Смертная

      Некогда голубое небо заслонили темно-синие, почти черные тучи. Был день, но из-за приближающейся грозы, казалось, что сейчас поздний вечер. Было темным-темно и дул прохладный ветер. Облака стали сгущаться, образуя непроглядную тьму, ветер усилился еще больше, грозясь перерасти в настоящий ураган. Не было слышно ни одного звука, кроме шума ветра. Воздух был настолько плотным, что казалось, будто его можно потрогать руками. На секунду мир замер, грозовое небо осветила яркая вспышка молнии, и через несколько секунд послышался устрашающе громкий звук грома. Через мгновение, капли холодного дождя, застучали по поверхностям домов, машин, зданий и детских площадок, смывая всю пыль города. — Элис, закрой окно, не слышишь, как за окном гремит? — молодая девушка, сидевшая у себя в комнате, услышала громкий крик матери.       По голосу она поняла, что мать уже выпила не одну бутылку с горячительными напитками. Она посмотрела на дверь, откуда доносилась громкая музыка, и такие же громкие голоса матери и ее нового «парня».       Кинг не помнила лица своего настоящего отца, но зато помнила почти каждое лицо маминых «бойфрендов». Когда раздался новый шум грома, хрупкие стёкла в маленькой квартире задрожали, а в дверь застучали. — Элис, дрянь ты, быстро закрой окно, а то я выбью эту гребаную дверь и сам его закрою, — по ту сторону раздался голос очередного маминого ухажера.       Он нецензурно выразился, и продолжил стучать в дверь. — Все, закрыла, — сказала Элис, ответом ей была громкая брань.       Девушка устало вздохнула и выдохнула. Ну, сколько можно-то? Почему нельзя жить, как все нормальные люди? Кинг снова села на кровать, а затем и вовсе легла на покрывало, раскидав черные как смоль кудри по подушке.       Элис лежала и мечтала о том, что она, ее братишка и мама жили нормальной и спокойной жизнью. Мать больше не пьет, брат прилежно посещает школу, а она ходит на работу в больницу. Она всегда мечтала работать врачом, помогать людям, спасать жизни. Но не в той семье она родилась. Не в той. Большую часть денег, которую зарабатывала Кинг, отбирала её мама, аргументируя это тем, что раньше женщина тратила большую часть своих денежных средств на дочь, а теперь настала её очередь помогать матери. Девушка перевернулась на правый бок и, свернувшись калачиком, сильно зажмурила глаза, чтобы не заплакать. Слезы — это слабость. А в нынешнем мире слабость не прощают. Слабых людей затопчут быстрее, чем они успеют пискнуть. Да и это непозволительная роскошь, ведь в доме нет крепкого мужского плеча. Есть, конечно, брат, но он ещё совсем ребенок, и не может решать семейные проблемы.       Раздался стук в дверь, но она не спешила открывать её. — Элис, это я, — сказал Джими, младший брат девушки.       Открыв дверь, она впустила в свою комнату младшего брата. Мальчишка был мокрый до нитки. Сестра отправилась к шкафу, бурча, что тот не думает о себе, ведь он может заболеть. Открыв дверцу и достав небольшое темно-зеленое махровое полотенце, она отдала его пареньку. Полотенце было очень старым, как и все её вещи в этой квартире, но вполне чистым. — Куда ходил? — спросила она, смотря на мальчугана. Еще с самого утра Кинг сказала ему никуда не ходить, потому что…потому что Элис чувствовала приближение чего-то нехорошего, как оказалось позже — шторма. — Откуда ты знала, что будет дождь? — вопросом на вопрос ответил младший брат. — Сегодня ведь было солнечное утро. — Считай, что я превращаюсь в старушку Сару, — сказала девушка, а затем засмеялась, представив себя в образе этой пожилой, с небольшими психическими отклонениями, женщину.       Старушка Сара, как ее дружно прозвали все обитатели дома, была очень пожилой женщиной. Никто из жильцов не мог с полной уверенностью ответить сколько той лет. Кто-то говорил, что восемьдесят, кто-то, что ей давно перевалило за сто. Несмотря на свой возраст, старушка Сара любила пошалить. Ей нравилось надевать черный балахон, местами порванный, протертый и очень грязный. Эта вещь наводила на всех жильцов дома животный ужас и неподдельный страх. Потому что пожилая женщина в нем была похожа на самую настоящую ведьму. Мешковатый балахон, что был до пола, растрепанные и, несмотря на годы, огненно-рыжие волосы, сморщенная кожа, крючковатые пальцы… Весь этот образ дополняли глаза ярко-зеленого цвета, её глаза искрились молодостью, словно у молодой девицы. Это всегда удивляло Элис. Этот задорный взгляд, который всегда смотрит с вызовом, будто насмехаясь над всеми. Разве такой взгляд у старух? Нет, определенно нет. Голос у пожилой женщины был под стать ее внешности. Такой же таинственный и немного скрипучий. Таким голосом в самый раз рассказывать страшные, сверхъестественные истории, что старуха и делала.       Однажды она остановила Элис в подъезде, сильно сжала своими крючковатыми пальцами кисть девушки и сказала то, что она никак не ожидала услышать: — Смерть. Я вижу густое, черное облако нависло над тобой, оно сулит тебе беду. Смертельную беду.       Кинг посмотрела на старуху, как на сумасшедшую, и постаралась вырвать свою руку, но та, словно клещами, вцепилась в нее. — Смерть, ты умрешь, я вижу костлявую руку смерти, она тянется к тебе!       Девушке надоело выслушивать бредни старухи, и она с силой толкнула ее. Пожилая женщина сделала шаг назад и отпустила руку, а затем просто развернулась и пошла наверх по лестнице. — И что это было? — спросила Элис в пустоту.       От воспоминаний сестру отвлек голос брата: — Я есть хочу.       Элис глубоко вздохнула. Как иногда тяжело ей приходится. Мать все деньги тратит на алкоголь и на своих мужчин, ей уже давно было все равно на своих детей, но такой она была не всегда. Она помнила, когда женщина была доброй, ласковой и любящей. В это время с ними жил отец, но все изменилось, когда он ушёл. Мужчина просто взял и ушёл, ничего не объяснив и не сказав. У матери Элис был нервный срыв, и после этого она перестала следить за собой, а затем и за детьми. Она нашла утешение в алкоголе и сигаретах, ими она пыталась заполнить внутреннюю пустоту, но так и не смогла. Тогда мать двоих детей решила, что она должна просто встретить нового мужчину. Но увы…       Элис помотала головой, отгоняя ненужные мысли. Ей надо сосредоточиться на своем младшем брате, он голоден, нужно найти способ покормить ребёнка. Она взглянула в окно и увидела, что дождь начинает заканчиваться. Капли всё реже и реже падают на землю. Видно, как лучи яркого солнца пробиваются среди черных грозовых туч. Кинг улыбнулась. Девушка, как и лучи дневного светила, пытается пробиться через непроглядную тьму, которая именуется жизнью. — Сейчас пойдем и что-нибудь придумаем, и будет у нас вкусный обед, — Элис улыбнулась и потрепала мальчишку по голове. И все-таки ей есть ради чего жить, и ради чего становиться лучше.