***
Это был обычный день, в который братья охотились. Обычный вечер, когда Дин сидел в привычной позе, удобно расположившись за ноутбуком и смотрел один из своих старых любимых фильмов, держа в руке начатую бутылку пива, поблёскивавшую коричневыми бликами на свету. Дин наслаждался каждым днём, что давала ему жизнь. Он радовался любым приятным мелочам, вроде вкусного чизбургера или удачной охоты, долгой езды на Импале или шуткам Сэма, возможности отдохнуть и побыть несколько дней в бункере, ставшему ему родным домом, со старым добрым фильмом и хорошим алкоголем. Он просто ценил каждый миг. Метка прожигала руку, заставляла желать крови, сводила с ума, и Дин знал, что когда-нибудь, и, может быть, даже очень скоро, всего этого не станет, и он превратится в беспощадного убийцу с холодным сердцем и жестоким насмешливым взглядом. Кас зашёл в бункер как раз во время того, как Винчестер решил отправиться на кухню за новой порцией пива. — О, Кас, привет. Будешь пиво? — дружелюбно спросил охотник, а затем, опомнившись, добавил. — Извини. Забыл, что ты не чувствуешь вкус. — Я бы хотел с тобой поговорить, Дин. — И… О чём? — насторожившись, поднял вопросительно брови Дин и сверкнул глазами с толикой взволнованности. — Есть новости о Каине? — Я как раз этим и занимаюсь, Дин, но пришёл поговорить не о нём. Кас боялся исхода ношения Метки не меньше, чем сам Винчестер. Он постоянно искал последнего рыцаря ада, продумывал всевозможные пути избавления от проклятия, он определённо знал, что расшибётся в лепёшку, но сделает всё возможное, чтобы помочь своему другу. И никогда бы не простил себе, если бы он перестал дышать. Если бы перестал быть собой. Потеря Дина разбила бы его на миллионы крошечных осколков, и ничто не было бы в состоянии собрать его заново. А ещё он боялся того, что так и не скажет Дину о том, что чувствует. Дин исчезнет, пропадёт, погибнет, а на месте его появится тёмное необратимое зло. — Проходи, — охотник нервно указал рукой в сторону зала. Кас, проследовав за жестом, поднялся по ступенькам, неловко присел на стул и пристыженно опустил взгляд в пол. Прошло минут десять, больше или меньше, но Кас всё молчал, а Дин вперился взглядом в одну точку перед собой. — Может, ты уже скажешь, в чём дело? Кастиэль сжал до побеления губы. А если не стоит признаваться Дину в такое тяжёлое для них время? А вдруг он только усугубит всю ситуацию? Может, не нужно думать так эгоистично? Ведь он наверняка не мог знать точно, питает ли Дин к нему чувства сильнее, чем просто дружеские. Или же он выгонит его за пределы видимости и не захочет больше знать? Конечно, нет. Дин не поступит так с ним. Кас — его единственный друг и самый близкий после брата. Их слишком многое связывает. «Трус! Какой же ты трус!» — удручённо винил себя ангел. Каждый день может быть последним. Каждый час, каждая минута, а он сидит и медлит, не в силах произнести и слόва. — Кас! — Дин… — тяжело вздохнул и с сожалением нахмурил брови, направив пронзительный взгляд на собеседника. — Чёрт! Да что случилось, твою мать? Это связано с Меткой, да? Или чёртовы ангелы опять устроили хаос на небесах? — подскочил Винчестер. Он понял, что уже давно не спрашивал друга о нём самом, они общались лишь через Сэма. Может, у него что-то случилось? — Как ты, пернатый? — уже более мягко добавил он. — Всё в порядке, Дин, — снова опустив голову вниз, солгал Кастиэль. Охотник провёл ладонью по лбу. Ни дня спокойствия. — Сейчас или никогда, — прошептал Кас когда-то услышанную людскую фразу, решил ей воспользоваться и медленно поднялся на ноги. Так же не спеша он приблизился к Дину. — Ты… Я… Ох… — на деле слова застряли во рту неприятным липким тягучим комом, который никак не хотел рассасываться. — Чтобы ты не натворил, мы с этим справимся, — уверенно заявил Дин. «Мне так жаль, что я не могу тебе помочь» «Останься со мной, Дин. Не поддавайся тьме» «Ты мой лучший друг. Я не смогу жить без тебя» «Дин, не сдавайся» «Ты лучший человек, которого мне довелось встретить» «Мы всё преодолеем» «Я люблю тебя» Мысли шумным потоком метались в черепной коробке, из всех них было