Веришь-не-веришь

      Такого стыда, как во время возвращения домой, мне никогда в жизни не приходилось испытывать. Еще в лифте, окинув себя быстрым взглядом в зеркало и обнаружив на шее огромные красные пятна, слабо напоминающие засосы и больше походящие на следы жертвы насилия, я принял решение ловить такси. Несмотря на то, что денег было немного, я просто не мог воспользоваться общественным транспортом в подобном виде. Но даже в такси я не скрылся от косых взглядов пожилого водителя в зеркале заднего вида и, краснея от корней волос до кончиков мизинцев на ногах, пришлось прятать многострадальную шею, нервно натягивая ворот футболки до подбородка.       Дома я сразу рванул в свою комнату. И только дверь закрылась, как услышал в коридоре тихое шарканье тапочек мамы.       - Джинки, солнышко, все хорошо?       - Да, мамуль, не волнуйся, - я пытался говорить спокойно и надеялся, что голос не выдает мое нервозное состояние.       - Я приготовила ужин. Выходи кушать.       - Спасибо, мамуль. Я попозже поем. Помыться хочу сначала.       Признаваться, что аппетита у меня и в помине не наблюдалось, не стоило. Это могло взволновать маму даже сильнее, чем если бы она увидела мои кровавые следы на полу. Слава богу родитель на этом успокоился и все-таки отправился спать. Оказавшись предоставлен сам себе, я встал перед зеркалом. Шея выглядела ужасно, вряд ли эти засосы получиться замазать полностью. Наклонив голову, провел пальцами по пятнам, и меня словно кувалдой оглушили воспоминая. Пульс сразу же подскочил, на коже как будто снова почудились поцелуи-укусы Минхо, а внизу живота сладко заныло. Я до сих пор не остыл от ласк актера и все еще чувствовал возбуждение. Можно было всего лишь приспустить штаны и получить долгожданную разрядку, но для меня это означало бы окончательную капитуляцию. Поэтому, тяжело вздохнув, я на плохо слушающихся ногах побрел в ванную. И спустя всего лишь какой-то час приведения мыслей в порядок под струями холодной воды, забрался в постель.       Но и там не было покоя. Снился мне Минхо, как он снова прижимает меня к стене, как взгляд его вызывает трепет, вот только во сне я не сопротивлялся, а откровенно наслаждался происходящим, сам целуя парня, стоная в голос и стремясь к еще более тесному контакту наших тел.       Наутро я был не выспавшийся, с характерными темными кругами под глазами и дергающимся веком. С такими переживаниями и до нервного тика недолго осталось. Прошлый вечер знатно подпортил мою повседневную жизнь. Я теперь даже выйти из комнаты не мог, пока дома был кто-то из родителей. Страшно было предстать перед мамой в таком виде. В шкафу нашлась старая черная водолазка. Ее высокий ворот практически полностью скрыл метки Минхо. Вот только такое одеяние в начале лета могло вызвать столько вопросов, что легче было сразу продемонстрировать маме во всей красе свою темно-бордовую шею.       На мое счастье в квартире никого не оказалось. Быстро позавтракав, я пулей вылетел из дома, благо дел с будущим фондом невпроворот, да и вечером нужно было явиться к профессору для новых тестов. И только сев в вагон метро, я немного успокоился. Но спокойствие продлилось ровно до того момента, пока мой блуждающий взгляд не застрял на экране телевизора, где в промежутке между станциями крутили рекламу. Оттуда на меня смотрело улыбающееся лицо Минхо, рекламирующего новую модель автомобиля отечественного автопрома. «Нигде от него не спрятаться, даже в метро», - с досадой подумалось мне. Участие в такой рекламе говорило о довольно большой популярности актера. Стать лицом бренда, да еще такого, - это как джекпот сорвать. Карьера Минхо определено переживает подъем. Так почему он рискует ею, пытаясь соблазнить самого обычного студента, да еще и парня?       Вчера он наговорил столько всего, что впору было хвататься за голову. Минхо чувствовал мои эмоции. Конечно, я не считал себя единственным в своем роде, даже сам профессор рассказывал, что только в его исследованиях приняли участие 5 человек. А значит теоретически в мире гораздо больше таких же особенных.       