Янтарное Лето

      Наступило очередное зимнее утро. За окном, как и ожидалось, стоит непроглядная тьма, освещаемая лишь тусклым отсветом уличных фонарей. Потянувшись, я медленно встал и направился в ванную комнату. Неспешно умываясь, я обратил внимание на своё отражение в зеркале. Оттуда же на меня смотрел человек с самой типичной и неприглядной внешностью, которую только можно вообще придумать: средний рост, среднее телосложение, щетинистое лицо с усталым взглядом из-под отросшей чёлки, огромные мешки под глазами, в которых таможенники могут устроить проверку на наличие контрабанды — всё это если не говорило, то явно так намекало о моём не самом благополучном состоянии. Впрочем, я не жалуюсь. Ведь всё, что до сорока лет — только начало жизни, не так ли? Правда, работу я не могу найти уже пятый месяц, из-за чего и приходится перебиваться фрилансом.       Ах, где же мои манеры? Я совсем забыл представиться. Итак, зовут меня Кузнецов Семён Иванович, двадцати трёх лет от роду. Описать меня на данный момент можно простыми словами — ленивый, апатичный, безработный, с отсутствием вредных привычек, а также не имеющий особого стимула для выхождения из стагнации, человек. Не, ну правда: на еду, одежду и оплату коммунальных услуг финансов мне хватает, а что ещё надо для счастья?       Так, я что-то отвлёкся… собственно, родился 25 января 1994 года. Рос как самый обычный ребёнок: в меру умный, в меру общительный, в меру по-детски ту… кхм… любопытный. В школу пошёл в шесть лет, где и проучился аж до одиннадцатого класса. Я был весьма весёлым, открытым и общительным молодым человеком. Со временем это, конечно, претерпело весьма значительные метаморфозы — веселье переросло в поток сарказма и чёрного, пусть и не всегда уместного, юмора, а в общении я стал гораздо осторожнее подбирать собеседников и темы для разговора. Что касается друзей, то они, хоть и в небольшом количестве, но у меня были, даже несмотря на то, что с начала средней школы мой класс, по причине бушующих гормонов в их организмах, стал превращаться в поехавший зоопарк, общение с представителями которого дорого обходилось моему времени и нервам. Но вот школа была окончена, причём без троек. ЕГЭ также не вызвало особых проблем, а я, дабы не улететь отдавать долг родине в количестве одного года своей жизни, немедленно задумался о поступлении в ВУЗ. Как ни странно, я поступил и даже на бюджет, но для этого пришлось переехать. Благо, я смог найти неплохую однушку, которую снимаю и по сей день. О самом ВУЗе даже и рассказать ничего не могу, кроме того, что уже в первый день я умудрился поругаться с одним из преподавателей, из-за чего весь семестр прошёл с небольшой «остринкой». Но в остальном четыре года обучения на преподавателя обществознания пролетели очень серо и незаметно. В основном, это было из-за того, что я, как бы это пафосно не звучало, начинал чувствовать потерю управления своей судьбой, а также нарастающую апатию ко всему происходящему. Не могу сказать, что я разочаровался в жизни, но рутина угнетала меня не хуже, чем это делало общество с женщинами в двадцатом веке. Что касается моей личной жизни, то тут всё гораздо проще — её нет, такие дела. Даже девушку ни разу найти не смог: то или из-за не любви навязываться, то ли ещё из-за чего, уже и неважно, я давно об этом перестал хоть как-то переживать. Так что, вот он я, серый и невзрачный. Хех, а Семён Серый не так плохо звучит. Прямо титул какой-то. Впрочем, ладно, хватит самокопаний, ведь…       Вдруг пришло уведомления. Хм, новое сообщение? Интересно, кому охота мне писать в… Да в любое время дня, на самом-то деле. «Привет, Семён!»       