***
Пиликающий звук меня сводит с ума. Уже второй день я нахожусь в этой грёбаной больнице. С ума схожу от скуки. Хорошо хоть сосед по палате дал дозвониться до работы и предупредить, что я не выйду. Больше мне телефон не понадобился. Родителям не нужно знать, что произошло. Не хватало выслушивать их нравоучения, а они по-другому свою заботу и волнение ну никак не умеют высказывать, такие уж они у меня люди. Да и пускай наслаждаются. У них была годовщина совсем недавно. Они нас с Диком приглашали вместе. Мне было пофигу. Мы сидели за столом дома, пришли друзья родителей и все вместе мы очень круто повеселились. Я даже ощутил какую-то теплоту, что ли, от всей этой ситуации. Папа, довольно улыбаясь, вспоминал свадьбу, и под поддакивания друзей рассказывал истории, которые произошли в тот день. Кто-то боролся на руках, перебрав лишнего, кто-то собирал лишние тарелки со стола, наводя чистоту, думаю что на каждом застолье имеется такой человек. Отец что-то втирал Дику с серьёзным лицом, а тот поглядывал на меня и пытался не заржать. Было хорошо. Но, как говориться всё хорошее имеет свойство заканчиваться. Как оказалось, я был прав. У меня сломано одно ребро и на ещё одном трещина. Но жить буду. Пару недель тут и смогу выйти на свободу. Осталось только найти, куда идти потом. С одной стороны, я рад, что оказался тут. Будет время подумать, что делать дальше. Где лучше выбрать жильё и рассчитать зарплату так, чтобы не уйти в минус. Пару дней я и правда чувствовал себя отлично. У меня начали строиться планы в голове, я представлял, как буду обустраивать своё новое жилище, хотя даже не представлял, как именно оно будет выглядеть, но это всё мелочи, по сравнению с тем, что этими мыслями я только пытался задушить внутри себя обиду. Обиду на Дика. Ко всем приходили родные и близкие люди. А я как идиот смотрел на всех и пытался улыбаться. Я чувствовал себя обиженным ребёнком, которого все бросили, но даже после таких мыслей я не стал звонить родителям. У них медовый месяц. Они так долго на него копили. Да и я не настолько эгоист, чтобы помешать им. Позвали на обед. Кормят тут просто отвратительно. Дик готовит куда лучше, да я и сам могу состряпать за пару минут более вкусную пищу. Но, учитывая, что другой еды мне не видать, я не жаловался никому. Двигаться я могу относительно хорошо, так что спокойно иду в столовую, тем более, что к соседу по палате пришли родные, не хочется им мешать. Медленно передвигаясь, я почти дошёл до столовой, но именно в момент, когда я уже хотел открыть двери и скривиться от противного запаха перловки, мою голову мотнуло в сторону. И не хило так мотнуло, аж челюсть хрустнула, а синяк, что ещё не до конца сошёл со скулы, оставленный теми ушлёпками, обдало жаром и новой порцией боли. Подняв глаза, я даже отшатнулся. С метающим молнии взглядом и видом разъярённого быка на меня смотрел Дик. Настолько злым я не видел его ещё никогда. Я даже забыл про щеку, на которой расплывался новый синяк от его пощёчины. Думать о том, как он меня нашёл, не было времени. В голове билась только одна мысль: «Валить на хрен от греха подальше!» Я уже даже развернулся, судорожно соображая, куда могу заныкаться, когда он обхватил меня сзади и крепко сжал в объятиях, вырывая болезненный стон. Ну уж извините, перелом никто не отменял. — Терпи, гаденыш. Терпи, это тебе за то, сколько я времени искал тебя и переживал, — его тихий голос только сильнее меня встревожил. Он сам намекнул, что я мешаю. Какого чёрта искал меня тогда? Его тиски не ослабли и после пяти минут таких мученических объятий, я уже начинал задыхаться. — Я сейчас умру… — я еле