***
Прежде чем Джунхэ начинает представлять, как всё это работает, Джинхван оказывается певцом. Его лицо расклеено по всему городу: от зданий до масок для лица и антипригарных сковород. Джунхэ наблюдает за ним по телевизору и чувствует знакомое напряжение в животе. Он не просто хотел иметь возможность встретить Джинхвана снова — он желал быть там, на сцене, выступать вместе с ним. Это было глупой затеей, потому что практиковался Джунхэ только в душе, с шампунем в волосах, зачесанных назад, и пения для толпы разносортных мыльных бутылочек. Он тратит состояние на альбомы, чтобы попасть на один из фансайнов Джинхвана, и стоит в очереди с сотней ждущих девочек. Пока Джунхэ продвигается вперёд, его руки дрожат в предвкушении. Он быстро поправляет свои волосы, стараясь не выглядеть застенчивым. Джинхван едва удостаивает его взглядом, когда Джунхэ подходит к столу. — О, ты фанбой, да? — спрашивает Джинхван, беря альбом из рук Джунхэ, и листает к середине буклета. — Фанбой? — Джунхэ чувствует, как дрожит его улыбка, норовя вот-вот исчезнуть. — У меня нет так много парней-поклонников на фансайнах, — объясняет Джинхван с небольшой улыбкой, балансируя маркером над страницей. — Ты здесь ради своей девушки? Для кого мне подписать? — Хён, — произносит Джунхэ, слыша, как безысходность завладевает его голосом. — Это я. Он хочет сказать, посмотри на меня, но потом лицо Джинхвана мгновенно приобретает выражение извинения. — Ох, мне так жаль, — произносит он. А потом: — У меня действительно плохая память на лица. А ты… Ты был на фансайне в Пусане, да? Сердце Джунхэ сжимается. Джинхван внимательно смотрит на него, и нет ни намёка на его лице на то, что он вспомнил его. — Это я, — бормочет Джунхэ, хотя, очевидно, что от этого не будет никакой пользы. — Джунхэ. В воздухе зависает неловкая пауза. Джинхван опускает голову и пишет: «Для Джунхэ» — а затем расписывается рядом и улыбается так широко, будто компенсируя всё в избытке. Но Джунхэ даже не получает сердечко. — Спасибо, Джунхэ, — улыбка Джинхвана выглядит неестественной, и Джунхэ ненавидит то, как тот произносит его имя, будто он не привык ощущать его на своём языке. Джинхван вкладывает в руки Джунхэ его альбом. — Я поприветствую тебя должным образом, когда мы встретимся в следующий раз, — обещает он. И всё происходит как будто в первый раз. Затем Джунхэ осознаёт, что есть вещи, которые никогда не меняются. Он никогда не оказывается далеко от Сеула, а желание танцевать никуда не пропадает. И Джунхэ никогда не будет выбирать то, как он встречает Джинхвана, а тот никогда не будет помнить его. Независимо от того, сколько раз цикл повторится, Джунхэ так и не узнает, как выйти из него.***
Новая программа упражнений Донхёка включает в себя нарезание кругов в общественном бассейне. Так случилось, что у Джинхвана есть друг, который работает там спасателем — из-за чего парень почти всё время слоняется где-то поблизости, чтобы потом занять обеденное время разговорами. Табличка с именем спасателя гласит: «Бобби». Джунхэ, под предлогом помощи Донхёку, сидит и подсчитывает круги, одновременно думая о том, как бы подобраться к Джинхвану. Если бы у него всё получалось так же легко, как у Бобби. Джунхэ с мрачным видом наблюдает, как спасатель проводит свой перерыв, брызгаясь водой в Джинхвана в детском бассейне. Бобби кажется громким и совершенно несносным, но очень любимым Джинхваном. А ещё у него есть кубики пресса на животе. В конечном счёте, Донхёк отбирает у Джунхэ статус «помощника по тренировкам» на том основании, что тот «не может нормально считать, не может плавать и не может оторвать глаз от спасателя». — Почему ты так пялишься на него? Он же не в твоём вкусе. Джунхэ старается не хмуриться: — Что ты имеешь