От себя не убежишь

      Время, казалось, замедлилось в миллиарды раз, ведь я всё ещё сижу ожидая рейс. Нога нетерпеливо дёргалась в воздухе, а руки то и дело что-то теребили, трогали лишь бы занять хоть чем-то. Ко всему прочему я забыла телефон в квартире. Надеюсь, всё будет хорошо, и Хань не будет злиться. А о дяде я вообще старалась не думать, сейчас на первом месте был папа.       Объявили посадку на рейс. Волнение возросло с новой силой, хотелось бежать, лишь бы быстрее, ведь отец уже сутки находится под стражей.       Самые долгие, самые долгие часы перелёта подходили к концу. И вот она – Корея. Посадка. Я быстрыми шагами направилась к выходу из аэропорта, намереваясь скорее поймать такси и увидеть отца.       - Тен ХеМин? – ко мне подошли два шкафообразных мужчины в классических костюмах.       - Ммм? - свела брови, оглядывая незнакомых мужчин. - А вы?       - Мы сопроводим вас, - меня нагло взяли за локоть, забирая чемодан, я машинально дёрнулась, пытаясь освободиться, но крепкая рука мужчины не дала мне этого сделать. - Прошу не оказывать сопротивление, мы не причиним вам вреда.       - Кто вы вообще такие? – брыкалась, так как видела их впервые, и что-то мне подсказывало, моё согласие ехать с ними ни к чему хорошему не приведёт. - Что вам нужно? - паника, надо привлечь внимание людей.       Я всматривалась в черты лица удерживающего меня мужчины, чтобы запомнить. Узкие глаза, нос с горбинкой, тонкие губы и шрам у уха. Второй был чуть смуглее, длинные волосы завязаны в жидкий хвост, глаза чуть шире с двойным веком, большой нос, и густые, тучные брови. Оба были высокие и широкоплечие, сердце ушло в пятки.       Мой вопрос проигнорировали, продолжая вести в сторону выхода. Я не бросала попыток вырваться. Тот что с хвостом, зло шикнул, сжимая локоть и причиняя ужасную боль, я сжала зубы, прекращая дёргаться.       Люди в аэропорту, как по приказу, не обращали на нас внимание, следуя по своим делам. Мужчины вели меня, предупреждая все попытки вырваться.       - Прошу вас не...       Я заметила у выхода знакомую фигуру, тут же хватаясь за неё как за спасательный круг, игнорируя слова бугая.       - ЧанЕль! – крикнула, привлекая к себе внимание.       Парень, увидев меня, моментально сократил расстояние, преграждая путь этим амбалам.       - С возвращением, - пробасил Пак, обворожительно улыбаясь.       Я осеклась. Он был явно чем-то недоволен, но старательно это скрывал, нервно оглядев меня, потом мужчин.       - Не пристало так обращаться с гостьей, - улыбка не сходила с лица, но теперь она была больше похожа на оскал, я вздрогнула. - Я сам её сопровожу.       - Но, - хотел протестовать мужчина, но остановился.       - Идём, - кивнул Чан.       Я боязливо озиралась. Мужчины шли следом, мой багаж всё ещё был у одного из них, но присутствие ЧанЕля внушало спокойствие. Мы остановились возле серебристого Мерседеса, парень открыл дверь, приглашая.       - Садись, - парень заметил мою нерешительность.       - Что происходит?       - Расслабься, Носочек, - он мимолётом глянул на мужчин. - Забирайся.       На секунду зависла, оглядываясь на мужчин, что стояли возле нас. Не часто меня встречает парочка бугаев. Взглянув на улыбающегося Чана, прогнала непрошеные мысли, забираясь в машину.       Мерседес покинул парковку, но мне не давало покоя, что чёрный Нисан следовал за нами.       - Что им нужно, – спросила, смотря через заднее стекло на преследующую нас машину.       - Доставить тебя к господину О, - как ни в чём не бывало выдал Пак, а у меня чуть челюсть не упала.       - Что? Зачем? - мозг стал с удвоенной силой посылать сигналы о том, что мне срочно нужно к отцу.       - Этого я не знаю, - пожал плечами парень. - Тебе повезло по крайней мере, что я тебя сопровождаю, а не они. Зная отца Сехуна, его люди не разборчивы в методах, - он улыбнулся.       Я потёрла болевший локоть.        - Хочешь кофе? Думаю, у нас есть минутка.       - Мне нужно домой, ЧанЁль, - замялась. - Мой отец, он...       - Я знаю, Носочек, - выдохнул парень. - Вся Корея знает.       - ЧанЁль...       - Прости, но сейчас я могу предложить тебе только кофе.       Сжимая в руках стаканчик с уже остывшим напитком, смотрела на дом, в который бы не хотела возвращаться. Всё тот же огромный особняк с невероятным садом, но сейчас он вызывал лишь страх неизвестности. Машина остановилась у входа, но я продолжала сидеть, сжимая губы в тонкую полоску.       - Мин, - после затянувшегося молчания позвал Пак.       Мужчины, встретившие меня в аэропорту, уже добрые пять минут не сводили с нас глаз, карауля у машины.       - Зачем ты привёз меня сюда? - зло смотрела на парня. - Давай уедем, прошу, - голос стал жалостливым.       - Хотел бы, но не могу, Носочек, - вымученная улыбка. - Идём, провожу тебя до дверей, - парень хотел что-то ещё сказать, но выпрыгнул из машины, открывая мне дверь. - Идём, - подал он руку. - Я уже говорил, лучше я, чем они, - кивок в сторону двух амбалов, что сверлили нас взглядом.       - Где Сехун? - последняя попытка.       - Приедет, как освободится.       Это напоминало передачу посылки - из рук в руки. Горничные встретили меня, сопровождая внутрь. ЧанЕль стоял, глядя на то, как я рыпаюсь, прошу отпустить меня, стоял, когда меня с силой заводили в дом, закрывая массивные двери. Стоял и только смотрел.       Для чего я была нужна О МёнБаку, было загадкой, но то, что он меня просто так не отпустят, дядя расписал мне ещё во время нашего первого разговора о делах отца. А отпустят ли вообще?       - Успокойтесь, прошу, - горничная пыталась успокоить бурю, рвущуюся наружу.       - Мне нужно домой, сейчас же, сообщите господину О, что я не хочу быть здесь! – выпускать меня из дома явно не собирались, а два бугая, что охраняли двери, с любопытством смотрели на разыгравшуюся сцену, готовые перехватить любой мой выпад.       – Где господин О и его жена? Я хочу с ними поговорить! Вы не имеете права держать меня здесь без моего согласия! - я дёрнула руку, освобождаясь от горничной, что пыталась меня успокоить.       - Господина сейчас нет дома, а госпожа с минуты на минуту спустится, - виновато проговорила девушка, опуская глаза.       - ЧанЕль, я хочу поговорить с ЧанЕлем! - развернулась, быстро возвращаясь к двери. Бугаи тут же среагировали, преграждая путь.       - Он уехал, госпожа.       - Что? – последний мостик надежды разрушен. - Куда уехал?       - Не имею представления.       - Мне нужно позвонить! - не унималась я. - Свяжитесь с Сехуном!       - Он пока занят, - ровный и бархатистый голос госпожи О заставил дёрнуться, разворачиваясь к лестнице. - Прошу вас, успокойтесь, вы перепугали всю мою прислугу, – добрая улыбка, играющая на губах, заставила стыдливо прикусить язык.       - Я не понимаю, зачем я здесь?       - Мне так же неизвестны дела моего мужа, - женщина жестом пригласила сесть на диван, давая поручения прислуге. - Но я уверена, он объяснит вам всё, как вернётся, а пока, - она как-то горестно посмотрела. - Простите за то беспокойство, что доставил мой муж.       - Можно позвонить? – как можно спокойнее, но грубые нотки всё ещё просачивались.       - Простите, думаю, что и это невозможно, - вздохнула она. - С утра проводили работы и теперь позвонить сюда можно, а отсюда нет, - грустно усмехнулась женщина. - Как и на мой сотовый, - она протянула мне его в подтверждение своих слов, и я незамедлительно набрала номер. Поднесла телефон к уху, но вызов сразу сбросился, не успев пропустить гудок.       - Что? - не поняла я, набирая ещё раз, но результат оставался тем же. - Какого? - пробубнила под нос.       - Увы, я живу с этим человеком уже много лет, но так и не смогла его понять, - сдержанно улыбнулась женщина. - Раз уж вы здесь, мы по крайней мере можем приятно скоротать время, - горничные принесли чай, благодарно кивнув, госпожа пригласила меня составить ей компанию.       Только сейчас я осознала всю глупость своего поступка, попалась как последняя идиотка, невзирая на предупреждения отца и дяди. Секундный порыв затуманил мне разум, а желание поговорить с отцом, быть рядом с ним ещё больше подбивало на глупости. О МёнБак появился лишь утром следующего дня. Я не смогла уснуть всю ночь, шатаясь по дому в поисках лазейки. Вид у меня был мягко сказать не очень, на что О презрительно фыркнул.       - Я заложница? - к чему прелюдии и так всё ясно.       - Почему же, - холодно отозвался мужчина, передавая, видимо, своему секретарю пакет документов, обходя моё убежище в виде кресла, присаживаясь в такое же напротив. - Вы - моя гостья.       - Не похоже, - фыркнула. - Меня, можно сказать, выкрали из аэропорта и теперь держат тут без связи и возможности выйти!       - Неужели вы расценили это так? - хитрый прищур и мне стало не по себе. - Мои люди всего лишь вас сопроводили, а нахождение здесь - лишь мера предосторожности, - по позвоночнику прошелся холодок. - Вы можете гулять, где хотите, прошу вас, вы можете выходить на улицу.       - За исключением ворот?       - За исключением ворот, - подтвердил он.       - Я хочу увидеть отца! - взгляд О тут же изменился, став более суровым, захотелось тут же заткнуться, спрятаться в самом укромном углу и не вылезать.       - Позже. Я устрою вам встречу, - меня хватило лишь на кивок. - Вы сможете выйти отсюда сразу же, как я получу гарантию от ЧжиХуна.       Этот человек игрался со мной. По его отношению было понятно, что я не больше, чем таракашка, которую не сложно раздавить.       - Чувствуйте себя как дома, - прервал тишину вновь сменившийся тон.       - Но не забывайте, что вы в клетке? - хмыкнула надеясь, что он не расслышал, смех О разрезал сгустившийся воздух.       - О чём вы, дорогая? - он поддался чуть вперёд. - Мои слуги сделают всё, что вы попросите и купят всё, что вам необходимо, воспринимайте это как поездку в санаторий.       - Когда меня отпустят? - встречаясь с глазами мужчины, я дёрнулась, по взгляду стало понятно: его планы не ограничивались моим задержанием. - Зависит от отца? - тихий смешок.       - А вы не глупое дитя, - усмехнулся он, вставая.       К нему вновь подошел секретарь, что-то шепча на ухо и передавая сотовый.       - Вынужден вас покинуть, - сообщил он, поднимаясь на второй этаж. - И к следующей встрече приведите себя в порядок, - презрительный взгляд мазнул по моему лицу, смешивая с грязью.       Птица в золотой клетке не иначе, без права голоса, свободы и всего, что полагается свободным созданиям. За три дня, что я находилась в этой клетке, я возненавидела всех. О МенБак больше не появлялся в доме, полностью оставив меня на госпожу О, что всеми силами пыталась скрасить моё заключение.       Миллионы попыток бегства заканчивались ничем. Где все те, кто сейчас нужен? Почему никто не помогает отцу? Почему дядя бездействует? Миллионы вопросов оставались без ответа.       Новостные передачи не упускали шанс перемыть косточки моему отцу, каждый день откапывая новую информацию, смешивали его с дерьмом, обвиняли во всех грехах и устраивали митинги у здания полиции, чтобы его заперли, как можно скорее и желательно надолго.       - Почему это произошло? - непрошеные слёзы потекли по щекам.       