Он не ленивый, а одинокий

      В Лентяево сегодня была плохая погода. Зигги и Стинги весь день находятся у Пикселя, они играют в компьютерные игры. Стефани и Трикси же, были в доме мэра и играли в кукол. Всем было скучно, но сильный ветер, дождь и гроза, не давали шумным детям испортить настроение Робби Злобного. Сегодня злодей ликовал и, усевшись в свое мягкое оранжевое кресло, поедал торт и радовался жизни. Такая погода была ему по душе, он постоянно повторял: «Благослови этот день!» — или «Дождь — святая вода». У Робби все сегодня было прекрасно, а вот Спортакусу впервые, за то время, как он появился в Лентяево, было грустно. Никаких игр, никаких движений, танцев и песен. Он пытался занять себя чем-то, но уже ближе к трем часам дня эльф с грустью осознал, что ему скучно. Он уселся на кровать, посмотрел на спортивный инвентарь, в его голове даже промелькнула мысль о том, чтобы поиграть в гольф или еще во что-то, но об этом лишь подумал, а на деле улегся на кровать. Правда спать он вовсе не хотел и, повернувшись с одного бока на другой, он, немного разозлившись, вскочил и, совершив сальто вперед, сел за пульт управления дирижабля и направился в сторону Лентяево. Из-за сильного ветра это было сделать довольно проблематично, но уже через несколько минут дом и одновременно средство передвижения эльфа было над ратушей. Спортакус не знал куда ему податься: в компании Пикселя ему было бы не по себе, ведь #10 не очень любил компьютерные игры, а нарушать милую компанию девушек он не хотел, пусть болтают о своем…        «А что если…» — эльф подумал о своем враге… Ну как «враге». Робби Злобный всегда показывал то, как сильно ему ненавистен Спортакус, а сам же эльф относился к Роттену с пониманием и неким сочувствием. Не от хорошей жизни Робби был таким злым. И все же #10 решился и отправился в сторону убежища, которое по идее должно быть суперсекретным и о нем никто не должен знать. Только вот, все знают. Эльф спустил свою лестницу и добрался до люка убежища. Он сильно сомневался постучать ему или может лучше уйти, но из-за дождя выбор пришлось делать быстро.       Робби Злобный уже спал, когда откуда не возьмись раздался какой-то стук. По-началу он даже не понял откуда, ведь к нему никто с роду в гости не приходил. Но, осознав, что к нему стучатся, Робби ошарашено двинулся открывать, и каково же было его удивление, когда увидел он насквозь промокшего Спортакуса. -Тебе чего? -Привет, Робби. Не впустишь?       Роттен хотел было спросить, с чего это вдруг он должен к себе приглашать своего врага, но приметив дрожащие от холода руки эльфа, он сжалился и впустил Спортакуса в свою обитель. -Чего тебе надо? -Ну… ты один, на улице дождь и я подумал, что тебе наверное скучно одному. -Мне? Скучно? Одному? Ты что с ума сошел, Спортахлоп? Да я только рад, что не слышу голоса этих твоих детей. Я впервые смог нормально поспать за последнее время, так что мне не скучно! Проваливай! -Но, Робби, ты же совсем один… -И что? Мне не нужны эти ваши попрыгульки и песенки, чтобы быть счастливым! -Хорошо, а что тогда делает тебя счастливым? Чем ты занимаешься? Злодей удивленно приподнял бровь и посмотрел собеседнику прямо в глаза, отчего-то сейчас они показались невообразимо прекрасными. -Я… Я смотрю телек, готовлю, шью костюмы и делаю разные злодейские приборы для того, чтобы помешать вам веселиться. -Ладно, — протянул эльф, — давай что-нибудь из этого сделаем?       И вновь Робби был обескуражен тем, как ведет себя его враг. Он хотел, очень хотел, чтобы этот Спортафлоп свалил уже из города и оставил в покое и лени всех его жителей. Но сейчас, именно в этот момент, Робби как никогда хотелось, чтобы кто-то, да хотя бы этот ненавистный ему эльф, был рядом. -Я намереваюсь смотреть телевизор и мне абсолютно плевать нравится тебе это или нет. -Ну хорошо.       Роттен уселся на кресло, а потом понял, что гостю тоже нужно куда-то сесть, поэтому быстро достав из спальни другое кресло, такое же как и его, только фиолетовое, поставил его рядом со своим. Они уселись и принялись смотреть какое-то телешоу, оно было интеллектуально-юмористическое и, к удивлению Спортакуса, Робби отвечал на каждый вопрос, причем с такой легкостью и простотой, что казалось ответы на этот вопрос должен знать каждый. Спортакус был поражен, он не мог оторвать глаз от недовольного, но при этом гениального злодея. -Невероятно, — в конце концов произнес эльф и Робби посмотрел на него с непониманием. -Чего тебе тут «невероятно»? -Не думал, что ты такой гений!       