в виду? Не в моём вкусе? И каков же тогда мой тип? Донхёк пожимает плечами: — Наверное, кто-то, кто слишком хорош для тебя. На этот раз Джунхэ мрачнеет. Донхёк смеется и предлагает проспонсировать его парой надувных нарукавников. И теперь, оглядываясь назад, Джунхэ думает, что ему следовало бы принять предложение. Потому что, когда в следующий раз Джинхван находился в бассейне, он настолько нервничает, подходя ближе для того, чтобы начать разговор, что попросту не замечает детей, играющих вокруг. Один из них налетает на Джунхэ, когда тот проходит мимо, отправляя прямиком в глубокий конец бассейна для взрослых. Он со всплеском ударяется о воду. Паника охватывает его мгновенно — нет почвы под ногами, а руки Джунхэ двигаются так безумно быстро, потому что парень изо всех сил пытается вынырнуть головой на поверхность. Он опускается всё ниже, давится хлорированной водой, тонет и оказывается беспомощным, пока кто-то не хватает его. Его тянут на поверхность воды, а потом и к краю бассейна. И этот кто-то всего лишь дежурящий спасатель — Бобби. Джунхэ не думает, что ситуация может стать ещё более унизительной. — Вы нуждаетесь в реанимации? — Бобби укладывает Джунхэ на пол. Его лицо так близко, что оно захватывает всё поле зрения Джунхэ. — Нет, — Джунхэ кашляет и пятится назад. Чувствуется головокружение и тошнота, но, так или иначе, он остался жив. — Ты самый большой ребёнок, из тех, которых мне доводилось спасать в этом бассейне, — комментирует Бобби, пока Джинхван пробирается к ним. — Ты в порядке? — спрашивает он Джунхэ, широко распахнув глаза, в которых виднелось беспокойство. Джунхэ едва ли кивает головой. По крайней мере, ему удалось заполучить внимание Джинхвана. Бобби кладёт руку на плечо Джинхвану: — Мне нужно вернуться к работе, — Бобби кладёт руку на плечо Джинхвану. — Научи этого ребёнка плавать, ладно? — говорит он серьёзно. Джунхэ застывает в изумлении, а его спаситель отворачивается и уходит. Добрый, щедрый Бобби. Замечательный, просто прекрасный Бобби. Джинхван тоже выглядит удивлённым. — Он просто пошутил, — быстро выпаливает Джинхван. — Он на самом деле не имел в виду… Ну, то есть, я… Если ты действительно не умеешь плавать, я мог бы научить тебя, если хочешь. Джунхэ чувствует, как краска приливает к лицу, но всё ещё пытается выглядеть безразличным. — Я уже давно хотел научиться. Джинхван улыбается так искренне, что у Джунхэ щемит сердце. Даже если он оказывается для него незнакомцем, Джинхван всё равно остается дружелюбным. Джунхэ прилагает все усилия, чтобы улыбнуться в ответ. Джинхван берёт его за запястье и тянет в сторону детского бассейна: — Давай начнём оттуда.***
Есть один бар, где они обычно сидели вместе после долгого рабочего дня в офисе. Джунхэ не был большим любителем выпить, но легко соглашался, когда Джинхван был тем, кто приглашал. Он был хёном в их компании, так что, было бы невежливо отказаться. Днём их разделяет ряд кабинок, а теперь они сидят плечом к плечу, и Джинхван наклонился слишком близко к нему, чтобы быть достаточно трезвым. Джунхэ чувствует, что уже немного навеселе, и голова отдаёт в ответ приятным гудением. — Знаешь, — начинает Джинхван лениво. — Ты — единственный, кто согласился пойти выпить со мной. Все остальные, кого я спросил, сказали, что у них дела, и они должны были быть где-то в другом месте. Джунхэ кивает головой, оставляя сознание максимально неотягощённым. Джинхван понимает этот знак, как стимул для продолжения. — Мне кажется-- — Джинхван мимолётно облизывает губы, что не уходит от взгляда Джунхэ. — Будто я единственный, кто не знает, что они делают, — признается он тихо. — У каждого есть какая-то цель в жизни; что-то, что предназначено только для них. Ты, например, знаешь, что Чон