Позволь мне быть

      Прошло несколько дней, и хоть Иван и пообещал проводить в КПА меньше времени, сделать это было не так-то просто. У него по-прежнему были «дела», в которые он Вацлава не посвящал, а когда тот пытался хоть что-нибудь разузнать, то либо уходил от ответа, либо находил какие-то отговорки, стараясь перевести тему. Пару раз Берк снова предлагал Коллеру присоединиться к Коалиции, но Вацлав отказывался. Он не хотел связываться с КПА, более того, старался уговорить Ивана уйти оттуда.       Но Берк не мог. Даже если бы очень захотел, уйти из Коалиции, зная часть ее секретов, невозможно. Живым уж точно. Зато времени там он стал проводить значительно меньше, что, конечно же, не осталось незамеченным. Не то, что бы Иван не привык к всякого рода сплетням за спиной — факт его «избранности» Виктором для многих являлся поводом перемыть косточки, — но все же слушать обсуждения своей личной жизни было не особо приятно. Однако в ответ Берк молчал, да и что он мог сказать? В любом случае сделал бы лишь хуже, да и вообще он сам виноват — не надо было приставать к Коллеру на людях.       Тогда Вацлав дико смущался, что не могло не позабавить Ивана. Коллер просил прекратить, но при этом сам же лез обниматься. Они больше походили на влюбленных подростков, чем на взрослых людей, а все ужасы Утулека для них словно перестали существовать. Обычно всем плевать друг на друга, но благодаря стараниям так неудачно встреченного Питера, отношения с которым у Берка не задались с самого начала, Иван и стал все чаще слышать от окружающих разнообразнейшие грязные выражения в свой адрес.       Впрочем, он старался не обращать на это внимания. Молча выполнял свою работу и уходил, вызывая все больше раздражения у «товарищей и братьев по оружию». Но все же он поступал так с разрешения Марченко — Берк немного объяснил ему ситуацию, когда Виктор вдруг спросил, что с ним случилось и почему он вечно где-то пропадает. На удивление Ивана, Марченко понимающе кивнул и отправил его домой. Правда после этого Иван заметил, что вся его «избранность» куда-то улетучилась, но он даже был этому рад.       Вацлав же, устав от постоянного сидения в блоке в ожидании Берка, все же и в Големе обрел свою любимую работу — ремонт аугментаций. Попытка смириться с тем, что он больше никогда не сможет вернуться к своему излюбленному занятию, провалилась, и после нескольких жалоб и нытья Иван все же согласился помочь ему и решить данную «проблему». Уже на следующий день Берк притащил его к пункту медицинской помощи, куда часто приходили ауги со сломанными имплантами. И Вацлав был рад им помочь, пусть это и было незаконно, но зато он вновь стал для всех «доктором Коллером».       ***       Вацлав проснулся в одиночестве — Иван уже второй день пропадал в КПА и совершенно не желал отвечать на его звонки. Зевнув, Коллер нехотя поднялся и, чуть перекусив, собрался и отправился уже знакомой дорогой к месту работы. Хоть он и старался сосредоточиться только на ремонте, легкое волнение, внезапно появившееся из ниоткуда, сильно этому мешало. Берк еще никогда не уходил так надолго, и мысли о том, что с ним могло что-то случиться, пугали Коллера, причем настолько, что через пару часов он был вынужден уйти.       Сославшись на плохое самочувствие и извинившись перед аугами, терпеливо ожидающими своей очереди, Вацлав чуть ли не бегом направился к территории Коалиции. Он прекрасно понимал, что скорее всего с ним там никто и разговаривать не станет, но просто сидеть и ждать было выше его сил. Конечно, два дня — не так уж и много, но только не для Коллера, настолько сильно привязавшегося к Ивану.       Добравшись до КПА, Вацлав неуверенно подозвал одного из охранников — хмурого ауга, расхаживающего вдоль огороженного участка с автоматом наперевес.       — Чего тебе? — неохотно поинтересовался ауг, подойдя чуть ближе.       — Я ищу кое-кого, — начал Коллер, но его перебили.       — И я даже знаю, кого. Нет тут твоего Берка.       — Нет? — переспросил Вацлав, растерявшись. — Но где тогда?..       Ауг пожал плечами.       — Понятия не имею, он у нас тут вообще редкий гость. Может, домой пошел, может, шляться по Утулеку и надоедать полицейским, кто его знает.       Вацлав помрачнел, но все же выдавил из себя вопрос:       — А… Как давно он ушел?       — Ну… — охранник задумался, а затем оглядел испуганного Коллера. — Не очень давно. Несколько часов назад, наверное. Все, парень, иди отсюда.       — Спасибо, — тихо произнес Вацлав и, развернувшись, поспешил уйти.       