Мое сказочное недоразумение

      – Апчхи, блин! – Тэхён обреченно застонал, утирая нос рукавом туники. Вот уже месяц он жил у Юнги, и за это время ему, увы, удалось сделать немногое. К написанию сказок чародей его не допустил, сославшись на то, что у парня недостаточно опыта, поэтому Тэхёну пришлось постигать азы волшебства, начав почему-то с уборки замка.       Ох и намучился же он тогда, таская ледяную воду маленькими ведрами из колодца и отдраивая каждый жутко чумазый уголок дома. Правда, кто из них пострадал больше, комнаты или сам Тэхён, до сих пор оставалось загадкой, ведь ни один день не обходился без несчастного случая. То Чонгук поскользнется на мыльной воде, которую юноша забыл вытереть, то на колени Мин Юнги горе-повар вывалит кашу из горшочка, то неожиданно стенки уличного туалета развалятся в самый неожиданный момент, потому что молодой человек вздумал модернизировать их. Не выдержав, Юнги решил, что лучше уж тот будет работать подальше от кухни. Где-нибудь, скажем, в подвале.       Вручив ученику стопку свитков с рецептами, колдун, довольный собой, удалился. Так Тэхён познакомился с алхимией и зельеварением. В лес за недостающими ингредиентами ему тоже пришлось ходить в одиночку. А поскольку местности паренек не знал, то частенько забредал в глухую чащу, из которой выбирался только при помощи Чонгука. Тот неизменно приходил по первому зову, посмеиваясь над неуклюжим Тэхёном, у которого в волосах вечно застревали колючки кустарника.       С Чонгуком они сдружились довольно быстро. Демон был очарован обаянием и непосредственностью нового друга, который то и дело вис у него на шее, потому что и дня прожить не мог без прикосновений, никогда не сидел на месте и заразительно смеялся, невольно поднимая настроение окружающим. Даже вечно хмурый Юнги позволял себе иногда слабую улыбку в ответ. А еще Тэхён пах очень вкусно: лесными ягодами с нотками дурманящей кедровой смолы (неизменно пачкался в ней, собирая орешки). В лице Тэхёна Чонгук обрел родственную душу, в которой так давно нуждался.       Они легко нашли общий язык, делясь историями из собственной жизни. Один искренне изумлялся чудесам, творящимся в мире Тэхёна: железные кони и птицы, перевозящие пассажиров, работающие на странном эликсире – бензине, огромные здания-замки, в которых могло жить свыше двух сотен человек, и странные маленькие зеркала, по которым люди общались свободно между собой на дальних расстояниях. Второй не уставал от магии, буквально бьющей ключом в королевстве Шелион. Тэхён все больше убеждался в том, что происходящее – не сон и не бред воспаленного сознания.       Единственное, к чему не мог привыкнуть, так это к странным одеяниям и собственной комнате, которая располагалась не где-нибудь, а в башне. Подниматься приходилось каждый раз по крутой винтовой лестнице, от которой то и дело кружилась голова. Несмотря на жаркую погоду, по ночам становилось жутко холодно. Однако Тэхён упрямо не зажигал камин, кутаясь в пуховое одеяло, которое потом же и скидывал во сне. В результате чего умудрился простудиться и теперь чихал без передышки, мучаясь от насморка. Зато с одеждой удалось разобраться довольно просто. Благодаря посоху и крупицам магии Тэхён переделал все костюмы, подогнав их под себя, полностью перекроив фасон.       – А слюни тоже часть зелья? – полюбопытствовал Чонгук, заглядывая Тэхёну через плечо. Руки, будто невзначай, обвились вокруг талии. В котле полупрозрачная розоватая жидкость сменилась на бледно-зеленую, начав подозрительно булькать.       Чонгуку нравилось наблюдать за мастером слова со стороны, а потом незаметно подкрадываться и пугать. Любитель пакостей, он никогда не мог удержаться от соблазна позлить Тэхёна. Сказочник, погруженный в свои мысли, испуганно подпрыгнул, услышав голос демона. Рука невольно дернулась, задевая котел, который, покачнувшись, рухнул со стола на пол, жалобно звякнув. Содержимое с противным шипением разлилось по каменной плитке, вынудив юношей попятиться в сторону.       – Что за дурная привычка: подкрадываться ко мне со спины? – возмутился Тэхён, скрестив руки на груди, с укоризной глядя на Чонгука. Тот, явно не ощущая за собой вины, очаровательно улыбнулся и, если бы не хитрый прищур черных глаз, на дне которых плясали искры смеха, смог бы сойти за ангелочка.       – Я не виноват, что ты все время стоишь ко мне именно спиной, – попытался оправдаться Чонгук, наблюдая за тем, как Тэхён старался стереть следы своей оплошности, которые уже начали разъедать пол. За беспорядок в подвале его по головке не поглядят. Несмотря на то что Юнги редко выбирался куда-то из собственных покоев, предпочитая сон домашнему быту и помощи местным жителям, он все равно каким-то образом умудрялся узнавать, где и когда портачил Тэхён. А делал это молодой человек с завидной регулярностью.       Бурча себе под нос что-то вроде «Надо было оставить тебя кентавром, ты хотя бы громко цокал», Тэхён с помощью тряпки и чудо-порошка старался оттереть особо сильно въевшееся в рисунок пятно, а то, будто назло, никак не желало исчезать. Чонгук, понаблюдав немного за происходящим, внезапно спохватился, хлопнув себя ладонью по лбу, чем привлек внимание Тэхёна, во взгляде которого черным по белому читалось, что парень не прочь стукнуть того чем потяжелее. Согревающее зелье безвозвратно испорчено, а на изготовление нового ушел бы весь день. Желудок предательски заурчал, намекая, что неплохо бы и перекусить для разнообразия чем-нибудь. Еще и учитель приказал раздобыть ему каких-то странных трав, которых с роду не водилось в этом лесу. Гербарий из них собирает что ли?       – Совсем забыл сказать, – отвлек Тэхёна от мрачных мыслей Чонгук. – Я же не просто так пришел. Юнги просил передать, что ждет в гостиной. У него какое-то задание для тебя появилось, – Тэхён обреченно вздохнул, приготовившись к очередному скучному поручению. Лишь бы не пришлось снова стирать его грязное бельишко.       Отбросив тряпку в сторону, парень поднялся с колен, рассеянно вытирая руки о заляпанную рабочую тунику. Та вдоль и поперек пестрела яркими разводами от снадобий и зелий. Проигнорировав буквально светившегося от счастья Чонгука, Тэхён прошел мимо, громко шмыгая носом. Простуда никак не хотела сдаваться, докучая насморком. Угораздило же заболеть летом. Благо жар не мучил, а то бы пришлось совсем туго.       В этом крыле замка Тэхён бывал редко. В основном, потому что Юнги опасался за коллекцию редких ваз и скрижалей, расставленных тут и там. Тэхёну нравилась гостиная хотя бы тем, что она являлась самой светлой комнатой в доме из-за огромной хрустальной люстры, зависшей под высоким сводом потолка. Сквозь узенькие витражные окна в помещение проникали лучи полуденного солнца, танцуя цветными зайчиками на старинной обивке диванов и на деревянных тумбах. Юнги нашелся недалеко от камина за маленьким круглым столиком. Перед ним лежал внушительных размеров толстый фолиант. Заинтригованный, Тэхён зашел внутрь, направляясь к чародею.       – Садись, – вместо приветствия произнес Юнги. Прозвучало немного грубо, но Тэхён за месяц проживания в замке уже привык к подобному, понимая, что тот говорил в таком тоне не со зла. Просто дурной нрав и скверный характер объединились в теле одного человека. Ворчливого и зачастую невыносимого снаружи, но добродушного глубоко внутри. По крайней мере, Тэхён верил в это. Для того, кто прибыл из мира, в котором процветали эгоизм и тщеславие, он оказался на удивление открытым и бескорыстным, веря в светлое начало в других людях. Не во всех, конечно же, но в некоторых так уж точно.       Взять, например, Чонгука. Демон, который по всем сказочным правилам должен творить зло, а тот максимум учинял мелкие пакости да досаждал Юнги. Чонгук почему-то притягивал Тэхёна как магнит. И дело было не только во внешнем облике, несомненно, привлекательном, но не имеющем для него особого значения, а в поступках. Они, несмотря на разницу векового восприятия, нашли друг в друге много общего во взглядах на мир. Открытые, преданные, честные и немножко сумасшедшие.       Тэхён верил, Чонгук никогда не причинит ему вреда. Он стал Тэхёну другом, о котором тот давно мечтал. С ним не нужно было притворяться и сдерживать свой безбашенный нрав. Не требовалось врать и лицемерить, примеряя тошнотворные маски. С Чонгуком Тэхён всегда улыбался искренне и хохотал в голос. Потому что не мог иначе. Потому что знал: его поймут и поддержат. Потому что Тэхёну нравился Чонгук.       – Думаю, пришла пора для твоего настоящего задания, – вырвал его из задумчивости Юнги, протягивая тот самый толстый фолиант. – Сегодня тебе предстоит написать свою первую сказку.       – «Герои и злодеи», – прочел Тэхён название книги. – Серьезно? А ничего пооригинальнее не нашлось? – не удержался он от язвительного комментария под оглушительный грохот сердца в грудной клетке.       – Ты в сказочном мире, парень. Забудь про оригинальность, – пренебрежительно фыркнул Юнги, явно не оценив шутки. – Мы все здесь народ простой. Над названиями не заморачиваемся. А не нравится, сейчас метлой получишь по заднице, и сразу отпадет желание критиковать, – предупредил чародей, раскрывая книгу на первой же странице. – Твоя задача: писать сказки. Изначально все страницы в книге пусты. Они не заколдованные, так что поумерь свой восторг, – осадил Юнги Тэхёна, губы которого растянулись в широкой счастливой улыбке. – Писать можешь обычным чернилами и той странной штуковиной, что ты называешь перьевой ручкой, – поломав с десятка три перьев и перемазавшись в чернилах, Тэхён решился взяться за посох, дабы немножко поколдовать, чем существенно облегчил себе жизнь, превратив кусок щепки в перьевую ручку. – Каждую сказку будешь начинать с чистой страницы. Самое главное – не забудь писать заветное «конец» в конце истории, иначе сказка никогда не завершится.       Тэхён кивал с умным видом, чувствуя, как от обилия новой информации начала кружиться голова, а эйфория от предстоящего творческого процесса медленно покидала тело. Слишком много нюансов.       – Получается, я и про себя сказку написать могу? – задал давно интересующий его вопрос Тэхён. – Ну там, – молодой человек неопределенно махнул рукой, – вернуться обратно в Сеул или придумать себе счастливый конец и любовь на всю оставшуюся жизнь.       – Нет, не можешь. Свою сказку ты проживаешь, а не пишешь, – категорично отрезал Юнги, захлопнув книгу, и, предвидя поток возмущений, продолжил: – Дело в том, что даже ты сам пока не знаешь, чего на самом деле хочешь. Судьба сказочников непредсказуема и переменчива, оттого и сказки не выйдет. Ты просто растеряешься в количестве возможных концовок и останешься в итоге у разбитого корыта. А вот с «долго и счастливо» все гораздо сложнее. Если верить легендам и старинным летописям, такие, как ты, странники, попадают к нам неспроста. Они имеют определенное предназначение и покидают сказочный мир, лишь исполнив его. А раз ты мастер слова, то твое предназначение и есть твой счастливый конец. Как только найдешь любовь всей своей жизни, сразу же сможешь вернуться обратно, – подытожил Юнги, поглядывая на Тэхёна с некой долей сочувствия. Ни к чему пареньку знать, что большинство сказочников, попавших сюда извне, умирали раньше, чем успевали исполнить предназначение. Угасали за пару месяцев от какого-нибудь проклятья. Зло никогда не дремало, плетя коварную паутину мести, путая карты и препятствуя исполнению желаний. Ничто не дается бесплатно. Счастье требовалось выстрадать.       – Ну и ладненько. Значит, я найду другой способ, – упрямо вскинув голову, заявил Тэхён. Парень взял тяжелый фолиант, прижимая к груди. Он обязательно узнает, как можно довести свою сказку до счастливого конца. Нужно просто поднапрячь мозги.       Окрыленный надеждой, юноша покидал гостиную в приподнятом настроении. На протяжении всего месяца у него буквально руки чесались от желания реализовать на бумаге миллион новых идей, а теперь, когда представилась уникальная возможность сделать это, Тэхён растерялся, не зная, с чего начать, пока не обнаружил странный список, случайно выпавший из книги.              «Эти имена могут тебе пригодиться. Люди, указанные здесь, уже давно дожидаются своего счастливого конца. Позаботься о них и сотвори им сказку.»              