Это кто ещё такой? На аватарке стоит… какая-то чёрная кошка, а вот ничего остального я не вижу: ни имени, ни фамилии. Странно как-то. Впрочем, думаю, ответить стоит: «Привет. Мы знакомы?» «Не помнишь меня? Вместе же учились.» «А, да-да… Кажется, вспоминаю…»       Да вот нихрена, на самом-то деле. Что это за чувак? Откуда он меня знает? Боже, в моей школе, да и в ВУЗе, училось большое количество людей, так что гадать, кто из них кто, не самая разумная затея. Тем временем появилось новое сообщение. «Мы тут собраться решили. Приходи в ту кафешку напротив универа, весело будет. Аня с Андреем уже здесь. Так что, пойдёшь к нам?»       А с чего это вдруг? Мне и дома ведь неплохо. Хотя, если подумать ещё немного, я же давно уже не виделся с ребятами. Тем более, даже узнаю, что за крендель мне писал сейчас. «Знаешь, а давай. Я тогда скоро выйду и подойду примерно минут через 20.» «Чудесно. Ты не забудешь этого, гарантирую тебе.» «Угу», — ещё и не вспомню, наверное.       Я поднялся со стула и направился на кухню. Из головы никак не выходил этот… странный тип. Чёртовы экстраверты!       Так. Аню с Андреем я знаю, и очень хорошо, а вот этого мутного чувака… хоть убейте, но я даже представить не могу, кем он может быть. Хотя, это немного странно. Я думал, что ребята наверняка сами бы меня пригласили, причём заранее. Ладно, может это просто туповатый прикол, так что не будем зацикливаться, а лучше отправимся к месту встречи и всё узнаем на месте. Выпив кружку свежезаваренного горячего чая, я начал одеваться. Быстро прошёл в прихожую, накинул пальто и, взяв бумажник, вышел на улицу. Ноги привычно проходят лестничный пролёт, выводя меня прямо наружу.       Чёрт, а в городе морозец нормальный такой, кусачий, стоило шапку надеть. Впрочем, идти мне оставалось недолго, ибо до остановки было рукой подать, всего лишь через дорогу перейти. Вон же заветная маршрутка. Ну, ещё последний рывок, и… я услышал громкий скрип тормозов и обернулся, как вдруг перед моими глазами промелькнул капот автобуса и надпись «410».       Откуда он тут вообще взялся? Дорога же была пустая! Вот ведь проклятье… Это было последнее, о чём я подумал, прежде чем провалиться в пустоту. Хотя стоп, я всё же чувствовал, что тело лежит. Это значит, что я, видимо, всё ещё умираю. А это и есть предсмертное состояние. Но, что весьма странно… Сознание не потерял, богов или умерших родственников не увидел, пролетающего вокруг космоса или похожей чепухи тоже. Какой-то странный процесс смерти. Или я уже умер? В любом случае, тело страшно болело, словно довольно близко познакомился с чудом нашего машиностроения. А, ну да, точно… И чёрт, неужели это конец!? Финал? Финита ля комедия?       М-да... По крайней мере, кажется, я погиб именно той смертью, которой ожидал. Смертью великовозрастного дебила. Ну с моей-то удачей рассчитывать на более благоприятный исход было бы по меньшей мере глупо. Ну, ладно, что же меня ждёт дальше? Рай сомнителен. Ад? Ну, более вероятно, но тоже вряд ли. Какие еще варианты?       Берега реки Стикс, Валгалла, Ирий? Забавно, как отрешенно можно думать о собственной судьбе после смерти. Ну, я ведь и при жизни о ней не особо заботился…       Ох. Чёрт возьми, да эта боль становится уже просто невыносимой! Снова пытаюсь кричать. Но ничего. Из раскрытого рта не выходит ни единого звука. Но теперь что-то слышно вдали... Кажется, «Nirvana»… М-да. Чего-чего, а вот рок-концерт услышать я уж точно не ожидал.       И вдруг вся пустота с её звуками пропадает, и я проваливаюсь во тьму. И что, неужели это действительно всё?       Ага, щас. Спустя неопределённый промежуток времени, я просыпаюсь… просыпаюсь!.. в автобусе!!! Вот уж действительно особенности вселенской иронии. Или это у меня нормальные такие глюки пошли? Да, неплохая теория, но если бы я только не чувствовал кожаное сидение, температуру воздуха, запахи и подобное! И вот это уже на глюки не спишешь.       Так, ладно, что мы имеем в итоге: по всей видимости, я умер, но при этом умудрился выжить… в другом месте? Мире? Где я вообще? Что происходит? Что тут вообще за хуйня творится?!       Так-так, спокойно. Вдох и выдох, вдох и выдох. Повторяем пару минут.       