Они были всего лишь мальчишками

Они были всего лишь мальчишками... Детьми Вероны, детьми вражды и ненависти. С самого рождения им твердили о мести, учили убивать. Чем они разгневали небеса? Ничем. Просто им выпал такой жребий. Просто так распорядилась жестокая судьба, посмеявшись над ними. Они не испытывали настоящей ненависти друг к другу, они мстили лишь подсознательно, потому что так их научили, так им сказали. В Вероне не слишком-то много было примеров добродетелей, чтобы они могли увидеть в них истину, зато зла здесь было очень много, так много, что если бы это место можно было представить в виде кубка, зло бы чёрным ядом лилось через край. Откуда изначально зародилась вражда тоже никто не знал. Какой смысл разбираться? Люди привыкли драться, убивать. Два могущественных клана резали друг друга, зная, что их ненависти хватит надолго, что она не кончится. Они создавали сами себе ад на этой красивейшей земле, заливая её кровью. Им казалось, что они вершат судьбы, управляют жизнями, но на самом деле были лишь пешками в чьей-то безжалостной игре. Рок? Провидиние? Кто ими столь нещадно управлял? Даже воздух в городе казался отравленным, крики на улицах, вечный звон оружия. Верона утопала в роскоши и смерти... В такой атмосфере все они выросли. Чего же можно было от них ожидать? Ромео был натурой романтичной и от всего отстранённой, Бенволио был скромным, не очень решительным. Это позволило им оставаться в стороне от страстей, сжигающих сердца веронцев, но вот Тибальту и Меркуцио этой участи избежать не удалось. Они ведь были просто людьми. Оба выросли без родителей на попечении знатных родственников. Ни один, ни другой толком не знали любви, воспитываясь в чужих домах. Тибальт был по характеру человеком амбициозным, гордым, но в силу обстоятельств, когда он попал в дом Капулетти, его особенно никто не жаловал. Кем он был для них? У тёти и без него забот хватало, она никогда особенно не любила его, а муж её вообще поначалу внимания на него не обращал. Они были выше, что мальчика уязвляло. С самого детства он стремился доказать хоть кому-то свою значимость. Он пробивал себе дорогу, не щадя никого и ничего. Будучи ещё маленьким, он привык во всех играх идти вперёд, применяя силу. Он всегда оставался победителем и в конце концов начал вызывать уважение у сверсников, но время шло. Тибальт вырос, детские игры кончились. В руках его оказалась настоящее оружие, и умирали от его руки настоящие живые люди, а не игрушечные солдатики, но он всё никак не мог осознать это. Между тем, юноша уже лет в шестнадцать стал всем известной "грозой Вероны". Наконец-то люди из клана Капулетти начали видеть в нём одного из своих главарей. Также и сеньор Капулетти признал его значимость. У него самого из родных детей была только дочь, поэтому наследником вполне возможно мог стать Тибальт. Он был создан для лидерства. В этом человеке сочитался и ум, и гордость, и храбрость, и сила. Во многих драках тело его закалилось, он в совершенстве владел искусством боя, широкие плечи, накачанные руки. Он был истинным воином. Но в глубине души он всё ещё оставался одиноким, чужим для всех мальчишкой. Тибальт ненавидел, чтобы выживать, привык мстить и горой стоял за честь семьи, имя которой гордо носил, будто пытаясь всем доказать свою к нему принадлежность. Он лишь хотел быть достойным главарём своего рода. Меркуцио же был немного другим. Человеком он был дерзким, смелым, открытым, дружелюбным. Он считал, что жизнь должна состоять лишь из радости и удовольствий, всё мог превратить в шутку. Вырос он в доме герцога, где его окружала роскошь. Но Меркуцио всегда чувствовал, что всё это ему чуждо. В шикарном дворце он никогда не был своим. Себя же он нашёл на улицах Вероны. Только там он мог жить, быть свободным. Всегда он пытался заглушить любые проблемы неудержимым хохотом. Им же пытался всем доказать своё к ним безразличие и беззаботность. Эскал никогда не мог добиться от него повиновения, потому что единственной действительно важной ценностью для Меркуцио была свобода, а ради неё он готов был стирать все границы. Он совершал недозволенное, оправдываясь порывом, из которого состояла его жизнь. И, конечно же, вражда тоже на нём отразилась. В постоянных стычках с Капулетти можно было делать всё, что угодно, оставаясь безнаказанным. Меркуцио в конце концов должен был бы оказаться на какой-либо стороне. В общем то, ему было всё равно, но к Монтекки он присоединился, потому что из их клана у него были друзья. Но вскоре это перестало быть лишь пустым шатанием, и он перестал быть для этого клана лишь непонятно кем, оказавшимся с ними. Нет, он даже стал для кого-то авторитетом. Кипучая энергия его била через край, заражая всех вокруг. Вот так то и началась не многовековая история Монтекки и Капулетти, а личная история Тибальта и Меркуцио, которая из-за страшного стечения обстоятельств продлилась не так уж и долго. Но что можно ожидать