Береги себя

Наш старенький «Рейнджер» нещадно трясет в болтанке, но никто давно не обращает внимания. — Все! — привычно выплевывает комод*. — Кажись, приехали. Киваю. — «Кондор-1», — раздается в наушнике. — Дальше нельзя, высадка здесь. Когда разведчики обнаружили очередную инопланетную базу, нас тут же бросили на ее уничтожение. Но техника обычно отказывает задолго до базы — мешает искусственная турбулентность вокруг вражеской территории, поэтому мы, подхватив снаряжение, выдвигаемся по указанным координатам. Хорошо, хоть связь работает. — Пехота — это сами... сами... сами... — комод, кряхтя на крутом подъеме, привычно цитирует любимое стихотворение*, пока мы лосями пыхтим по угорам. Мой рот сам растягивается в усмешку. Через полтора часа пешкодрала находим, наконец, первый вход и, спустившись по гравилифту, мгновенно рассыпаемся в разные стороны: группа захвата — прямиком по координатам командного центра, мы — группа зачистки — рассредоточиваемся по периметру и планомерно обшариваем каждый закуток, замыкая врага в кольцо. Оглядевшись по сторонам, сворачиваю в левый коридор, длиннющий как взлетная полоса, проходящий насквозь несколько помещений, и далеко впереди вижу отблеск оранжевой чешуи. Змея. Или Человекозмея, как нам преподавали на спецкурсе уфологии. Хотя, какое нахрен?.. То, что эти твари прямоходящи, еще не дает им права на сравнение с человеком. Вскидываю винтовку, и через мгновение пришелец с коротким воем валится на пол. Позади раздается топот двух пар бегущих ног — двое новобранцев из нашей группы. Криво ухмыляюсь — Чип и Дейл спешат на помощь. — Это Змеи, — сообщаю по рации, стремительно пересекая местную комнату развлечений: семнадцать шагов по малиновой плитке, от сине-оранжевых стен рябит в глазах. Обычно здесь пусто, но засмотришься на цветные стены и все — тебя можно брать голыми руками. Человек впадает в транс от этих вспышек. Оборачиваюсь на своих ребят — идут, торопливо бросая острые взгляды по сторонам. Молодцы. — Так, девочки, все слышали? — раздается в ухе веселый голос полкана. — Это Змеи, так что за свои мозги можете не волноваться. Но помним, что Змеи сожительствуют с Крисами, поэтому берегите остальные части тела. Шутник, блин. Полковник Гудрун Сейдлер — шестидесятилетний дедушка, которому никак не сидится в теплом кабинете. С винтовкой уже не бегает, зато руководит грамотно, хоть и утомляет. Мы его болтовню слушаем в пол уха, но новичкам, кажется, помогает. Труп Змея лежит возле башни — вот откуда шикарный обзор для обстрела. Двигаюсь дальше по залу, пристально оглядывая резервуары с биомассой. Да уж, все мы для них либо жрачка, либо подопытные. Обернувшись, снимаю с центральной башни высунувшегося Змея, через пару метров за резервуаром кто-то пристреливает еще одного. Ребята мои, Чип и Дейл, кто же еще. Где-то впереди слышны множественные выстрелы — «Кондор-2» атаковал свой сектор во второй точке входа, и, судя по их активности, там либо армия Змеев, либо Криссалид. Для этой твари никаких патронов не жалко. Справа виднеется темнота каменного лабиринта с фосфоресцирующими растениями вдоль стен. Сами стены тоже довольно странные, как будто живые. На ощупь они теплые и шероховатые, напоминают шкуру носорога, и чуть подрагивают от прикосновений. Сияние, исходящее от растений, разбрасывает зловещие тени по стенам, отчего в каждом таком всполохе чувствуется опасность. В углу среди оранжевого подобия водорослей притаился солдат… Вернее то, что было некогда солдатом. Три винтовки нацеливаются на тварь, и только моя стреляет без промедления. А когда из