Фу-у-ух, вроде успокоился. Я, вообще, довольно редко теряю самообладание, но это был пЭребор. А тем временем, пока я пытался с помощью мата и житейской логики понять сущность мироздания, погодка-то за окном была явно не зимней, на что указывал яркий солнечный свет и температура, равная примерно уровню жарки грешников в аду. Так, мне явно стоит выйти из этой недооцененной коптильни, иначе я всё же покроюсь хрустящей корочкой.       Пробираясь сквозь ряды потёртых кожаных сидений, я подошёл к месту водителя. Самого водителя нет на месте, что странно, ибо я не отказался бы задать ему пару весьма нетривиальных вопросов. Ладно, хотя бы осмотрю содержимое. Ну-с, господин извозчик, каким содержимым вы изволите меня порадовать? Беломор? Нет, спасибо, не курю. Покопавшись в бардачке и не найдя ничего интересного, я решил покинуть злосчастный транспорт.       Выйдя наружу, я на несколько мгновений был ослеплён ярким солнцем. Оклемавшись и отойдя в тень, я решил осмотреться и, должен признать, вид меня порадовал: повсюду расходилась сияющая и сочная зелень, чуть далее виднелись не менее яркие деревья, предположительно клёны, сосны, берёзы… Всё это великолепие подчёркивалось солнечной безоблачной погодой. Посередине же поле прорезала дорога, края которой пропадали за горизонтом, из-за чего идти по ней было бы весьма неблагоразумно. Особенно по такой-то жаре.       Однако, данный мир был явно населён людьми, о чём недвусмысленно намекали как и дорога, так и вышки ЛЭП. И автобус немного, да. Ну, виды видами, а понимание сути всего происходящего Ыздеца само себя не найдёт. Попробую обойти автобус.       Выйдя на другую сторону, я оказываюсь перед вратами какого-то… лагеря, что ли. Так, если я не ошибаюсь, меня сбил автобус. И я должен был умереть, но не всё пошло по плану, как обычно. А может я в собственном раю? Или может там в чей-то компьютерной симуляции? Ладно, пока будем считать, что это воспаленное воображение моего угасающего сознания.       Я всё же решил подойти поближе к воротам, и… Удар! Вот ведь везет же мне на поцелуи с холодным металлом.       Я лежал на тропинке, кажется, из носа текла кровь. Больно, черт подери. Зато теперь абсолютно понятно, что перспектива помереть все еще впереди. Мои мысли прерывает приятный, я бы даже сказал мелодичный голос, в котором сейчас отчётливо слышались нотки грусти и сожаления. — Ой, прости пожалуйста, я не хотела. Давай я тебе помогу встать.       Я не возражал и с горем пополам, а также помощью чьих-то заботливых рук, придав своему телу вертикальное положение, наконец, увидел ту, что невольно разбила мне нос. И удар железкой по носу оказался не кисло так вознагражден. Передо мной предстала очень милая девушка в пионерской форме примерно моего роста, с двумя длинными золотисто-русыми косами. На вид ей было примерно шестнадцать-семнадцать лет. И если лицо её ещё можно назвать чистым и невинным, даже немного детским, особенно с такими большими и яркими синими глазами, то вот тело… чем-чем, а достойной фигурой природа её не обделила. — Прости, пожалуйста. Я должна встретить тебя, но, видимо, ты оказался не в том месте, не совсем в то время, из-за чего я…       Да, это про меня. — Всё-всё, успокойся, я понимаю. Лучше скажи, у тебя есть что-нибудь, чтобы остановить кровь? — Ну, как бы есть… — она достала небольшой белый платочек, с угла расшитый нитками, сплетающимися в красивый узор. Немного помедлив, она протянула его мне. Видя, что ей не очень хочется пачкать столь красивую вещь, я решил пойти на благородство. — Хотя знаешь, нет, не стоит. У вас наверняка же врач или медсестра есть?       Девушка убрала платок. Кажется, она вздохнула с облегчением. — Да, конечно. Пойдем, я провожу тебя к медпункту. И вот, спустя столько времени и преград, я всё-таки вошёл в этот лагерь, название которого забыл прочитать. Ну не до того мне было. Пока мы шли, я нагнулся, сорвал лист подорожника и приложил его к носу. — Ты как, не сильно болит? — Да не переживай, мне уже получше. Вообще, весьма забавно вышло. Считай, целая история. Кстати, мы ещё даже не представились друг другу. — Меня Семёном зовут.       