выдавил эти слова. — Прости… — хватка наконец-то ослабла, но он не отпустил и правильно сделал, иначе бы я просто рухнул. — Почему ты мне не позвонил? Почему не сказал, где ты? — Потому что в тот день ты ясно дал понять, что я тебе мешаю. Встречный вопрос, на кой хрен ты меня искал, если я тебе сказал, что больше ты меня не увидишь? А? — Какой же ты придурок. Ну почему тебя наградили только упрямством, но никак не мозгами? — Слышь, я хоть и переломанный, но въебать смогу за такие разговорчики. — Да хоть убей меня, легче не станет. — Пока что я уверен в обратном. Лично мне станет куда легче, если я тебе всеку разок, тем более за пощёчину. — Прости… — в этот момент он коснулся моей щеки своими горячими губами. — Я просто не сдержался. А я как вкопанный стоял и не понимал, что мне теперь делать. На хрена он меня поцеловал? Это что сейчас вообще было? Он типа извинился? Типа ласку проявил после грубости? А-ля кнут и пряник? Это же вроде считается действенным способом при воспитании. Так, стоп, стоп, стоп… Куда это я полез? В какие дебри? И вообще, с чего мне это нравится? Мы стоим, как придурки и обжимаемся в коридоре прямо возле столовой, шепчемся, как заправские шпиёны и вообще выглядим, как парочка со стороны. Тормозим. — Ты это сейчас что сделал? Замираю в его руках, ощущая, как он напрягся. — Тебе не понравилось? Голос приобретает свои нотки, а не интимный шёпот. И это меня радует. — Я спросил, что ты сейчас сделал. — Поцеловал тебя. — На хрена? — Потому что хотел извиниться. — Это можно сделать и на словах, я тебе не неженка, чтобы ласкаться со мной. — Хорошо, в следующий раз я тебе дам ещё одну подзатрещину вместо поцелуя. — Какой следующий раз? Ты о чём? — Ни о чём. Давай поговорим в другом месте. Не успел я ответить, как он, взяв меня за руку, потащил в другое крыло больницы. И откуда только расположение знает? Как только оказались в безлюдном месте, он посадил меня в кресло, что стояло в коридоре и сел на корточки напротив. Будто пути отхода мне отрезает, падла. — Ну и? — я смотрел прямо в его глаза, пытаясь понять, чего он от меня хочет. — Нам надо поговорить. — Это я понял. О чём? — На тебе моя метка. — Да ты сейчас Америку мне открыл, блядь. Это я без тебя знал. — Это означает, что ты мой. — Стопэ. Мы договаривались, что это ничего не значит. — Значит. Помолчи хотя бы немного, — подождав пару секунд, он убедился, что я молчу и продолжил: — Да, я говорил, что это ничего не будет значить. Я пытался себя убедить в том, но каждый раз приходил к одному и тому же выводу, что не смогу тебя отдать кому-то ещё, — заметив, что я пытаюсь возразить, он строго глянул на меня, пресекая мой протест. Но это не помогло. — Это всего лишь воздействие метки. Успокойся, остынь и посмотри, сколько вокруг тебя вьётся омег. Не пори чепуху. — Ты придурок, если не замечал того, что я и до метки глядел на тебя не как на друга. — В смысле? Вот тут я реально растерялся. Как это так? Мы же просто были друзьями. — Я видел, что не привлекаю тебя. Вот и молчал. А тогда в лесу, нажрался. Меня выбесило, что с тобой начал заигрывать тот придурок Лен. Вот и сорвался, поставил метку. Во мне будто всё взбесилось в тот момент, не сдержался. А когда увидел на утро, что ты сделал со своей рукой, пытаясь избавиться от метки, понял, что сотворил. Я молчал, не зная, что и сказать на это. В голове была полная сумятица. Картинки прожитой вместе жизни мелькали перед глазами совсем в новом цвете. Вот я вижу, как он ни с того ни с сего злиться посреди тусовки и тянет меня покурить на балкон, и понимаю, что он, оказывается, ревновал, оттягивая меня от новенького омежки, к