Я в полной мере осознала свою беспомощность, способная лишь смотреть, как родного отца поливают грязью, кидают в него яйцами, и ненавидят всей страной. Но он не виновен, папа не заслуживает такого обращения!       Подсев ближе к телевизору, я провела пальчиками по осунувшемуся лицу. Отец серыми, безжизненными глазами смотрел в камеру, пытаясь отделаться от надоедливых журналистов, еле слышно произнося: "Без комментариев", руки были в наручниках, а волосы напоминали птичье гнездо.       - Боже, - губы тряслись. - Папочка, - слез стало больше, я рухнула на пол, носом утыкаясь в колени. - Я буду слушаться во всем, только пусть это окажется сном...       - Жалкое зрелище, - безразличность в голосе больно кольнула, но я всё же поднялась, намереваясь вытребовать свободу.       - Сехун! - все требования застряли в горле, встречаясь с пустым, холодным взглядом. Я не знала этого человека. - Се?       - Что, пёсик, ждёшь моего отца? - сколько презрения. В зал вошел старший О. - Вот и он, - усмехнулся парень.       - За мной! - скомандовал мужчина, зло смотря на сына, пытаясь скрыть свое нервное состояние. У меня волосы дыбом встали.       - Я не к тебе приехал, - отстранёно отозвался парень, проходя в глубь зала и усаживаясь в кресло, приказывая горничной принести кофе.       - Не зли меня, - сквозь сжатые зубы проговорил старший О.       Я могла лишь наблюдать, казалось, незначительный шорох с моей стороны, и О МёнБак свернёт мне шею.       - Остынешь, поговорим, - Сехун развалился в кресле, давая понять, что не намерен подчиняться приказам отца.        О МенБак лишь сильнее сжал челюсть, пытаясь успокоить гнев, вырывающийся наружу. Он ещё раз кинул на сына убийственный взгляд, поднимаясь по лестнице.       - Что ты там хотела сказать? - парень глотнул кофе, возвращая кружку на стол.       - Я, - медленно поднялась, чтобы не выглядеть ещё более жалкой, сделала шаг в его сторону, намереваясь сесть рядом, но взгляд, в точности копирующий презрение отца, с которым от смотрел припечатал, не давая двигаться.       - Хочешь освободить отца? - словно о погоде, сердце ёкнуло, и я все же пошатнулась вперёд. - Я могу тебе помочь, но у всего есть цена.       Я молчала, страх перед тем, какой будет эта цена, и не навредит ли это моей семье, не давал ответить сразу, я и так натворила дел.       - Думай, - бросил он, оставляя после себя недопитый кофе одиноко стоять на столе.       Дни тянулись мучительно медленно, я уже забыла, что такое сон, проваливаясь в беспокойную дрёму и вздрагивая от каждого шороха, еда не лезла в горло, новостные каналы не предвещали ничего хорошего, отцу светило не мало и клеймо позора на всю жизнь. Я несколько раз видела на экране маму, и её вид вызывал щемящее чувство в груди. Было больно смотреть на некогда красивую женщину, у которой сейчас выступила седина и пролегли тёмные синяки, прибавляя ей парочку лет в возрасте. Госпожа иногда говорила со мной о них, но вовремя останавливалась. Ужас, что сейчас творился с моей семьёй, не поддавался объяснению.        Как никогда хотелось прижаться к сильной спине Ханя, положиться на него во всем и просто нежиться в его теплых объятиях, но его рядом нет. Почему его нет, когда он так нужен? Где он? Не волнуется, не ищет? Неужели я больше не нужна ему? Я сильнее зарылась в ворох кровати, прикусывая одеяло, хотелось кричать, выть, биться в истерике.       К моменту, когда Сехун неспешно вошел в комнату, выделенную мне в качестве спальни, я уже всё для себя решила.       - Согласна, - севшим, хриплым от долгого молчания голосом произнесла я, не смотря на него, боясь увидеть тот холод и презрение, с которым он на меня смотрел.       Сильные руки легко подхватили моё безвольное тело, прижимая к себе, унося прочь. Мне было уже всё равно, лишь бы увидеть семью. Я готова была заплатить любую цену, лишь бы снова быть рядом.       