Коллер решил отправиться в блок Ивана, потому что попросту не знал, куда еще идти. Возможно, Вацлав просто накручивал себя, и с Берком все нормально, но все же тот по-прежнему не отвечал на звонки.       Дорогу он почти не знал, однако все же умудрился не заблудиться. В темпе поднявшись на нужный этаж, Коллер остановился у двери в блок — она была приоткрыта. Заметно насторожившись, он открыл ее и зашел в помещение. В комнате ничего не поменялось, зато из ванной отчетливо слышался шум воды.       Пройдя дальше и резко открыв дверь, Вацлав на пару секунд опешил. Берк сидел в душевой кабинке, одетый, обняв колени руками и положив на них голову, а вокруг — несколько пустых коробок из-под обезболивающего.       — О боже… — прошептал Коллер и кинулся к нему. — Иван, — он положил руку ему на плечо.       Берк тут же поднял голову.       — Вацлав… — он слабо улыбнулся, а затем вновь уткнулся лицом в колени. — Я… Прости. Мне так плохо…       — Что с тобой? — Коллер выключил воду и опустился напротив Ивана. Обеспокоенно оглядев его, он приподнял голову за подбородок и внимательно посмотрел в глаза.       — Мне нужен нейропозин… Я думал, у меня оставалось еще немного, но я ошибся, черт, — он поежился. — Я заставил тебя волноваться, прости… Прости меня.       Вацлав ничего не ответил — молча вытащил Берка из душа и стал стаскивать с него мокрую одежду, пока он лишь отрешенно смотрел в сторону. Лишь когда Коллер накинул на Ивана полотенце, тот посмотрел на него.       — Я такой дурак, — тихо проговорил он, в то время как Вацлав сосредоточенно его вытирал.       — Да, но ты мой любимый дурак, — ответил Коллер и коснулся губами лба.       «Холодный. Все не так плохо» — подумал Вацлав и вздохнул. За время работы он насмотрелся на множество реакций на недостаток препарата, но даже самая безобидная заставляла его лишний раз нервничать. Вот и сейчас он был чересчур взволнован, хоть и старался не показывать этого.       К счастью, нейропозин Коллер таскал с собой всегда — даже умудрился протащить немного в Голем, в котором были строгие ограничения на его использование. Достав из внутреннего кармана небольшую ампулу, он огляделся — ему нужен был шприц, но он понятия не имел, где его здесь искать.       — Там, — Берк кивнул в сторону шкафчика над раковиной, — должна быть аптечка.       Вацлав поднялся и, действительно обнаружив аптечку, принялся в ней рыться. Он не сразу смог отыскать необходимый инструмент среди опустевших упаковок обезболивающего. Но все же он нашел шприц и вернулся к Ивану.       Аккуратно введя препарат, он притянул Берка к себе. Дозы нейропозина не хватит надолго — максимум на пару дней, а затем срочно придется искать еще. Но хотя бы сейчас Ивану должно стать легче. Вацлав легонько погладил его по голове, которой он уткнулся ему в грудь.       Берк молчал, ему по-прежнему было плохо, и лишь присутствие рядом Коллера немного успокаивало. Он был рад, что не один.       Просидев так минут десять, Коллер решил отнести Ивана в комнату, но тот уже вполне мог ходить самостоятельно. Вацлав лишь немного помог ему дойти до матраса и, усадив его и укрыв пледом, принялся отыскивать в шкафу одежду — не хватало еще, чтоб Берк заболел, ведь лечить в Големе даже банальную простуду было крайне проблематично.       — Спасибо, — сказал Иван, натягивая найденную Коллером в самую последнюю очередь футболку.       — Всегда пожалуйста, — Вацлав мягко улыбнулся, опустившись рядом с ним.       Закончив с переодеванием, Берк обнял Коллера и уткнулся в шею. Вацлав чуть вздрогнул, почувствовав прикосновение еще не высохших холодных волос, а затем медленно погладил Ивана по спине.       — Как ты? — спросил он после нескольких минут тишины.       — Уже лучше, — произнес Берк, выпустив Вацлава из объятий и посмотрев ему в глаза. — Я думал, что у меня окончательно крыша поедет, пока сидел в душе. Обычно такое помогало хоть немного заглушить боль, но в этот раз… Я рад, что ты пришел.       — Удивительно, что ты вообще добрался домой, ведь от территории КПА сюда так долго идти.       Иван ничего не ответил и снова обнял Коллера, а тот обнял его в ответ. Проведя так пару минут, Берк чуть отстранился, а затем неуверенно потерся носом о щеку Вацлава.       — Я… Кажется, я люблю тебя, — вдруг замерев, прошептал он, после чего серьезно взглянул на Коллера.       — Что? — Вацлав опешил, потому что последний раз слышал эти слова очень и очень давно и совсем не ожидал услышать их сейчас.       — Я люблю тебя, — повторил Иван и слегка прикусил губу.       