Роттен улыбнулся, но потом быстро опомнился и сделал лицо вновь хмурым. Но Споракус заметил это и вновь поразился: оказывается злодей умеет смущаться. Его зеленые глаза сверкали, но он, видно было, хотел это скрыть. И тут эльф понял, что на самом-то деле Робби всегда ему нравился и относился с добротой он к нему только по этому. Он понял, что не смог бы жить без его злодейств и постоянной ненависти. Он не мог бы жить без этого уродливого костюма и дурацкого смеха, без этих зеленых глаз и ленивого вида, он не мог бы без этого всего жить только по одной простой причине: он все это безумно любил, он всем этим восхищался. -Чего пялишься? — в конце концов не выдержав спросил Робби, эльф опомнился. -Ничего, — Спортакус повернулся к телевизору, только Роттену это не понравилось и он решил «достать» своего гостя. -Либо отвечай, чего ты так пялился, либо проваливай, — произнес как можно мягче злодей, чтобы эльф не обиделся. -У тебя красивые глаза, — почти шепотом и немного виновато произнес Спортакус. -Ч…Что? — заикаясь спросил Робби, он мягко говоря был в шоке. -Я же говорил, что «ничего». Забудь.       И Роттен решил забыть, точнее сделать вид. Но остальные минут тридцать, пока не закончилось телешоу он только об этом и думал. Он ненавидел Спортакуса, он хотел, чтобы тот улетел из города, чтобы больше никогда не видеть его синего костюма с цифрой «10» на груди, этих странных усов и ненужных движений. Роттен мечтал об этом, каждый день проклиная эльфа. Но вдруг он понял, что уже больше не смог бы жить как раньше, без этой ненависти и этой злобы к Спортафлопу. Что каждый день он просыпается с одной лишь мыслью «когда дети начнут шуметь, я обязательно выйду наружу и тогда смогу увидеть этого эльфа».       Совершенно неосознанно для самих себя, они оба привязались к друг другу, и это им казалось безумно странным. Они сами не могли поверить в то, что в их душах давно уже находилось не чувство вражды, а чувство схожее чем-то с любовью. «Что?» — подумал Спортакус, когда осознал это. «Что?» — так же подумал и Робби, ведь эта мысль тоже возникла в его голове, минут за пять до окончания шоу. Они молчали, но каждый вдруг захотел сказать другому, о своих очень смутных и странных чувствах. Первым заговорил эльф: -Ты мне нравишься, Робби, и я вовсе не хочу с тобой враждовать. Мне грустно оттого, что мы не можем сидеть так всегда, общаться и при этом ощущать ненависть. Я знаю, ты на самом деле хороший, только не понимаю, почему ты ведешь себя так. Все ребята и я настроены дружелюбно… -Ты не понимаешь, Спортафлоп, — с грустью начал отвечать ему Роттен, — со мной никто не хотел никогда общаться, я был ботаником и никому никогда не нравился. Люди потешались надо мной и поэтому, я решил отомстить им, а потом исчез и поселился в Лентяево. Вы всегда шумите, веселитесь и радуетесь, а меня это раздражает. Вы мешаете мне думать, размышлять и творить. Я бы, наверное, с радостью с вами поиграл, но мне это не нравится. Я люблю тишину и покой, но ты мне тоже, Спортафлоп, нравишься. -Робби, я не думал… — и тут эльф понял, что Роттен только прикрывается ленью, а на деле он просто любит одиночество. Он понял, что не может признаться злодею в любви, потому что тот его не примет… — прости меня. -Ничего, если вы будете меньше шуметь, то возможно, я меньше буду придумывать для вас злодейские штучки.       Спотракус улыбнулся и кивнул. Началось очередное шоу, только уже кулинарное и Робби с интересом смотрел и иногда записывал что-то в своем фиолетовом блокнотике. В какой-то момент он, опрокинувшись на спинку кресла протянул: -Идиот. -Что? — спросил его, вышедший из транса эльф, который размышлял о своем. -Да я идиот. Спортакус вновь не понял и еще раз переспросил. -Ты не поймешь. Скажем так: я просто не понимаю своего счастья. Эльф вскинул бровь и с непониманием посмотрел на собеседника. -Просто, — Роттен повернулся лицом к #10 и начал тараторить, — просто я люблю тебя, ну в смысле как Зигги любит конфеты, Стефлани или как там ее — розовый цвет и т.д. Но дело в том, что я дурак, и вовсе не могу тебе понравится, ведь я ленивый, а ты спортивный, я тощий, а ты накаченный, я гений, а ты… не совсем гений. Ты понял. И поэтому я… — Роттен не договорил, его перебил Спортакус, который резким движением сократил между мужчинами расстояние и поцеловал злодея в губы. Сначала это был легкий и детский поцелуй, но потом эльф стал целовать настойчивее и Робби отвечал ему тем же. Поцелуй длился минуты две и в итоге, задыхаясь от нехватки воздуха, они разъединились. -Я люблю тебя, Спортафлоп. -И я тебя, Робби. -Я не хочу, чтобы мы были врагами, — с какой-то детской интонацией в голосе произнес Роттен. -Дурачок, мы и не будем… больше.       Спотракус остался у своего бывшего врага на ночь, а потом на еще один день, а потом на неделю и вскоре вовсе перебрался к нему жить. Теперь в Лентяево царило спокойствие и доброта, лишь изредка Робби напоминал всем, что он — Робби Злобный.