Правда, она наверняка это и так знала, раз уж пошла меня встречать. Вот только, почему она вообще МЕНЯ пошла встречать это… очень неплохой вопрос. Всё же, перед смертью я не помню кассу с хмурой (обязательный атрибут) кассиршей и покупку путёвки в лагерь. — А меня — Славей, — она улыбнулась, — вообще-то, полное имя — Славяна, но все меня Славей зовут. И ты тоже зови. — Хорошо.       Тем временем, мы продолжали неспешно двигаться к медпункту. Пройдя между рядами однообразных домов-бочек, мы вышли на местную площадь, по краям которой стояли скамейки, а в центре возвышался памятник, поставленный очевидно, очередному борцуну за равенство и братство. Приглядевшись, я увидел имя: «Генда». Что-то знакомое, только точно ли он революционер? А то что-то я его не особо припоминаю. Впрочем, как мне кажется, спрашивать это будет как минимум дурным тоном, так что промолчу. Пройдя площадь, мы так никого и не встретили, что весьма странно. — Славя, а где все? — Так на пляже. А то ужас как жарко сегодня. Ты, кстати, потом тоже туда подходи, как освободишься — с невозмутимой улыбкой произнесла пионерка. Что-что, а улыбаться девушка умела. Аж настроение поднимается. А тем временем, мы приблизились к нужному мне месту.       Медпунктом оказалось одноэтажное небольшое здание с флагом красного креста на белом фоне. Славя постучала в дверь. — Войдите.       Славя зашла первой, я сразу за ней. Нас встретила девушка лет двадцати пяти на вид, с причёской типа «конский хвост», приятными чертами лица, а вот что ниже… она точно не представитель другой, более древней профессии? Или у них так с халатами в лагерях плохо, что приходится отдыхающих смущать таким… весьма нестрогим внешним видом. Уже присев на кушетку, я заметил, что и помимо этого медсестра вышла весьма колоритной. Одна гетерохромия чего стоит. — Ну здравствуй, пионер. Меня зовут Виола. Где же ты умудрился так в крови вымазаться? — с лёгкой ухмылкой спросила меня медсестра. — Да вот, Славя… — начал было я… — Ах, Славя… ну понятно, да, — хихикнула Виола. — Встретить меня хотела, но так вышло… — я постарался проговорить фразу скороговоркой, но медсестра, казалось, лишь ещё больше веселилась. Так, а чего это я смущаюсь? — Да-да. Хотя, у меня не так заметно. Вон, бедолага Славя кажется, сейчас просто сгорит на месте. — В общем, я носом об ворота ударился, и вот так всё вышло, — решил я поставить точку в этой импровизированной трагикомедии. Медсестра покачала головой. — Ну, что же, пионер. Тогда давай тебя обследуем. Славя, ты можешь сходить к Ольге Дмитриевне? А то мало ли. Конечно, с этим молодым человеком я и одна справлюсь. Но как вожатая, она может разволноваться, раз пионер так долго не появляется… — Д-да, да, я мигом.       И мигом позже её и след простыл. Что же, понимаю. Мне и самому не очень-то уютно. Я поспешил слегка отодвинуться от медсестры. Виола тем временем начала искать что-то в своём столе. В весьма пикантной позе. И что-то мне подсказывает, это либо проверка на прочность, либо меня сейчас по-жёсткому провоцируют. Вот медсестра-то, а. — Так… Что там? Жгут на шею, кажется. Как думаешь, пионер? — Ну и шуточки у вас, — фыркнул я. — Ладно, вот, — она протянула мне два ватных шарика, — засовывай внутрь. Ну, а я что? Сказано — сделано. — А теперь осмотрим твою голову. А то вдруг ты при ударе об землю сотрясение мозга получил? Вы, пионеры, такие хрупкие, только оставь без присмотра. — Пришлось приложить усилия, что бы не начать в открытую пялиться на её грудь. Получалось весьма хреново, ибо отчего-то у меня гормоны бушевали ну просто как припадочные. Хвала всем небесам, дальше дело не пошло и оставшийся осмотр не занял много времени. — Что же, тебе повезло, пионер. Ничего опасного не случилось. Так что, полежишь тут до ужина. А потом уже пойдёшь в свой домик.       