Их первый поход

Нельзя сказать, что первый день каникул застал Стива врасплох. Но проснуться не от маминого голоса, а от ударившегося в стекло камушка было… необычно. Пока Стив протирал глаза и поднимался с кровати, в окно прилетел ещё один камень и комок земли. Под окном обнаружился, конечно, Баки: улыбка до ушей, рукава рубашки закатаны, а в руке узел из тех, что обычно носят через плечо. Запрокинув голову и встретив взгляд Стива, он помахал рукой: — Спускайся, соня! Стив кивнул и опрометью бросился собираться. Баки — единственный друг. И самый лучший, но не потому, что единственный. В жизнь Стива он вошёл не так давно и совершенно случайно — и, кажется, остался. По крайней мере, каждой обращённой в его сторону улыбкой, каждым мимолётным объятием или похлопыванием по плечу, каждым проведённым вместе вечером друг показывал: ему интересно и нравится с ним, со Стивом. Баки дожидался его на крыльце и немедленно вскочил, стоило Стиву выйти на ступеньки. — Нас ждут великие дела! Знаешь, что я вчера придумал? — Нет. — Мы просто обязаны сходить в поход, — он заговорщически понизил голос. — На природу. Смотри, у меня даже припасы есть. Припасами в узле оказались большой кусок хлеба, вода в бутылке и несколько зелёных яблок. Стив уважительно кивнул: — Здорово. А куда пойдём? — Спохватился: — А родители знают? Вместо ответа Баки нашёл его ладонь и потянул за собой. На небе не было ни единого облачка, людей было на редкость мало, и Стив мимолётно подумал — пока везёт. Второе солнце шагало с ним рядом, лохматило волосы и взахлёб рассказывало про недавно дочитанную книгу; от этого по рёбрам разливалось тепло и уходило куда-то в кончики пальцев. На секунду Стив пожалел, что не взял с собой блокнот. Петляющая между деревьев тропинка, и они вдвоём, шагающие, и узел на плече у Баки — это стоило нарисовать. Жаль, не передать ни запах влажной после ночного дождя земли, ни шорох листьев. Зато остались бы солнечные лучи в тёмных волосах. Привал они сделали на пятачке травы, которую решили счесть за поляну. Баки торжественно развязал узел, вытащил два яблока: — Приятного аппетита. Стив взглянул непонимающе: — Но я ещё не хочу есть. — На привалах обычно едят. Ну, или пьют. Может, воды? Нет? — В глазах Баки мелькнуло беспокойство. — Я не хочу, чтобы ты с голоду умер… Стив еле слышно вздохнул и взял яблоко из протянутой руки. Оно было небольшое и с подбитым боком, но на вкус оказалось что надо — кисловатое, как он любил, и хрустело отлично. Рядом вгрызался в своё яблоко Баки, а в остальном вокруг было тихо, если не считать пения птиц. Расслабиться почему-то никак не получалось, но Стив всё не мог понять, почему. Он прикрыл глаза, и ему на плечо тут же легла лохматая голова. — Меня отец на рыбалку в воскресенье звал, — весело сказал Баки. — Пойдём с нами? — Если мистер Барнс не будет иметь ничего против… Баки приосанился: — Мистер Джеймс Бьюкенен Барнс не имеет совершенно ничего против. Ну, я ответил? В смешливо прищуренных глазах плясали чертенята, и уголки губ дрожали от едва сдерживаемого смеха. Через несколько секунд Стив осознал, что улыбается в ответ. От пруда веяло тёплым тинистым запахом, а водную гладь рассекали четыре утки. Друзья остановились, не сговариваясь, почти одновременно, и Баки легонько пихнул Стива под бок: — Как думаешь, утки будут есть? Идея была отличная, и Стив бы даже пожалел, что это не он придумал, но Баки смотрел горящими глазами — его энтузиазм был заразителен, как всегда. Стив всегда поневоле подхватывал настроение Баки: слишком заразительно тот смеялся, слишком искренне говорил о радостях и печалях, слишком бесшабашно бросался в только что придуманные авантюры. Баки дышал жизнью — и сам мир рядом с ним играл новыми красками, которые хотелось немедленно запечатлеть хотя бы в голове. — Мы можем проверить, — наконец ответил Стив, и Баки тут же бросился развязывать узел. Утки были вполне готовы подкрепиться. Мальчики по очереди отламывали хлеб и бросали в пруд, и каждый украдкой следил за тем, чтобы другой не подходил слишком близко