Чану женат? Джунхэ снова кивает, пытаясь вспомнить и начертить лицо Чану в своем сознании. Должно быть, это тот, кто сидит по диагонали за Джинхваном. Тот, который хмурится каждый раз, когда ловит взгляд Джунхэ, направленный на Джинхвана. Он надеется, что Чану не упомянул об этом кому-либо. Джинхван вздыхает. — Честно говоря, я даже не знаю, хочу ли я быть здесь. Я думаю о том, что застрял за этим столом на всю оставшуюся часть моей жизни, и… — он замолкает, протягивая руку, чтобы схватить стакан и опрокинуть его в себя. Это было бы ложью сказать, что Джунхэ ожидает услышать, что Джинхван любим всеми, всегда бодр на работе и хорош в том, что он делает. Но Джунхэ понимает, возможно, даже слишком хорошо. Их компания слишком заурядная для того, чтобы было чем гордиться. Выпускники со степенью в области машиностроения, легко вступающие в длинные очереди молодых людей, устраивающихся на места «белых воротничков». Это казалось им лёгким путём. Безопасным. Джинхван выглядит так подавленно, что Джунхэ начинает остро ощущать свою беспомощность. Он хочет сказать ему, чтобы тот не расстраивался. Что они встречаются и знакомятся с ним во множестве жизней, и Джинхван всегда добрый, совершенно удивительный, и Джунхэ любит его в каждой из них. Джинхван поворачивается к нему с виноватой улыбкой на губах: — Прости, я не хотел свалить всё это на тебя. Я думаю, что просто чувствую себя достаточно комфортно -- — Хён, — прерывает его Джунхэ. — Ты когда-нибудь чувствовал, будто чего-то не хватает в твоей жизни? Этот призыв, что соскальзывает с его языка, звучит так, будто он слышал его прежде, будто повторял те же слова в прошлой жизни. Джунхэ уверен, что это в нём говорит алкоголь, сводя чувство осторожности до нуля. Всё-таки, грустно думать, что что-то значимое для него является лишь едва уловимой рябью в реальности Джинхвана. Джинхван смотрит на него расфокусированным взглядом: — Не думаю, что есть кто-то, довольный всем на сто процентов. Джунхэ мотает головой: — Я не это имел в виду. Я-- — он сглатывает. — Ты веришь в судьбу? Разговор заходил слишком далеко для их уровня трезвости. Джинхван не отвечает; в этом нет необходимости. Джунхэ понимает, что медленно наклоняется к нему; они начинали разговор, когда между ними было расстояние в пол руки, а теперь между ними всего несколько сантиметров. Зрачки Джинхвана расширяются. Он смотрит, будто загипнотизированный. Но не отодвигается. Одна часть Джунхэ понимает, что он будет сожалеть об этом. Может быть, прямо завтра утром, когда ему придется идти на работу и сидеть в двух рядах от Джинхвана, делая вид, будто ничего не случилось. Последствия, вероятно, будут паршивыми. Возможно, Джинхван не будет с ним разговаривать после этого вечера. Есть так много вещей, которые могут пойти не так, но сейчас Джунхэ делает то, что кажется правильным. Он наклоняется вперёд и целует Джинхвана.***
Весной класс Джунхэ отправляется на экскурсию на Чеджу. Ему двенадцать лет, он волнуется и совершенно не успевает привыкать к телу, которое слишком большое для его возраста и всё ещё продолжает расти. Он дефилирует лунной походкой вниз по дороге, пытаясь произвести на Чан Ханну впечатление, и в конце концов врезается в ничего не подозревающего местного жителя. Оказалось, что это был Джинхван. Он кажется непривычно молодым, находясь в нескольких сантиметрах от Джунхэ, но это практически незаметно из-за того, что они лежат в куче земли. — Прости! — выпаливает Джинхван и вскакивает на ноги. Но это даже не его вина. Джунхэ должен был быть тем, кто извиняется — но детская неловкость мешает ему сделать это. Он берет руку, которую предлагает ему Джинхван, и старается не смотреть, как тот ставит его на ноги. — Ты в порядке? — интересуется