Закрытая дверь

7 июля 2009 года       Тихие капли где-то вдалеке разбивались о каменный пол, эхом разнося этот хлюпающий звук по всему помещению. За спиной мигала жутковатая лампа, покачивающаяся из стороны в сторону, заставляя покачиваться тени в комнате, от чего становилось не по себе. Шаги, что эхом отражались от стен, приближались словно из неоткуда. К шагам прибавились и сумасшедшие смешки.       Дима сидел связанный на стуле и старался не заорать, что есть мочи. Да, он и раньше был на опасных заданиях, но только сейчас ему было реально страшно. Вкус смерти больше не казался сладкой ноткой, а скорее горчил, и хотелось сплюнуть этот привкус и снова окунуться в сладостное забытье. Не было адреналина в крови, не было антуража погони. Был леденящий звук разбивающихся о каменный пол капель, шагов и сумасшедшая усмешка. И это заставляло Позова нервничать. Он и его напарник прошли так далеко не для того, чтобы сдохнуть от страха на глазах какого-то больного ублюдка. — Так-так, — протянул противный мужской голос. — Главные зрители в зале, можно начинать!       Стул Поза резко оттащили назад, от чего тот конкретно напрягся. Сейчас он сидел ровно под лампой, и на него из тени уставился мужчина. Он был немного выше среднего, одежду не разглядеть, но точно видно было, что он засунул руки в карманы, опёрся плечом о металлическую трубу и скрестил ноги — явно расслаблен. Мужчина просто смотрел, не говорил, а от этого липкий страх всё дальше растекался по венам и артериям, заполняя собой мозг. Но Дмитрия ещё пугало и то, что он понятия не имел, где его напарник. Дима пробежался глазами по видимой территории, но не увидел ничего, что могло бы дать ему зацепку. Дело плохо. Жуткий смех внезапно прекратился, как и шаги. Видимо, всё это была лишь запись для придания атмосферы. Театрал, видимо. С минуту подождав, с того момента как кончилась запись, мужчина ушёл глубже в тень и щёлкнул пальцами, а затем и вовсе развернулся, размеренными шагами направляясь в неизвестном направлении. Но Диме было уже абсолютно не важно, что это за человек и куда он пошёл и зачем. Ровно перед Позовым поставили прожектор, а после подвезли к нему стоматологическое кресло. Старое такое, с кожаными ремнями, которыми приходилось привязывать особо буйных больных, чтобы те не помешали врачу их вылечить. Этими ремнями сейчас был прикован к креслу напарник Димы. Во рту у того был какой-то самодельный кляп, а сам мужчина отчаянно пытался выбраться из оков. Рядом с ним стоял другой мужчина, гораздо выше, с лысой головой. Он скалился, а после подошёл к Позову и сел перед ним на корточки. — Готов посмотреть самый запоминающийся спектакль в твоей жизни? — протянул лысый, и Поз узнал в его голосе того, кто и первым заговорил в помещении. — К черту иди. Что тебе надо? — нахмурившись процедил Дима. — Мне? — усмехнулся лысый. — Ничего. Только то, чтобы ты смотрел, не отрывая глаз. Но у тебя и выбора другого нет.       Мужчина ухмыльнулся и взял ржавую бор-машину, включив её, поднёс сверло к глазу напарника Поза. И медленно, специально чтобы было больше крови и криков, ввёл его в глазное яблоко. Мужчина в ремнях буквально орал через кляп, а Позов хотел отвернуться, закрыть глаза, убежать отсюда, чтобы не видеть этого всего. Но его будто током пронзило, и всё тело отказывалось подчиняться его мыслям.       Видимо, маленькое сверло показалось слишком скучным для этого мужчины, и он взял в руку скальпель. И ладно бы он был обычных размеров, но нет. Этот скальпель скорее походил по размерам на кухонный нож для мяса. Дима от одного вида этого лезвия захотел откинуться, но никто ему бы этого не позволил. Напарнику Позова медленно начал раздирать плоть. То куски кожи с мясом с плеч, то палец отрежет, то кусок носа снимет и запихнёт тому в рот. Поз уже сильно пожалел, что их учили выносить боль. От болевого шока было бы быстрее сдохнуть, чем терпеть всё это. Но тот, кто организовал этот маскарад, определенно знал, что делал. Дмитрий был уже не в силах на это смотреть и чувствовал, как его мозг постепенно поглощает темная дымка, уволакивая в забытье. Но из состояния психологического шока Позова вывел чёткий звук шагов, будто целая орава солдат ворвалась в здание. И Поз почти оказался прав. В помещение ввалилась целый отряд агентов, которые зачищали помещение. Задача отряда была явно вытащить двух агентов хотя бы живыми, про целость, конечно, стоило бы оговорить. Но только вот лысый мужчина слишком быстро спохватился и буквально вогнал нож в грудную клетку напарника Поза. Тот сначала подавился собственной кровью, а после и вовсе обмяк. А убийца лишь с поганой ухмылкой смотрел в глаза Димы. Миссия провалена. И хоть Дмитрий не убит физически, морально от него осталась лишь каша.       