Теперь мне стало ясно, почему он с такой легкостью раскрывал мою ложь. Не было ни единого шанса утаить от Минхо свои эмоции по отношению к нему. А еще наивно предполагал, что это я тут самый умный. Минхо всегда знал о моем волнении рядом с ним, стеснении, неуверенности, как бы я не старался держать лицо равнодушным. Память стала услужливо подкидывать эпизоды из нашего общения, когда в присутствии Минхо я чувствовал томление, и таких оказалось достаточно, чтобы парень теперь был абсолютно уверен если не в моей влюблённости, то как минимум в желании оказаться в его постели. И ему это нравилось, он охотно и откровенно откликался на мои эмоции. От такого вывода меня бросило в жар. Очень надеюсь, что его способности ограничены расстоянием, и он не знает сейчас о моем состоянии.       Я взглянул по-новому на отношения Минхо с женщиной, чуть не убившей его, задумался о том, что ему пришлось пережить, ощущающая все изменения чужих чувств. Он видел, как любовь постепенно гасла в ее сердце, как сменялась другими эмоциями. «Я наверное виноват, раз довел ее до такого состояния», - вспомнились слова актера, когда тот изливал мне душу в отеле. Теперь они приобрели новый смысл. В голове тут же нарисовалась картина, как Минхо, ощущая неприязнь в свою сторону, гадает, что сделал не так, старается исправиться, пытаясь стать лучше, работая усерднее, только чтобы вернуть любовь, но делая только хуже, потому что зависть лишь крепнет, отравляя сознание женщины. Наверное, действительно больно переживать все это. Разрыв и предательство случились совсем недавно, и я терялся в догадках, почему Минхо так быстро переключился на меня. Любому другому человеку понадобилось бы время, чтобы прийти в себя. Кому-то больше, кому-то меньше, но не сутки же.       Вечером во время встречи с профессором я еле сдерживался, чтобы не спросить у него, встречался ли в его практике человек с такими же, как и у Минхо, способностями. Но я не мог. Потому что это была не моя тайна. Вряд ли Минхо трубит об этом на каждом шагу.       И скорей всего мне он открылся только потому, что я тоже оказался далек от нормальных людей. Оттого на встрече с Ли Субином лишь отмалчивался, пытаясь выдержать град вопросов о развитии наших отношений с ведущим. Но его напор и упрямство оказались сильнее, и вскоре я запальчиво прорычал, что никаких отношений нет и быть не может, на что тот демонстративно указал на мою водолазку, из-под ворота которой торчали плохо, несмотря на все мои старания, замазанные засосы, и произнес: «Если это не следы «отношений», то я Ким Ченын», а я не нашел лучше ответа, чем буркнуть, что догадывался об этом уже давно, вызвав при этом смех профессора Ли.       Весь следующий день прошел в делах будущего фонда, но мысли о Минхо преследовали меня почти ежечасно. Бороться с этим было равносильно попыткам плыть против отбойного течения – ты изо всех сил пытаешься добраться до берега, но оно уносит тебя все дальше в море. После того вечера у Минхо в квартире я не получил от него ни одного сообщения. И я не знал, почему меня это так волновало. С одной стороны, радоваться должен. Возможно, он понял, что со мной каши не сваришь. А с другой, в груди нервно подрагивало незнакомое ранее чувство использованности. Разве не он сам говорил о своем желании, но стоило мне выйти за порог квартиры, как интерес ко мне угас? А возможно и вовсе мне была найдена более сговорчивая замена. Все эти мысли и копания в себе были настолько не свойственны мне, что голова просто шла кругом.       - Джинки, солнышко. А у нас гости, - радостно объявила мама, пока я разувался, вернувшись домой. Ее в это время быть не должно было, по четвергам она всегда встречалась со своими подружками, значит, дома задержалась из-за гостей.       - Правда? Тетя пришла? – в первую секунду я искренне обрадовался возможности отвлечься на общение с родственницей и покинуть губительное течение, но потом судорожно натянул ворот повыше, осознав, что придется придумать отговорку и спрятаться в своей комнате, чтобы лишний раз не привлекать внимание к теплой водолазке и скрытым под ней засосами.       - Нет, твой друг, - широко улыбнулась мама и приложила ручки к груди. - Почему ты мне раньше не рассказал, что дружишь с ним? - понизив голос практически до шепота, спросила она.       Пока соображал, кто из моих друзей мог заявиться домой без приглашения, да еще и оказаться при этом незнакомым с родителем, я был под локоток отбуксирован на кухню.       - Минхо? - оторопел я.       За нашим семейным обеденным столом расположился именно он и выглядел до того органично и по домашнему, что мне на секундочку показалось - гость тут я.       - Привет, - тепло и искренне улыбнулся Минхо.       Мама захлопотала радушной хозяйкой, усаживая все еще шокированного меня напротив гостя, ставя чашку с кофе и тарелочку с кусочком своего фирменного пирога. Перед Минхо стоял точно такой же набор вкусностей. Я же не знал, куда себя деть. Ситуация настолько оказалась неожиданной, что мысли вихрем кружились в голове, не позволяя совладать с собой. Слишком мало времени прошло с нашей последней встречи, и случившееся до сих пор волновало меня, да еще и сам Минхо не скрывал свою хитрую улыбку, будучи довольным произведенным эффектом и эмоциями, которые бурлили во мне сейчас.       - Ваша последняя дорама нам с сестрой очень понравилась, - нарушила тишину мама.       Я удивленно воззрился на родителя. Неужели она знает актера Чве Минхо? Я был уверен, что мама подобным не интересуется. С языка практически слетел вопрос «ты смотришь дорамы?», как спохватился и вспомнил, что по моей старой легенде она в нашей семье самый ярый фанат Минхо.       - Спасибо, - вежливо пробасил актер, а у меня по коже неуправляемым стадом пробежались мурашки, ведь точно таким же низким голосом он говорил мне все те смущающие вещи во время нашей последней встречи. Щеки моментально вспыхнули, а улыбка актера, чувствующего изменение моих эмоций, стала еще шире.       Хотелось немедленно потребовать объяснений о том, как этот сталкер оказался у меня дома, по какой причине явился, и тем самым стереть наглую улыбочку с его лица, но волновать маму не хотелось. К тому же я не был готов отвечать на вопросы, которые бы неизбежно возникли у нее после этого.       Тем временем Минхо попробовал пирог и, промычав от удовольствия, произнес:       - Ваш пирог просто потрясающий.       Я во все глаза наблюдал, как он снова медленно откалывает кусочек пирога, подносит ко рту и, съев десерт, облизывает ложечку, как его полные губы касаются между прочим моей любимой чашки, как глаза слегка прищуриваются от горячего пара кофе, как кадык дергается под гладкой кожей во время глотка, как непослушные пряди волос падают на лоб и длинные, а главное, по воспоминаниям невероятно нежные пальцы смахивают челку, чтобы не мешала пристально наблюдать за мной в ответ.       - Правда? - расцвела мама. - Кушайте на здоровье, мальчики. А я пойду. У меня встреча с нашим женским клубом кулинаров любителей.       - Уже? - подхватился я, малодушно боясь оставаться наедине с Минхо.       - Меня ждут, - вздохнула та, проверив время на часах.       - Извините, что из-за меня вам пришлось задержаться, - проговорил Минхо.       - Ерунда, - руки мамы обхватили кисти актера, - когда дамы узнают, кто именно меня задержал, они все мне простят. Сам Чве Минхо пришел в гости к моему сыну. Это же невероятно. Они вас очень любят и смотрят все ваши дорамы.       Раз мамины подруги знают о Минхо, да еще и следят за его работами, то очень скоро они просветят ее и о новом проекте актера, где задействована моя скромная персона. Я отчетливо услышал звон очередной проблемы, упавшей в мою копилочку трудностей.       - Могу я вас попросить не рассказывать им? Пусть это будет нашим маленьким секретом, - и этот наглец в свою очередь накрыл ладонью ее ручки и подмигнул.       - Хорошо, - заговорщицки подмигнула та в ответ, - секрет так секрет.       Когда дверь за родителем закрылась, я еще с минуту буравил Минхо недовольным взглядом.       - Пирог действительно отличный. Ты был прав, - нарушил звенящую тишину гость.       - У меня всего два вопроса, - серьезно заговорил я, подняв руку и продемонстрировав два пальца. - Как ты узнал мой адрес? И зачем ты пришел?       - Твоя анкета участника, - неожиданно схватив мою руку, Минхо согнул первый палец. - Последний урок перед финальными съемками. Это официально, - согнул он и второй палец, но руку не отпустил.       - А не официально? – прохрипел я, чувствуя, как от его ладоней словно миллион электрических искорок пробегает по коже.       - Хотел тебя увидеть.       Я нервно выдернул конечность и скрестил руки на груди. От этого честного признания тепло разлилось в груди, стирая полностью предыдущие сомнения. Вот так запросто три слова смогли выбить меня из колеи, в которую я со скрипом возвращался после нашего последнего общения. Власть Минхо над моими чувствами начинала пугать.       - У тебя есть мой номер. Почему не поинтересовался для начала с его помощью, хочу ли я видеть тебя снова?       - Ты бы ни за что не согласился, - улыбнулся актер той самой своей обворожительной улыбкой, от которой сердце забилось быстрее. - А встрече со мной ты рад, - уверенно заявил он. - Волнуешься так, что я даже отсюда слышу, как бьется твое сердце.       Растерянный, я прижал руку к груди, а Минхо весело рассмеялся.       - Да, ладно, я пошутил. Не слышу я, как бьется твое сердце. Только эмоции чувствую.       - На каком расстоянии ты их чувствуешь? – я попытался скрыть за вопросом свою досаду от того, что снова сам себя выдал.       - А ты почему интересуешься? - хитро прищурился гость. - Неужели вдали от меня ты испытываешь нечто такое, что стесняешься продемонстрировать передо мной?       - Ничего подобного! - бурно воскликнул я, слишком поздно догадавшись, что он опять дразнит меня. Минхо весело расхохотался, продемонстрировав задорные искорки в глазах и став выглядеть чуть ли не моим ровесником. – Ты знаешь о моих способностях гораздо больше, чем я о твоих. Мне просто любопытно.       - Обычно, - на мгновение замялся, актер, - это расстояние в пределах двухсот метров. Бывает больше, бывает меньше. Зависит, скажем так, от громкости эмоций.       - От громкости? – не понял я.       - Да, разные люди могут с разной силой испытывать эмоции. И даже в зависимости от ситуации один человек может, к примеру, почувствовать легкий испуг, а может погрузиться в ужас до полуобморочного состояния. И чем сильнее эмоция, тем дальше ее слышно. Для меня чужие эмоции похожи на постоянный шум. Это можно сравнить со слухом, ты же слышишь все вокруг, независимо от своего желания просто потому, что звуковые волны доступного диапазона физически распространяются в окружающей среде, и твои уши улавливают их. Так и эмоции. Только некоторые по громкости как звук двигателя автобуса, а некоторые, как звук реактивного двигателя самолета, и кстати бывают такими же неприятными.       - И как ты с этим живешь?       С одной стороны ответы меня удовлетворили, но с другой - хотелось узнать как можно больше об этой стороне Минхо, что и поспешил осуществить, раз он так охотно начал делиться этой информацией со мной.       - Научился надевать беруши, - невесело улыбнулся он. - Еще в школе в театральном кружке я обратил внимание, что стоит сосредоточиться на упражнении учителя, как чужие эмоции становились глуше, а с годами тренировок и вовсе начали пропадать, и я практически чувствовал себя нормальным человеком.       - А как именно это сработало? Разве на подобных уроках вас не учили выражать нужные эмоции и реагировать на эмоции партнера?       - Видно я делал что-то неправильно, - снова рассмеялся он, но на этот раз легкая хитринка появилась в глазах напротив, а я залип на его улыбке словно зачарованный. Минхо всегда казался мне красивым, но сейчас в домашней обстановке и в повседневной одежде, открыто улыбающийся, рассказывающий о себе, он был намного привлекательнее. Моргнув пару раз и смахнув тем самым наваждение, я сосредоточился на его словах. - Когда концентрируюсь на роли, то полностью погружаюсь в своего персонажа. И все постороннее отходит на второй план. И я научился находиться в подобном состоянии сосредоточенности в повседневной жизни, но только на своих эмоциях. Редко когда чужая эмоция может пробиться ко мне в таком состоянии.       