«я ненавижу трату слов на глупые любовные стихи, но этот написать велит мне мое сердце. и как бы ни были слова мои плохи, я постараюсь ими этой осенью согреться.»
ошарашено ким оглянулся. он пробегал по строчкам снова и снова. и снова. на обратной стороне находилась маленькая буква. «д». юноша положил нежданное послание под стопку старых учебников в шкафчике. ситуация его не столь шокировала, сколько смешила. это ведь любовное письмо, — проскальзывает в голове. коротко состриженные ногти цеплялись за волосы, пока тот их перебирал. надо же, — ухмыляется.///
яркие лучи отсвечивали от ламинированной голубой поверхности. солнечные зайчики прыгали по лицу доёна вразнобой, создавая невнятные узоры на его розовых щеках. коридор, казалось, уже и не мог быть более светлым, чем сейчас. из-под дверцы шкафчика вылетел обрывок бумаги. все такой же жёлтой. как и вчера. с буквой «д» на обороте. как и вчера.«думаю каждый день о тебе; ночью же вижу твой образ во сне.»
ресницы трепетали. дыхание сбилось. инстинктивно тот обернулся вполоборота, выискивая кого-нибудь, кто мог бы быть замешан в это; кто выглядит хоть немного, но подозрительно. чья-то кудрявая макушка скрылась за поворотом. и он его видел. на душе было так спокойно от чего-то. как глоток чистого весеннего воздуха в холодную пору. и это такое приятное освежающее чувство, а улыбка вовсе и не спадала с худощавого лица. с учетом того, что, судя по всему, пишет ему сие строчки никто иной, как молодой парень. с кудрявой макушкой, по видимому. — и что ты такой радостный? — тэён не понимал странного поведения друга. весь день он словно где-то в небесах витает. — случилось что-то? за исключением того, что незнакомый парень пишет для меня стихи уже второй день, то вообще ничего; а еще у него кудрявые волосы.\\\
он подошел к шкафчику. доён определенно знал, что ждет его внутри. дверца отворилась. листок. по-прежнему желтоват. и все та же «д» на другой стороне. он предвкушающе выдохнул. только после же перевел взгляд на мелко выведенную аккуратным почерком строфу.«мне не о чем грустить. твой взгляд навеки в сердце том, что призвано любить.»
возможно, доён просто конченный параноик, но навязчивое чувство того, что кто-то за ним наблюдает, не покидало его пустоватую голову. будто на спине глаза выросли. и казалось, что это именно он. предчувствие никогда не подводило его, так что момент нельзя упускать. доён взял из шкафчика одну из запасных сиреневых ручек (которых там насчитывалось уже около десятка) и на стороне, где покоилась одинокая буква, он выводил незамысловатый вопрос. теперь же письмо нашло свое место на пыльном прогретом подоконнике. если парень не хочет связаться с тем глаза в глаза, то придется играть по его личным правилам. «ну и кто ты, загадочный незнакомец?»///
снова коридор. снова отпирающаяся дверца шкафчика. снова листок с желтизной. снова выведенные строчки. исключительно для него.«мог бы ответить, но оставим всё на местах. разве тайна по вкусу не сладка на устах?»
\\\
доён искал. шерстил везде и всюду в поисках некого «д». любого, чьё имя начиналось на данную простую букву. любого, чьи волосы незамысловато вьются. его одолевал животный азарт. так хотелось узнать. кто пишет мне эти строки? не похоже на глупую шутку. над кимом незачем насмехаться. его никто и не знает, так смысл…///
— тэён, ты знаешь какого-нибудь парня с твоей параллели с именем на «д» и кудрявыми волосами? — да, он отчаялся. — что, прости? — ну, ты же в литературном классе, — глаза его беспокойно бегали. туда-сюда. — может, знаю. без понятия, доён-а, а что ты хочешь? зачем тебе какой-то парень с именем на «д» и кудрявыми волосами? — тэён явно принимал его за идиота. собственно, как это было и раньше. сам не знаю.\\\
джехён. вот то имя, что крутилось в голове у тэёна после нелепой беседы со столь же нелепым лучшим другом. худший на курсе. по крайней мере, так говорили все студенты в его потоке. замкнутый и неразговорчивый. и странный порядком; а ещё у него волосы кудрявые. — джехён! — тэён окликнул проходящего меж парт парнишку. и тот, конечно же, весьма удивился. сам ли тэён звал настоящую невидимку; пустое место. сегодня точно пойдёт дождь, а то и апокалипсис настигнет. — один мой друг искал парня с литературного с именем на «д» и кудрявыми волосами. это не ты случаем? а джехён просто смотрел на него, откровенно не втыкая, что от него хотят. для вида (конечно, все он понимал). — эм, мне нужно готовиться к уроку, тэён. прости, — а из старого альбома уже вырывался потёртый листок для новых строк.///
в ушах звенела мелодия какой-то инди песни. ненавязчиво и мило. парень напевал себе под нос. или же просто мычал что-то в такт, не заботясь о том, что в любую секунду выйдет какой-нибудь студент из аудитории и заметит того за своим детским занятием. вокруг было всё так же светло, как и обычно, но теперь здесь было ещё и абсолютно пустынно. полнейшее уединение. разве что нелепые навывания развевали тишину. поворот. доён слышит что-то из ближайшего коридора. где и есть шкафчики его потока. и петь он сразу прекратил. ким выглянул изо угла привычной бежевой стены. в нескольких метрах от него какой-то парнишка копошился в голубом шкафчике. в его голубом шкафчике. и волосы у того кудрявые; каштановые к тому же. а ещё он очень высокий. как доён, но всё равно выше. да и красивый весьма. — хей, ты! стой! кудрявый юнец, заставшийся врасплох за своим занятием, вздрогнул от неожиданности, а из рук выпал некий листок. листок — желтоватый. пошарпанные подошвы кед уже «блистали» вслед доёну, но злополучная бумажка всё покоилась на грязном паркете, дожидаясь, пока ким все-таки возьмет ее себе в руки.«абсурден мой стресс; абсурден прогресс — кладезь ядерных бомб, абсурдны слова, исключение — лишь моя к тебе любовь.»