Уже через пару часов Позов сидел в кабинете у начальника в мягком кресле и задумчиво смотрел в окно. С ним только что говорили психолог и психотерапевт, которые как женатая парочка всё спорили, а Дима не понимал, почему на душе так липко и погано, будто внутри заплесневело пересахаренное варенье. — Дима, я твой друг, — Паша встал из-за стола и закрыл все шторы. — Я даже прослушку на твоих глазах выключил. Расскажи, что там произошло. Я хочу помочь. Не хочешь говорить врачам, черт с ними. — Паш, — Позов качнул головой, снимая очки и устало вздыхая. — Я правда ничего не помню. Как будто систему вернули к заводским настройкам. Пустота, ничего не было. Вот я зашёл с ним в то чёртово здание, а вот я сижу у тебя в кабинете. Ты же сам видел, как я, чёрт возьми, охуел! — Поз, — как-то даже по-отцовски выдохнул Павел Алексеевич и сел на подлокотник кресла Димы. — Ты сам-то как? — Не знаю, — пожал плечами Дмитрий, всматриваясь в узор ковра сквозь стекло очков, которые держал в руке. — Как будто мозг высушили. — Работать можешь? Я бы на твоём месте отпуск взял, — Добровольский пожал плечами, наблюдая за Дмитрием. — Дай мне неделю, я приведу себя в порядок, — Позов поднялся с места и направился к двери. — Только одно условие. Я теперь работаю один.       Воля лишь поджал губы, провожая немым взглядом Поза. Придётся принять его условие. ***       Третье дело, что принёс Позов, никаких наводок не дало. Да, там снова фигурировал Шеминов, но это было обыкновенное ограбление на улице прохожего, и Стас там выступал лишь в роли свидетеля. Ничего интересного. Лиза любезно заварила мужчинам чай и сказала, что сбегает в магазин за печеньем и ещё какими-нибудь продуктами, потому что у мужчин крыса в холодильнике повесилась. — Дим, — Серёжа посмотрел на мужчину напротив, не уверенный в том, зачем он позвал Позова. — Чего? — сухо бросил Дмитрий, отпивая горячий чай и чуть морщась. — Я тут хотел спросить, — Матвиенко задумался, всё-таки, может не стоит это спрашивать. «Ты как вообще ко мне относишься?». «Я тебе нравлюсь что ли, или тогда какого хуя?». «Это хуёвая идея жить вместе, согласен?». — Ну? — Поз всматривался в дела, пытаясь разобраться, что же им делать. — Ты… Почему всегда один до этого работал? — внезапно для самого себя выдал Сергей, а после шумно выдохнул, понимая, что он сам ещё не готов к такому разговору. — Не важно. Но если ты вдруг решил, что твой светлый лик заставит найти себе напарника, то ты ошибся. Мы закончим это дело и больше никогда не встретимся, — хмыкнул Дмитрий, закрывая папку и хлопая ею по столу. — Вчера мне показалось, что ты думал иначе, — заметил Сергей, начиная проклинать себя за то, что это сказал. — Ты тоже, — всё так же безразлично от отметил Дима. — Что. — Серёжа подавился чаем, воздухом и рухнувшими иллюзиями. — Мальчики, я дома, — Маяковская пропела это из прихожей, захлопывая дверь и избавляя Сергея и Диму от неловкости сложившейся ситуации. — Сейчас вы нормально поедите, а не вот эти роллтоны и бургер кинг доставку, — Лиза кивнула на мусорное ведро. — А пока ты готовишь, можем обсудить дело, — Позов потёр руки и открыл блокнот.       А Матвиенко всё сидел в ступоре. Дима помнит вчерашний вечер? Позов помнит, как Сергей… Тогда почему сейчас ведёт себя так безразлично? Ради дела? Из-за Маяковской? Что, чёрт возьми, происходит? Матвиенко затруднялся ответить. Дмитрий профессионал, и если он продолжает в трезвом виде играть недотрогу, то так надо для чего-то, правильно? — Так, а что обсуждать? — Сергей открыл пачку с печеньем. — У нас есть куча мутных дел, где мы видим, что наши товарищи знакомы, а ещё очень мутная организация Шеминова, которая может быть как-то связана с организацией Попова. И всё, по сути. — Да, не густо, — пожала плечами Лиза. — Но, мне кажется, что нужно начать с малого. Все эти дела должны быть как-то связаны. И мы нашли нить, просто нужно за неё потянуть. — Девушка говорила всё в пол-оборота, успевая при этом чем-то колдовать на столе. — Можно начать с дела о трёх миллионах. Помните эту странную штуку со следователями? — Дима открыл первые записи и посмотрел фамилию. — Ты про Мартинковича? — Лиза обернулась, ссыпав с доски на сковородку овощи. — Он работает в 15 участке, можем завтра съездить. — Отлично, а Партков? — спросил Серёжа, поедая сладости. — С ним сложнее, — протянула Маяковская. — Он как дело закрыл, уволился и съехал куда-то. Ладно, начнём с Мартинковича. — Хорошо, — кивнул Позов. — Это чем так пахнет? — Потом попробуешь, — Лиза завела руку назад, показывая, что надо подождать. ***       День выдался пасмурным. Тучи затянули всё небо, вдалеке всё ещё было в тумане, а прохожие кутались в пальто, потому что на улице было очень зябко. 