которому я проявил симпатию. Вот он ложится рядом спать, приговаривая, как нажрался, и ему негде больше лечь, кроме как со мной на диване. В то же утро я проснулся в его объятиях, но списал лишь на то, что во сне всякое бывает. И вот я понимаю, как сильно был раздражён, осознавая, что он был с каким-то омегой. Его запах менялся в выходные. Это было слишком даже для меня. Даже понимая, что мы друг другу никто. Я сбегал на тусовки и совсем не пытался покопаться глубже и понять, что всего лишь ревную. Не хотел принимать эту часть себя. Пытался задушить всё внутри, лишь бы не лишить себя мнимой свободы. Как же было хреново всё это время находиться рядом. И всё списывал на метку, пытался сбежать. А надо было лишь остановиться и оглянуться пару раз, чтобы увидеть, что я ему не безразличен. — Придурок. Это всё, на что меня хватило. У Дика в глазах потемнело в этот момент. Голова опустилась, и плечи осунулись. Я не выдержал. — Дик. Он поднял голову, не смотря в мои глаза, а я хлестко врезал ему ответную пощёчину, наблюдая, как его глаза округляются в удивлении. Сам же подался вперёд и поцеловал в губы, коротко, совсем легко и почти не отстраняясь, смотрел в его обескураженные глаза, тихо шепча: — Вот так надо извиняться за пощечину. Прикрыв глаза, я всё отпустил. Забылся. Успокоился и позволил себе наслаждаться его губами, которые покрывали моё лицо поцелуями.Часть 1
18 февраля 2017 г. в 21:05
— Дик!!! Какого хрена?! — я орал во всё горло на грёбаного альфа-самца, стоящего возле двери, которая вела на улицу. А точнее, НА СВОБОДУ!
— Ты никуда не пойдёшь. На дворе уже одиннадцать ночи, — спокойный, как удав.
— Да время-то детское. Тем более я хочу оторваться нормально. Ты обещал, что не будешь сдерживать мою свободу!
— Я и не сдерживаю нисколько. Просто сейчас опасно выходить на улицу.
— Да ты уже всё, что мог сделал!!! Грёбаный алкоголик!!! Поставил на мне метку без спроса!!! Как?! ВОТ КАК, объясни мне, можно было перепутать меня с арбузом?! Тебе что, водку было нечем закусить больше?! В голову только арбуз пришёл?!
— Мы же обсуждали эту тему не один раз, Лео. Сколько можно? — вот оно, Дик начинает тереть свои виски, выказывая своё раздражение.
— Да мне плевать, сколько раз мы это обсуждали! До тех пор пока ты, падла, будешь ограничивать мою свободу, я буду вспоминать это и повторять тебе, что теперь из-за тебя у меня нет никаких шансов найти кого-то для себя! — это я выплюнул ему прямо в лицо, на самом деле, начиная закипать от обиды, а не просто высказывать своё недовольство.
Ведь и правда. Почему так не справедливо? Я бета, мне всего-то 21 год. Самый расцвет сил. И тут на те. На очередном отдыхе в лесу этот мудозвон перепил и куснул меня за запястье. Какого хрена у него вообще клыки вылезли в такой момент, ума не приложу. До сих пор загадка. Он так вообще говорит, что не помнит ни хрена. Да только теперь уже ничего не поделаешь. Мы считаемся парой. Природа связала. Только вот парадокс, нас не тянет друг к другу. Мы хоть и живём вместе, да и то только потому, что меня родители выперли, сказав, что раз нагулял себе парочку, вот к ней и катись. Вот только это не значит, что мы влюбились друг в друга и счастливо проводим время рядом.
Я пытаюсь жить своей жизнью, он же пытается меня в этом ограничить всеми способами. Опекает, как папочка. Тоже мне старший братец нашёлся, я и без него разберусь со своей жизнью, особенно личной. Мне может, и не светит найти мужа, но мне никто не помешает заводить хотя бы романы, тем более, от бет не такой и сильный запах исходит, чтобы почуять альфью метку, да и не спим мы вместе, так что запах даже не укоренился.