Джинхван. Джунхэ кивает, опуская голову. Этот момент не был переломным. Тем не менее, Джунхэ сохраняет на долгие годы поглубже в память то, как выглядит Джинхван со своими прямыми волосами и ещё по-детски пухлыми щёчками. Ему пятнадцать, а Джунхэ привык привлекать к себе внимание — или, может быть, это просто из-за того что он всё ещё очень молод и впечатлителен. После он больше никогда не увидит Джинхвана. Джунхэ не запомнит то, как закончилась его собственная история: что он делал или кем стал, когда вырос. Но будет очень трудно забыть тот отрезок жизни, где он должен был посмотреть наверх, чтобы увидеть глаза Джинхвана.***
Сталкиваясь с Джинхваном снова и снова, Джунхэ понял одну вещь: Ким хороший человек. Не тот слабовольный человек, который «любит собак и не судит детей, что не в состоянии связать пару слов в предложение». Он просто по обыкновению хороший. Легко начать знакомство с ним не так уж и просто, но Джунхэ справляется с этим. В этот раз оно началось с четвертного проекта, что будет сдан в 8 утра, и встанет ему в половину итоговой оценки, шесть чашек чёрного кофе, несколько бессонных ночей, пропущенную лекцию, за которую ему пришлось отчитываться позже. — Утра, Джинхван-хён, — бормочет Джунхэ, когда тот проходит мимо него, прямо перед тем, как его лишенный сна мозг вспоминает, что он определенно, абсолютно точно (как предполагается), не знает, кем ему приходится Джинхван в этой жизни. Тот же замирает от услышанного, удивлённо уставившись на парня. — Мы встречались раньше, — поспешно разъясняет Джунхэ. И затем нехватка сна заставляет его добавить: — Я знаю, что у тебя есть сестра, ты любишь слушать Джона Майера и считаешь, что поэзия — это глупо. Если Джинхван не был напуган первой фразой, то эта явно заставила его занервничать. — Так что, да, мы знаем друг друга, — снова бормочет Джунхэ. — Очевидно, я бы просто не знал всего этого, если бы мы не были знакомы. За его словами следует неловкое молчание. Оно длится достаточно долго для того, чтобы Джунхэ успел пожалеть о том, что решил заговорить с Джинхваном из-за недосыпа. И, эй, Джунхэ практически чувствует себя отделённым от своего тела. Это кажется немного забавным. — Эм… Ну, логично, — отвечает Джинхван, и это выглядит так, будто он не знает, что ещё можно сказать. — Я не сталкер! — быстро выпаливает Джунхэ. Джинхван открывает рот, чтобы ответить, но чей-то возглас прерывает его: — Хён! Джунхэ крутит головой. Он не узнает голоса, но признаёт человека, что подбегает к ним — Ким Ханбин. — Кто это? — кажется он замечает неловко стоящего Джунхэ. — Кто-то, кого я знаю, — отвечает Джинхван, а затем добавляет себе под нос, — судя по всему. — Он надоедает тебе? — спрашивает Ханбин. Это шутка, Джунхэ знает, что это шутка, но эта мысль не спасает его от раздражения. Джинхван закатывает глаза: — Это ты надоедаешь мне, — говорит он, легонько пихая того в бок. Джунхэ старается не пялиться на Ханбина. Ку знает, кто он такой — видел его во множестве жизней. Ханбин в хороших отношениях с Джинхваном (как и Бобби), как и многие другие, и имеет самую неловкую улыбку из всех, что Джунхэ когда-либо видел. Обычно, Ханбин и Джинхван являются друзьями. Но не в этот раз. Джунхэ жалеет о том, что выпил столько кофе, потому что пока кофеин держал его в состоянии равновесия, он ещё и достаточно обострял его чувства для того, чтобы тот смог поймать взгляд Джинхвана, направленный на Ханбина — нежный, с оттенком любви, и увидеть, как его пальцы касаются плеча старшего, будто защищая. Джинхван смеётся над чем-то, что говорит Ханбин, опираясь о его плечо. И Джунхэ знает. — Лекция скоро начнется, — Ханбин хватает того за руку. — Давай, пошли. Взгляд Джинхвана перемещается на Джунхэ, когда они уходят. Это