И ушла, прикрыв за собой дверь. Ну, дела. Только смирился с мыслью, что умер, так тут же попал в какой-то лагерь… Видимо, пионерский? Похоже на то. Интересно… я в прошлое попал? Раньше вот любил книжки про разного рода «попаданцев» (да и зарубежных тайтлов про «исекаев» тоже пересмотрел достаточно), так теперь что, самому героем подобной истории быть? Ну ладно, я и не против. Всяко лучше, чем подвергаться мукам или вечность слушать ангельское пение и чтение морали. Так, ладно, стоит вернуться к делам насущным.       О, кажется, кровь остановилась. Надо бы пойти, умыться, а то негоже юных пионеров и пионерок пугать своей физиономией. Да только где здесь находится умывальник, вот вопрос. И куда это ушла Виола? Её уже весьма долго нет. Какое-то собрание? Ладно, умыться нужно в любом случае, а то морда, будто медвежью печень жрал. Взяв бутыль с водой, что стояла на столе, я вышел наружу и смыл кровавую маску с усов и бороды… Которых нет? Ага, дело принимает всё более интересный оборот.       Так. Быстро, зеркало. Спустя мгновение я залетел в медпункт. Не может быть! Отражение смотрело на меня лицом ошарашенного подростка лет шестнадцати-семнадцати. Ну, дела… Что же это за невероятная история Семёна Кузнецова? Так. Ладно, это объясняет часть странностей, но добавляет другие. Например, почему я помолодел? А если я попал назад в прошлое, почему не в моё собственное прошлое? М-да, так много вопросов и так мало ответов.       Мои размышления прервал стук в дверь. Не получив ответа, посетитель открыл дверь. Из-за неё выглядывала голова маленькой девочки, лет тринадцати на вид с ярко-рыжими, практически красными волосами, заправленными в хвосты и такими же синими, как у Слави, глазами. — Ой, медсестры нет? — Как видишь, её тут нет, — и, чуть погодя: — Однако думаю я смогу тебе помочь. Что-то нужно? — Ого, альтруизм, родимый. И откуда это ты выполз? Видимо, удар по голове даёт о себе знать. — Ну, — пионерка надула губы и полностью вошла внутрь. Ну что тут сказать, обычная маленькая девочка. Загорелая только. Правда, вместо формы она была одета в футболку с надписью "СССР" и шорты. Спортсменка, видимо. — Живот болит. — Живот? Этот нехорошо. Мало ли, что могло случится. — Ладно, я всё же пойду, наверное, само пройдёт… — Да погоди ты, — я пошарил на столе и протянул ей две таблетки активированного угля. Она поморщилась, но лекарство взяла. Я дал ей стакан воды. — Держи, от угля ещё никто не умирал, так что должно полегчать, — ободряюще проговорил я. — Спасибо, — и, чуть погодя добавила: — я — Ульяна, кстати. А вот тебя не знаю. Ты новенький? — Да не за что. Кстати да, я Семён, только приехал. Приятно познакомиться. — Ещё увидимся, Семён, — она состроила хитрую гримасу и скрылась за дверью. А я посидел еще немного и решил, что стоит пойти поискать нашу дорогую медсестру или хоть кого-нибудь уже, и потому отправился прочь из медпункта.       Первым и единственным местом, где, по-моим ощущениям, она могла оказаться, была площадь, которая… пуста. Ну, да, и впрямь жарковато. Но на скамейках тоже ни души… как странно. Ну уж теперь, когда у меня было больше времени на осмотр площади, я рассмотрел статую повнимательнее.       Генда... Хоть ты лопни, но что-то не помню такого деятеля, хотя имя, да и сама статуя очень сильно напоминают кого-то весьма и весьма нехорошего… Ладно, от памятника толку мало, так что пойду дальше. Кстати, говорилось же о «моём домике». Вот уж интересно, я с кем жить-то буду? А ну как к молодой девушке поселят? А что? Раз уж закинули невесть куда, так может одно небольшое человеческое желание можно исполнить? Ага, губу раскатал. Максимум, на что я могу рассчитывать — это какой-нибудь мирный, я бы сказал рафинированный пионер с лёгким взглядом на жизнь и головой набитой коммунистической чепухой вперемешку с ерундой про всеобщее равенство и братство. Под мои размышления ноги привели меня на пристань. На другом берегу местной речки по рельсам бежит поезд. А сама пристань пуста и особо ничем не выделялась. Ну, неплохое место чтобы хорошенько обдумать всё и осмотреться. Тем более, кажется, вдали заметен пляж. Пойду-ка туда, в такую жару наверняка все купаются. Да я и сам бы был не против охладиться в столь жаркий денёк. Но, потехи час отложим на потом. Люди сами собой не найдутся.       