мертвой оболочки вылезает Криссалид, мы палим уже из трех стволов. Черт! Включаю рацию: — Зомби в пятом секторе, — ставлю метку на планшете. — Принято, — отзывается рация. — Кто? — встревает Сейдлер. — Паркер, — с трудом нахожу нашивку на остатках комбеза. Парни сзади попритихли. — Смотреть в оба, — бросаю через плечо. — У него койка была соседняя с моей, — дрожащий шепот сзади. — Отставить сопли! — мое шипение раздается одновременно с шорохом песка, осыпавшегося сверху. Парни моментально вскидывают оружие, напряженно вглядываясь в черный потолок, и только я не тороплюсь этого делать. Не могу объяснить, почему. И лишь рванув в полумрак лабиринта следом за мелькнувшей оранжевой чешуей и размозжив башку твари прикладом, соображаю — не было никого наверху, Змеи не летают. Криссалиды — тем более. Выбираемся из лабиринта в серый коридор. Металлические стены на километр разносят эхо от шагов, поэтому передвигаемся очень осторожно. На перекрестке отправляю своих парней налево — проверить до конца коридор, сам шагаю прямо. Далеко впереди проглядывает первая линия командного центра, освещаемая резкими всполохами плазменных винтовок. Группа захвата уже там. Перед очередным перекрестком достаю сканер. Надо бы проверить, что у нас по периметру. Сканер показывает движение слева. Выглядываю за угол — так и есть, Бейли в левом крыле в свойственной ему одному манере, сидя на корточках, перезаряжает винтовку. Позади него неподвижно застыла черная корявая тень. — Сэм! Сзади! — ору в рацию, забыв про позывной. Какой нахрен позывной, когда там… Бейли резко оборачивается и с перепугу выпускает всю обойму плазмы в нависшего над ним Криссалида. Тварь оседает на пол черной массой, лязгнув напоследок клешнями, а я вижу, как дрожит винтовка в руке Сэма. Криссалиды — самые поганые из пришельцев. Эти насекомоподобные превращают ребят в слюнявых зомби на раз-два, откладывают в их тела свои яйца, а потом из такого вот зомбака, разрывая тело, вылезает новый Криссалид. Никому не пожелаешь такой смерти. Фу, блядь! Меня запоздало передергивает от ясно представленной картинки. — Не зевай, дубина! — рявкнув, отключаю рацию и тут же облегченно выдыхаю — живой. Так, все, не расслабляться! Двигаем дальше. Мельком глянув на Сэма, ныряю в черный проем. Обойдя свой периметр, встречаюсь с Чипом и Дейлом, оба чуть потрепанные, но довольные — ботинки Чипа оставляют зеленые следы, видать, наступил в лужу крови, Дейл с позеленевшим парализатором в руке. Или наоборот, кто их разберет этих новобранцев. — Я смотрю, не по назначению употребили, — ухмыляюсь, кивая на окровавленный парализатор. Они, смутившись, смешно отводят глаза: — Хотели живым захватить, но он так резво набросился. — Ну-ну, герои. Без происшествий добираемся до командного центра. Завидев раненого, парни бросаются к нему, на ходу доставая мед-пакеты. Я обхожу командный центр вокруг и, никого не встретив, возвращаюсь к ребятам. — Взяли, — шуршит в рации. — На сканерах тихо, — отзывается ответным шуршанием. — «Кондор-1», «Кондор-2», на выход, — это уже полкан. — Поздравляю, девочки, база наша, лидер наш, нечего тут рассиживаться. Теперь, когда помехи отключены, транспорт садится у самого выхода. Выбравшись на поверхность, дожидаемся исследовательский отряд и сдаем зачищенную базу в их распоряжение. * * * Душ после успешно выполненного задания — самое оно. После провала, впрочем, тоже. Стою, уперев ладони в кафель, в загривок долбят горячие струи воды, стекают по спине. К шуму воды то и дело примешивается дикий ржач. Кто-то из молодняка в соседних кабинках отпускает