۞۞۞
Сентябрь в этих краях выдался на удивление теплым и солнечным, и, если бы не свежий ветерок, сглаживающий острые углы душной погоды, его по праву можно было бы назвать четвертым летним месяцем. Несмотря на это, Тэхён уже втайне начал мечтать о золотой осени с разноцветным ковром из хрустящих листьев под ногами, запахом сырости и влажного от утренней росы мха, а также о неминуемом ощущении какой-то щемящей тоски с искрами предвкушения чего-то особенного, грандиозного. Обычные люди влюблялись весной, когда природа только просыпалась ото сна. Тэхён же, будто поздний цветок, расцветал в сентябре. Сердце трепетало, рецепторы обострялись, разнося по венам эйфорию, а на губах появлялась легкая мечтательная улыбка. Для него в это время года все только начиналось, и Чонгук не мог не заметить метаморфоз, произошедших со сказочником. Что-то неуловимо изменилось, придав Тэхёну странного чарующего шарма. Солнце играло бликами в волосах парня, окрашивая пряди в золотистые, медовые и рыжеватые тона. Тэхён изрядно выгорел на солнце, и его каштановая шевелюра приобрела русый оттенок. Нечто загадочное появилось в облике мастера слова, одарив притягательной мягкостью и изящностью линий. Взгляд скользил по благородному профилю, идеализируя тот, потому что Чонгук и вправду не видел ничего прекраснее. Тэхён не был похож ни на одного из местных жителей, и эта уникальность делала его особенным, отличающимся от остальных. Излишне крупный нос, удивительная и весьма необычная асимметрия губ и густой веер ресниц, отбрасывающий танцующие тени на щеки, которому позавидовала бы любая девушка. Возможно, многие назвали бы мастера слова посредственным и несуразным. Возможно, даже оказались бы правы. Вот только Чонгук, откровенно говоря, плевать хотел на то, что думали о Тэхёне люди. В конце концов, у каждого из нас свои вкусы и взгляды. Мы влюбляемся во что-то неопределенное. Что для одного ослепительная красота, для другого – настоящее уродство. Но все это меркло и теряло значение для Чонгука. Для него Тэхён был совершенен даже в своем несовершенстве. Каждая его улыбка, каждый вздох и каждый взгляд заставляли сердце биться чаще, трепетать, пропуская ход. Раньше Чонгук не верил в любовь. Смеялся над теми, кто возносил это чувство до небес, посвящая ему поэмы, песни и целые книги. Судьба же, словно в насмешку, ткнула демона носом в большое и светлое. Чонгук вляпался в него по уши и с каждым днем увязал все глубже, не предпринимая попыток выбраться. А вот Тэхён не знал, что он испытывал к Чонгуку. Нечто далекое от дружбы и, несомненно, смущающее. Отчасти пугающее. От его осторожных прикосновений бросало в дрожь, и по телу разлетались стайки мурашек. С ним было легко и уютно, но вот взгляд демона, темный, глубокий, выразительный, порою вгонял сказочника в краску. На друзей ведь так не смотрят. Хотя и сам Тэхён начал замечать за собой нечто странное. Желание проводить время с ним, греясь в теплых объятьях, парень списывал на извечно холодные стены замка и проблемы с кровообращением. Оттого и под боком у Чонгука спалось слаще. Тот, безусловно, не возражал, но, стоило их глазам встретиться поутру, когда сказочник отнимал голову от груди демона, надеясь втихаря понаблюдать за ним, пока Чонгук спал, Тэхён робел и скоропалительно сбегал к себе. Мастер слова упрямо сопротивлялся влечению, списывая то на буйство гормонов. Родители с детства твердили, что лишь отношения противоположных полов являлись верными и правильными, а все остальное – греховное и кощунственное. Содом и Гоморра. Разум соглашался с ними, сердце – нет, а мучился в итоге Тэхён, отказываясь принимать свою истинную сущность, уничтожая зарождающиеся ростки симпатии. А те, будто сорняк, прорастали вновь, появляясь в большем количестве, нежели ранее. Еще и Чонгук, словно почувствовав слабину, стал более настойчивым, а отбиваться хотелось все меньше и меньше. Поэтому Тэхён начал чаще пропадать в библиотеке, стараясь в книгах найти ответ на мучавший его вопрос: правильно ли быть настолько зацикленным на одном человеке и думать о нем постоянно? – Осторожно, – его резко дернули назад, и он удивленно охнул, неосознанно вцепляясь в плечо спасителя. Еще бы шаг, и Тэхён подвернул бы ногу в небольшой яме. Чонгука стоило брать с собой хотя бы ради того, чтобы тот оберегал