Закрытая дверь

Хоть дождь и не прекращал лить, барабаня по стеклам окон, старому асфальту, зонтам прохожих, Матвиенко выбежал из дома, глупо озираясь по сторонам и лихорадочно думая, куда же мог свалить Дима. До Серёжи дошло, что это занятие принесёт мало пользы не слишком быстро, а потому невысокий мужчина успел довольно сильно промокнуть, а с его лба скатывалась маленькая капелька дождя. Не видя другого варианта развития событий, Сергей достал телефон из кармана, лихорадочно набирая номер начальницы. — Алло, Лиза? — едва ли не проорал Матвиенко, стоило девушке произнести мягкое «Да?». — Ты знаешь, где Дима? — Серёжа был напуган тем, что его коллега так внезапно пропал. Да, он помнил случай в клубе. Да, он помнил то, что сказал утром. Да, Дима ругался из-за разбросанных носков. Да, Сергею не нравилось, что Позов до ночи засиживается, а с утра не может встать. Да, обоих раздражали крики из-за видеоигр и футбола. Но Сергей нёс ответственность за Диму с тех пор, как спас его. Сергей не мог позволить Диме вляпаться снова. Матвиенко точно не понимал почему, но когда Поз рядом, ему было спокойнее, хоть он упорно отрицал, что виною этому лишь договор с разведкой. — Дома должен быть, а что? — голос Маяковский сразу стал натянутым, понимая, что что-то случилось. — Его нет дома, он записку оставил, что съехал. Это законно вообще? — Серёжа так и стоял под дождём, надорванным голосом произнося слово за словом. — Относительно гражданства — да, относительно вашей работы — нет. Почему со мной не согласовали? — Лиза немного успокоилась и, кажется, вернулась к занятию, от которого её отвлёк мужчина. — Найдёшь его? — с надеждой спросил Матвиенко и всё-таки спрятался под козырёк подъезда. — Сделаю всё, что в моих силах, — постаралась приободрить его Маяковская, а после добавила. — Ты пока отвлекись, займись чем-нибудь. Если он не ответит на звонки или я не смогу пробить его симку по базе, то это займёт какое-то время. В любом случае, настоящую тревогу придётся бить только в понедельник, так что пока буду делать всё, что в моих силах. — Спасибо, — поблагодарил её Серёжа, понимая, что делать ему тут больше нечего, направляясь обратно домой. Сергей вздохнул, понимая, что Маяковская права и для начала стоит успокоиться. Главное, чтобы из-за этого глупого переезда не случилось ничего серьёзного. Матвиенко поднялся обратно в квартиру, снял мокрую толстовку и кинул на ванную её сушиться. Штаны отправились туда же. Кроссовки Серёжа оставил в прихожей, и уже через пятнадцать минут вокруг них образовалась небольшая лужица дождевой воды. Сергей решил, что заняться ему особо и нечем, ведь он буквально пару дней назад разъебал свою консоль, в очередной раз слив игру, большую часть книг Дима забрал с собой, а то, что осталось, не представляло для Матвиенко ни малейшего интереса, телевизор вызывал отвращение, а прочие хобби накрывались медным тазом из-за дождя, что лил на улице весь вечер. Поэтому Сергею не оставалось ничего, кроме как сесть за дела, которые ему поручила Лиза. Достав папки из портфеля и заварив себе кружку крепкого кофе, Серёжа уселся за кухонный стол и начал рассматривать папки под мерцающим светом лампы, который немного раздражал, если долго о нём думать. Все три дела очень сильно удивили Матвиенко, ведь на первый взгляд они не имели вообще даже шанса быть связанными между собой. «Дело о кровавом озере» — Серёже название показалось забавным, ведь так обычно называли ужастики, да и о каком кровавом озере может вообще идти речь? Лиза явно не была обделена фантазией, и это забавляло Сергея ещё больше. «Дело о трёх близнецах» и «Дело о фальшивом пистолете» вообще привели агента в восторг, потому что казалось, что внутри папок не серьёзные доклады, а детские детективы. Это было странно, потому что название, которое обычно даётся делу (если оно вовсе не называется в честь операции) кратко представляет то, что находится внутри, но в этот раз Матвиенко абсолютно не имел представления, что же может быть скрыто за таки глупыми названиями. 