нервные шуточки. Нормальная реакция на пережитое. Внезапно чувствую, нет, еще не прикосновение, но уже присутствие… Резко оборачиваюсь, сощурившись под душем, перехватываю чужое запястье и разворачиваю наглеца, заломив руку за загорелую спину. Ничего такая спина. Рывок с разворотом на себя и вот уже Бейли, прижатый к стене, отчаянно хватается за мою руку, стараясь удержать равновесие на скользком полу. — Не ошибся, малыш? — ехидно осведомляюсь, придавив его шею своим предплечьем. Он мотает головой и часто дышит, и этим похож на испуганного кролика, но не страх плещется в его отчаянных глазах, нет, не страх. Пиздец, сколько всего в этих чертовых глазищах, я и слов-то таких не знаю, но только я, а не он, вдруг чувствую себя кроликом. — Так зачем пришел? — я вглядываюсь в чертовщину, обрамленную мокрыми ресницами. — Поблагодарить, — он нервно облизывает губы, и я, не удержавшись, медленно, с нажимом, веду по ним пальцем. На такие приятно кончать. — За что? — усмехаюсь. — За жизнь твою никчемную? Его рот чуть кривится в улыбке. — Ну что ж, благодари, — я с силой толкаю его вниз. Он тут же льнет к бедрам, трется о живот, ведет носом в паху. У меня уже давно стоит, да так, что яйца ноют, поэтому я нетерпеливо двигаю тазом, и Сэм принимается за дело. У меня дыхание перехватывает от его верткого языка. Не выдержав долго, вжимаю его бедрами в стену и уже сам натрахиваю в рот. А четко следит за зубами, мерзавец. В памяти всплывает загорелая спина, и я, поборов недавнее желание кончить на его губы, поднимаю его, разворачиваю и упираюсь членом в упругую задницу. Он с шумным выдохом прогибается и, помогая себе, насаживается сам. У меня все плывет перед глазами, так хорошо у него внутри. Огладив крепкую спину, сильнее прогибаю его и задаю свой темп. Сэм, закусив кулак, опускает вторую руку вниз и начинает торопливо ласкать себя. В ушах шумит от воды и громкого хохота где-то далеко, у самого выхода. Я, стараясь растянуть удовольствие, любуюсь Сэмом: его рука безотчетно царапает кафель, жадный рот открыт в немом крике. Я в нем и так дальше некуда, но хочется глубже. — Давай, малыш, — я кусаю его выбритый затылок. — Давай. Впиваюсь пальцами в его задницу, и он, дернувшись, кончает, брызгая на стену, а меня сжимает так, что я с тихим рыком спускаю ему внутрь. Распластавшись по кафелю, он тяжело дышит, а я прижимаюсь лбом к его загривку, а чуть позже, удерживая руками, приподнимаю на себя. Сэм, как всегда разомлевший после секса, роняет голову мне на плечо. Я веду ладонями по груди, глажу пальцами бусинки сосков, опускаюсь ниже, на все еще подрагивающий живот, бедра. Потом увлекаю его под душ и повторяю путь уже намыленными руками. — Ну что, идти можешь, герой? — Угуммм. Он слабо кивает, а я не отказываю себе в удовольствии напоследок шлепнуть его по заднице: — Благодарность принята. Давай, уматывай. И лишь скрывшись за струями душа, мысленно добавляю: «Береги себя». __________________________ *Комод — (жаргонное) командир отделения *Полкан — (жаргонное) полковник *То самое стихотворение: "…В горах, где турбулентность, вертолеты Махнули нам бессильными винтами: "Мы выдохлись, а вы... а вы - дойдете... Пехота - это сами... сами... сами..." Сквозь грохот боя танки рокотали: "Нельзя туда нам - бьют гранатометы! Сожгут броню, а вы... а вы - дойдете... Пехота - это сами... сами... сами..." Изыски - назовут мотострелками - "Филологов-штабистов" хуета - Пехота есть пехота. Простота Названия - солдатскими сердцами, И выдохом: "Все... наша высота..." - Пехота - это сами... сами... сами..." (Игорь Некрасов)