Космос с привкусом клубники

Виктор подставляет горячие ладони и на них, разбиваясь тысячами хрусталиков, падают дрожащие гаснущие звезды. В волосах Юри сверкает скопление галактик, а в глазах — бесконечный, девственный в своей недоступности, млечный путь. Юри надрывисто всхлипывает и трет лицо, раня глаза острыми наконечниками холодных серебряных звезд. Темно-синяя, с примесями метеоритной крошки кровь струится по бледным, словно фарфоровым щекам. Юри покачивается, грозясь завалиться на асфальт отрезанной от всего мира парковки, отчаянно хватается за чужие обжигающие ладони и режет руки о собственные небесные тела-слезы. Виктор дергается, наблюдая за ярко-красным клубничным соком, всю жизнь заменявшим ему кровь и сейчас перемешивающимся с вязкой кровью любимой родственной души. У Юри все вены на руках вздулись, но он не отпускает, закусывая дрожащую нижнюю губу. — И какова она на вкус, твоя кровь? — не в силах оторвать взгляд от тонкой струйки, стекающей с губы, зачарованно шепчет Виктор. — Не настолько приятная, как твоя, — облизывая посиневшие губы, выдыхает Юри. — Метеориты на зубах скрипят. Виктор смеется так громко, что вот-вот вылетят стекла припаркованных поблизости иномарок. Обнажая ряды ровных, белоснежных зубов, он сжимает ладони Юри сильнее, заставляя себя и его сморщиться от ожогов ломающихся и трущихся друг об друга осколков звезд. — Я ненавижу рыдать от бессилия, но делаю это снова и снова, — говорит Юри. — Потому что нет ничего больнее режущих глаза звезд. — Если это успокаивает тебя, то у меня плохие новости, — Виктор высвобождает одну ладонь и выуживает из кармана брюк белоснежный платок, аккуратно проводя им по лицу Юри. Платок моментально пропитывается кровью, окрашиваясь в темно-синий цвет. — Сестренка Мари всегда говорила, что я хорошо шифрующийся мазохист, — улыбается Юри, прикрывая поврежденные глаза. Виктор лишь качает головой, сжимая чистый край платка и нерешительно замирая напротив окровавленных губ. — Я никому об этом не рассказывал, но в детстве я часто кусал свои губы, потому что мне нравился вкус крови, — усмехается Виктор, поглаживая костяшки пальцев японца. — Если бы у меня по организму циркулировал клубничный сок, я бы тоже так делал, — приоткрывая один глаз, отвечает тот. Хищно усмехаясь, Виктор заглядывает в зрячий глаз своей половинки и с размаху прикусывает нижнюю губу. Реакция Юри не заставляет себя долго ждать. Резко поддавшись вперед, он до хруста стискивает чужие плечи и, вжимаясь всем телом, проводит языком по липким губам, слизывая приторно сладкую клубничную кровь. Виктор издает нечленораздельный протяжный стон и, ответно вцепившись в узкие плечи, целует грубо и напористо. Юри дрожит в его руках, уподобляясь тропической птичке. — Виктор… время почти подошло… — выдыхает он. Виктор стискивает японца сильнее, словно желая срастись с ним воедино, и напоследок, перед тем как отстраниться, проводит языком по вечно холодным губам, опьяненно слизывая остатки крови со скрипящей на зубах метеоритной крошкой. — Сегодня ты выступишь так, что заставишь всосать даже находящегося на другом конце континента Юрку, — это было не предположение и даже не наставление — сухая констатация факта. — Ты покажешь, что холодный бескрайний космос может иметь сладкий привкус клубники… Юри поправляет сбившийся ворот рубашки Виктора и, огибая мужчину, уверенно шагает в сторону выхода из парковки.