Коллер чуть улыбнулся в ответ, а затем, поцеловав его, тихо произнес:       — Я тебя тоже.       Берк прикрыл глаза на пару секунд, после чего повалил Вацлава на матрас и улегся сверху, положив голову на грудь. Он мог бы лежать так хоть вечность, слушая мерное дыхание Коллера и ощущая, как тот легонько гладит его по спине. Иван давно не чувствовал ничего подобного — ему было настолько хорошо, что он позабыл и о КПА, и о «великих свершениях во имя будущего», коими до недавнего времени были забиты все его помыслы. Он не хотел ничего, лишь быть с Вацлавом так долго, сколько это возможно.       Коллер молча смотрел на Ивана, думая о том, как же ему все-таки повезло. Ему казалось, что как только он окажется в Големе, его жизнь превратится в ад, но в итоге все обернулось не так уж и плохо. Хотя если бы Берк так резко не ворвался в его жизнь и не перевернул ее с ног на голову, то все точно кончилось бы совсем иначе. Но кончилось ли? В любой день все может измениться, но сейчас об этом даже думать не хотелось.       Вацлав вздохнул, и Иван поднял на него сонный взгляд.       — Что-то не так? — потерев глаза, спросил Берк.       — Нет, все нормально, просто слегка задумался о… будущем.       — О, не думай об этом. Просто живи… — Иван сел. — Живи здесь и сейчас. А будущее… Как не пытайся его менять, оно никогда не будет таким, как хочется, — он усмехнулся. — Странно, что это дошло до меня только сейчас.       Усевшись возле Берка, Вацлав взглянул на него и задумчиво кивнул своим мыслям, после чего слегка помотал головой. Иван смотрел куда-то в сторону, но затем все же переключился на Коллера и чуть улыбнулся. Некоторое время они сидели в тишине, глядя друг другу в глаза, а затем, когда Иван потянулся к Вацлаву за поцелуем, тот неожиданно произнес:       — Твои глаза напоминают мне небо… Такие же голубые и бездонные.       Берк немного смутился, а потом, рассмеявшись, сказал:       — Боже, Вацлав, ты… Такой романтик, — подобное он слышал впервые в жизни. — Это так мило. Нет, правда, мне никто еще не говорил таких вещей.       — Хочешь, я буду говорить тебе это каждый день? — приобняв Ивана, спросил Коллер.       — Хочу. А знаешь, чего еще я хочу?       — М? Чего же?       — Тебя, — Берк поцеловал Вацлава в губы и повалился на матрас, увлекая Коллера за собой, не разрывая поцелуй.       ***       Они стояли на одной из смотровых площадок КПА и молча смотрели на предрассветное небо. Иван сильно вдохновился, ежедневно слушая «романтическую чепуху» из уст Коллера в свой адрес, и решил сделать что-то подобное для него — просто слов ему было недостаточно. Тогда ему и пришла в голову идея встретить рассвет, пусть и в не совсем подходящем месте — если их кто-то увидит, проблем не избежать. Да и сам Вацлав долго упирался, выяснив, куда Берк хочет его притащить, хотя против самой идеи ничего не имел. Однако Иван уже давно разузнал все лазейки и потайные пути, поэтому особо не волновался.       Внизу под ними — огромный город, в котором господствовали отчаяние и боль, а где-то в его глубине медленно закипала ненависть. Когда-нибудь из-за нее здесь все взлетит на воздух, а дивный новый мир, с которым они успели свыкнуться в Голем-сити, снова рухнет, но это будет потом. «Жить сегодняшним днем» — теперь что-то вроде их общего жизненного кредо, а на будущее плевать.       На востоке яркой полоской загорался рассвет, разгоняя темноту ночи и окрашивая небо в приятный золотой цвет. Лучи солнца освещали и Утулек, но весь его свет разбивался об огромные сооружения, не достигая их обитателей — их солнцем теперь навсегда стали лампы.       Вацлав, поначалу то и дело боязливо оглядывающийся по сторонам, сейчас вовсе обо всем позабыл и завороженно смотрел на постепенно сменяющиеся оттенки небосвода. Это было поистине прекрасное зрелище, которое он и до своего переезда в Голем-сити наблюдал нечасто, почти постоянно пропадая в своей лаборатории и днями напролет копаясь в протезах.       Иван же часто встречал рассветы и провожал закаты, сидя здесь в гордом одиночестве и размышляя о несправедливости жизни. Но с кем-либо еще — никогда. Он неуверенно взял Коллера за руку, а затем потерся носом о его плечо.       — Вацлав… Спасибо, — Берк шумно выдохнул и внимательно посмотрел на Коллера.       — А? За что?       — За то, что позволил быть с тобой, — Иван улыбнулся, а затем серьезно добавил: — Если бы не ты, я… такого бы натворил…       Вацлав собрался что-то сказать, но затем передумал и, крепко обняв его, нежно поцеловал — для Ивана это было лучше любых слов.