"Ты нужен мне..."

Палата опустела несколько часов назад. Через жалюзи на окнах робко пробивался свет. Компьютеры и прочая аппаратура была выключена. С кушетки убраны подушки и простыни с покрывалами. На первый взгляд, ничего не говорило о том, что здесь, еще совсем недавно, был пациент. Но для Темперанс Бреннан эта палата выглядела совсем иначе. Сколько беспокойных часов она провела возле нее, пока ждала новостей о том, как прошла операция! А сколько времени провела, сжимая отцовскую руку, ожидая, когда родной человек придет в себя! Женщина все еще чувствовала тепло его ладони, слышала его смех, ощущала слабый запах одеколона. Все произошло так быстро, что разум отказывался воспринимать действительность. Всего пару дней назад он, абсолютно счастливый играл с Хэнком и Кристиной. А сейчас внуки с тревогой и беспокойством ожидают вестей из больницы. И как сказать о том, что случилось? Как объяснить, что произошло? Даже если промолчать теперь, дети станут старше. Они поймут… Поймут, что дедушка пожертвовал собой…. И что будет, когда они это поймут? «Как мы могли не уберечь их? Как допустили такое?!!!» В их жизни появился опасный враг из прошлого. Противник, о котором они знали. Им казалось, что они готовы к любой атаке. Где бы ни объявился мститель, в лаборатории, дома или в Агентстве, они его встретят. Но враг нанес удар там, где меньше всего ждали. В убежище, куда увезли отца и детей. Никогда в жизни Темперанс не ощущала такого страха, как в тот миг, когда ей сообщили о перестрелке! Они с Бутом спешили, как могли! И первым делом бросились к машине, где сидели дети. С Хэнком и Кристин все было в порядке. А вот отец поймал несколько пуль. Они спешили… Но, видимо, недостаточно! А ведь всего пару часов назад все казалось таким прекрасным. У Темп отлегло от сердца, когда врач сказал, что операция прошла успешно. Женщина улыбнулась, видя, что отец пришел в себя. Никогда она еще не была так рада видеть его глаза, слышать его голос. «Когда я скучал по тебе, то вспоминал о тех поездках…» Как же она не поняла, что он прощался? Он знал, что роковой час близок и хотел сказать то, что не успел. А все, что сказала она? Каким же незначительным все это казалось теперь! Она отчитывала его за то, что не сказал про кардиостимулятор! Пеняла ему, что о таких вещах нужно сообщать всегда! Папа просил прощения, а она лишь ответила ему: - Просто сообщай впредь о любых моментах, связанных со здоровьем. И он ведь кивнул. Кивнул, зная, что скоро закроет глаза навсегда. Смерть. Темп так часто имела с ней дело, что думала, что привыкла. Женщина гордилась тем, что может хладнокровно воспринимать свою работу, профессионально смотреть на кости, на трупы. Она вполне могла рассуждать о смерти, но лишь до тех пор, пока косая не касалась ее саму или ее близких. Нельзя рационально объяснить, что чувствует дочь, потерявшая отца. Темп отчаянно пыталась взять себя в руки. Пыталась воззвать к собственному разуму. Мысленно перечисляла причины, по которым нельзя раскисать. Надо держаться ради детей. У нее есть Бут. Надо еще найти доказательства невиновности Зака. Нужно убедиться, что Марка Кована посадят. И посадят надолго. Но все эти причины помогали ненадолго. Разум вылетает в трубу, если видишь смерть близкого человека. Да и в ближайшее время ей будет не до работы. Нужно заняться организацией похорон. Темп встала, направляясь к выходу из палаты. Похороны. Какое жуткое и холодное слово! Женщина поежилась, прислоняясь к двери. Она все еще боролась с переполнявшими ее чувствами, пытаясь взять их под контроль, когда появился Бут. - Как Макс? – тихо, словно опасаясь услышать ответ, спросил он. У нее не было сил, чтобы отвечать. Рыдания душили изнутри. Она лишь кротко качнула головой, но супруг все понял без слов. Бут. Он такой. Чувственный. Эмоциональный. Порывистый. Темп выставила руку перед собой, заметив его желание обнять. - Надо было приехать раньше! – выдавила женщина, не сдерживая слез. В этот момент она винила себя, что недостаточно спешила, узнав о перестрелке. Винила и Бута в том, что он не предусмотрел такой ход врага. На краткий миг она возненавидела стоящего рядом человека. Вся эта вендетта Марка только между ним и Бутом. Почему же должны страдать другие?!! Но следующую секунду она уже уткнулась в грудь мужа. Как бы она ни была зла и сердита на него, он был ей очень дорог. С ним было так спокойно! Так хорошо и безопасно. Обычно. Но не сейчас. Нет, Бут, как и прежде обнимал нежно, но крепко. И вполне искренне произнес: «Мне жаль». Ей не показалось. В его голосе чувствовалась вина. Да и себя она винила не меньше, хотя бы потому, что с отцом по –настоящему сблизилась лишь недавно. Но Темперанс просто ничего не могла с собой поделать. Даже в объятиях любимого ей стало вдруг безумно одиноко. Женщина четко поняла: ничего не будет как прежде. Исчезла часть, весьма существенная, ее жизни. Ушел тот, кто в последнее время был так важен. Кто вновь стал неотъемлемой частью ее семьи. «Ты нужен мне, как никогда!» Как же так получилось, что тебя больше нет, папа?