длится всего секунду, и он излучает любопытство, но не более того. Джунхэ остается стоять посреди аудитории, осознавая, что он никогда не был настолько сильно чужд Джинхвану. «Ты не должен расстраиваться», — говорит он сам себе. Конечно, ещё будут жизни, в которых он не будет первым, в которых кто-то ещё увидит в Джинхване то, что видит он. Если Джинхвану нравится Ханбин, пусть будет так. В конце концов, это его выбор. Джунхэ надеется, что у него всё будет хорошо. Но почему-то всё ещё очень больно. Той же ночью Джунхэ снится сон о том мальчике в тёмно-зеленом снепбеке. Он знает об этом парне очень много, следует за ним и пытается подружиться. Это больше, чем жутковато и Джунхэ просыпается с резью в глазах, чувствуя себя более деморализованным, чем обычно. Он подтягивает колени к груди, и в нём просыпается знакомое отчаяние. Так тяжело ждать Джинхвана в каждой жизни, понимая, что нет никаких гарантий. Это несправедливо. Часть его хочет, чтобы он не был связан этими чувствами в погоне за тем, кто любит его в ответ лишь иногда. Джунхэ накрывает лицо ладонями. Он сидит так в течение некоторого времени, проваливаясь в сон с эгоистичными и горькими мыслями: почему Джинхван не мог бы быть один, чтобы Джунхэ смог завоевать его, в каждой из жизней.***
Кажется, иногда, при определенных обстоятельствах, Джинхван почти верит ему. У Джунхэ и его танцевальной команды уже была небольшая толпа фанатов, которые наблюдали за их выступлениями на улицах Хондэ в течение нескольких месяцев. Их поклонники состояли в основном из девочек, учащихся в средней школе, но это было неплохим началом для группы, особенно для группы, сформированной по наитию в средней школе. Джунхэ уже практически отдыхал, когда все они получили сообщение от Чонгука. По-видимому, кто-то выступал на их месте. Когда Ку прибывает на место, Донхёк мечется из стороны в сторону, Чонгук выглядит взволнованным, а Югём устроил словесную перепалку с парнем, которого Джунхэ раньше не видел. Вокруг стояло несколько других***
Не ужасней той жизни, где врачи нашли опухоль в мозге его тёти, когда уже было слишком поздно. Её похороны состоялись в середине зимы, и Джунхэ не плакал от страха так, что его слезы замерзали прямо на лице. Он был достаточно маленьким, поэтому держался за руку матери так крепко, как только мог, и зажмуря глаза так сильно, делал вид, будто в гробу лежит кто-то другой. Его тётя ушла, и теперь некому было тащить Джунхэ танцевать; не было того, кто убедит его родителей в том, что быть энтузиастом — важно, а оценки не решают всё. Джунхэ идёт в медицинскую школу, готовый посвятить всю свою жизнь спасению людей: таких, как она. После выпуска он становится хирургом-интерном, проводя свои дни в белых коридорах, шаркая ботинками по полу. А потом он встречает Джинхвана. В тот момент, когда медработники завозят того в отделение интенсивной терапии, придерживая двери, Джинхван не больше, чем простое имя, напечатанное на бумаге. Он даже не пациент Джунхэ, но это не мешает тому распахнуть двери и войти в помещение. — О, привет, — произносит Джинхван, оживляясь и приподнимаясь на больничной койке. Он выглядит немного бледным (но не так, как если бы он умирал, слава Богу, он не выглядит умирающим), и Джунхэ выдыхает, не понимая, как он всё ещё держится. Джинхван моргает: — Вы здесь, чтобы осмотреть меня? Вот так Джунхэ и находит предлог для того, чтобы придерживаться каждодневных двадцатиминутных визитов, убеждаясь в том, что всё хорошо, что всё оборудование работает нормально. Он не знает точно, что случилось с Джинхваном, и несмотря на то, что тот знает Юнхёна, работающего в этой палате, Ку никогда не спрашивает. Джинхван был одним из тех пациентов, которые, как правило, вселяли в