22 января 2010. Тихое зимнее утро, снег мягкими хлопьями падает на улицы ещё сонного Минска. Ранним утром, когда кажется, будто до сих пор ночь, нет ни души, но фонари всё так же исправно светят в надежде, что хоть кто-нибудь пройдёт мимо. В некоторых окнах дремлющих домов одиноко горит тусклый огонёк настольной лампы, где какой-нибудь молодой писатель заканчивает свой роман. Но всё не так гладко как кажется. Закон не дремлет и это самое правдивое выражение, что есть на свете. В одной из металлических комнат под землёй, скованный в наручники сидит молодой парень, довольно высокого роста. Он провёл здесь всего 12 часов, но из-за постоянной беготни во благо своего дела, не мог соблюдать режим питания, и, не смотря на его худобу, выглядел ещё более тощим. В его лицо бил яркий свет лампы, а за ней сидел средних лет мужчина. Его лысая голова поблескивала в свете лампы, а уже мозолистые пальцы нервно трепали ручку, будто он сомневался, с чего начать допрос. — Фамилия, имя, отчество? — спустя минуту тяжёлого молчания начал мужчина. — Шастун Антон Андреевич, — спокойно ответил парень. В отличии от следователя, он был расслаблен и спокоен, будто это не он сидел в наручниках. — Дата рождения? — отчеканил следователь, дописав ФИО. — 19.04.1991, — сказал Антон, откидываясь на спинку стула. — Ну что ж, — следователь поднял голову и посмотрел на допрашиваемого. — Давайте начнём. — Давайте, — согласился Шастун и выжидающе посмотрел на мужчину, а затем ухмыльнулся. — Только один вопросик. А где моя сторона защиты? Разве мой адвокат не обязан присутствовать при допросе? — Обязан, — согласно кивнул следователь, отчего его лысина вновь блеснула, а Антону стали видны погоны — подполковник. — Но ваше дело крайне необычное, вы это знаете, поэтому я получил разрешение на, так сказать, тет-а-тет. — А если я откажусь говорить? — Шастун говорил спокойно, даже немного покачиваясь на месте, будто в нирване. — Я занесу это в протокол, и моя собственная версия событий станет официальным вашим признанием, — пояснил подполковник, указывая на бумаги перед ним. — В хреновом я положении, верно? — Антон отвёл голову в сторону и подмигнул скрытой камере. — Тогда придётся всё рассказать, чтобы вы ненароком не уменьшили моих заслуг. 18 января 2010 года я собственноручно зарезал четверых человек. Их имена вам, безусловно, известны. Это ведь то, что вы написали в отчёте? Что я убийца? — Антон рассмеялся. — Безусловно, я знал тех людей и был бы не прочь их убить, но поверьте, это был не я. Я вам расскажу, как всё было. В тот день я был на маленьком озере, где-то в 60-ти километрах от Минска, куда мы приехали с моим коллегой по работе. Имя коллеги… Сейчас вспомню, секунду… Шеминов Стас, вот. Часов шесть в вечера, когда уже было довольно темно мы со Стасом выбрались на озеро и, как вы уже знаете, обнаружили его абсолютно красным. А внутри плавающие трупы четырёх конкурентов компании Стаса. Шеминов хороший человек, очень расстроился, бил меня, просил звонить в милицию. Признаюсь, я ничего не предпринял, а лишь грустно посмотрел на них. Дело в том, что эти люди изрядно подпортили жизнь моему другу. Мне было абсолютно не жаль. Иногда я сомневаюсь в том, что у меня есть чувство сострадания. Я вытащил после одно тело, забрал флешки и некоторые карты, — Антон выдвинул в центр стола названные предметы. — Мне нужна была информация. А потому там были мои отпечатки. Кроме них и следов, что остались на земле, у вас нет доказательств, что я виновен. Ни орудия убийства, ни серьёзных мотивов. Так что, не я здесь должен сидеть, товарищ подполковник, и вы это знаете. — Шастун походил на маньяка или психа, и это выбивало из колеи. Подполковник привык держать лицо, но он не мог отрицать, что этот парень сейчас заставлял всё внутри вывернуться и похолодеть, ведь он говорил действительно жуткие вещи. — Вы знаете, кто убийца. — Утвердительно сказал следователь, стукнув ручкой по столу, заставляя Антона отдёрнуть голову. — Знаю, — довольно кивнул он. — Но вам я не скажу, кто он. — Это называется «препятствие следствию» и уж за это вы несёте уголовную ответственность, умышленно скрывая имя преступника, — на лице подполковника заходили желваки. — Дорогой следователь, — протянул Шастун. — Мы оба знаем его имя, просто в разных контекстах. И давайте будем откровенными, вам уже дали приказ освободить