Подходя к пляжу я заметил что, как ни странно, на нём оказался всего один зонтик. Под ним лежит девушка, читает книжку. Я решил подойти к ней и задать вопрос о местонахождении либо вожатой, либо медсестры. Но она подняла на меня глаза и тут же, отложив книгу в сторону, поднялась сама. К слову сказать, она сама мало походила на пионерку, больше на вожатую, учитывая, что на вид ей было явно больше или около двадцати. Впрочем, на достоинствах внешности это не играло роли: длинные каштановые волосы, зелёные глаза, загорелая кожа и…фигура модели, да. Что-то даже как-то не интересно становится — одни красавицы с глянцевых обложек. Ну, хоть взгляд радовать будет, что тоже немаловажно. — А, здравствуй. Семён, верно? Меня зовут Ольга Дмитриевна. Я — твоя вожатая. Вот так сюрприз! Ну, хоть где-то мне удача улыбнулась. — Добрый день… а где все? — Послеобеденный тихий час. Ты что, в лагерях не был? — Да как-то не приходилось. А можно спросить - долго тихий час ещё будет? — Считай, что да. А что такое? — Да вот, было бы не лишним, если я смог куда-нибудь поселиться поскорее… — Ах это. К твоему вероятному сожалению, тебе придется поселиться со мной. Больше свободных домиков нет, — с улыбкой проговорила вожатая.       На заметку. Когда что-то желаю, делать это конкретнее. А то может случиться, что, например, с вожатой поселят, вместо пионерки. Тем временем, Ольга Дмитриевна, поискав что-то в своих вещах, достала маленький ключ и протянула его мне. — Вот, держи. Раз уж ты первый день, разрешаю отдохнуть немного. А завтра начнешь трудиться на благо нашего «Совёнка». — Ладно, спасибо. Я тогда пойду. — Ты-то хоть знаешь, куда идти? — с лёгкой улыбкой спросила вожатая. — А… хороший вопрос. — Ну, пойдём, я покажу, — и снова в путь, теперь уже в моё постоянное место жительства. Направляясь обратно, я услышал шорох в кустах, росших неподалеку от тропинки. Кажется, не все пионеры следуют правилам. Или же здесь просто водятся мелкие зверьки, что тоже весьма вероятно. Ну, не везде конспирологию разводить, всё же.       В домик добрались без происшествий. Вожатая, зайдя внутрь, тут же легла на кровать.       А домик то неплохой: две кровати, расположенные по краям комнаты, стены, увешанные разнообразными плакатами, стол и тумбочки, забитые всякими вещами, два шкафа. Собственно, если бы не бардак, тут было даже весьма уютно. А на счёт беспорядка — ну, вожатая нашла себе «мейдочку».       Ну, собственно, я тоже прилёг на соседнюю, уже на свою кроватку, благо она была уже застелена.       Сначала мне показалось, что спать не буду, но уже спустя пару минут размышлений и самоанализа, сон сморил мой уставший от переизбытка информации мозг. Сколько я проспал, не знаю, но когда проснулся, обнаружил на кровати пионерскую форму и свёрток с бутербродами на столе. Судя по положению солнца за окном, ужин я прошляпил, оттого мне и принесли покушать. Спасибо тебе, добрый человек. Быстренько умяв еду, я обратил внимание на форму. Что же, наденем, неохота из толпы слишком выделяться. Хотя выглядит она немного нелепо.       Я быстро надел шорты и рубашку. С галстуком же возникли проблемы. Нехорошо выходит, пионер и без пионерского галстука. Аж разрыв шаблона происходит. Но что уж тут поделать, не умею я завязывать сию кумачовую удавку. Помог бы кто с такой напастью. Да только некому.       Вздохнув, я, как смог, повязал галстук и пошёл на площадь. По дороге к ней я снова задумался о методе моего попадания в странный лагерь. И тут чуть не упал снова, но умудрился остаться на ногах.       