и доён не может сдержать улыбки.\\\
вливаясь в толпу студентов посреди коридоров, доён выискивал ту самую каштановую кудрявую макушку. сменяя поворот за поворотом, тот оглядывал каждого проходящего человека, что хоть немного походил на его уже, можно сказать, приятеля. из оконных рам блестел солнечный свет; шум стихал, но людей было по-прежнему много. на подоконниках сидели воркующие парочки, в углах коридоров одиноко читали книги или пялились в свои гаджеты, в нежно-голубом шкафчике рылся кудрявый парнишка. тот самый. ох, черт. и теперь доён совершенно не имел понятия, что ему стоит сделать и как вообще поступить. подойти? и что я скажу? «привет, я тот самый доён, которому ты пишешь любовные послания. приятно познакомиться»? бред. потому доён, просто как конченный трус, тупо стоял в нескольких метрах от него, выглядывая буквально каждую родинку на его бледноватом лице. и, боже, какой же он красивый. и, окей, ким явно забыл, что стоял всё это время посреди бушевашего учениками коридора, потому что все его учебники уже рассыпались по полу из-за какого-то неуклюжего парня, который даже по сторонам в это время не глядел и извиниться врозь не смел. собственно, юноша никогда не был приверженцем глупых банальностей, но, очевидно, сегодня он удостоился чести стать частью тех самых сопливых банальностей, какие всегда лицезрел в романтических фильмах, ведь его книги уже собирал никто иной, как тот самый кудрявый парнишка. . . . ни сказав даже и слова. ни одного не проронил. эти записки пишет мне именно он, но почему волнуюсь сейчас только я?///
— привет, — вот что тихо слышит джехен, когда в очередной раз проходит мимо доёна на одной из перемен, удаляясь от него и сливаясь с десятком студентов в коридоре. да, ему страшно говорить с ним в живую.\\\
записок в шкафчике становилось всё больше. каждую перемену доён лицезрел новый свёрток с незначительной строфой. но такой тёплой и сладкой по-своему. и сейчас для их записок была предназначена одна отдельная стопка близ его коллекции сиреневых ручек. ее он теперь частенько перечитывает.///
у доёна никогда не было зависимостей. в интернете, в гаджетах, в газировке и во всем прочем, чем страдает подростковое поколение на данный момент, но, казалось, сейчас он приобрёл одну. и все этот чон джехён, имя которого ким кое-как всё же вымолил у своего дотошного лучшего друга. а вернее, эти проклятые стихи с невразумительными рифмами, что так и не выходили из головы юноши. ни на секунду. каждый раз, когда в своем шкафчике доён находил новую записку, то он буквально ликовал. так, черт возьми, хотелось с ним поговорить, но джехён вечно убегал. нарочно? без понятия. и если бы доён сказал, что ему плевать на это — то это была бы самая крупная в его жизни ложь.\\\
— он вообще не обращает на меня внимания, тэён! только эти стихи и всё! — почему он решил рассказать о своей проблеме тэёну ака разрушителю доёнова спокойствия, ким не знал. — может, он просто боится заговорить с тобой в живую? ну, знаешь. он весьма тихий парень у нас на потоке, и даже если джехён и общается с кем-то, то к его виску, вероятно, просто приставлен револьвер. сечёшь? — и дабы донести до доёна свою мысль, тот приставил к своему виску револьвер (читать: пальцы) и показательно «выстрелил», впоследствии упав на грязный пол столовой. если бы доён был участником ехо, то он явно захотел бы поменяться телами с каем, потому что телепортация в данный момент ему бы явно не помешала, ибо смотреть на этот позор и, соответственно, позориться самому, не было совершенно никакого желания (и доён ни в коем случае не эксоль, нет) (но с кенсу он бы потусил). — прошу, перестань. я сделаю для тебя всё, что угодно, только перестань, — сквозь закрытое рукой лицо, тот умоляюще говорил тэёну. — действительно всё, что я пожелаю? тогда подойди к этому парню и заговори! вон он сидит. ждет тебя. давай же, доён-и, — тэён резко подскочил, смотря полными энтузиазма глазами на доёна. — что? нет. он динамил меня всё время до этого, я не хочу и в этот раз получать отказ, тэён. по столовой раздался громкий звон, оповещающий о том, что их обеденный перерыв уже подходил к концу, благодаря чему помещение в секунду наполнилось шумом шелестящих бумажек и обёрток от съеденной пищи, цокающих каблуков