It's Real.

      Аннабет перекатилась на другую сторону и зажмурила глаза: солнечные лучи проникали в их с Перси спальню, нагревая комнату и заставляя ее проснуться.       Увидев рядом лишь всклокоченное одеяло, а не Перси, Аннабет медленно села, осторожно опустила ноги на нагретый деревянный пол около кровати и медленно доковыляла до кухни, откуда доносились приятные запахи жарящегося бекона и вафель. Полусонный Перси, который взирал на все это великолепие со всем своим богоподобным величием, обернулся, когда услышал за спиной шаги своей девушки. — Самая прекрасная мать моего ребенка, — с улыбкой пробормотал он, подошел к ней, поцеловал в лоб и нежно обнял за талию. Аннабет бросила на него покровительственный взгляд, задрав подбородок вверх. — Перси, я всего лишь беременна, а не на смертном одре — не нужно обращаться со мной, как с хрустальной вазой.       Тайно она все-таки была благодарна за его нежность, что делало ее еще более гордой тем фактом, что он являлся отцом ее ребенка и любящим парнем для нее. Аннабет улыбнулась и поцеловала Перси в губы, надеясь, что он не обратил внимания на ее язвительный комментарий.       Перси помог своей девушке сесть на табурет за барной стойкой и поставил перед ней тарелку с завтраком. Аннабет пододвинула еду поближе, готовая вонзить в нее вилку, но вдруг с выражением сильнейшего шока на лице бросила вилку на стол. Перси бросился к ней, и ужас на ее лице преобразился в радость, когда Аннабет начала гладить руками живот. — Перси, — сказала она тихо, — я думаю… Я думаю, что наш ребенок только что первый раз толкнул меня, — говоря это, Аннабет быстро схватила руку своего парня и прижала ее к своему животу. Он посмотрел на свою девушку, почувствовав тихий толчок в руку, и увидел, как слезы счастья начинают струиться по ее щекам вниз.       Перси смахнул слезы с щек Аннабет, и та тихо хихикнула. — Мы станем родителями, — сказала она. Перси нежно поцеловал ее в нос, но ее руки взметнулись вверх, притягивая его лицо ближе, заставляя прижаться к губам. Это был поцелуй надежды, любви и тепла, но прежде всего их надежды на будущее. — Да. Мы станем.