Минхо замолчал, испытующе глядя на меня. Стало немного не по себе, вопросы у меня закончились, и в повисшей между нами тишине гость наклонился над столом ко мне ближе, пальцы ловко проскользнули за ворот водолазки и оттянули ткань вниз. Шеи коснулся прохладный воздух.       - Больно? - едва слышно спросил актер, проведя указательным пальцем по одному из засосов. Карий взгляд напротив жадно впился в темные пятна, и я словно наяву почувствовал жар поцелуев, оставивших эти следы.       - Нет, - скинув чужую руку, я поправил ворот.       Минхо, разочарованный тем, что ему не удалось вдоволь меня полапать, откинулся на спинку стула.       - Есть еще одна причина, почему я пришел.       Гость замолчал, то ли обдумывая свои дальнейшие слова, то ли давая мне шанс просмотреть будущее. И я этим шансом воспользовался.       «Ты мне нравишься», - несколько слоев теней Минхо произнесли практически одновременно это предложение. «И даже больше, чем просто нравишься», - добавила одна из теней. Из меня словно весь воздух выбили, а потом еще для верности и окунули в холодную воду, чтобы уж точно дышать не смог. Это было признание. Минхо пришел ко мне ради него. Я предполагал, что этот момент наступит, но и не ожидал его так скоро. Я не был готов. Да и пора уже быть честным, наверное, никогда не буду готов.       - Минхо, пожалуйста, уходи, - попросил я очень тихо.       Хмурая складка пролегла между бровей актера, но удивления не было, как будто он ожидал чего-то подобного.       - Ты ведь уже знаешь, что я хотел сказать?       - Да, знаю, - твердо ответил. - Поэтому тебе лучше уйти.       Но выполнять просьбу он не торопился, продолжая испытующе смотреть в глаза.       - Ты отказываешь мне? – глухо спросил актер, а я только кивнул в ответ. – Не понимаю, - растерялся он. – Ты же не этого хочешь.       - А ты хоть раз спросил, чего я на самом деле хочу?! – вскипел я. У меня не было никаких моральных сил снова выслушивать от Минхо, как он лучше меня знает, что мне нужно. Хватит. Надоело. – Я не примитивное создание, способное испытывать одни лишь эмоции, и уж тем более не намерен идти на их поводу. Да, я испытываю к тебе влечение, но не собираюсь рушить жизнь из-за мимолетного желания, которое скоро пройдет. Это то, о чем я на самом деле думаю, - я постучал по своему виску указательным пальцем, - если это тебе конечно интересно.       Повисла тишина, в которой отчетливо слышалось тихое гудение холодильника. Я всматривался в лицо Минхо, пытаясь понять, о чем он думает, но актер профессионально держал все в себе и никак не выдавал своих переживаний. Он просто медленно встал и тихо произнес:       - Я тебя услышал. Спасибо за честность.       Когда за ним закрылась входная дверь, я с шумом выдохнул и потер глаза ладонями. Пальцы нервно подрагивали, а в груди что-то сжалось и теперь причиняло глухую боль. Сожаление о грубых словах, да еще сказанных после откровений Минхо, которыми не так-то просто поделиться с кем-то, уж я то знал, как никто другой, настигло меня сразу же. Я поступил правильно и уверен в этом на все сто. Пора уже было расставить все точки над i. Мне не нужны эти отношения, и Минхо они не принесут пользы. Осталось дело за малым – дождаться, когда в груди утихнет это странное ноющее ощущение, и заглушить в себе мерзкое чувство, будто я совершил предательство доверившегося мне человека.       ***       Последний эпизод, по моему мнению, должен был быть самым грандиозным. Финал все-таки. Нас снова увезли из города. На этот раз мы провели в пути почти 4 часа, за это время остальные финалисты расстарались на камеру. Я же, не изменяя себе, сидел тихонько, да в окно поглядывал. Мне было тревожно. Но не из-за финального задания, а из-за предстоящей встречи с Минхо. Мы не виделись неделю, и сейчас я не знал, чего ожидать от актера. За это время я успел загрызть себя самокопаниями до такой степени, что бессонница стала моей постоянной гостьей. Чувствовал себя при этом отвратительно. Одно дело постоянно увиливать от Минхо, но при этом видеть, что он не сбавляет обороты и продолжает добиваться своего, и совсем другое дело отказывать так, чтобы практически слышать звон его разбитых надежд и чувствовать