Джунхэ чувство страха. Он внимательный и симпатичный, ему легко просто завести разговор в любой момент. Должно быть, это ужасно скучно, быть прикованным к больничной палате с пятью телеканалами, поэтому неудивительно, что Джинхван хочет поговорить. — Я уверен, что ты не хочешь слушать о том, как прошёл мой день, — Джинхван говорит это так же небрежно, как и Джунхэ делает заметки себе в блокнот. — Во всяком случае, он был скучным. Я уверен, что твой день был куда более увлекательным. Но в обоих случаях он оказывается не прав. Джунхэ с удовольствием послушал бы, как Джинхван читает алфавит в обратном порядке, если бы мог. Больничная карта другого пациента, назначенного ему вчера, у которого кистозная мозжечковая астроцитома, находящаяся в руках Джунхэ напоминает о том, что это всё не имеет (и не может) никакого отношения к Джинхвану — поэтому вся эта опека в любом случае слишком неправильна. И так легко забыть то, что Джинхван его хён, когда тот пытается уговорить Джунхэ принести ему пиццу на обед. Да, Джунхэ плохой врач или, может быть, не такой уж и плохой. Он задается вопросом: было ли неизбежным то, что они должны были встретиться здесь, в этой жизни. И Джунхэ не хочет быть врачом, если это означает, что Джинхван будет болеть, даже если спустя большой промежуток времени после того, как Джунхэ случайно наткнулся на его палату, будет казаться, что всё идёт хорошо. — Я знаю, ты не должен быть здесь, — внезапно произносит Джинхван в один из дней. — Доктор Сон сказал мне, что ты из отделения неврологии. Джунхэ замирает, утыкаясь взглядом в блокнот, находящийся у него в руках. — Ты собираешься рассказать мне истинную причину твоего нахождения здесь? — это справедливый вопрос. Не давящий или обвинительный. — Я расскажу тебе, — обещает Джунхэ. — После того, как ты выздоровеешь. Джинхван замолкает. И эта тишина такая неловкая, будто Джунхэ сказал что-то неправильное. Но Джинхван будто обдумывает что-то, а потом отвечает: — Тогда, это не займет много времени, — кивает он, и Джинхван расценивает это как хороший знак. Джунхэ знает, что ему не следовало так поступать. Это было несправедливо по отношению к Джинхвану и самому себе. На несколько месяцев он практически забывает о том, что пациенты являются живыми людьми. Они — это стопки деталей и соответствующее лечение, привязанные к определённому номеру палаты. И это становится привычным и единственным способом справиться с тем, что пациенты приходят и уходят так часто, как они обычно это делали. Новость о том, что Джинхван был срочно доставлен в реанимацию, застаёт Джунхэ в момент, когда он измеряет пульс пациента. Юнхён тянет его наружу и шепчет ему в ухо так, будто сообщает грязную тайну. Он покидает Джунхэ, не дав шанса спросить, почему из всех людей он сказал это именно ему. Должно быть, Джинхван умирал всё это время. Наверное, эта мысль всегда была частью его, просто он был слишком напуган, чтобы признать это. Джунхэ внезапно начинает чувствовать себя слишком уставшим, но трудно сказать, что на самом деле явилось первоисточником — эта новость или тот факт, что он не спал в течение тринадцати часов. Ку не может вспомнить то время, когда он не боялся приходить на работу вплоть до того дня, как встретил Джинхвана. Эти короткие визиты скрашивали его день и давали возможность с нетерпением ждать чего-то. Джунхэ не может больше бороться, поэтому он едва ли реагирует на всё вокруг и так же просто принимает свою судьбу, возвращаясь в состояние терпеливого ожидания и постоянного попискивания кардиомонитора.***