15 участок гостеприимностью не радовал. Узкие коридоры, обшарпанные стены, двери — все в таком состоянии, что ужаснуться можно. По сравнению с офисом, где работает Лиза, это просто бомжатник. Тем не менее, те, кто здесь давно работает, привыкли. Своеобразная романтика и в узких коридорах, и в сталкивающихся друг с другом в дверях, и в маленькой столовой.       Василий Фёдорович Мартинкович работал на втором этаже, в 209 кабинете. Комнатушка эта была небольшая. Стол рядом с окном, зелёная доска, точно из школы, небольшая тумбочка и стеллаж с папками и книгами. В углу стояла комнатная пальма, а на подоконниках горшочки с фиалками. Сам Василий Мартинкович оказался мужчиной лет пятидесяти, с густыми бровями и седыми бакенбардами. Он не был толстым или слишком худым, будто специально держал себя в форме. На его левой руке был виден шрам, что заканчивался у большого пальца, а с другой стороны уходил под манжет рубашки. — Лейтенант? Доброе утро, чем могу помочь? — Василий отдал честь, увидев Маяковскую в форме в дверном проеме, и пригласил девушку и парней присесть. — Увы, кофе и чай предложить не могу. — Не думаю, что это необходимо, — спокойно сказала Лиза. — Мы к вам по делу. — По делу об убийстве Александра Щёртова и пропажи 3-х миллионов, — пояснил Позов, присаживаясь слева от девушки. — Если вы помните, в ноябре 2008, был отравлен один ваш чиновник. А через пять лет через него пропадают целых три миллиона баксов. Не порядок, — подхватил Матвиенко. — Ах, вы поэтому делу? Если помните, то меня отстранили после того, как выяснилось о пропаже денег, — заметил Мартинкович, явно нахмурившись. — Именно поэтому мы и пришли. Почему вас отстранили от дела? — Маяковская сложила руки на груди и скрестила ноги. — И этот странный перевод в другой участок, не по вашему желанию, — продолжил Сергей. — Не думал, что это будет иметь значение, но ладно. Меня отстранили, потому что я расследую убийства. А ограбления и всякого рода аферы не моя сфера, — сухо пояснил Василий. — А где можно найти Парткова? — в свою очередь спросил Дмитрий. — Откуда мне знать? Он уехал из страны в 2015, больше ничего о нём не слышал. В Польшу вроде, — Мартинкович начал раздражаться. — Хорошо, Василий Фёдорович, были ли странные детали в деле? Вы не указали о них в рапорте или просто не предали значения, что-нибудь эдакое? — Маяковская попытала счастья последний раз. — А знаете, — Василий резко изменился в лице и стал задумчивым. — Была одна деталь. Когда с Партковым встретились на месте преступления, он тогда стажёром возле меня пару дней крутился, он всё что-то твердил про кошелёк. Я тогда глянул мельком, но не думал, что это что-то серьезное, ведь это отравления. А сейчас мне кажется, что кошелёк не его был. Там лежали российские купюры и номер записан был на бумажке, что-то, начинается на +7, а дальше не помню. И фамилия такая… Свистящая. Шептун. Шастун, что-то такое. — И вы не забрали кошелёк? — удивилась Маяковская. — Нет, жена утверждала, что это её, так я и отдал. Партков ещё злился жутко, — Мартинкович, пожал плечами. — Я ответил на ваши вопросы? — А где найти жену нашего покойного? — поинтересовался Серёжа. — В гробу. Скончалась она два года назад, от инсульта, — Мартинкович поднял брови вверх. — Ладно, на этом всё, спасибо, до свидания, — Лиза встала со стула и пожала следователю руку. Так же поступили и парни.       Девушка вывела парней на улицу, а после завела в ближайшее кафе с вай-фаем, где те и расположились. Кушать с утра хотелось сильно, тем более, что в участок пришлось ехать через полгорода. Дима заказал себе кофе и теперь откинулся на спинку мягкого дивана, чуть прикрыв глаза, пытаясь хоть немного проснуться. Серёжа просто залип в одну точку на столе, погрузившись в раздумья по поводу дела и слов Мартинковича. — Опа, есть! — Маяковская разве что по столу не ударила. — Что есть? — спросил Позов. — Навела тут кое-какие справки. Девичья фамилия Щёртовой — Шастун! Она тетка Антона и его затащила в Беларусь, — Лиза показала парням экран смартфона, где высветилось досье женщины. — То есть, если мы найдём кошелёк, то найдём и убийцу Щёртова, и связь между всеми делами и до самого Шастуна доберёмся! — радостно воскликнул Сергей. — Да, только проблема в том, что наследство она завещала Антону, а тот сотрудничать не станет. И ордер на обыск никто нам не даст, — Маяковская поджала губы и спрятала телефон. — что делать? — Хм… Кажется, я знаю, что… — Дима как-то недобро улыбнулся, но в тоже время, идея казалась мужчине гениальной.