рассеянного и вечно витающего в облаках мастера слова от увечий. – Спасибо, – неуверенно улыбнулся демону Тэхён, чувствуя неловкость и стыд. Чонгук, наверное, чертовски устал постоянно следить за тем, чтобы парень не свернул шею по неосторожности. – О, а вот и нужный нам дом, – оживился Тэхён, заметив впереди пошатнувшуюся избушку. Такая, какой ее и описал сказочник. Маленькая, обветшалая, с резными ставнями и прогнившей во многих местах крышей, из трубы которой вился в воздух легкий дымок. Тэхён поспешил ко входу, снедаемый любопытством. Ночью он еще раз перечитал сказку и не нашел в ней никаких недочетов, потому и стало так важно узнать, что не понравилось Юнги. Чонгук застучал кулаком в дверь, однако ответом послужила тишина. Сколько бы ни дубасил, а хозяин упрямо не хотел выходить к гостям. В конце концов, Тэхён не выдержал и присоединился к демону, принявшись колотить по шаткой деревянной поверхности. Настолько увлекся, что не заметил мужчину, застывшего в проеме, отчего рука мастера слова зарядила ему по лбу. – Ой, – растерянно пробормотал Тэхён, делая шаг назад и рассматривая незнакомца, что возвышался над ним словно скала. – Вы красная шапочка? – не веря своим глазам, на всякий случай уточнил мастер слова. – Ну да. Что надо? – прохрипел бугай, окинув хмурым взглядом непрошенных гостей. Впрочем, любой бы на его месте удивился, живи он в непроходимой глуши. – Эм, – только и смог выдавить из себя Тэхён. Громила едва вписывался со своей комплекцией в проем, цепляя головой наличник. Красное девичье платье трещало на нем по швам, а юбка открывала вид на кривые волосатые ножищи. Кажется, мир Тэхёна в этот миг перевернулся, напрочь разрушая все представления о сказках и их героях. – Что? У меня что-то не так с лицом? – голос у мужчины был под стать: низкий, басовитый, с рычащими нотками. Не человек, а медведь какой-то. – Да, – подтвердил Тэхён. – У вас щетина на подбородке, – незнакомец рассеянно почесал бороду, глядя на явно растерявшегося Тэхёна, а вот Чонгук, наоборот, едва сдерживал рвущийся наружу хохот, раньше друга сообразив, что произошло. – Вы точно красная шапочка? Не обижайтесь, но не сильно-то вы на нее похожи. – Я могу нацепить на голову шапку, если тебе станет легче, – невозмутимо предложил мужчина. – А ты, как я понимаю, мастер слова? – услышав в ответ тихое «Угу», незнакомец обреченно вздохнул и укоризненно покачал головой, с явным неодобрением взирая на парня. – Господи, нынче на эту должность берут кого попало, – и не успел Тэхён возмутиться такому завуалированному оскорблению, как громила продолжил: – Ума не приложу, чем ты руководствовался, когда делал из меня, Дира Вульфа, потомственного вервольфа, красную шапочку. Тем не менее, благодаря тебе я могу принимать человеческий облик в любое время, а это, безусловно, огромный плюс для моей стаи. Тэхён слушал его с раскрытым ртом, не понимая, как подобное вообще могло произойти. Мужчина зашел в дом и вернулся оттуда с огромной корзинкой, от которой ароматно пахло сдобой. – Поскольку косяк твой, то и тебе его исправлять, – заявил Дир, вручая поклажу в протянутые руки демона. – Отдашь их моей якобы бабуле, и сказка завершится, как ей и положено. Тэхён не стал вдаваться в подробности и кричать о возможной подставе с волком, потому что из-за собственной оплошности сделал из него красную шапочку, а, значит, максимум, что им угрожало, это заблудиться в лесу, и то вряд ли. Пообещав себе больше не писать истории глубокой ночью, дабы вновь не спутать имена, парень зашагал по тропинке, которую указал Вульф.۞۞۞
– Никогда больше не буду писать сказки про лес, – обреченно взвыл Тэхён, отдирая от одежды, казалось, сотый по счету репей. Тропинка оборвалась практически сразу, и парням пришлось пробираться сквозь густые заросли. Почему-то именно сейчас память услужливо подкинула воспоминания о клещах, что в большом многообразии обитали в этих местах. Поэтому Тэхён шарахался буквально от каждой ветки. Чонгук, услышав объяснение странному поведению, только рассмеялся. Порою сказочник завидовал его беспечности. Хотя чего стоило бояться демону? Пожалуй, только другого демона. – По-моему, проблема не в месте, а в твоей невнимательности, – усмехнулся Чонгук, пробивая им дорогу к дому бабушки. Тэхён старался не думать о том, что поджидало