Поцелуи

И если уж начистоту: Джон Ватсон не может больше ничего контролировать. Мир надорвался в каком-то незаметном месте, так что ход привычных вещей теперь безвозвратно нарушен. Шерлок гладит его по щеке. Задание по химии, девчонки из группы поддержки, новые ботинки и растаявшая на солнце шоколадка (ещё со времён рождественских каникул, между прочим) со свистом всасываются в далёкую чёрную дыру и не имеют к нему, Джону, больше никакого отношения. Джон целует пальцы Шерлока. Какой стыд, но сейчас он мечтает только о том, чтобы чёртов Холмс всунул их ему прямо до глотки. Миссис Гордридж поджала губы, когда увидела засос на шее Джона. Но какая разница? Какая разница, это всё иллюзия, существует только горячее дыхание Шерлока, его покусанные черешневые губы и запах кислого порока, что разлетается по их комнате в общежитии. — Джон, Джон, — шепчет Холмс и притягивает Ватсона к себе ещё ближе. Он бегает пальцами по его спине, не в силах найти хоть какую-то точку опоры. Он безнадёжно проваливается в Джона. С головой. Со всем своим огромным неспокойным сердцем. Они целуются в коридоре (у Джона остаются ссадины от слишком шершавой стены), в библиотеке за стеллажами с современной английской поэзией, в раздевалке, когда ребята выбегают на тренировку (Шерлок хватает Джона за руку и утягивает за собой в опустевшую комнату). Кровать Шерлока, кровать Джона, их общий стол, пол между этим всем. Их комната — алтарь сладкого грехопадения. Шерлок прячется в Джона, укутывается в Джона, хочет жить где-то между подмышкой и бедром Джона, в самом безопасном, самом уютном месте на всём белом свете. Не существует ни старшего брата, ни родителей, ни учителей, открыток на день рожденья, собак. Даже кровати, на которой они переплелись. Не существует ничего. Шерлок целует Джона, целует жадно, впивается в его узкие губы острыми клыками. — Джон, Джон, я наэлектролизован, я не знаю, я ничего не знаю, — и главный умник школы глупо хихикает. Ребята из команды по регби больше не зовут Ватсона на шумную попойку после удачной игры. Учителя что-то долго обсуждают на переменах и вздрагивают, если Холмс незаметно к ним подкрадывается. Библиотекарь не пускает в читальный зал. Кажется, даже солнце что-то заподозрило и теперь обходит их комнату стороной. Когда тренер говорит, что хочет кое о чём поговорить с Джоном, тот на мгновение закрывает глаза. Он видит, как Шерлок целует его, невесомо пробегается по щекам холодными пальцами и отстраняется. Он улыбается. Он улыбается так, что никакого солнца не надо, чтобы осветить несколько соседних кварталов. Осветить маленькую вселенную внутри Ватсона. Джон открывает глаза. Мир действительно надорвался в каком-то незаметном месте, так что ход привычных вещей теперь безвозвратно нарушен. И всё, что осталось, — это отчаянные поцелуи.