Ага, как некрасиво. Вообще, подножки ставить не по-товарищески, а подобные поступки оставлять незамеченными чревато продолжением оных. Оправившись, я повернулся и увидел девушку среднего роста, с рыжими, я бы сказал медными волосами, такого же цвета глазами, спортивной фигурой, а также с весьма бунтарским стилем одежды. — Весьма ловко. — Ехидно заметила рыжая пионерка. — Вот уж спасибо. Ты так с каждым знакомство начинаешь? Или это такой обряд посвящения? — на моё замечание девушка улыбнулась, правда, не очень по-доброму. — Нет и, хм, нет. Да и тебе уроком будет, нечего в облаках витать, падать потом больно будет, — чуть погодя, она обратила внимание на мой галстук, — а что это у тебя с галстуком? — Да я как-то… Не доводилось мне его ещё завязывать, оттого и вышло то, что вышло…       Оправдываться перед незнакомыми людьми не самая хорошая идея, так что я готовился к насмешкам в духе: «Ну и что ты за пионер такой», но всё было куда более неожиданно. Девушка же показала на руку с галстуком, стянула с себя галстук и повязала на руку с самодовольным видом. — Учись, пока жива. — Умно, — и, дабы не заканчивать разговор на такой ноте: — ну, раз уж начали знакомство, то меня зовут Семён. Семён Кузнецов. Как ты уже поняла, я новенький. — Приятно познакомиться. Алиса Двачевская. К вашим услугам.       Девушка, явно дурачась, изобразила поклон, достойный дам из позднего средневековья. Я не остался в долгу и также весьма галантно, пусть и столь же несерьезно, поклонился ей. Алиса прыснула со смеху. — Да, а ты не такой уж дурак, каким показался вначале, — вот уж спасибо за комплимент, язва. Надо бы ответить. — А ты? — Что я?       Кажется, она не поняла меня. — Ты не такая уж хулиганка.       Моя новая знакомая снова засмеялась. — Именно такая. Ладно, ещё увидимся, Семён.       И она ушла дальше. Интересные тут люди попадаются. Надо было раньше тоже почаще общаться с другими людьми, а не сидеть сычом. Но смысл сейчас-то об этом думать. Ну, и я тоже не стал стоять на месте и пошёл на площадь. Теперь там людей было побольше. Кто-то играл в классики, кто-то прыгал через резинку. Одна девочка постарше сидела на скамейке с книжкой в руках. Иначе говоря, шло то, к чему наши родители будут нас подталкивать, ради чего будут выгонять на улицу — дворовые игры. Ни Ульянки, ни Слави я здесь не видел.       И тут мне по голове ударило чем-то твердым. Ух, да чем же моя многострадальная голова вам не угодила? Я обернулся и увидел мелкую пакостницу, которая была явно довольна своей выходкой. — Ты чего делаешь? — Из рогатки стреляю, — и не поспоришь же с этим утверждением. — А в ответ получить не боишься? — А ты меня не догонишь.       И умчалась по тропинке, напоследок показав мне язык. Ну, гнаться за этим гоночным болидом я, конечно же, не буду. Не та ситуация. Хотя удар довольно неприятный, так что стоит где-нибудь приземлиться. Я присел на скамейку и, потирая затылок, наблюдал за игрой детей.       За размышлениями о причинах и перспективах моего неожиданного попадания в летний лагерь и наблюдением за другими пионерами, неожиданно подкрались сумерки, и все стали разбредаться по своим домикам. Девушка с книгой тоже поднялась и ушла с площади. А я тут вряд ли особенный, так что и мне, наверное, пора.       Дойдя до домика, я открыл дверь и, не обнаружив вожатую, у которой, видимо, обход вечерний, лег на кровать и решил снова всё попробовать обдумать. Итак, вот он мой первый день в странном лагере. Хотя, таком ли странном? Дети здесь обычные, да и взрослые тоже. Пусть некоторые девушки будто бы с обложки "Playboy", так это ведь приятно, даже если не совсем реалистично.       Сказать по правде, странность в «Совёнке» я заметил лишь одну: себя. Как-то я не шибко вписываюсь сюда, особенно учитывая мой экзотический способ попадания, но да и неважно. Раз уж попал, то нечего и переживать. А что до обитательниц… они весьма хороши. Я еще раз прокрутил в голове события прошедшего дня. Да, ничего необычного, кроме, собственно, моего попадания. Но с этим я разберусь попозже. Удовлетворившись этой мыслью, я спокойно уснул.