Я не помню как оказалась в больнице, очнувшись с капельницей в руке, Сехуна нигде не было. Пришедшая медсестра убрала капельницу, поправляя кровать и предупреждая, что меня скоро заберут.       Меня забрали, но не тот, кого я ожидала увидеть.       - Неважно выглядишь, Носочек, - видимо пытался подшутить, но, встретившись с моими глазами, бросил идею. - Ненавидишь меня? - спросил он, заискивающе оглядывая меня.       - За что? - пустой, бесцветный голос. - Что ты мог сделать? Попытаться оторваться и отвести меня к отцу? Не отдавать в руки тем людям?       - Мин, - тяжелая пауза. - Ты всё равно не смогла бы с ним встретиться.       - Не думаешь, что это были бы уже мои проблемы? - я прошла мимо застывшего парня, открывая дверь машины и залезая внутрь. - Вези.       Пак медленно обошел, садясь за руль и пытаясь что-то сказать, но лишь молча завел мотор.       Мы поднялись на последний этаж элитной многоэтажки. Чан услужливо открыл дверь квартиры, впуская меня внутрь и заходя следом. Я огляделась, словно кошка, которую впервые запустили в дом. Квартира была поистине огромной, выполненная на европейский манер.       - Проходи, не стесняйся, - снова этот привычный тембр, и наглая усмешка. Сехун остановился в паре шагов от нас. - Там твоя комната, - указал на небольшой коридорчик откуда только что вышел. - Дверь слева. Все необходимые вещи уже там. ЧанЕль, чай, кофе?       - А поесть? - парень прошел на кухню, залезая в холодильник.       - Рамён сам сваришь?       - На вас варить? - спросил он, доставая из нижнего шкафа кастрюлю.       Сехун изучающе смотрел на меня, чуть задерживаясь на осунувшемся из-за недосыпа и недоедании лице.       - Выходить запрещено? - прервала зрительный контакт .       - Закажи нормальную еду, - Сехун кинул другу телефон, который тот с лёгкостью поймал, набирая доставку. - Переоденься, смотреть страшно, - вновь игнорирует вопрос.       - Не смотри, не заставляю, - Сехун усмехнулся, продолжая странно улыбаться.       - Голосок прорезался - это хорошо, - кинул он, уходя к другу.       Не дождавшись ответа, я ушла, готовя себя к очередной клетке. Ноги еле донесли меня до кровати, тело было невероятно тяжелым. Стресс и недосып сказывались, поэтому я провалилась в сон, не удосужившись принять душ.       Хань нежно потрепал меня по плечу, заставляя проснуться, голова была тяжелой и расцеплять веки совершенно не хотелось, но Хань продолжал теребить, заставляя открыть глаза.       - ЧанЕль? - удивилась, моментально дёргаясь в противоположную сторону от парня. - Что зде...       Всего лишь сон, я зарылась руками в волосы, приглаживая выпавшие пряди. Ад продолжался.       - Идём ужинать, потом можешь снова спать, - улыбнулся своей фирменной улыбкой, отчего уголки моих губ на секунду приподнялись. - Там много вкусняшек.       - Хорошо, - кивнула. - Я только умоюсь.       Кое-как приведя себя в порядок, я вышла к парням. Чан что-то рассказывал О, на что он утвердительно кивал.       - Сколько это займет времени? - деловой тон, этот вопрос - единственное, что меня волновало.       О посмотрел на меня, наблюдая как я обхожу стол и усаживаясь на стул напротив.       - Две недели, может, меньше. Ориентируйся на среду, я добьюсь тебе встречи с отцом, - я благодарно кивнула. - Завтра мы поедем приводить тебя в порядок и ещё, - Сехун поднялся, пересекая комнату, подцепил со стеллажа папку и,возвращаясь, кинул её на стол возле меня.       Я смотрела на неё, совершено не понимая, зачем это было нужно, поднимая полный растерянности взгляд на Се.       - Это же здорово, Носочек! - подбодрил Пак.       - Я не понимаю...       - Чего не понятного? - хмыкает Сехун, возвращаясь на место. - Одно из моих условий - ты возвращаешься в ВУЗ.