Чёрная смородина

Сквозь его тело было пропущен многовольтный разряд тока. Служащие судорожно вытирали щёки от слёз, а их сердца оплакивали человека, который стал легендой... Джонсона оплакивали все, все служащие, а я тихонько умирал вместе с ним, слушая мерное жужжание смертоносного стула... Год назад. Я думал, что знаю Томаса Джонсона. Мы познакомились в суде, где лишали свободы сотен людей. Некоторые виновны, некоторые нет... И Джо был не виновным. Я не знал его истории, но очень хотелось бы. Я по жизни любопытный, позже мне это вылезло боком. Но сейчас не об этом. Том был очень высоким, с литыми мышцами, красивым лицом, и волосами... Боже, какие у него были волосы: мягкие, густые, рассыпчастые, блестящие. Карие глаза. Они светились добром, светом и нежностью. Том не был убийцей. Нас сразу повели в жёлтый автобус. Большой такой, их стояло три. Мы были в первом. Том сел сзади, а я рядом. От него сильно пахло чем-то сладким... Сильно. Хотелось дышать просто из-за того, что есть эта нотка... -Привет, меня Билл зовут, а тебя Том? -Привет, знаю, я запомнил, ты мне... Очень понравился. - и я мучительно покраснел, чувствуя сладостную радость и привкус мёда на кончике языка. Как же зашлось сердце в стонах, когда он улыбнулся мне. Так искренне, открыто и солнечно. Мне казалось, будто нас везут не в самое страшное место в Америке, а как минимум на нашу же с ним свадьбу. Я не знал, как реагировать на эти чувства. -Ты очень красивый, мне кажется, ты не должен быть там, куда нас везут. - он улыбнулся, а мне так захотелось сожрать его офигенскик губы. Но вдруг реальность как-то резко придавила нас своей толстой жопой. Мы приехали в Play-Off. Эта тюрьма включает и выключает в наших душах свет, чистит и выгребает дерьмо, вычищая сраной зубной щёткой между ребер, и ёжиком из толчка по трахее. Странно было ощущать губы Тома на своих. Он поцеловал меня спустя пять минут нашего знакомства. И я отвечал, просто облизывая его рот. Автобус остановился, гомон в транспорте если и был терпимее, то сейчас просто залаживало уши. Высокие, абы как сваренные ворота медленно стали разьезжаться в стороны, при этом неприятно скрипя и заставляя морщиться. Колючая проволока заставляла замирать от страха и некоторого ужаса. Большой двор, арена, стадион, все было пустым и безжизненным. Шаром покати. -Мне страшно. - сказал я, обнимая себя за плечи, пока мы шли ко входу. Если Это можно так было назвать. Порубанные куски железа, которые если закрыть, получится что-то вроде решети, оно было изогнуто в разные стороны. Нас встретила девушка с белоснежными волосами до попы, ярко красными губами, и голубыми глазами, накрашенными тушью и темными тенями. -Значит так, вы сейчас идете получать форму, кто какую хочет, - на этом моменте я ничего не понял, - предметы гигиены, и на завтрак. Соблюдаем правила, если нет, вам прямиком туда! - тут я тоже ничего не понял, она показала тонким пальчиком на стадион. -Туда выходят смертники, такие, как я, например, и бьют на смерть нарушителей "порядка". - Том говорил с расстановкой и чётко, как маленькому ребёнку, а мне стало ещё страшнее. Зачем я полез в ту драку... Да, я идиот, пошёл спасать, сука, "друга", который убив около пяти своих обидчиков, сунул ствол мне, когда приехала полиция. Как такой тощий дрищара, как я, смог бы убить пять человек? Бред. Все всё понимали. Но это же им плюс ещё одно дело. В общем, так я и попал на пожизненное. Чертовски обидно и больно. Мама плакала, а отец пытался хоть что-то сделать - безрезультатно... Чёрт. Мне девятнадцать лет. И меня упекли за решётку...