— Дик, просто отойди. Я устал от тебя. Меня уже тошнит от твоей опеки. Ты как с катушек слетел в последнее время!
На миг мне показалось, что в его взгляде что-то изменилось. Даже у меня внутри всё сжалось от этого, но я промолчал.
— Тогда на хрена ты живёшь со мной?
Его хриплый голос я еле услышал, да вот только не хрипота заставила меня напрячься.
Дик, раньше, никогда не намекал на то, что я ему мешаю жить. Злость, обида, боль, укол горькой правды. Я не знаю, что за чувства бушевали во мне сейчас. Я просто задел его плечом, двигая от дверей, и тихо проговорил:
— Не волнуйся. Считай, что меня не было в твоей жизни.
С тяжёлым сердцем я ступал по улице. Рваное дыхание давно восстановилось после изначального забега. Просто бежал, непонятно от чего, но было стойкое ощущение, что за мной кто-то гонится, и мне нужно просто пятки сжечь, но убежать от преследователя. Уже позже я остановился, почти выплёвывая свои лёгкие, и меня накрыла апатия. Стало резко плевать, что происходит кругом. Да и надо ли вообще обращать на это внимание? Да, время уже к 12 ночи и улицы практически пустые, по крайней мере, в этом районе. Да и по хрену. Просто погуляю. Нужно освежиться…
Пока бродил в неизвестном направлении в голову так и сяк стали лезть мысли.
Ведь если задуматься, то Дик тоже жертва. Да, его никто не заставлял напиваться, но всё равно. Ему тоже нелегко, ведь он тем укусом связал нас двоих, а не только меня к себе кандалами пристегнул. Да ещё и я тот молодец, свалился ему на шею, каждый день нервы треплю. Хотя он тоже не ангел. Мы договорились же не вмешиваться друг к другу. Не надоедать и вообще не поднимать тему пары. А он всё время норовит влезть в мои дела.
Мы настолько стремительно съехались друг с другом, что даже и не проверили, а тянет ли нас, как должно тянуть после метки. Мы были рядом практически каждую ночь. Конечно, жили в отдельных комнатах, но ведь под одной крышей. В последнее время, конечно, это стало редкостью, потому что я нашёл прекрасное место, где можно развлечься на славу, вот и сегодня я туда собирался, да только этот хрен с горы взбрыкнул, видите ли, что поздно. Всегда было ему по боку, а тут поздно и маньяки у нас завелись с чего-то вдруг. Да кому я на хрен нужен? Я обычный бета. Ничего из себя не представляю. Да, не урод. Мне не отказывали в знакомствах по жизни, да и сами подходили знакомиться, как омеги, так и альфы. Но это не значит, что на меня поведётся какой-нибудь извращенец-убийца. Да я и постоять за себя могу, благо природа не обделила нормальным телом. И драки бывали у меня как у любого нормального парня. И лицо было расквашено, и кулаки были стёсаны. Есть что вспомнить. И даже так, какого хрена он унижает мою гордость тем, что думает, будто я не смогу себя защитить, если что-то вдруг случится. Достал уже.
Смачно сплюнув в сторону, я лишь разозлился сильнее. Звонок телефона в кармане отвлёк ровно на пару секунд, пока я не увидел высветившееся имя на экране «заноза». Вот тут я не выдержал и со всей силы вмазал свой смартфон в стену, смотря с удовольствием, как кусочки разлетаются по сторонам. И вот тут как-то не вовремя, буквально в метре от стены, в которую я запустил телефон, оказалась компашка альф, в головы которых и прилетело парочка осколков. Нет, я, конечно, храбрился не зря и драться я и правда умею. Вот только что-то мне подсказывает, что не жить мне после встречи с пятью молодыми самцами.