меня и не продолжать этот допрос, а я вам ведь многое рассказал. Столько намёков, — Антон присвистнул. — Что будь вы чуточку умнее, то давно бы раскрыли это дело. А теперь, — Шастун поднял руки, который оказались абсолютно свободными, — я, пожалуй, пойду домой. Подполковник тяжело вздохнул, вновь просматривая документы. Абсолютно бессмысленное убийство, будто для отвода глаз или как предупреждение. Мужчина был уверен в этом, потому что об этом буквально всё кричало, начиная от немногочисленных ножевых ранений, заканчивая приказом начальства «закрыть дело». И всё-таки, придёт день, когда это дело будет раскрыто, подполковник был в этом уверен, надеясь, что сможет понять, как связаны между собой все лица, что кружатся у него в голове. Под единственным протоколом допроса в папке лежала небольшая записка, написанная, как понял Серёжа, Маяковской. Записка была свежей и, кажется, Лиза ожидала, что это дело заинтересует агентов, а потому добавила от себя: «Дело так и не было закрыто. Пометив его графой „секретно“, его упрятали подальше ото всех, но разбирая архив, я всё-таки решила добавить его в стопку, надеясь, что в других делах могут быть зацепки». Сергей усмехнулся, ведь интуиция его начальницы сейчас могла помочь ему раскрыть собственное дело. Пометив пару интересных деталей у себя в блокноте, Серёжа открыл следующее дело. 30 мая 2012 года Теплый майский ветерок, хоть и середина недели, люди выбираются ближе к пяти часам вечера в парки и просто на улицы, чтобы прогуляться и словить эти теплые мгновения весны, переходящей в жаркое лето. Именно в этот день Маяковской случилось в первый раз выслужиться перед подполковником. Это вышло совершенно случайно, ведь мужчина, будучи на взводе, забыл про папку с нераскрытым делом, сроком давности всего в месяц. Лиза на то время и без того была любопытной, а потому во время обеда на базе, под чашечку крепкого чая, начала вникать в суть дела о трёх близнецах. Дело для Лизы оказалось интересным, а потому на протяжении всего дня она пыталась связать все факты и улики в одну логическую цепочку, пока в её голову не пришла гениальная мысль. — Товарищ подполковник! — громко крикнула она, выбегая из своего кабинета в коридор, надеясь словить уходящего с рабочего места начальника. — Да, Маяковская? — устало спросил он, потерев переносицу. — Вы у меня дело оставили, — Лиза помахала папкой, а после подошла ближе. — И я не удержалась и прочла его. Разрешите доложить о своей теории? Подполковник удивленно уставился на девушку, а затем выхватил папку из её рук, потащив саму Лизу за локоть в свой кабинет, там усаживая на мягкое кресло и присаживаясь в своё напротив, через стол. — Ты понимаешь, что это дело КГБ и оно не касается гражданских лиц? — подполковник сурово посмотрел на Маяковскую. — Я работаю военным инженером на базе, в каком месте я гражданское лицо? — приподняв бровь спросила девушка. — Ладно, — кивнул мужчина. — Валяй. — Вы описали, что в участок обратился мужчина с делом об избиении. За ним, через два дня, пришёл мужчина с чистосердечным признанием в том, что избил человека. На следующий день явился третий мужчина, просящий вашего вмешательства в разборки двух его коллег, потому что «это переходит все границы». И все трое мужчин выглядели как один. Братья близнецы. Это логично и верно. Но вас это смутило, верно? Что они все трое так резко решили обраться за вашей помощью. Вы начали копаться в их и нарыли лишь то, что они все работают в одном месте и дело стало в тупик, потому что ни мотивов, ни любых других причин вы не видели. — Я это всё знаю, — раздражённо перебил Лизу подполковник. — Ближе к делу. — Не волнуйтесь, — усмехнулась она. — Я лишь хочу, чтобы вы видели цепочку моих мыслей. Так вот. Я пробила их и заметила интересную деталь, который вы не предали значения. Избитым был тот, кто приходил с признанием об избиении, это видно по его последним фотографиям в соц сетях… Да я тоже туда залезла. Тот, кто избил его на самом деле — жаловался на коллег. А по итогу жаловаться должен был тот, кто приходил с заявлением об избиении. — Боже, как сложно, — вздохнул следователь, опустив лицо в ладони. — Я понял, они поменялись ролями, зачем? — Вы