к воде. После первых пяти кусочков откуда-то появились ещё утки и несколько селезней; завозились шумно и с плеском, негодующе хлопая крыльями. Стиву хотелось, чтобы они перестали драться, и он старался бросать каждой птице по отдельному куску, но это не помогало. К тому же откуда-то прилетели три голубя и устроили настоящую битву за оставшиеся на берегу крошки. Он закусил губу от усердия, разрывая корочку, и выронил в итоге весь кусок, который держал в руках. — Я вот понять не могу, — сказал Баки, — откуда эти птицы знают, что где-то кормят? Их же не было столько, когда мы сюда пришли… — Мне тоже интересно, — улыбнулся Стив. — Но это, наверное — как ты знаешь, если где-то что-то происходит. Баки попытался пихнуть Стива в плечо, но немного промазал, скользнул своим по лопатке. Хлеб закончился раньше, чем птицы перестали драться. Баки очень старался идти с другом в ногу, но у него не всегда хватало терпения замедляться. Тогда он то наворачивал вокруг Стива круги, размахивая уменьшившимся узлом, то просто обгонял его и шёл спиной вперёд. Стив начинал волноваться, что он споткнётся, старательно следил за дорогой перед Баки, теряя даже нить разговора. В какой-то момент Стив зацепился ногой за торчавший из земли корень и чуть не пропахал носом землю — но Баки ринулся подхватить, тут же резко посерьёзнел, даже говорить стал тише. И шёл совсем близко. — А ты кем хочешь стать, ну, когда доучишься? Сколько Стив его помнил, Баки никогда не говорил «когда я вырасту» или «когда ты вырастешь». — Ветеринаром, наверное. Или художником. А можно днём работать, а рисовать по вечерам. Последнюю идею Стиву подкинула мама, но об этом упоминать было неловко. Иногда Баки казался запредельно старше. — А я разведчиком, — поделился тот. Прищурился и поднял руки, целясь из воображаемого ружья. — Буду следить… чтобы враги не могли пройти. Защищать буду, вот. У Стива перехватило дыхание. Когда они родились, ещё гремела Великая Война, и мама так не любила о ней говорить… Он давно привык, что тема под запретом. А Баки так свободно нарушал негласное табу и, кажется, даже не смутился ни на секунду. — О, смотри! — выпалил он. У ближайшего поворота стояло крепкое раздвоенное дерево, и Баки рванулся к нему, сбросив узел на землю. В мгновение ока залез наверх — Стив не успел даже моргнуть. — Отсюда знаешь, как хорошо видно? — донеслось сверху. Баки завозился, и на подошедшего к стволу Стива посыпались сухие тонкие веточки. Он запрокинул голову, но видно сквозь листву было только коленку, закатанный рукав и профиль, наполовину скрытый тёмными вихрами. Баки оглядывал окрестность с самым серьёзным видом, приложив ладонь козырьком ко лбу. — Докладываю обстановку, — начал было он, но тут что-то привлекло его внимание, и он опасно наклонился в противоположную от Стива сторону. — Ого! Думаю, тебе будет интересно. Сейчас спущусь. — Что там? — спросил Стив. «Не упади!» Баки спрыгнул почти с высоты роста Стива и выпрямился, как ни в чём не бывало, вытряхивая из волос маленькие сучки. — Там крупные клочья чьей-то шерсти. Пойдём посмотрим? Шерсть они обнаружили не сразу. Она принадлежала не одному животному, и оказалось, что след из неё уводил от тропинки прочь. Баки это не остановило; Стив вздохнул и оглянулся на дерево в попытке запомнить, откуда они свернули. Впрочем, он втягивался всё больше с каждым шагом — животные явно дрались, и, возможно, проигравшему нужна была помощь. Баки непривычно молчал, и слышно было только его тяжёлое дыхание. На другом конце следа обнаружился завалившийся на бок кот. Судя по окрасу шерсти, большинство клочьев принадлежало именно ему. Он был уже немолод, и можно было понять, почему именно его потрепали сильнее, но теперь он смотрел мутными глазами и вряд ли был способен самостоятельно передвигаться. Стив осторожно присел рядом, бормоча что-то успокаивающее. Кот еле слышно зашипел; отодвинуться не пытался, но ощупать лапы тоже не дал — сильно укусил ладонь Стива, едва она приблизилась. Выглядел он настолько жалко, что у Стива защемило сердце. — Бак, — получилось