В следующий раз Джунхэ встречает Джинхвана, когда они оба тянутся за последней упаковкой рамёна, что лежит на полке в магазине. А после этого они оказываются в клубе, и Джинхван танцует напротив него под разноцветные мигающие огни. Они работники в двух фирмах-партнёрах. Их мамы постоянно ходят в одно и то же почтовое отделение. Их собаки подрались в парке, и даже после того, как их разняли, никак не могли прекратить лаять. Каждый раз Джинхван улыбается и представляется ему. И Джунхэ слышит: не напортачь в этот раз. Он заканчивает последний год в средней школе, когда новое Bingsu-кафе открывается где-то между его школой и домом. Джунхэ заходит туда однажды днём, приближается к прилавку и удивляется, увидев, что Джинхван поправляет на себе форму кассира. — Привет, — приветствует его Джинхван. — Могу ли я принять ваш заказ? В памяти Джунхэ всё ещё слишком жива картина с Джинхваном, что лежит в постели с лицом, которое бледнее, чем синий больничный халат, в который он был одет. Рана ещё свежа. Поэтому Джунхэ делает заказ и уходит так быстро, как только может. Может быть, если он сделает вид, что он не любит Джинхвана, то полностью заблокирует его, и сможет прожить жизнь без подобного страха. Тем не менее, с этими мыслями он сталкивается с Джинхваном снова неделю спустя. Сильный дождь начинается, когда Джунхэ находится возле кафе, а потом бежит к ближайшей автобусной остановке, чтобы укрыться. И видит, что Джинхван делает то же самое. Сейчас не час пик, и нет возможности куда-то свалить, не промокнув. Есть только они двое. Джунхэ угрюмо смотрит вниз на свой телефон, экран которого мертв, потому что парень забыл зарядить его сегодня утром. Джинхван всматривается в его лицо. — Я знаю тебя, — произносит он. — Ты приходил в кафе на прошлой неделе. Injeolmi bingsu с мороженым, не так ли? Дыхание Джунхэ сбилось. Он обвёл глазами окружающее его пространство. — Удачное предположение, — Джинхван смеется. — Это — то, что заказывает большинство людей. — Ом, — говорит Джунхэ разочарованно, а потом злится на себя за то, что почувствовал это. — Извини, — выпаливает Джинхван, заметив его выражение. — Это было не смешно. Я дам тебе скидку при следующем посещении. — Но ты узнал меня? — рискует Джунхэ. — Да, — Джинхван задумчиво стучит пальцем по подбородку. — Я запомнил тебя, потому что… Как бы сказать… Когда ты зашёл в кафе на прошлой неделе, то выглядел так, будто нёс всю тяжесть мира на своих плечах. Джунхэ узнаёт себя и смеётся. — Ты студент, не так ли? — улыбаясь, спрашивает Джинхван. Джунхэ кивает: — Заканчиваю школу в этом году. — Что планируешь делать после? — Джинхван ловит себя на личном вопросе и морщится. — И, конечно, ты не должен отвечать, если не хочешь. Джунхэ пожимает плечами. Это не было таким уж и большим секретом. — Поступлю в университет. Джинхван медленно кивает. То, как он смотрит на Джунхэ, дает тому понять, что старший анализирует. — Но что ты хочешь делать? — снова спрашивает Джинхван. Джунхэ опешил. В словах Джинхвана нет чего плохого. В конце концов, в жизни были времена, когда они делали это вместе. Джунхэ до сих пор думает о выступлении в Хондэ и слышит аплодисменты, которыми их наградили в его мечтах. — Я хочу быть танцором, — так уверенно отвечает Джунхэ, что удивляется сам себе. — Я хочу стоять на сцене. Джинхван выглядит впечатленным. — Тогда ты должен пойти учится на это. У нас ведь только одна жизнь* (в оригинале only get one shot), не так ли? Как иронично это звучит. Но даже после всех этих бесчисленных жизней, Джунхэ до сих пор не знает, как не цепляться за слова, что говорит Джинхван.***
