На столе горячий мятный чай,
В парк уехал тихо-тихо старенький трамвай.
Прозвучит реальный хит на радиоволне,
Может быть, ты вспомнишь обо мне.
Либидо — Мятный чай
Они расщедрились на целую комнату в одном из отделений «Аватара». Ну, как комнату, каморку с койкой, тумбочкой и бойницей вместо окна. Весна в этом году была особенно противной, или так казалось только Грею, который сидел в каком-то злодейском притоне среди религиозных культистов Зерефа. Которых по-хорошему стоило передушить во сне, как курей, и забыть, как страшный сон, свалив к чертям в Рейнфелл, где наверняка его ждала сходящая с ума от беспокойства Джувия. Снег таял медленно, лениво, потому что солнце помогать не хотело. Грей бы на его месте тоже не вылезал из облаков, стоило ли оно того — светить на это безрадостное место, полное всякой швали, которая считает, что это круто — принести пару тысяч человек в жертву Зерефу. Но именно из-за их планов Грей и просиживал здесь штаны. Потому что человеческие жертвоприношения — не круто. О, он бы с удовольствием и дальше жил тихой-мирной жизнью в небольшой деревушке с ироничным названием. Тренировался, изучал демонов и демоническую магию, искал следы ЭНДа (или Зерефа, который книгу умыкнул у Грея прямо из-под носа). И все с Джувией, которая упрямо отказывалась его оставлять. Но, увы, Эрза попросила помочь, Грей согласился, потому что это было связано с Зерефом, и вот он здесь. Сидит, пьет чай с мятой и курит. Опять. Почему каждый раз, когда он думает, что вот, все нормально, жить можно, случается нечто, после чего Грей полгода успокаивается, а потом еще столько же — избавляется от вернувшейся зависимости? Джувия как-то порекомендовала пить ему чай с мятой вместо курения, мол, тоже успокаивает, вот Грей и хлебал, правда, закуривая при этом. Не то, чтобы он был особо нервным, просто бесило буквально все. Что ЭНД не находится, что гильдию распустили, что он сейчас торчит со всяким сбродом, который в нормальную темную гильдию никто бы не взял, и прочее-прочее. Что Джувии рядом нет с ее оптимизмом и заботой. И не то, чтобы он был к ней сильно привязан, просто привык, да. Привык. Когда она находится рядом почти всегда, ее отсутствие ощущается как оторванный от самого себя кусок. Хотя кого Грей пытается обмануть, они жили все эти полгода как семья. Как нормальная человеческая семья ненормальных магов. Из которой Грей сбежал, не сказав ни слова, как последний подонок. И, черт возьми, он бы хотел, чтобы эти полгода повторились еще раз. И, возможно, не один. Грей отхлебнул из кружки, там — почти кипяток, обжигающий глотку, сжигающий душу. Тепло, проливающееся по пищеводу прямо в пустой желудок. Будто дома на секунду оказался. Только там бывает так тепло. Как в мечте. Грей не был особо мечтателем, жизнь не очень-то давала ему повод чего-то желать. Но каждый раз, когда он чего-то хотел, это что-то становилось бесконечно далеким, как тот домик в Рейнфелле, где его все еще ждала Джувия. Где его все еще ждала Джувия. Грей оставляет полупустую кружку на тумбе и плюхается на койку, не утруждая себя скидыванием верхней одежды и обуви. Если надо будет — само куда-нибудь денется, без сознательного участия Грея. Он закрывает глаза, и снится ему окошко их дома, на подоконнике свеча и дождь. Силуэт знакомый и умирающая в муках ночь…***
…Снег давно уже растаял. Когда он уходил, снег еще лежал. Джувия так и отмеряла время без него, пока снег был, было время «Он ушел ненадолго». Сейчас было время «Его нет так долго, он должен вот-вот вернуться». Над Рейнфеллом тучи уже давненько не расходились. Днем Джувия выходила на улицу, чтобы не пропустить возвращение Грея. Ночью — зажигала свечу, ставила на подоконник и сидела, ждала. Свет не гасила, чтобы он не подумал, что она не ждет. Он не приходил ни днем, ни ночью. Но Джувия верила, что это все пройдет. Ее Грей-сама взял на себя тяжелую миссию — последнюю волю своего отца, и, очевидно, нашел какие-то зацепки. А Джувию не позвал, потому что опасно. Он в этом плане рыцарь. Джувия пила мятный чай, сидя за столом у окна, вглядывалась во тьму. Она сама как-то посоветовала Грею пить его для успокоения, у них даже кустик небольшой на окне рос. Джувии нравилась мята за ее освежающий вкус, будто что-то льдистое съел. Она вообще любила все, что напоминало ей о Грее. Вспоминал ли Грей о ней там, где он сейчас был? Скучал ли по их мирной жизни? Скучал ли по ней? Все ли с ним хорошо? Джувия шмыгнула носом и заморгала часто-часто, чтобы прогнать слезы. Она не должна плакать, не из-за Грея-сама, ведь он ничего плохого не сделал. Ничего Джувии не обещал. Ничего не был должен. Но… разве они не были счастливы вместе? Джувия отпивает чаю, не чувствуя вкуса. Она была в теплом уютном безопасном доме. А где Грей-сама, она не имела ни малейшего понятия. И это доводило ее до отчаяния. Это незнание. Где он, как он, что с ним. Хватает ли у него одежды, не забывает ли он о еде и сне. Заботится ли о себе должным образом. Столько волнующих вопросов и ни одного ответа. Джувия со скуки успела прочитать все записи Грея, все книги, что он изучал, все, что было в доме, но ни единой зацепки, чтобы понять, куда он ушел. Иногда Джувия думала, что он бросил ее здесь. Но она не позволяла себе думать об этом слишком долго. Слишком много его вещей осталось здесь. Он планировал вернуться, а раз так, то Джувия его дождется. Джувия допивает свой чай, крепче обнимает плюшевого Грея. Целует его. — Спокойной вам ночи, Грей-сама, где бы вы ни были. Улыбается. Смотрит на трепещущий огонек свечи. За окном дождь. Серый-серый рассвет начинает брезжить на горизонте, знаменуя такой же серый-серый день без Грея. Усталое воображение Джувии рисует ей неприветливое место, измотанного мага, пытающегося уснуть в каменном склепе. Дым от сигарет. Недопитый чай на тумбе у кровати. Мечтательную улыбку на лице. Наверное, о доме вспоминает. Может быть, о Джувии.