трудно выбрать что-то одно, сказать что-то одно. — Ты нужен мне, — на одном дыхании, метко, взволнованно, с горьким надрывом прошептал он. Холодный пот прошиб охотника. Он вспомнил, как сам столько раз говорил ему эти слова. Слова взамен тех, которых они оба страшились произнести вслух. — Ты нужен мне, — отчаянней повторил ангел. — Я не хочу потерять тебя, Дин. Он устремил свой взгляд прямо вглубь зелёных глаз Дина. И в эту минуту стал смелым как никогда. Такие слова всегда было неимоверно тяжело говорить, но Кас переступил через себя. Через свой страх быть отвергнутым, покинутым, оставленным и ненужным. Он должен был это сказать, давно должен был. Дин выглядел потрясённым до глубины души. Ещё никогда ангел не излагал таких фраз. Только поступки его молча доказывали, как бережно и преданно относится он к Винчестеру. — Мы со всем справимся, — продолжал между тем Кастиэль. Дин, до того витающий в раздумьях, взглянул на него и замер. В этот миг он увидел в друге величественное, древнее создание, которое уверяло, что ему необходим был этот человек, и то, сколько Дин для него значил. Ангел судорожно вздохнул и осторожно, почти невесомо положил ладони на широкие плечи Дина. Винчестер вздрогнул, но не отступил назад и не скинул загорелые руки. Секунды тянулись и тянулись, весь мир вокруг замер. Когда же Дин вышел из небытия, он отвёл глаза в сторону и, смутившись, негромко недоверчиво ответил: — Ты действительно в это веришь, Кас? — Да, Дин, — руки, что лежали на плечах, переместились на крепкую шею. Винчестер смотрел с лёгким испугом, неловкостью и непониманием того, что сегодня делает этот крылатый чудак. «Я не прощу себе, если и теперь не сделаю этого» Кастиэль собрал всю волю в кулак, закрыл доступ кислорода страху и сомнениям, прикрыл веки и одним резким движением прижался сухими потрескавшимися губами к мягким пухлым розовым губам человека. Голова закружилась, в груди засаднило, сердце затрепетало, тело окаменело, и это были самые, что ни на есть, человеческие чувства. Ему так хотелось кричать во все лёгкие «люблю». Сначала Дин, пребывавший в состоянии полнейшего изумления, даже не шелохнулся, затем последовало восприятие и прояснение ситуации, но шок окольцевал железом все его мышцы, чтобы нельзя было предпринять попытки пошевелиться. Раньше Дин сразу оттолкнул бы его. Раньше. Когда не скрывал, не прятал, не оставлял свои нежные чувства в самых закоулках разума, души и сердца. Хватило ли бы отваги признаться в них своему лучшего другу? Кто знает. В этот момент он был просто благодарен за то, что, наконец, всё открылось и стало обоюдно признанным. Пусть не на словах, пусть этом в пугливом и робком, совсем невинном поцелуе, даже просто прикосновении, которое давало надежду, давало силы не сдаваться и продолжать бороться со тьмой внутри. Он легко усмехнулся и отпрянул, чтобы можно было соприкоснуться лбами. — Что ж ты делаешь со мной, глупый ангел? — его шёпот опалил лицо, находящееся совсем рядом. — Мой глупый ангел… А после поцеловал ничего не понимающего Каса с жаром, глубоко, горячо, ярко, вкладывая в поцелуй все свои откопанные им из сердечного тайника чувства и эмоции, передавая любовь и взаимность от ласкания самого кончика языка и дальше, до дёсен, зубов, нёба. Их поцелуй был признанием. Хорошенько отдышавшись, он сгрёб ангела в охапку и крепко-накрепко прижал к себе. — Справимся.never
20 февраля 2017 г. в 01:59
Дин никогда не целовал Каса.
Кас никогда не целовал Дина.
Касу всегда казались странными эти проявления человеческих чувств — поцелуи, объятия (до тех пор, пока объятия Дина не стали для него необходимы, как крылья и благодать… нет, даже необходимее), секс… До тех пор, пока однажды он не стал человеком.
И вот, будучи снова ангелом, Кастиэль хотел вновь испытать тепло человеческого тела, огонь человеческих губ, нежный шёлк прикосновений… Но прикосновений Дина. Именно Дина, его Дина, его человека, который научил его чувствовать, научил сопереживать, научил любить. Преданно, отважно и беззаветно. Без оглядки на последствия. С готовностью отдать всё — до последней капли крови.