Мы, как в замедленной съемке постояли, полупили друг на друга, а потом я решил оборвать сей интимный момент и дал дёру со всех ног во дворы, петляя как заяц. Мне еле удалось унести ноги. Эти придурки пролетели всей толпой мимо меня, пока я заныкался в углу здания. Сказочно повезло, что фонари сюда не светят. Мелькнула мысль, что это идеальное место для маньяка, но я тут же выкинул её из головы, и, выглянув из своего убежища, дёрнул в обратную сторону.
Хватит уже таскаться по городу просто так. В конце концов, я собирался в клуб. Вот туда мне и дорога.
Внутри я как всегда расслабился. Пара шотов, и я смело могу сказать, что настроение заметно улучшилось. Немного танцев, пара взглядов, оценивающих меня, пара взглядов, которыми оценил кое-кого я сам, и вот пара кандидатов есть. И ночь обещает быть ещё более интересной, чем предвещало изначально.
Чёрт, опять вспомнил про этого ублюдка. Как он мне надоел. Да и я ему видимо тоже.
Разворачиваюсь и заказываю и ещё три шота. Выпиваю.
Сколько можно травить себя этим? Я же сказал, что больше не появлюсь в его жизни. Нужно только забрать вещи. Когда его не будет? Судорожно вспоминаю и понимаю, что совсем не знаю его расписания. Вроде бы он на пятидневке работает, но бывало, что и в выходные я просыпался, а он отсутствовал. Наверняка, с кем-то встречался или трахался. Он же альфа. Да и вообще, с чего мне от этого неприятно?
Бред.
Выпил ещё одну. Полегчало.
Мы свободные люди. Он не имел права останавливать меня. Мы обо всём договорились ещё в то утро.
Никогда не забуду, как я нервничал, как пытался оттереть метку всю ночь, содрал всю кожу, и, сколько бы не появлялось ссадин вокруг, его отпечаток зубов был всё ярче. Я даже не заметил, как пролетела ночь. Ко мне в палатку тогда никто старался не заглядывать после случившегося, и правильно делали, я готов был убивать. К утру я настолько отчаялся что-либо сделать, что взялся за нож и уже хотел срезать кожу. В тот момент ситуация казалась мне слишком плачевной. Я тогда думал только о том, что меня несправедливо лишили свободы. Свободы выбора. Вся жизнь пошла под откос.
Именно в таком состоянии меня и застал Дик. Я плакал, как ребёнок, утирая сопли рукавом, и пытался сделать хотя бы первый надрез дрожащими руками. Врать, что я не чувствовал боли, я не собираюсь. Было больно от ссадин, которые кровоточили, но меня это просто-напросто не останавливало.
Тогда он мне не хило врезал. Это, кстати, отрезвило. Но ровно для того, чтобы завязалась драка. Я выместил всю злость на этом ублюдке. Сейчас я понимаю, что он поддавался, но ровно настолько, чтобы я смог остыть. С разбитыми мордами мы ходили оба несколько недель. В этом мы похожи, заживает всё довольно долго. У меня даже шрам остался на брови. Поперёк разделяет пополам. У него хороший удар.
Я усмехнулся даже, выпивая ещё одну стопку.
Прошло столько времени, столько всего мы обсудили. Самое главное было сказано после драки.
Его же слова, до сих пор не стираются из памяти:
«Я не стану заявлять на тебя права. Успокойся. Это всего лишь метка. С этим можно жить и мы оба справимся как-нибудь. Не истери, уже давно не маленький.» И это говорил мне человек, сидящий в позе турка с разбитой мордой и уверенной улыбкой, правда, немного кровавой, но в тот момент я только порадовался своему хуку с левой. Хотя сам я был не лучше. Глаз заливала кровяка, всё тело ныло, но в голове и на душе стало спокойнее.
Возвращение домой, конечно, тоже было тем ещё весельем.