себя при этом полным ничтожеством. Грубым, эгоистичным ничтожеством. Угрызения совести – очень тяжелый, но действенный способ осознать поспешность содеянного. Я столько раз прокручивал в голове тот разговор, пытался выбрать слова помягче, высказать мысли менее жестоко, попытаться донести свои переживания, а в одну из бессонных ночей даже додумался, что стоило бы быть честным до конца и рассказать все как на духу про неизбежное событие. Правда мысли меня в тот момент увели совсем не в то русло, и вместо расставания на дружественной и положительной ноте, Минхо обошел обеденный стол, поднял меня за грудки и поцеловал настолько пылко, что внутри все затрепетало от восторга. Из всех сценариев конкретно этот вызвал во мне столь сильное смятение, что хотелось выть на луну, укоризненно заглядывающую через окно комнаты и наблюдающую за моими метаниями.       - Ты играешь в опасные игры, - вдруг над ухом раздался женский голос. Я резко повернулся и обнаружил прямо перед носом татуированную участницу.       - Вы о чем? – вырванный из своих мыслей, я не сразу сообразил, что вообще-то нахожусь в автобусе, напичканном видеокамерами, и сейчас меня используют, чтобы получить несколько лишних очков от зрителей, на случай если я провалюсь.       - Ты знаешь, о чем я, мальчик, - прошептала она, но настолько громко, чтобы наверняка всем было слышно. – Я постараюсь защитить тебя от черноты того места, куда мы едем. - Ее рука бережно погладила меня по волосам, а взгляд с тоскливым прощанием скользнул по лицу.       - Спасибо, - растерянно ответил я, поправил волосы и вернулся к прерванному занятию – пейзаж, мелькавший за окном автобуса, был намного приятней, чем общение с финалистами.       Последний отрезок пути проходил по глухой местности, где дорожное покрытие сменилось с асфальтового на убитое грунтовое. Мы тряслись на ухабах минут пятнадцать, пока не добрались до действительно потрясающего места. Последней локацией в этом шоу оказалось невероятной красоты озеро. Я даже не подозревал, что в нашей стране есть такое. С трех сторон его окружали невысокие холмы, а ветви деревьев в некоторых местах опускались до самой воды насыщенного голубого цвета. Посреди озера уже была возведена конструкция, с виду напоминавшая военные плавучие мосты, а на берегу были разбиты палатки для съемочной команды. Я внимательно вглядывался в лица людей, но не находил среди них одного брюнета, зато увидел Кибома, разговаривающего с помощницей редактора. Он тоже меня заметил и, сияя яркой улыбкой, приветственно помахал. Я неуверенно махнул в ответ, и, закончив разговор, ведущий подошел ко мне.       - Дело есть, давай отойдем, - сразу начал он, отводя меня в сторонку, подальше от галдящей и деловито снующей туда-сюда съемочной команды.       - Что за дело? – поинтересовался я, когда мы оказались достаточно далеко.       Признаться честно, мне было страшно, что темой нашего разговора окажется Минхо, все-таки они из одного агентства и даже были друзьями, и возможно актер поделился с ним последними событиями. Но я оказался неправ. Кибома снова интересовали дела сердечные. На этот раз его волновала та самая маленькая, но грозная помощница главного редактора. Я просмотрел все доступные мне развилки будущего на ближайшие сутки и нашел один слой теней, где получил бы радостное сообщение от Кибома, что его приглашение на свидание приняли. Наверняка в той развилке он обратится к Минхо, чтобы взять мой номер. От мысли о нем в груди снова болезненно кольнуло. Мне казалось, за неделю я уже привык к таким выкрутасам своего сердца, но рука все равно интуитивно легла на грудь. Я заверил Кибома, что все у него получится на этот раз, и поспешил добраться до палатки финалистов.       