернулся. Я взяла его за руку, и мы покинули это помещение. В доме было более-менее тихо. Я спросила у миловидной девушки аптечку, та мне ее предоставила и предложила нам расположиться в спальне наверху. Я приняла ее предложение, не желая, чтобы Адан сейчас куда-нибудь ехал. Мы поднялись в комнату. За окном уже светало, и я не стала включать свет. Я заставила Адана умыться. Когда он вернулся, то сел на пол у балкона, спиной облокотившись на кровать. Я села около него и посмотрела на раны: — Кажется, у тебя сломан нос. И губа разбита. Ее нужно обработать. Я достала ватку, смочила ее перекисью и слегка дотронулась до губы. Адан скривился и злостно посмотрел на меня. — Зачем ты дала ему к себе прикоснуться? — Я не успела среагировать. Он делал все так быстро и резко, — я продолжала обрабатывать рану, иногда дула на нее. Когда я закончила, Рейн посмотрел на меня. — Все готово, — сказала я и встала. Адан последовал моему примеру. Я смотрела на свои пальцы, не желая встречаться взглядом с Рейном. Адан поднял мою голову за подбородок: — Все хорошо? — Зачем ты вступился за меня? — спросила я, глядя ему прямо в глаза. — Не хотел смотреть, как тебя лапает какое-то непонятное существо, типа тага’ммас, — прошипел Адан. Расстояние между нами сократилось. Адан провел большим пальцем по щеке, по губам, притягивая меня к себе. Я чувствовала его обжигающее дыхание у себя на губах. Меня захлестнуло волной, и я, поддавшись соблазну, позволила Адану Рейну себя поцеловать.