сипло и почти неслышно в поднявшемся ветре. Стив прочистил горло: — Баки, ему явно нужна помощь. Отнесём к ветеринару? — А как? — нахмурился тот. — Вот узелок можно развернуть… Сложим надвое, ветками проложим какими-нибудь. Будут носилки. Баки зашуршал тканью. — Тогда надо яблоки доесть. И воду выпить. Стив протянул руку, не глядя: — Давай. В ладонь легли целых два яблока, и он принялся жевать, не отводя взгляда от кота. Сзади тоже захрустели. — Как думаешь, получится его напоить? — Не знаю. Только если из крышки. А он может пить вообще? — Проверим, — отозвался Стив. Они молча догрызли яблоки и аккуратно налили воды в крышечку от бутылки. Стив осторожно поставил её рядом с кошачьей мордой. Кот понюхал воду, прижав усы, но пить под пристальными взглядами явно отказывался. Стив поднялся, тронул Баки за локоть: — Давай носилки делать. Сказать было легче, чем сделать. Сначала они долго подбирали хоть сколько-нибудь прочные ветки. Потом выкладывали их на ткани, прокладывали листьями, создавая хоть какое-то подобие ровной поверхности. Стив опомнился, только когда от обдувавшего их ветерка по голым локтям побежали мурашки. Подняв голову, встретил взгляд Баки — должно быть, отражение собственного, такой же потерянный и обеспокоенный. На ноги оба вскочили одновременно. — Забираем твоего кота и идём, ладно? — сказал побледневший Баки. Стив только кивнул. Кот, пока его перекладывали и поднимали, вёл себя на удивление смирно, даже когти не выпускал. То ли успел свыкнуться с их присутствием, то ли ему было уже всё равно. Шагали они медленно, друг за другом. Баки следил за дорогой, а Стив — за котом и немножко за Баки и, чтобы было удобнее, старался идти в ногу. Понемногу начинало темнеть, а деревья всё никак не собирались расступаться и открывать хотя бы пруд. От пруда они бы нашлись, это точно. Кончики пальцев постепенно леденели, и Стив был уверен, что не только от ветра: с каждым шагом, не приближавшим их к дому, становилось всё тревожнее. Глядя в вихрастый затылок, Стив задавался вопросом, думает ли Баки о том же — или на самом деле настолько беспечен, как хочет показать. Во второе, впрочем, верилось с трудом. Если бы у Стива были свободны руки, он бы скрестил пальцы на обеих. — Предлагаю привал, — сказал Баки через плечо. — У меня одно яблоко в кармане осталось. Стив сначала кивнул, потом спохватился, что друг его не видит: — Ага. Пока Баки сосредоточенно пытался поделить яблоко, Стив осматривал кота. Тому было уже совсем худо, и Стив начал бояться, что они не сумеют донести его вовремя. Впервые пришло в голову, что носилки могли быть плохими — или что им вообще не стоило за это браться. — Ты уж дотерпи, пожалуйста, — полушёпотом попросил Стив, не решаясь погладить. — Будь мужчиной. — Ты с кем там? — окликнул его Баки. Стив обернулся и признался, разводя руками: — С котом. Баки усмехнулся и собрался было прокомментировать, но внезапно замер, вытянулся в струну: — Слышишь? Стив тоже застыл, и тогда разобрал — где-то далеко, за деревьями чей-то голос кричал, звал их по именам. Они переглянулись и закричали в ответ, не сговариваясь, хором: — Мы здесь! Здесь! — И кот! — добавил Стив. Голос стал приближаться, и тогда Стив его узнал. Сердце подпрыгнуло на минуту — отец Баки вызывал в нём странную смесь восхищения и лёгкой боязни. А потом мистер Барнс целиком вышел из-за деревьев — такой же взъерошенный, как его сын, — и улыбнулся, разводя руками: — Нашлись наконец! — И тут же, сердито, совсем по-родительски: — Кто это безобразие вообще придумал? — Я, — хором ответили мальчики, глядя ему в глаза. Мистер Барнс переводил взгляд с одного на другого и уже собирался что-то добавить, как Стив торопливо заговорил: — Вы только кота заберите, пожалуйста. Я боюсь, что он умрёт… пожалуйста, сэр. — Разберёмся сейчас с котом, — вздохнул тот. — Вы оба собирайтесь, сейчас домой пойдём. И нас с тобой, Джеймс, ждёт серьёзный разговор. Баки поймал опечаленный взгляд Стива, задорно подмигнул и сказал одними губами: «Всё равно было здорово». Стив просиял и кивнул.