В своей следующей жизни Джунхэ начинает с малого — с простых движений в собственной комнате, уроков в танцевальной школе, выступлений на школьных концертах. Ему тринадцать лет, когда Джунхэ чувствует реальный вкус славы, и его мама плачет, когда видит его по телевизору. Даже отец кивает и говорит Джунхэ, что гордится им. Спустя несколько прослушиваний, Джунхэ получает приглашение на пробы от одной из компаний индустрии развлечений. Он знает, что получит имя, если будет достаточно хорош. Он прожил достаточно жизней, позволяя себе быть замеченным в любом направлении. Теперь он решает заняться тем, что он действительно хочет сейчас. Джинхван был прав: та самая возможность дается нам лишь раз. Поэтому Джунхэ идёт на прослушивание. Он пытается не думать о Джинхване слишком много, хотя бы пока ему не исполниться пятнадцать, и он не будет посещать здание, которое будет его домом в течении следующих-, кто знает? Может быть месяц или даже несколько лет. В груди щемит при мысли о том, что он будет тратить все время здесь, работая над своей целью. Это будет тяжелая работа, наверное, более оплачиваемая, чем те, что были до этого, но Джунхэ чувствует, что готов сопротивляться всем проблемам, что приготовило ему это место. Все меняется, когда он заходит в студию звукозаписи. — Новенький — кричит кто-то, и это занимает некоторое время, но Джунхэ всё же узнает это голос как тот, что принадлежит Ким Ханбину. Прежде чем Джунхэ может в полной мере обработать всю полученную информацию, кто-то еще подходит к нему, спотыкаясь с присущей только ему грацией — Бобби. Джунхэ хочет что-то сказать, но понимает, что слова закончились. Он никогда не задумывался о том, что у Ханбина и Бобби будет место в той его жизни, где он следует за своими мечтами. Значит ли это, что… — Ну? — нетерпеливо спрашивает Ханбин, положив руки на бедра. — Ты певец? Танцор? Его лицо мрачнеет: — Актёр? — Танцор — быстро отвечает Джунхэ. Бобби одобрительно хлопает его по спине. — У нас ещё нет ни одного, — говорит он весело. — Мы не очень сильны в танце, но раньше всё было совсем плохо, — по какой-то причине Бобби был горд тем, что признал это. — Пойдем с нами в тренировочный зал, — говорит Ханбин. — Ты можешь показать нам свои движения. Да и Джинхван-хён прямо сейчас там. Джунхэ тяжело сглатывает. Это такой абсурд, что после всего этого его всё ещё можно застать врасплох появлением Джинхвана. Неопределенность и нервозность, кажется, никогда не покинут его. Также немного странно, что за все это время он ничего не слышал о Джинхване. Джунхэ пытается кивнуть и следует за ними внутрь. Комната для практики находилась в подвале — одна из стен была полностью облеплена зеркалами. Джинхван стоит в середине, делая растяжку. Джунхэ не сразу узнал его. На Джинхване огромная толстовка с капюшоном, который надет на зеленой кепке на его голове. Вещи будто с распродажи. Хотя, кому какое дело. — Хён, — зовёт его Ханбин. — Мы должны представить тебе кое-кого. Джунхэ чувствует, как его сердце трепыхается где-то в районе горла. Но когда Джинхван поворачивается, останавливая на нём свой взгляд, что-то странное происходит. Что-то мелькнуло в его глазах — он узнал его. Джунхэ испуганно делает шаг назад. Джинхвана тоже можно назвать удивленным по его широко раскрытым глазам. Бобби откашливается: — Земля вызывает Джинхвана, — говорит он громко. — Приём! Эта практика комната является священным местом, хорошо? Это зона, свободная от всякой романтической фигни. Джунхэ не уделяет его словам практически никакого внимания. Он слишком сосредоточен на Джинхване, не слыша ничего, кроме крови стучащей в его ушах, когда он смотрит на эмоции, меняющиеся на лице Джинхвана. Они все теперь знакомы. И все эти эмоции, что он чувствовал до этого. Как будто мозаика наконец-то сложилась воедино. Что-то нахлынуло на Джунхэ. Облегчение. Облегчение, окрашенное надеждой. Джинхван делает шаг вперёд. Улыбка украшает его лицо. — Джунхэ, — говорит он. Так тихо и тепло. Так, как будто он произносил его имя бесчисленное количество раз. — Ты веришь в судьбу?