Гласила надпись, явно написанная корявым почерком Юнги. Теперь стало ясно, зачем он искал сказочника. Похоже, Тэхёну многое не рассказали о королевстве, раз обитателям требовалась магическая помощь. Решив чуть позже расспросить обо всем Чонгука, он заправил чернилами ручку, заскочил на кухню за перекусом и зашагал во двор, рассудив, что в замке еще успеет вдоволь насидеться, когда настанет пора дождей. А снаружи, как-никак, свежий воздух и отличное освещение.       Расположившись в тени, у корней огромного дуба, Тэхён принялся за работу, аккуратно выводя на желтоватой бумаге витиеватые буквы. Они не были похожи ни на один известный Тэхёну алфавит, но молодой человек почему-то понимал каждое слово. Магия, не иначе. Выбрав первое попавшееся на глаза имя, парень вплел его в судьбоносную паутину рассказа, погрузившись в работу с головой. Лишь когда солнце скрылось за кронами деревьев, ученик чародея оторвался от книги, разминая затекшую шею. Устало вздохнув, он бегло пробежался глазами по тексту, выискивая ошибки и неудачные обороты.              «Принц осторожно отодвинул газовый полупрозрачный балдахин и склонился над спящей принцессой. Она казалась нереально прекрасной в свете луны. Густые пушистые ресницы, отбрасывающие дрожащие тени на розовеющий бархат щек, пухлые губы, которые так и притягивали взгляд, и соблазнительные ключицы, выглядывающие из глубокого выреза платья. Невозможно глаз оторвать.       Набрав в легкие побольше воздуха, молодой человек оперся руками на кровать и запечатлел на холодных устах осторожный поцелуй. Теплая дрожь волнения обожгла тело волной восторга. Юноша нерешительно отстранился, встречаясь с удивленным взглядом принцессы, что пробудилась ото сна. Она будто бы не верила, что наконец-то мир грез выпустил ее из своего плена в реальный мир, вынудив предстать перед прекрасным принцем. К счастью, увиденное оказалось не сном, а восхитительной правдой. Древнее проклятие было разрушено. Они сыграли свадьбу и жили после этого долго и счастливо…»              Довольный собой, Тэхён размял пальцы, приготовившись написать самое важное слово, как вдруг к нему на колени запрыгнул черный кролик. И, судя по тапку (заметно покоцанному), зажатому в передних зубах, это был тот самый кролик-воришка, которого не смог поймать Тэхён. Стоило сказочнику дернуться, как животное тут же сорвалось с места, ускакав в кусты.       – А ну стой, наглый воришка! – закричал парень. Побросав на траву книгу с ручкой, Тэхён кинулся следом, с громким хрустом ломающихся веток продираясь сквозь заросли. Однако, сколько ни пытался он догнать кролика, тот буквально выскальзывал из пальцев в самый последний момент. Закончилось все тем, что Тэхён свалился в репейник, нахватав колючек на одежду и в волосы. Чертыхаясь себе под нос, он с трудом поднялся, стараясь отряхнуться от грязи.       Усталый, потрепанный, злой и потерпевший фиаско, Тэхён вернулся обратно. Мышцы нещадно ломило от чрезмерной физической нагрузки, затрудняя передвижение. Подняв фолиант, Тэхён не глядя черкнул последнее слово и, собрав вещи, двинулся в замок. Телу требовался отдых, как, впрочем, и самому юноше. Передав книгу на проверку сонному Юнги, Тэхён поплелся в некое подобие купальни, еще одно подвальное помещение с огромной бадьей вместо ванной. Благодаря большой печи, вода здесь всегда сохраняла тепло.       Одежды бесформенной кучкой свалились на пол, а молодой человек с блаженным вздохом погрузился в расслабляющее тепло. Долгожданные тишина и покой заволокли сознание, породив на губах слабую тень улыбки. Взяв некое подобие мочалки в руки, Тэхён с упоением принялся натирать кожу отваром из трав. Живительная вода смыла следы усталости и лесную грязь, смолу и прилипшие к волосам листья. Откинувшись на спинку бадьи, начинающий волшебник прикрыл глаза, позволив мыслям улететь далеко-далеко, туда, где за горизонтом сбывались мечты, превращаясь в бесформенное счастливое нечто. Им овладела душная полудрема, угрожая увести в царство Морфея. Кто же знал, что писать сказки станет для него непосильным трудом, после которого хотелось развалиться звездочкой на кровати?       – Ким Тэхён! – громогласный скрипучий голос разнесся по сводам старинного замка. Юноша, услышав собственное имя, чуть не захлебнулся, с головой уйдя под воду.       