Эфемерный. Временный. Непостоянный. Неустойчивый.

Быть ученицей Казекаге не так радужно, как все думают. Можно сказать, что порой даже паршиво. Потому что обычно наставник сопровождает на экзаменах или хотя бы на миссиях... Да что уж. Кто-то же должен показывать печати новых техник, однако глава деревни далеко не всегда может себе это позволить. Так что в какой-то момент обучение Мацури ее любимый Гаара-кун начал перекладывать на плечи прочих высококвалифицированных профессионалов. Ну, это он так говорил, сама же девушка позже узнала, что профессионализм здесь вообще не при чем. Казекаге назначал любого джонина, свободного от миссии, на время, отведенное под занятия на полигоне. Поначалу это искренне расстраивало куноичи, потом злило. Со временем надежда на нормальное отношение младшего Сабаку но пропала, собственно, как и детская влюбленность. Позже, серьезно беспокоясь о карьере, она честно призналась своему сенсею, что засомневалась в своих способностях и хотела бы как-то исправить положение дел. Желания ругаться с Казекаге или уж тем более в чем-то винить не было. Но высказать свою обиду ему в лицо - это с удовольствием. Поэтому после скромности, честности и пары вопросов Гаары девушка распсиховалась и, накричав, ушла, громко хлопнув дверью. Такую сцену давно не слышали и не видели в резиденции, так что новость разлетелась быстро. Узнав о преукрашенном подробностями скандале, Канкуро поспешил разведать обстановку и обстоятельства сплетен. Собственно, так и вышло, что старший брат, поматерившись и скорчив недовольную рожу, взялся разгребать за младшим. Ситуация оказалась проще, чем предполагали оба. И новоиспеченная ученица теперь уже советника Казекаге, и на удивление ответственный сенсей. Не сказать, что Мацури была в восторге, но кукольник хотя бы чаще приходил на тренировки. В отличие от его предшественника, что еще так и не было забыто и даже периодически бесило. Окончательно потеряв уважение к Казекаге в роли преподавателя, юная куноичи все отчетливее представляла, как однажды не сдержит в себе фразу "А самому слабо было?!". Но где-то на окраине здравого смысла теплилось осознание всей глупости затеи. С трудом мастер кукол обучал не особо талантливую куноичи, техники которой совсем не имели никакого отношения к марионеткам или концентрации чакры. По общей молчаливой договоренности они не обсуждали это недоразумение. Канкуро, как и положено, пытался выдать хоть что-то по печатям, однако мероприятие оказалось по сути бесполезное. Сам он давно ими не пользовался, его боевые способности заключались вообще не в этом. Поэтому, пообщавшись с Мацури, он решил остановиться на стратегии, кое-каких военных хитростях, ловушках и физической ловкости. Программа, вполне подходящая для хрупкой боящейся оружия девчонки, неведомыми путями ступившей на путь шиноби. Год регулярных упражнений и мозговых штурмов дал свои результаты. Даже там, где их не ждали. Притеревшись характерами, что необходимо для работы в команде, Канкуро все больше относился к ученице как к девушке, не способной быть стоящей куноичи, но вполне приемлемой как собеседница, помощница, да и спутница в целом. Такая милая и стеснительная на первый взгляд, на второй она оказалась вредной девчонкой, умеющей за себя постоять, увы, только словесно. По его мнению ей не хватало черного юмора, но с сарказмом она удачно справлялась. Мацури же все больше относилась к нему как к другу, защитнику, да и близкому человеку в целом. Однако это не мешало ей ссориться с ним из-за колких замечаний в сторону ее ошибок на миссиях или полигоне и очень нелестно и крайне нескромно крысититься в ответ. Еще год под руководством старшего Сабаку но позволил ей повысить ранг, причем непонятно, кто из них больше гордился. Примерно неделю спустя он пригласил ее отметить столь важное теперь уже для них обоих событие. Не один раз за вечер он отказывался от своей идеи завести более личный разговор. И не выдержав, прервал ее посреди рассказа о какой-то очередной упущенной детали с экзамена, которую она еще не успела ему поведать. - Может, попробуем? - А? - ступор Мацури был вполне обоснован. - Что, прости, ты собрался пробовать? Она все больше и больше хмурилась. А он злился на себя, зря завел эту тему. - Забудь, подрастешь - поймешь. - Ты... Ты серьезно?! Её возмущение немного выбивалось из колеи разговора, но если уж она хочет выяснить отношения здесь и сейчас, ладно. - Да, вполне. Давно уже к этому шло. - С чего ты взял? Все ж нормально было. - А с чего ты решила, что станет хуже? - Ты издеваешься?! Она бесилась, дыхание участилось, еще немного и последует удар в его размалеванную челюсть или бровь, да пофиг куда! - Мы, вообще-то, пришли праздновать мои успехи, если ты не забыл! И ты серьезно сейчас начинаешь меня выводить по всякой фигне. Издеваешься?! - Так значит это для тебя хрень. Да пошла ты! - резко встав из-за стола, Канкро уронил стул и мгновенно исчез из кафе. Они смогли поговорить только через неделю, когда оба остыли. Каждый по-своему. Он официально отказался быть ее сенсеем, а она устроилась на место секретарши Казекаге-самы. Теперь общение с Гаарой стало таким, как она когда-то хотела. Он ее принял за состоявшегося человека, времени на разговоры, пусть и только по работе, у них было много. Сбылась мечта детства. И тут вдруг Канкуро. "Так может попробуем быть вместе?". Неожиданно. Крайне сомнительно, неустойчиво. И вообще, он же был временной заменой ее учителя. Мацури быстро вернулась к старым привычкам. В конце концов сказав нет, она почти не пожалела. Только проводя время с Гаарой, она еще долго не могла привыкнуть, что с лица исчезла краска и из фраз - легкая издевка.