и спешащих в свой корпус на занятия школьников. и доён, конечно же, не отставал, потому что его история искусств находится совершенно в другом здании, докуда ещё бежать минут так семь. быстро засунув себе в рот свой недоеденный сэндвич с ветчиной, он отряхнул руки от крошек, принимаясь поскорее дожевать злосчастные куски хлеба. вообще, ким был весьма организованным малым и никогда ничего не забывал и никуда не опаздывал, но сегодняшний день видимо стал его финишем, потому что теперь это совершенно не так. сумка с лаптопом, где были все его нужные материалы про величайшего рембрандта, что так были нужны на урок, успешно забыта в столовой, которая находилась от него уже ровно в трёх минутах пути. правда. . . — доён-хён! погоди, ты сумку забыл! хён! — это что, голос бога? доён обернулся на окликнувший его голос и, господи это что правда происходит он что правда заговорил со мной он что умеет разговаривать и к его виску не приставлен револьвер какого черта вообще, это был джехён. да-да, тот самый молчун чон джехён, который и писал ему стихи всё это время. тот самый джехён, который бежал сейчас именно к нему навстречу с его сумкой. — ты, эм. в общем, ты сумку в столовой забыл, — отдышавшись и встав перед кимом, чон робко протягивал тому ту самую черную сумку с сотней значков с какими-то очередными айдолами на них, не смея даже заглядывать доёну в глаза. а у кима внутри не бабочки, а буквально шмели устроили медовую вечеринку с фейерверками, потому что джехён заговорил с ним. и как ни к черту именно сейчас в кимовой голове крутились те самые слова тэёна, ведь доён сделает для него все, что угодно. и доён заговорит с ним. с джехёном. — пошли, — говорил доён. — что? — ну, пошли отсюда. — куда? если бы джехён сказал, что понимает, что происходит то. . . вообще-то, такого бы не произошло, потому что джехён вообще не понимает, что сейчас происходит и для чего. — гулять. — что? — гулять. пойдём гулять, — доён упертый. у доёна есть шанс наконец-то поговорить с джехёном. доён так просто это не оставит. и доён уже ведёт его к воротам училища, потому что у доёна сердце стучит не на шутку, а от желания вылить на джехёна всю свою душу и мысли просто распирало изнутри. потому что доён упертый. — что?///
честно, доён не думал, что разговорить этого паренька будет просто. потому что это, на самом деле, чертовски сложно и говорил всё это время только доён. начиная с самого колледжа и заканчивая парком в паре кварталов оттуда; всё это время говорил лишь ким, спрашивая обо всем на свете, на что джехён лишь скромно качал головой или мычал себе под нос (а ещё он очень часто смотрел на доёна, пока тот отворачивался или отвлекался на прохожих). джехён засматривался его вытянутой шеей, выглядывающей из-под кромки горловины его футболки, ключицами, что еле виднелись за тканью, выразительной линией челюсти, глубокими глазами, которые смотрели сейчас именно на него. чёрт. — я ведь нравлюсь тебе? — без некой опаски спрашивал у того доён. — что? — боже, это что, единственное слово, которое ты знаешь? в своих записках ты был более многословен, знаешь. . . как бы доёна не раздражала его молчаливость, эта черта джехёна — естественная очаровательность — просто не могла не заставить улыбке появиться на его губах. неловкие ладони, что до этого нервно теребили подол кофты, были уже в чужих, доёновых, что мягко поглаживали их одними пальцами. и ранее абсолютно холодное и каменное лицо резонно изменилось, теперь тот был удивлен, пожалуй, и глаза угодили прямо по курсу к счастливому лицу доёна. — ладно, просто пошли дальше.\\\
джехён мог бы сказать, что не поражен произошедшим вчера, но это будет глупая ложь. ну, просто полнейшая. и тот доёнов вопрос поверг его в полнейший ступор, ибо говорить тому, мол, да я влюблен в тебя еще со второго курса ты чертовски красивый и вся моя комната завешана стихами из-за тебя а еще ты милый когда возмущен или хмуришься, было бы весьма смущающе. нагие коридоры; синие линии вдоль стен. джехён отпирает свой шкафчик с гулким скрипом и глухим шорохом чего-то нетривиального для его повседневности. записка. и теперь пришло время джехёну удивляться и мотать головой из стороны в сторону, потому что. . . «я, конечно, не поэт, но для тебя готов сварить обед. — д.»