от людей, когда оба они ещё слишком молоды (около двадцати лет от роду), отчаянны и, при том, являются полными противоположностями? Неосознанная ненависть вспыхнула между ними. Что погубило их - трудно сказать. Они и не пытались никогда осознать что делают, к чему идут. Смерть усмехается, наблюдая за двумя людьми, двумя пешками, которые считают себя сильными. Её тонкие бледные губы складываются в усмешку. Они не знают о её присутствии, в своей безрассудной храбрости не чувствуют его. Каждый день она рядом с ними, дышит на них, смотрит, проводит по их головам призрачной рукой, заботливо поглаживая и безжалостно говоря: я жду... Каждый день они проживают на острие ножа, рискуя всем, а смерть лишь смеётся в ожидании. Но когда-то всё было не так... Когда-то всё только начиналось... Тибальту было восемь, Меркуцио шесть. Тогда они были ещё маленькими, всеми брошенными. У обоих не очень давно умерли родители и, оказавшись в чужих домах, дети чувствовали себя очень плохо. Их отпускали гулять по Вероне, точнее говоря, не следили за тем, чтобы они этого не делали, друзей у них тогда ещё не образовалось. Однажды, они встретились, вовсе не подозревая о том, что ждёт их впереди. Идя по узкой улочке, Меркуцио не заметил идущего навстречу Тибальта и столкнулся с ним. Взгляды зелёных и карьих глаз встретились. – Ой, прости... – промолвил родственник герцога. – Я случайно. – Да ничего... – грустно улыбнулся племянник сеньоры Капулетти. – Лучше смотри по сторонам, а то собьют тебя ещё ненароком. – Угу, – кивнул мальчик. Они замолчали, изучая друг друга взглядами. Ростом старший был повыше, но какие-то общие черты у них были. Длинные вьющиеся волосы, у Тибальта светлые, у Меркуцио тёмные, и печальный взгляд широко распахнутых глаз. – Как тебя зовут? – Меркуцио. А тебя? – Тибальт. Так они и стояли, глядя друг на друга и просто улыбаясь. Так и началось их знакомство. Эта встреча была случайной, не предопределённой жестокой судьбой. Смерть отвернулась на секунду от своих избранников. Эта встреча была единственным лучиком света, проскользнувшим между ними. Только потом они узнали, что являются врагами и начали вести себя совсем по-другому, но тогда это едва ли имело значение. С тех пор прошло много лет. Всё имеет свойство забываться. Судьба свела их снова, на этот раз с оружием в руках. У этой драмы должна была быть такая развязка. Это было ясно всегда. И Монтекки, и Капулетти в своих доводах ошибались. Ненависть - не вечное, у неё, как и у всего остального, есть концовка - любовь или же смерть. К сожалению, чаще происходит второе. У любой вражды есть жертвы, которыми обычно становятся те, кто был просто человеком, без таких отличительных качеств, как у тех же Ромео и Джульетты, которые были выше всего этого. Их любовь победила, они умерли в склепе, в объятиях друг друга, притом, добившись желанной цели, то есть мира. А вот Тибальт и Меркуцио стали истинными жертвами во всей этой трагической истории. Умирать, истекая кровью, лёжа на грязной земле и понимая, что твоя смерть напрасна и ровным счётом ничего не изменит – это слишком больно. Они ведь всё ещё оставались прежними. Со времён той их встречи в далёком детстве изменились роли, изменились слова, но сами они остались теме же. Последней мыслью кажого из них было:"Жаль..." По-прежнему незримый для живых дух каждого оставался на земле. Они стояли друг перед другом и смотрели в глаза друг другу так же, как и в далёком детстве. Над их телами рыдали люди, вершился суд, но им было уже всё равно. Сейчас существовали только они двое. – Давай всё забудем и убежим... Далеко-далеко... – тихо говорит Меркуцио. – Давай, – соглашается Тибальт, – только времени мало. – Всё равно. Я больше не могу видеть это, – он указывает на Монтекки и Капулетти, которые устроили разборки на площади. На груди юноши огромная рана. – Ты прости меня, – произносит бывший "Гроза Вероны". – Ничего. Я знал, что так будет. К тому же, эта чёртова жизнь уже так надоела, что лучше уж уйти. – Да. Согласен. – Только вот... Что дальше? – всё тот же растерянный взгляд, что при той их встрече. – Я не знаю... Пошли, – он протягивает ему руку. Меркуцио вкладывает в неё свою ладонь. Смерть стоит чуть поодаль, опустив руки. "Жаль..." - шепчет она. Её работа кончилась, она сделала то, что должна. Они были её пешками, но теперь их души вольны. Теперь они снова такие же, как много лет назад, свободные. Никто не знает, что там дальше, пустота, рай и ад, а может что-то вообще другое... А если рай и ад, то куда же им? В преисподней мучаются грешники, на небесах мученики. Но они-то кто? Продолжая держаться за руки Тибальт и Меркуцио бросают последний взгляд на свои трупы, на Веронцев. Здесь всё, чем они жили до этого, хотя жили ли? Два призрака покидают площадь, таят в лучах заходящего солнца... Теперь они вольны уйти. Они были всего лишь мальчишками, потерянными, попавшими в руки смерти, но теперь они свободны...