парней внутри. Он надеялся, что хотя бы с этим героем сказки не напортачил, правда, никаких гарантий не было, конечно же. В забрезжившем просвете мелькнул аляпистый фасад, броский и яркий. Тэхён вздохнул с облегчением, когда они вышли на поляну, усыпанную странными цветами. Карамельные астры, шоколадные хризантемы, мармеладные георгины. Тэхён чуть слюной не захлебнулся, вдыхая их сладостный аромат. В конечном итоге, Чонгуку пришлось взять его за руку и буквально силком потащить к дому. По пути мастер слова все же изловчился сорвать один бутон и закинуть в рот, жмурясь от неземного вкуса какао, буквально растаявшего патокой на языке. Слишком давно Тэхён не ел сладкого. На этот раз дверь открыли сразу. На пороге замерла премиленькая полная женщина, радушно улыбаясь гостям. Мастер слова тут же оживился, не заметив тени настороженности, мелькнувшей на лице демона и сразу исчезнувшей. Уж очень подозрительной показалась Чону старушка. Он вообще не доверял никому, кто дружелюбно относился к нему – травма детства. Исключение составляли Тэхён и Юнги, хотя насчет второго демон не был уверен на все сто процентов. Слишком часто тот ворчал. Тэхён не разделял беспокойства Чонгука, а потому протянул женщине корзинку с пирожками, широко улыбнувшись. – О, какой приятный сюрприз, – воскликнула она, принимая презент. – Вас, вероятно, прислала моя внучка? Проходите в дом, не стойте на пороге. Я угощу вас чаем, – старушка посторонилась, пропуская гостей. Чонгук бы и рад отказаться, да только Тэхён бесстрашно шагнул внутрь. Похоже, инстинкт самосохранения у парня напрочь отсутствовал. Помещение было довольно светлым и просторным. Стены украшали картины природы, на кухне, совмещенной с гостиной, трещала затопленная печь, а на второй этаж убегала немного крутая лестница. Женщина уже во всю суетилась в комнате, ставя на стол из светлого дерева дымящиеся кружки с чаем, пирог, источавший потрясающий аромат лесных ягод, и выкладывая на тарелку принесенные пирожки. Судя по всему, ребят здесь ждали, что никак не вязалось с высказыванием о неожиданном сюрпризе. – Я все ждала, когда же она придет, а оно вон как все вышло, – виновато улыбнулась старушка. – Вы кушайте, кушайте. Голодные поди. Путь до меня неблизкий, – Чонгук примостился на стуле рядом с Тэхёном, что с любопытством осматривал помещение. Мастер слова поднес кружку к губам, принюхиваясь к ее содержимому, и, не обнаружив ничего подозрительного или опасного, сделал первый глоток. Горло обожгла ароматная жидкость, а в груди мгновенно разлилось тепло от выпитого. Тэхён вклинился в монолог трещавшей без умолку женщины, так и не притронувшись к пище, а у Чонгука неожиданно закружилась голова, и веки налились свинцом. – Тэхён, – только и смог прохрипеть он, вцепляясь в руку сказочника, а после рухнул лицом на столешницу, погрузившись в глубокий сон. Тэхён испуганно дернулся, принявшись тормошить демона за плечо, но тщетно. Тот сладко спал, наплевав на происходящее. – Ну наконец-то твой ручной цербер отключился, – раздался противный скрипучий голос за спиной мастера слова. Тэхён вскочил со стула, оказавшись лицом к лицу со сгорбленной тощей старухой, совершенно не похожей на милую хозяйку дома, встретившую парней буквально пять минут назад. – Я уж думала, он так и будет нам мешать. – А где бабуля? – только и мог вымолвить Тэхён, явно сбитый с толку, озираясь по сторонам, будто милая бабушка могла в любой момент выскочить из-за угла с криком «Сюрприз». Не страх, но близкое к нему чувство, отдаленно напоминающее панику, завладело им. – Нет никакой бабули, дурачок, – усмехнулась женщина, демонстрируя ряд гнилых желтых зубов. Незнакомка будто вышла из сказки: серые рваные тряпки вместо опрятной одежды, морщинистое лицо, усыпанное бородавками, и седые патлатые волосы, клоками спадающие на плечи. Под длинными острыми ногтями залег извечный траур из кусочков грязи, придавая пальцам неухоженный вид. – А знаешь, я даже рада твоей оплошности, ведь именно благодаря тебе у меня есть роскошный дом, который так и притягивает к себе детишек. Знаешь, их мясо очень нежное, – мечтательно протянула злая ведьма (а это, без сомнений, была она), беря с тумбы острый нож и надвигаясь на мастера слова, который брезгливо сморщился от упоминания о каннибализме. Бурная фантазия