Мертвецки живая

      Осень — это пора, когда всё, что нам дорого и любо, умирает. Уходит летний зной, засыпают комары и мухи, поля страдавшие от засухи, могут вздохнуть спокойно и насладиться первыми сентябрьскими дождями. Осень — это время, когда рождается что-то новое, неизвестное доселе, пробуждающее в душе каждого человека иные чувства, о которых люди сами не могли догадываться ранее. Увядая, меняется природа. Лес одевается в красочные золотые наряды, воздух становится ещё свежее, а ветер всё холоднее. Это время года Хелен любит больше остальных.       Девушку всегда считали странной за её вкусы. Родившись в богатой семье, она больше предпочитала вещи обычных людей; ей была чужда роскошь. Хотя она осознавала, что не сможет выбраться из этого мира, Хелен старалась всякими способами избегать любого, даже незначительного контакта с богачами. Так, она стала изгоем среди своих и своей среди чужих. По крайней мере, ей так казалось. Однако разорвать многовековую связь с родными непросто, особенно такими детскими способами.       То ли барабанная дробь, то ли треск досок чеканили в голове Хелен. Громкий противный звук пробуждал ото сна, словно будильник. Желание ударить его возрастало у девушки с каждой секундой. Она тянула руки в разные стороны, стараясь нащупать объект своей ненависти, но все попытки проваливались. Хелен открыла глаза в надежде увидеть хоть что-то, но вокруг была лишь тьма. Холодная и пустая, она липла к коже, обволакивала всё тело. Девушка задрожала, чувствуя, как задыхается. Хелен попыталась закричать, но не услышала ни звука. Когда она попыталась пошевелиться, то уже не могла ощущать и рук, и ног. Сердце сжалось от страха.       Девушка тихо заплакала, не понимая, что происходит. И тут она услышала два голоса. Мужчина с более низким тембром говорил медленно и заумно — это пугало Хелен ещё больше. Девушка отчётливо слышала, как скрипят металлические ящики и инструменты. А затем что-то огромное упало на стол, отчего по всему месту раздался грохот. — Это последний на сегодня, — промолвил собеседник, похлопывая в ладоши. — Н-да, зачастили они что-то, — медленно произнёс мужчина, после чего также протяжно продолжил, — Никак не могут детективы закрыть это дело. Хорошо спланированные убийства, тут мастера работают. Этого, вон, совсем обескровили. — Господин Деф, — послышался отдалённо женский голос, — к вам господин Арес. — Иду-иду, —протараторил он и обратился в пустоту, — Спите сладко, мои трупики.       Хелен лежала, пытаясь понять происходящее. Множество незнакомых голосов: Господина Дефа, другого мужчины, какой-то женщины. Но самое главное — трупы. Хелен находилась среди покойников, или сама являлась им...       «Я, что, умерла?»       Хелен трясло, но не от страха, а от неизвестности. Если она умерла, то почему слышит и чувствует? Разве не должна она потерять всякую связь с миром живых? Разве бывает жизнь после смерти?        Хелен перестала адекватно мыслить, рассвирепела. Непонятно, почему она смогла шевелиться и откуда взялись силы, чтобы вытолкнуть себя из морозильной камеры. Приземлившись на четвереньки, девушка попыталась осмотреться. В секционной свет не горел, поэтому разглядеть она ничего не смогла. Пришлось действовать на ощупь.       Запертая дверь не остановила девушку. Хелен решила вылезти через окно, даже несмотря на то, что на улице сегодня холодно, а она в белье, в которое одевают всех умерших. С трудом открыв окно, девушка осмотрелась и, убедившись в том, что они находятся на первом этаже, прыгнула. Осталось понять, в каком именно морге она находилась и как попасть домой. Кроме этого, у Хелен появилась ещё одна задачка. Она должна выяснить, почему оказалась в морге.       Так скоро, насколько это возможно.