Якорь спасения

Она снова чувствовала себя разбитой и полумёртвой от усталости, но то и дело панически вскидывалась с постели. Озираться по сторонам, мечтая о солнечных лучах, и тревожно вглядываться в темноту комнаты красными от недосыпа глазами — всё это давно стало неотъемлемой частью её чокнутой, кем-то давным-давно проклятой жизни. Иногда Гон Шиль шептала молитвы, путая христианские с буддистскими, отключаясь на полуслове, но потом вздрагивала и просыпалась от любого легкого шороха в углу. Спокойный сон давно стал для неё непозволительной роскошью, недостижимой мечтой. Пару раз Гон Шиль забирали санитары, но в её случае медицина была не в силах помочь — она по-прежнему видела мёртвых, и умершие никак не желали оставить её в покое. Гон Шиль отдала бы всё, лишь бы не видеть искажённых мукой, изуродованных призрачных лиц, не слышать дурацких поручений и просьб, которые она, отчаянно кляня себя, раз за разом скрупулёзно исполняла. Ведь встревоженные призраки, даже после смерти жаждущие чего-то, преследовали её до тех пор, пока не добивались своего, запугивая до истерик. — Пожалуйста, оставьте меня в покое, пожалуйста, не подходите, пожалуйста... — она вжалась в кровать, скрючившись в позе эмбриона, крепко прижимая к груди мягкую игрушку, словно та могла её защитить. Нужно было просто открыть глаза, чтобы убедиться — сейчас в комнате никого нет, и тогда глупое сердце перестанет стучать так болезненно и часто. Гон Шиль отчаянно боялась это сделать. Она не раз попадалась на их уловку и, распахнув глаза, видела перед самым лицом зияющие раны и чужие мёртвые глаза, обжигающие злобой. Нет, если все те, кто приходили к ней изо дня в день, ждали её за последней чертой, Гон Шиль совсем не хотелось умирать. Показалось, будто что-то холодное мельком прошлось по щеке, и она едва сдержала крик ужаса, больно закусив губу и всё также крепко зажмурившись. Иногда Гон Шиль думала: не запастись ли ей сильнодействующим снотворным?.. А после блаженно закрыть глаза, торжествующе откинуться на кровать и провалиться в мир безмятежных сновидений. Потом с ужасом вспоминала — упорные призраки умели приходить и туда. От снов, которые мёртвые показывали ей, Гон Шиль частенько просыпалась в холодном поту, готовая бежать, куда глаза глядят. Вот только это не помогло бы избавиться от навязчивых визитёров — лишь собрала бы по улицам новых мучителей. Она не знала, за что ей это проклятье, но в глубине души надеялась: когда-нибудь, после очередного вынужденного доброго или не очень дела, они исчезнут из её жизни навсегда. И тогда Гон Шиль сможет уснуть спокойно. — Пожалуйста, дайте мне сегодня поспать, пожалуйста... * * * В этот раз задание было не из лёгких — призраку позарез нужно было, чтобы Гон Шиль обязательно поговорила с его бывшей женой. Судя по тому, что она видела, наблюдая за женщиной издалека, вдова была полностью довольна жизнью, совершенно не убиваясь из-за смерти мужа. Об этом свидетельствовало многое — в частности, плечистый парень, с которым жена донимающего её призрака вольготно разгуливала по улицам. Гон Шиль вполне могла понять молодую вдову — парень выглядел куда симпатичнее покойника, особенно сейчас. Стоило Гон Шиль вспомнить внешний облик того, кто пришёл к ней прошлой ночью, и плечи невольно передёрнулись: свисающий на нервных окончаниях правый глаз довольно сильно повлиял на то, что она так быстро согласилась помочь очередному привидению. Конечно, мало кто может похвастаться красотой после смерти в автомобильной аварии, но такие изменения во внешности, с её точки зрения, выглядели особенно отвратительно. Может быть, это будет последний её визитёр?.. Нагнувшись, Гон Шиль сделала вид будто поправляет кроссовок на ноге и тут же спиной почувствовала недовольство призрака. Он явно подгонял её. Вздохнув, медиум поневоле нехотя повернулась в сторону шагающей по улице парочки. — Ладно, хорошо, я всё поняла, — она нервно заправила выбившуюся прядь за ухо, втянула голову в плечи и шагнула им наперерез. — Госпожа Пак Чон Су, пожалуйста, подождите. Парочка удивлённо вытаращилась на странную незнакомку, нервно теребящую край длинной белой рубашки, вызывающей стойкие ассоциации с больницей. На бескровном лице горели отчаянные глаза, обведённые, как после тяжёлой болезни, чёрными кругами. — Госпожа Пак, ваш муж просил передать вам, что хотел бы, чтобы вы поставили на могиле его покойной матери памятник, — не обращая внимания на изумление в глазах вдовы, быстро продолжила Гон Шиль. По опыту она знала: причину своего возникновения надо выпалить как можно скорее, так появляется больше шансов, что её всё же выслушают. Гон Шиль крепко схватила ошеломлённую молодую женщину за руку и поспешно продолжила с