знакомы с компанией, которая их наняла? — поинтересовалась Лиза. — Я вот знакома, хотела туда устроиться, но не сложилось. Но вот немногое я всё-таки узнала. Они занимаются разработкой микро и нано схем в военную технику, в основном краденную, под предлогом развития технологий. Так вот, почему по такому мелочному делу обратились к вам? К подполковнику? — Ах вот ты про что, — следователь вскинул голову и прищурился. — Пока они пудрят мне мозги… — Начальник толкает оружие в нужные руки и всё хорошо, — закончила довольная собой Лиза. — И в этом тебе помогли соц сети, да? — подполковник косо глянул на Маяковскую. — Все средства хороши. Вы же дальше без меня разберётесь? — Лиза улыбнулась, поднимаясь с кресла. — Да, только ещё кое-что, — жестом остановил её мужчина. — Как зовут начальника компании? — Э… Стас Шеминов, вроде, — Маяковская отвела взгляд, вспоминая. — Да, Шеминов, пробейте его. — Знакомая фамилия, — пробубнел подполковник, отпуская Лизу. — Свободна. — Хорошего вам вечера, — улыбнувшись, сказала девушка и вышла из кабинета. Следователь ещё какое-то время сидел в кабинете и изучал файлы в надежде найти новую зацепку, ведь оружие это очень серьёзная статья и план действий должен быть оговорен с руководством, дабы не наломать лишних дров. Но видимо, Маяковская оказалась права. Сергей отметил и это дело в блокноте, замечая, что подполковник то староват и консервативен. Тем не менее, важной деталью было присутствие Стаса и обличие его компании, за которую Шастун отчаянно стоял горой. Это было странным, но тем не менее, Матвиенко понимал, что ответ где-то близко. Серёжа уже взял третье дело, как вдруг зазвонил телефон. На том конце сонно что-то пыталась сказать Лиза, ведь время было далеко за полночь. — Так, а теперь заново и внятно, — резко сказал Сергей, дабы разбудить девушку, которая к тому же была ещё и раздражена, ведь её разбудили среди ночи. — Я говорю, — приложив все усилия заговорила Маяковская, — что друг твой, Дима, телефон обрубил и вытащил симку. Но его симка последний раз светилась возле стрип-бара. Я тебе адрес скинула смской, я спать, пока. — Лиза повесила трубку, а Матвиенко тут же выбежал в прихожую за курткой, попутно заказывая Убер. Уже через 15 минут Серёжа влетел в клуб, в котором из посетителей остался лишь его пьяный коллега. — Позов, блять, — рыкнул Сергей, буквально вырывая Диму из рук уставшей стриптизёрши. — Ммм? — лениво протянул Дима, тут же обмякая в руках Матвиенко. — То не пьёт вообще, то бухает беспросветно, идиот, — буркнул Серёжа, закидывая обмякшее тело на плечо и утаскивая его из клуба, кидая стопку денег на стол. — Серый, — протянула туша на плече агента. — Чего тебе? — вздохнул Матвиенко, открывая дверь машины такси. — Че ты за мной поехал? — Дима кое-как уселся на своем месте. — Я может пьян, но соображаю. Ты ведь Маяковскую на уши поднял, чтоб меня найти, да? А не похуй ли тебе должно быть, пока это не касается работы, м? — Позов наклонился к насупившемуся Сергею. — Завали, — рявкнул тот, отворачиваясь. — Пока ты в принципе есть — ты касаешься моей работы. Моё задание — прикрывать твой зад. — С нас сняли то задание, мы в бегах, помнишь? — Дмитрий усмехнулся. — И вообще, вдруг тебе от моего зада нужно совсем другое? — Блять, Позов, угомонись. Сдался ты мне, — проворчал Сергей. — Сдался, ты же здесь, — Дима улыбнулся шире. — И мы едем на твою квартиру, потому что ты о моей даже не спросил. — Твою мать, — устало вздохнул Матвиенко, явно не желая терпеть пьяного Диму, будучи трезвым. Позов наклонился к Серёже, останавливаясь буквально в миллиметре от его лица. — Спасибо, — прошептал он, целуя его в щёку и укладывая свою голову на плечо у мужчины. Матвиенко лишь промолчал, продолжая пялиться в окно. С одной стороны, он был рад, что с Димой всё в порядке и он сейчас с ним, а не в этом баре. С другой стороны, слова Позова заставили его конкретно задуматься, ведь в какой-то степени Дима был прав. Серёже не всё равно на него. Вне задания и вне работы. Просто Матвиенко казалось, что он стал привязан к этому очкарику. И это пугало. Пугало тем, что Сергей снова может стать зависимым от другого человека, а это худшая зависимость в мире.