Съемки начались спустя еще час приготовлений. Нас увели от озера по склону ближайшего холма, чтобы снять представление финалистов на живописном плато с видом на озеро внизу. Сначала сняли участников отдельно для подводки, а после пришли ведущие, чтобы провести короткие интервью с каждым из нашей пятерки. Когда на плато появился Минхо, мой взгляд намертво к нему приклеился. Он как всегда был одет в строгий костюм в противовес яркому и даже немного вызывающему наряду Кибома, вежливо поздоровался с участниками и командой. Все это время улыбка не сходила с его лица. Наши взгляды встретились всего на секунду, и Минхо безразлично отвернулся в сторону девушки стилиста, поправлявшей ему челку. Разочарование сжало своими мерзкими конечностями сердце, не давая ему биться, а в голове появилась странная мысль «неужели, это все».       Я сам себя не понимал в это мгновение. Пока Минхо ходил за мной по пятам и откровенно заявлял о своем интересе, я сторонился его, всячески отказывал, и когда добился своего, и он перестал обращать на меня внимания, расстроился из-за его отсутствия? У девчонок школьниц и то больше логики в чувствах, чем у меня в данную минуту. Разозлившись сам на себя, я пнул ни в чем не повинную веточку и крепче сжал книгу. Нужно было взять себя в руки, финал как-никак. Я не мог завалить труды целого месяца в последний день. Да и стоило держать свои эмоции в узде, дабы не давать Минхо ложных надежд.       А дальше начались мои персональные мучения. Коротенькое интервью превратилось в адское испытание - чертов план Минхо работал четко, как швейцарские часы. Я сгорал от смущения перед камерами, потому что глядя на ведущего во время очередного вопроса, вспоминал, как жадно он меня целовал, как засасывал чуть ли не до боли кожу на шее, следы засосов до сих пор не сошли до конца. На моих щеках можно было спокойно жарить яичницу, она была бы готова за десять секунд, а уши яркими факелами сигнализировали всем и каждому об уровне моего смущения. Минхо знал об эмоциях, бурлящих в этот момент во мне, но ни коим образом не выдавал себя, абсолютно равнодушно выслушивая скомканные ответы.       Когда интервью подошло к концу, моя спина была полностью мокрой, футболка неприятно липла к телу, доставляя к внутренней какофонии чувств, еще и наружный дискомфорт. Скорей бы отстреляться и уехать домой. Но ждать следующего этапа съемок пришлось еще почти час. Очередность участников определили с помощью жеребьевки, я оказался пятым, не без помощи своих способностей. Мне хотелось заполучить как можно больше времени, на подготовку и просмотр слоев теней. Но использовать для этого участников оказалось гиблым делом. С татуированной, и как мне казалось, главной претенденткой на победу, диалога не вышло. В одной из развилок будущего она просто рассмеялась мне в лицо, сказав, что такому неудачнику, как я, остается только дождаться официального выхода эпизода, чтобы узнать о задании больше. Другие же делились настолько мизерными крупицами, что общую картину составить было сложно. Видно к финалу кошельки подистощились, и купить что-то более ценное ни у кого не вышло.       На задание уже отправился третий участник, а я до сих пор не знал, как выкручиваться. Я перебирал слой за слоем, выбирал разные ключевые развилки и пытался пройти по ним и разглядеть хоть что-то полезное. Казалось, голова просто взорвется от напряжения, но я упорно продолжал искать.       Когда ушел четвертый участник, и в палатке ожидания остался я один, на меня накатила паника. Неужели я вот так провалюсь, почти добравшись до заветной цели? В отчаянном порыве я ухватился за одну из развилок и попытался пройти по ней дальше, чем на пару часов. Это была та самая развилка, где Кибом присылал мне сообщение. И вот же оно! Слово за слово мы стали обсуждать съемки эпизода, и Кибом, решив, что раз они уже закончились, то можно поделиться со мной сценарием, рассказал все. Абсолютно все. Я бы мог скакать от радости, но вместо этого дрожал от ужаса, ведь такое не могло произойти в современном мире. История была настолько дикой, что по спине пробегались мерзкие холодные мурашки.       ***       Я шел по плавучему мосту, качающемуся на мелких волнах озера, на негнущихся ногах. Взгляд был устремлен в одну точку широкого помоста в центре озера. Я еле держался. С лица определенно сошли все краски.       - Ли Джинки, - заговорил Минхо, когда я наконец дошел, - с вами все в порядке?       Я облизал пересохшие губы и, оторвав взгляд от помоста, посмотрел на ведущего. Он выглядел обеспокоенным.       - Да, - соврал я.       - Тогда мы начнем, - все также хмуро смотря на меня, произнес ведущий. - Что вы можете рассказать об этом месте?       - Это место, - я обвел взглядом потрясающей красоты озеро, природа вокруг него выглядела нетронутой, девственно прекрасной, но эта красота хранила свои жутки тайны. Словно пытаясь замаскировать их, солнце выглянуло из-за облака, добавляя природе света, и миллиард солнечных зайчиков отразился от голубых волн, - могила.       - Расскажите поподробнее.       Сглотнув вязкий ком, я попытался взять себя в руки, вспомнить все уроки, которые дал мне Минхо, и достойно выполнить задание, как бы жутко мне не было от этого места.       - Сюда часто приезжал один человек. Недалеко отсюда у него был свой дом, доставшийся от бабушки с дедушкой, но он не жил в нем, лишь периодически наведывался. И то, ради чего он приезжал, было ужасным. Этот человек жил в страхе. Он боялся постареть, стать дряхлым, как его родители, болеть и быть не в состоянии вести активный образ жизни, не говоря уже о потере красоты. Он перепробовал много способов сохранить молодость внешнюю и внутреннюю, но ничто не могло остановить старение. Этот процесс необратим. Мужчина не хотел с этим мириться и начал изучать разные нетрадиционные практики, пока не нашел старую антинаучную работу немецкого врача времен второй мировой войны. В ней описывался эксперимент, поставленный в одном из лагерей. И этот человек решил повторить его. Суть эксперимента заключалась в том, - я сглотнул, стараясь успокоить свое сердце, - чтобы из молодого, женского тела добыть яйцеклетки и, - я снова запнулся, - употребить их в пищу, обработав соответствующим образом. Они как прародительницы жизни, по мнению врача, могли стать источником вечной молодости. Первой жертвой мужчины стала восемнадцатилетняя девушка, по доброте своей помогавшая собрать ему рассыпавшиеся монетки в метро. Он втерся к ней в доверие, потом пригласил на выходные в свой домик у озера, а потом осуществил эксперимент. Он на живую вскрыл ей живот, чтобы добраться до внутренностей. Девушка скончалась в страшных муках. Но эксперимент не помог. Мужчина решил, что она просто была не подходящего возраста. Следующей стала девушка моложе на год. И так он продолжал привозить их, каждый раз выбирая еще младше. Пока… - солнце нещадно пекло в макушку, глаза слезились то ли от яркого света, то ли от эмоций, которые бушевали во мне в это мгновение. Минхо слушал меня молча, не перебивая, но и не помогая, лишь внимательно наблюдая. – Господи, - прошептал я, - самой маленькой едва исполнилось три года, - меня качнуло в сторону, голова слегка закружилась, видно я заработал солнечный удар.       Минхо тут же дернулся в мою сторону, придержал за локоть и тихо спросил:       - Мы можем сделать перерыв.       - Не нужно, - и дернул локтем, освобождаясь от хватки ведущего. Не кисейная же барышня, справлюсь. – Я почти закончил.       Минхо поджал губы, но настаивать не стал.       - У мужчины была лодка. На ней он заплывал на середину озера, крепил утяжелители к телам и сбрасывал их воду. Из-за брака производителя веревки, которыми этот человек крепил утяжелители, довольно быстро прохудились, и свежие трупы начали всплывать. Их то и обнаружили туристы.       Я замолчал на мгновение, сделал пару глубоких вдохов и перешел к финальной части:       - Все герои предыдущих эпизодов так или иначе связанны с жертвами этого монстра. Первому герою одна из жертв приходилась сестрой, у девушки из эпизода с телефоном двоюродная сестра попала в руки убийцы. У одной из женщин в том общежитии с привидениями была внучка. Вы нашли их родственников и как хлебные крошки раскидали по эпизодам.       - Очень хорошо, - заговорил Минхо. – Вам есть, что еще добавить, Ли Джинки?       - Нет, - мой голос стал совсем тихим.       Голова уже раскалывалась от боли, и хотелось поскорей покинуть солнцепек.       - Тогда вы можете быть свободны, - отпустил меня Минхо, и я незамедлительно воспользовался разрешением, лишь коротко поклонившись на прощание. Сил, чтобы порадоваться успешно пройденному испытанию, не осталось.