Парень поспешно вынырнул, закашлявшись. Вот и помечтал, называется. Если чародей кричал, значит, Тэхён снова умудрился напортачить где-то. Вот только где и когда? Кое-как вытеревшись и набросив на себя спальную робу, состоящую из шаровар и просторной жилетки на шнуровке, он прошлепал босыми ногами до двери, у которой поджидали новенькие тапочки с мордашками пингвинов. Они, к слову, очень нравились Чонгуку. В их краях подобных животных не водилось.       Тэхён столкнулся с Юнги в центральном холле. Очки съехали на бок, а рукава импровизированной толстовки-туники асимметрично задрались. Мужчина, разве что, молнии не метал глазами от злости. В руках он держал толстый фолиант «Герои и злодеи», едва сдерживаясь от того, чтобы не треснуть им кого-нибудь. В груди закопошился червячок беспокойства, и Тэхён начал судорожно вспоминать, что мог сделать не так за столь короткий промежуток времени. Вдруг он нечаянно убил главного героя и не заметил? С него станется.       – Что за шум? – полюбопытствовал Чонгук, свешиваясь с балкона второго этажа. Демон невольно обратил внимание на Тэхёна, наблюдая за тем, как одна неосторожная капля сорвалась с кончиков волос, убранных молодым человеком со лба, и, заскользив по шее, скрылась за возмутительно глубоким вырезом тонкой просторной жилетки. Захотелось прочертить тот же путь языком. Тяжело сглотнув, Чонгук отвернулся, стараясь переключиться на Юнги, но это равносильно тому, как есть траву, представляя ее листьями салата. Взгляд упрямо возвращался обратно, отмечая растерянный вид сказочника.       – Что за шум? Ты спрашиваешь, что за шум? – нервно хохотнул Юнги, раскрывая книгу. – А я тебе сейчас объясню, – Тэхён мелкими шажками двинулся в сторону лестницы, почти за километр обходя чародея. – Принц осторожно отодвинул газовый полупрозрачный балдахин и склонился над спящей принцессой. Она казалась нереально прекрасной в свете луны. Густые пушистые ресницы, отбрасывающие дрожащие тени на розовеющий бархат щек, пухлые губы, которые так и притягивали взгляд, и соблазнительные ключицы, выглядывающие из глубокого выреза платья. Невозможно глаз оторвать. Набрав в легкие побольше воздуха, молодой человек оперся руками на кровать и запечатлел на холодных устах осторожный поцелуй. А после рухнул рядом с ней, громко захрапев. Так и остались они лежать в обнимку, путешествуя по стране грез. Ничто не могло потревожить их крепкий сон. И спали они долго и счастливо. Конец, – захлопнув фолиант, Юнги с укоризной взглянул на Тэхёна, который застыл на середине пролета, округлив глаза в удивлении.       – Я этого не писал! – возмутился парень, не понимая, как такое могло произойти. – Он ее поцеловал, она очнулась, они поженились, а не вот это вот все! – Тэхён не мог взять в толк, что же пошло не так, и почему у сказки вдруг появился новый конец. Молодой человек переводил растерянный взгляд с хихикающего Чонгука на учителя. – Здесь какая-то ошибка.       – Значит так, шутник, здесь черным по белому написано то, что я зачитал вслух, и, если ты в ближайшие сроки все не исправишь, пеняй на себя! – предупредил Юнги, всучив фолиант обратно Тэхёну. Угрозы мага всегда подкреплялись пренеприятным наказанием. – Ты отправишься лично в этот замок и снимешь проклятье с обоих. Ты меня понял?       – Но как я найду замок? – не унимался Тэхён, размышляя, как вообще можно исправить то, что уже свершилось. – В смысле, я же не писал точный адрес. И как снять проклятье? Они же оба спят. Я их целовать не буду, – Чонгук уже не скрывал своего смеха, очень довольный собой. Превратиться снова в кролика и отвлечь парня оказалось проще, чем он думал. Шалость удалась на славу.       – А меня это не волнует. Ты двум людям жизнь испортил. Бери Чонгука и марш искать несчастных, – с этими словами Юнги поднялся наверх, намереваясь продолжить прерванный сон. Напоследок маг бросил на демона укоризненный взгляд. Проницательный и пронзительный. Его, в отличие от Тэхёна, было не так-то легко провести. Стушевавшись, Чонгук опустил глаза, по-прежнему слабо улыбаясь. Юнги не стал выдавать его, а, значит, у него появилась уникальная возможность провести с Тэхёном чуть больше времени. Ободряюще похлопав сказочника по плечу, Чонгук пошел собираться в дорогу. Путь предстоял неблизкий.