горячечным блеском в глазах. — Вот, посмотрите, я нарисовала, как он должен выглядеть, — не выпуская руки вдовы, Гон Шиль сунула ей под нос свой рисунок. Он был не так уж и плох, постоянные просьбы призраков приучили её довольно сносно изображать их пожелания. — Вы кто? Я вас не знаю. Что вам нужно? — вдова, наконец, начала приходить в себя от удивления, а значит, скоро Гон Шиль погонят прочь. Надо было срочно что-то делать. — Послушайте, ну что вам стоит купить этот дурацкий памятник? Это ведь последняя воля вашего мужа. И, в конце концов, он ведь оставил вам кучу денег, неужели вы не можете выполнить одну маленькую-премаленькую просьбу, а? — Гон Шиль умоляюще сложила руки, жалостливо заглядывая молодой женщине в глаза. — Пожалуйста, выполните его желание, а то он ни за что не отвяжется от меня. Я вас умоляю... — Откуда ты знаешь про деньги? Ты кто такая? — вдова подозрительно уставилась на странную просительницу, мгновенно переключившись с уважительного «вы» на куда менее уважительное «ты». Гон Шиль сталкивалась и с таким. Захотелось побольнее треснуть себя по лбу — с её стороны было глупо упоминать о деньгах. Наследники солидных состояний становились очень чувствительны к такого рода вещам. Гон Шиль покосилась на то место, где стоял призрак. Он подбадривающе взмахнул руками, явно призывая продолжить переговоры. — Нет, честно, я свихнусь, по-настоящему свихнусь, — бормоча себе под нос, Гон Шиль через силу повернулась и посмотрела в перекошенное женское лицо. — Ваш муж... — Да причем тут этот старый козёл?! Он уже давно сыграл в ящик! — не сдержалась вдова, явно позабывшая мудрое правило, что о мёртвых либо хорошо, либо ничего. Лицо призрака еще больше перекосилось — очевидно, общаясь с ним при жизни, жена более тщательно выбирала выражения. — Ваш муж перед самой смертью попросил меня, чтобы я сказала вам о памятнике. Вот, видите? Чтобы был как на рисунке. А не выполнить последнюю просьбу умершего — большой грех, — избегая смотреть в сторону разгневанного привидения, Гон Шиль заискивающе улыбнулась его жене, тыча пальцем в листок бумаги, надеясь, что вдова не станет расспрашивать, когда это покойный успел высказать незнакомке свое предсмертное желание. — Совсем спятила?! — взвизгнула молодая вдова, и тут к разговору подключился её молчавший до этого спутник. — Ты что не видишь, что она ненормальная? Да ты погляди на неё — словно только что сбежала из психушки, — он грубо отпихнул Гон Шиль в сторону. — Но послушайте, — Гон Шиль уже поняла, что дело безнадёжно, но ей совсем не улыбалось провести ещё одну ночь под присмотром рассвирепевшего привидения. — Ещё раз подойдёшь к нам с этими бреднями, живо окажешься там, откуда сбежала, — Гон Шиль вздрогнула и сделала шаг назад. Ей уже доводилось общаться с санитарами, и они не особенно церемонились с тем, кто кричит, отбивается и продолжает нести чушь о просьбах или предупреждениях умерших. Её взгляд бестолково заметался между призраком и напирающей на неё парочкой. Она сделала ещё шаг назад... * * * Лежать, с головой накрывшись одеялом, никогда не помогало, но Гон Шиль всё равно пыталась скрыться в этом импровизированном убежище. Разгневанный призрак навис прямо над её головой — она отчётливо ощущала могильный холод даже через толщину одеяла, но не могла с этим ничего поделать: ни одно из описанных в книгах средств не помогало избавиться от присутствия мёртвых. Чеснок, кресты, чётки и Библия, статуи всевозможных божеств и бутыль со святой водой — всё это не являлось препятствием для незваных гостей. Призрак был зол, но Гон Шиль никак не могла заставить себя пойти к его жене ещё раз. После того, как силой запихивают в служебную машину, на руках остаются синяки. Улыбчивые и не очень доктора в отделении смотрят холодными глазами профессионалов и даже могут прописать курс какого-нибудь лечения. Однажды её кололи тем, что вызывало странную сонливость и прилив ярких, почти галлюциногенных снов. Так было до тех пор, пока сестра не забрала её, размякшую и отупевшую, из больницы. Она знала, что сдастся. Рано или поздно. Но Гон Шиль не покидала надежда, что призрак просто исчезнет, устав сверлить одеяло злобным взглядом. Кто знает — вдруг он сможет её пожалеть? Такие мысли попахивали самообманом, но ей ничего больше не оставалось, как цепляться за эту последнюю соломинку. А может, действительно стоит пойти ему навстречу? Вдруг он станет последней частью нависшего на ней злого рока, и, после того, как вдова поставит чертов памятник, Гон Шиль будет спасена? Может быть, где-то на небесах (ведь если есть призраки, значит, есть и небеса?) кто-то подводит подсчёт, скольким душам она помогла?.. Гон Шиль глубоко вздохнула и решительно откинула одеяло.