Ганс и Карл

      Жил в деревне К маленький мальчик Ганс. Он не был красавцем, впрочем, уродом тоже не считался. Не сказать, что родители любили его до одури, но и по пустякам не ругали. Самый обычный мальчик. Но раз уж история зашла о нем, то не такой уж он и обычный, да? Каждую ночь маленький Ганс выходил на улицу и любовался Луной.       - Какая же ты красивая, - тихо размышлял мальчик, удобнее устраиваясь на колючем стоге сена. - И вечно в окружении звезд, но так одинока…       На самом деле Ганс уже и не помнил, как выглядит небо, солнце, звезды… Он ослеп несколько лет назад из-за выходки пьяницы, выходившего из местного трактира, около которого любили играть детишки. Карл, друг Ганаса, постоянно звал его туда, где так много бутылок с остатками гадкого пойла. Ребята брали и допивали это, а те, кто боялся, с восхищением выдыхали:       - Как взрослый… Хах, ты такой восхитительный!       Гансу было не смешно. Ганса ждали старые, уже десятки раз перечитанные книги. Его ждала добрая мама и вкусный обед.       - Фу, мелкий. Бе-бе-бе, маменькин сыно-о-ок! - дразнились парни, и Ганс оставался.       - Эй, вы! - свистнул мужчина, от которого воняло перегаром. - А ну пшли отсюда вон!       - А ты догони, дядь, - рассмеялась ребятня и кинулась в рассыпную.       Бедный Ганс понятия не имел о такой забаве, и, одеревеневший от страха, лишь жалобно смотрел на приближающегося пьяницу, в руке которого был осколок от бутылки.       - Я вам покажу, мелочь проклятая! - взревел толстяк и… Дальше мальчик не помнил ничего. Карл долго просил прощения, обещаясь быть для него опорой до конца жизни, но Ганс попросил лишь изредка рассказывать ему о небе.       По вечерам мать читала потрепанные книжки, аккуратно переворачивая страницы, боясь, что те рассыпятся прахом, и ее сыночек потеряет последнюю ниточку, соединяющую его с этим миром.       - Спи, Ганс, - под конец голос у матери всегда хриплый, и иногда она даже шмыгает носом.       Мальчик знает, что ночами Гризель плачет, поэтому старается иди тихо, касаясь подушечками пальцев шершавой стены.       И в очередной раз он забрался на стог сена, чтобы повспоминать прошлые времена. Сбоку послышались тихие шаги.       - Карл? - шепчет Ганс.       - Ганс? - вторит ему юноша, забираясь и садясь рядом. - Я… пришел.       Голос растерянный, и маленький Ганс понимает, что его друг готов для того, чтобы освободить его душу.       - Спасибо, Карл. Ты очень хороший друг, - успокаивающе улыбается мальчишка, и тянет руку куда-то вперед, пока не натыкается на подбородок. Не отнимая ладони, ведет ее к щеке и слабо поглаживает теплую, влажную от слёз кожу большим пальцем. Внезапно острая боль пронзает сердце, становится трудно дышать и говорить, но Ганс находит в себе силы на последние слова:       - Ты сделал доброе дело, Карл. Я прощаю тебя.