Я знаю.

Его успокаивает мерный перестук клавиш, он обрабатывает информацию для следующей сессии, мельком поглядывая, как Майлз все еще находится в Анимусе. Сейчас его предок направляется к Леонардо да Винчи с очередной страницей Кодекса Альтаира, чтобы блондин помог перевести ее. Дезмонд расслаблен, его сознание спокойно, пока Эцио забирается вверх, на крышу прыгает в стог, совершая давний ритуал Братства. Но когда он достигает мастерской — все обрывается. Дезмонд дергается, но остается в сознании, картинку происходящего не видно и Шон оставляет документы, подходя к капсуле. Этот провал не первый, как говорит Дезмонд, ничего не происходит, он просто смотрит, как его предок относился к художнику, о чем говорил, что делал. В первый раз он был смущен тем фактом, что Аудиторе питал к да Винчи чувства, но порыскав в базе, успокоился, поняв, что это вполне нормально для тех лет. Спустя пару минут его выкидывает из воспоминаний, на лбу легкая испарина, Дезмонд встает и идет к себе, ничего не говоря Шону, что странно. Дверь закрывается, Гастингс подходит к своему компьютеру и видит новую переведенную страницу. Ничего интересного, очередное послание от древнего мастера, в котором он.… В котором он пишет, что сожалеет о смерти своего друга, который был не только товарищем, но и дорогим, любимым человеком. Теперь было понятно, что выбило Майлза из колеи, всего лишь признание великого Альтаира в любви к его давнему другу. Тонкий плед накрывает его с головой, плечи напряжены, Дезмонд всеми силами пытается не думать о том, что видел, о том, что происходило с ними, с ним в их сознании. Радует то, что Шон не видел, и одновременно бесит. Все вокруг думают, что только им тяжело, они работают, а он просто лежит и смотрит картинки. Люси недоумевает, когда парень просит у нее снотворное, когда он запирается в комнате на сутки и просто спит, накачавшись в пределах нормы таблетками. Шон подкалывает его каждый раз после окончания сессии, но в последние дни перестал встречать должного отпора на свои слова, Дезмонд молчит и смотрит в одну точку, иногда мотает головой и резко вскакивает, исчезая в коридоре. Кажется, эффект просачивания все же сказывается на нем. Гастингс тактичен и стучит, прежде чем зайти. Тишина, никто не отвечает, Майлз вообще не здесь сейчас, его мысли снова уносит во времена крестовых походов, он снова видит чертов Храм Соломона, пытается не делать ошибок, пытается спасти Кадара и Малика, но все идет прахом. Он дергается и приходит в себя, Шон держит его за руку и просто молчит, прекрасно понимая, в чем дело. Конечно, он догадался, и причиной тому были не только крики по ночам. Иногда взгляд ассасина становился стеклянным, он замирал, словно…. Нет, он видел наяву сцены прошлого не своей жизни. И ему страшно. — Я… — Я знаю, Дезмонд, — Шон сжимает руку крепче, Дезмонд садится и неожиданно обнимает его, его руки трясутся. Потому что он не уверен, что сейчас является самим собой, что он не в очередной сессии Анимуса, что он в своем, реальном мире. Аналитик готов сидеть так столько, сколько нужно будет Дезмонду, чтобы прийти в себя, чтобы снова поцеловать его, без стеснения, как это делал уже несколько раз. Он дождется, пока Шон ответит, они еще немного посидят и вернутся к делам, а весь ужас и паника, любовь и нежность останутся в комнате Майлза. Потому что не могут иначе, потому что так правильно и так им нужно. Дезмонд садится в кресло и собирается подключить обратно катетер, но рука Гастингса его останавливает, аналитик обходит компьютер Бекки и становится рядом, наклоняясь к ассасину. Шатен молчит и не двигается, пока Шон снимает очки и целует его, словно на прощание, словно извиняясь за новую порцию воспоминаний, которые придется пережить. Парень принимает такой ход, отвечает, но после все же вставляет катетер и погружается в прошлое предков. Он уже не видит и не чувствует, с каким трепетом рыжеволосый касается его лица.