подбросила яркие реалистичные картинки, и к горлу подступила тошнота. – Что вы, – изумился Тэхён, обходя стол, чтобы оказаться подальше от сумасшедшей. – Питание детьми – не выход. Если вы голодаете, так надо требовать повышения пенсии. Вы же пенсионерка? Пенсионерка, – растерянно тараторил Тэхён, играя с женщиной в догонялки вокруг предмета мебели. – Напишите жалобу президенту, то есть, этому, как его? Королю-ю-ю, – парень вовремя пригнулся, избежав красной молнии, что ведьма метнула в него. Заклинание угодило в окно, разбив то на мелкие осколки. – Зачем же мне это делать на пустой желудок? Вот сейчас перекушу вами и непременно пошлю королю голубя, – пообещала женщина, размахивая ножом. Мастер слова не особо-то ей верил. Острое лезвие мазнуло по ладони Тэхёна, и он зашипел от обжигающей боли. Учуяв запах крови, ведьма будто озверела, принявшись обстреливать сказочника магическими шарами. Все, что мог предпринять перепуганный до смерти Тэхён, это уворачиваться от атак, надеясь, что Чонгук проснется раньше, чем его пустят на суп. Возможности мастера слова не безграничны, в конце концов. «Вылей на нее ведро с водой!», – раздался в голове чей-то незнакомый звонкий голос, и сказочник повиновался ему незамедлительно. Странная покорность, но выбирать все равно не из чего. Он бросился в коридор, где стоял необходимый предмет. Схватив тот, Тэхён вылил содержимое ведра прямо на несущуюся к нему с боевым кличем ведьму. Женщина остановилась и завопила не своим голосом от боли, хватаясь за лицо, что начало буквально плавиться. «В печь ее!», – продолжал командовать незнакомец, и Тэхён, надев посудину старухе на голову, толкнул ее к открытому кострищу. Та запуталась в собственных ногах и рухнула внутрь. Огонь тут же переключился на «пенсионерку», что вспыхнула синим пламенем, а после и вовсе взорвалась с громким хлопком, оставив после себя отвратительный смрад. На пол, медленно кружась в воздухе, полетели яркие искры. Сказочник, ошарашенный произошедшим, подошел к горстке пепла, стараясь осмыслить произошедшее. Мало того, что он из оборотня сделал трансвестита, так еще и из злой ведьмы слепил божий одуванчик, успевший сожрать черт знает сколько детей. Облегчение перемешалось в нем с чувством вины. Мерзкий коктейль, если честно. И без того трясущиеся ноги подогнулись, и Тэхён без сил рухнул на стул рядом со все еще спящим Чонгуком. Демону чудом не досталось во время их схватки со старухой. Около часа у него ушло на то, чтобы привести мысли в порядок, когда Чонгук рядом с ним неожиданно сонно закопошился, а потом и вовсе вскочил с места, обеспокоенно закричав: – Тэхён? – мастер слова невольно поморщился, махнув демону до сих пор кровоточащей рукой. Тот мгновенно подскочил к Тэхёну, проверяя на предмет повреждений. – Как ты? Болит где-то? И куда подевалась ведьма? – спохватился он, разглядывая учиненный погром. Тэхён кивнул в сторону горстки пепла. – Она немножко перегрелась, – хмыкнул сказочник. – Что ты… – щеки вспыхнули румянцем, когда Чонгук, опустившись на колени рядом, взял его за руку, осматривая порез, а потом кожи коснулся горячий влажный язык, заставив мастера слова задохнуться от спектра противоречивых эмоций. Приятно и чертовски смущающе. – Дурак, это же негигиенично, – пробурчал Тэхён, отводя взгляд в сторону, лишь бы не видеть довольно улыбающегося Чонгука. Тому явно доставляло удовольствие происходящее. – Да плевать вообще, – Чонгуку определенно пришлась по вкусу реакция Тэхёна, особенно когда он, озадаченный увиденным, посмотрел на свою ладонь. Ни шрама, ни царапины, ни пореза. Идеально гладкая кожа без повреждений. – Плюсы быть демоном, знаешь ли, – поднялся с пола Чонгук. – Спасибо, – пробормотал Тэхён, по-прежнему ощущая неловкость. Он боялся встречаться взглядом с демоном, боялся увидеть в нем что-то смущающее. – Думаю, можно считать сказку законченной. Счастливый конец, все дела, – Чонгук согласно кивнул, распахивая входную дверь. В комнату ворвался поток свежего воздуха. «Зеркало возьми с тумбы, неблагодарный», – вновь раздался в голове незнакомый голос с обиженными нотками, пугая не на шутку. Сказочник огляделся в поисках источника шума и заметил на тумбе неприметную маленькую пудреницу. Повинуясь странному порыву, Тэхён взял вещицу, запихнув в сумку, и зашагал вслед за Чонгуком.