Феландарис

Тебе нет места здесь. После всего, что ты натворил... было бы лучше тебя казнить. Но я по горло сыт смертями. Возвращайся на свою проклятую родину. Живи там, помня, что произошло. Быть может, Создатель будет милостлив, и старость найдет тебя раньше прочих, позволив угаснуть. Уходи. Оставь нам самим закончить эту войну. Феландарис этим летом разросся особенно буйно, заполонив Яблоневую рощу. Фредерик знал, что это не самое подходящее место для подобного растения, а потому, высаживая весной ценные семена, надеялся сформировать клумбу. Он надеялся, что аккуратно направляя рост веток, сможет создать живую скульптуру. Может быть, она развеселила бы Маркиза — с тех пор, как Фредерик вернулся в Серо, тот не улыбнулся ни разу. Не то чтобы у самого Фредерика было много поводов для радости... Но почему-то он чувствовал себя в ответе за мрачное настроение своего старого друга. Поначалу все шло хорошо: весенние дожди и забота Фредерика превратили короткие серые веточки в нечто, отдаленно напоминающее птичью клетку. Зная свойства феландариса, Фредерик полагал, что здесь тот вырастет еще совсем немного, и переплетение ветвей образует аккуратный "колпак" над центром клумбы. Пока же ветви позволяли, он высадил там хрустальную благодать, а вокруг — немного ярких цветов эмбриума. Осенью растения можно будет собрать и использовать в течение зимы как прекрасные лекарства, ну а летом... летом они должны радовать глаз и успокаивать душу. Легкость, заключенная в клетку. Душа, пойманная демонами. Нет-нет-нет, уважаемый. Не может быть и речи о том, чтобы вы оставались с нами. Мы только смогли наладить отношения с Церковью! Ваше присутствие способно снова распалить дорогую Мать Эвару. Будет лучше, если вы отправитесь в... бессрочный отпуск. Не поймите меня превратно, мы очень ценим ваш вклад в науку, но, сами понимаете — политика. Я уверен, вас будут рады видеть дома. Вы ведь давно там не были? Вот и славно. До свидания. Фредерику нравилась поэтичность задуманной композиции. И он не мог понять, почему Маркиз, увидев пробивающиеся ростки хрустальной благодати в окружении феландариса, сделался еще более мрачен, чем обычно. Не было сомнений в том, что он, как человек начитанный, понял метафору. Но почему она его так расстроила? Фредерик не знал. Но клумбу решил не выкорчевывать — все-таки растения были действительно ценные. За благодатной весной пришло засушливое лето. Маркиз совсем перестал гулять по Яблоневой роще. Сколько бы ни бился Фредерик, спасти цветы, погибающие от недостатка влаги в воздухе, ему не удалось. Зато феландарис заполонил всю Яблоневую рощу. Фредерик выкорчевывал кусты, поначалу засушивая ветви и укладывая их в мешки, затем начал продавать их купцам, но вскоре просто начал сжигать. Затея с клумбой обернулась полным крахом. Фредерик? Ох, Создатель, да тебя не узнать. Я давно знаю тебя, друг мой, и мне не нужно снимать с тебя маску, чтобы так говорить. Ты себя слышал со стороны? Я помню твои безумные мечты о драконах, воодушевленные речи и звенящий от счастья голос, когда ты отправлялся в свой Университет. Что с тобой стало? Нет, это не требование ответа. Ты расскажешь, когда будешь готов. И если будешь готов. Здесь тоже многое изменилось, старый друг. Серо уже не та. Но ты привыкнешь. Мы все привыкли. И все-таки, почему так буйно разросся феландарис?.. Изредка Фредерик ловил себя на размышлениях о причинах своей неудачи. Можно было бы списать все на засуху, но это было слишком простое объяснение. А, значит, совершенно неподходящее. К тому же, не смотря на скудный опыт садоводства, Фредерик прочел достаточно книг своих коллег из Университета Орлея и в Кругах, чтобы понимать: для роста феландариса нужна не засуха. Совсем не засуха. Но Фредерик одергивал себя раньше, чем разум, привыкший всему находить научное объяснение, начинал разгадывать эту загадку. Он устал. Он хотел покоя. Ему хватало собственных демонов, терзающих душу, и чужие были совсем ни к чему. Огонь, сера, слепая ярость могучего зверя, которому причинили боль. Я не успел защитить ее, не успел объяснить, что ее не нужно бояться, что она всего-лишь ребенок, недавно вылупившийся на свет. Если бы мне дали ее успокоить, вместо того, чтобы пытаться убить на месте. Драконы, даже молодые, — достаточно сильные существа. Но они полезли к ней, разъяряя еще больше. Огонь, сера и слепая ярость — вот все, что увидел Инквизитор, спустившись в инкубатор. И тела. Десятки тел. Огонь и смерть. Только потому, что кто-то решил, будто боль будет лучше. Осенью, когда Яблоневая роща оделась в багряное золото, Фредерик попросил у Маркиза позволения весной высадить кровавый лотос возле беседки у пруда. Алые цветы будут чудно сочетаться с белым камнем.