Родные у меня любящие и заботливые. Вот только их не обманешь ничем. После того, как я показал метку, папа и отец единогласно произнесли в один голос, что уже давно пора было. Я, конечно, мог подуться и сделать вид, что они меня разочаровали, но элементарно не успел. Оба родителя знали, чья эта метка, а потому, пока папа обрабатывал мои раны на морде, отец быстро скинул мои шмотки в сумку, и они благополучно выставили меня за дверь со словами:
— «Сынок, скорее беги строй своё счастье. Ждём в гости не раньше, чем через месяц».
Ох, я долго стоял и смотрел на дверь. Даже пытался вломиться, но эти приколисты заявили, что вызовут ментов. Рисковать я не стал, да и к тому же к Дику стоило заявиться, хотя бы для того, чтобы нормально обсудить, как быть дальше.
Он, конечно, удивился моему приходу, но выёживаться не стал, тут же выделил комнату. Мы в тот же вечер надрались, как свиньи, и уже только на третий день нормально обсудили нашу дальнейшую жизнь. Меня всё устраивало, его тоже. Мы были друзьями до того, как всё произошло, ими же и остались после того, как начали жить вместе. Всё шло как по маслу. Я не мешал ему, он не мешал мне.
Вплоть до недавнего времени.
Я прямо кожей ощущал недовольство, когда часто стал возвращаться поздно ночью домой, хотя старался быть тише воды, ниже травы, чтобы не разбудить его. Он не выходил, не ругался, но я чувствовал, как его это раздражает. Это раздражало и меня. Ну, вот, кто он мне такой, чтобы я перед ним отчитывался, в конце концов. Платим мы за жилье вместе, еду покупаем раздельную. Что ещё надо?
В такие моменты я начинал задумываться об отдельном жилье. Конечно, будет тяжеловато, но никто не отменял трудности, да и я привык с ними справляться по мере поступления. Видимо, ситуация, в которой я просто надоел этому человеку, наступила. Метка всё портила, но мы вдвоём не дали зародиться ничему большему, чем обыкновенная дружба. Но, как друзья, жить под одной крышей мы не можем. Время это показало. Да и правда, давно пора было разъехаться. Может, у него вообще кто-то есть, и он хочет жить с этим человеком… а я мешаю… Даже несмотря на то, что его метка на моём запястье…
Выпил. Выпил ещё… Выпил снова…
До чего же противно внутри.
В голове всё плывет. Надо отвлечься.
Музыка самое то. Пора на танцпол. Пару раз заметил, как какой-то омега потёрся об меня своей задницей. Симпатичный. Не отказываю себе в том, чтобы облапать ненавязчиво этого паренька. Даже облизываю его шейку во время танца. Всё идет, как надо. Сейчас я его угощу чем-нибудь, потом провожу до туалета, и там, конечно, хорошенько отделаю.
Но моим планам, видимо, было не суждено сбыться. Ощущаю, как моё плечо сдавливает тисками, оборачиваюсь и понимаю, что попал.
— А я смотрю, ты смерти ищешь, да? — парень, которому в башку совсем недавно прилетел кусок от моего телефона, смотрел на меня с желанием убивать. — Мало того, что кинул в меня какой-то дрянью, так ещё и моего омегу лапаешь, — я слышал, как хрустнули кости на его свободной руке.
Кто сказал, что меня это остановит? Плевать я хотел на него. Сейчас я смелый. И пьяный.
— Ну, братан, могу тебе только посочувствовать. Со вкусом у тебя, конечно, хреново. Выбрать себе в омеги шлюху, это надо постараться, — смеюсь ему прямо в лицо.
И, конечно как итог, оказываюсь в подворотне с отбитыми почками и, возможно, сломанными рёбрами. Дышать больно, а это первый признак. Шевелиться совсем не хочется. Молча смотрю, как эти придурки, похлопывая друг друга по плечу и улыбаясь, сваливают восвояси. Им-то хорошо. У них вечер удался. А вот мне придётся додумывать, как же добраться до больницы, чтобы не подохнуть тут.
Хотя……