Контражур

В период власти жары и духоты время, утомленное миражами воды на раскаленном асфальте и еле функционирующими людьми, почти стоит на месте. Особенно этот эффект усиливается тогда, когда ты являешься частью этого бездействующего накопления уставшей биомассы: неприятная рутина в эту пору – вещь далеко не лучшая. Закроешь окно плотными шторами – появится прохлада, но не будет света, оставишь открытым – приятные дневные лучи вольются в квартиру вместе с жарой. Стекло старых деревянных окон еще чудом сохраняло холод, ломая окружающую его систему, но подперченный эффект рутины, присущий лету, действовал на все остальные неодушевленные предметы комнаты. Квартира молчала, но в нутре ее кипела работа, такая же неслышная, но бурлящая изнутри, переливающаяся разными температурами и языками пламени, сияющая, как изумруд. Несхожесть во взглядах, но не контраст; время, остановившееся за какой-то небольшой период, точно сбрасывающая скорость колесница; полный диссонанс, целостная противоположность между количеством кипящих процессов и их попытках быть замеченными. Три яркие, совершенно отличающиеся друг от друга цвета всегда дают в сумме черный – нечто обычное, поверхностное, пустое. Рутину. Повседневность – это война, и победителем величают того, кто сломал ее алмазную броню; того, кто хотя бы не поддастся давлению ленты, что ею она завязала глаза и приказала ждать - ждать чего-то мнимого с такой же вероятностью того, что ты вообще дождешься чего-то... Ему не нравится то, что он делает. Он, конечно, застрахован от сгорания на солнце, злобного взора или броска отнюдь не самым лестным высказыванием, точно болотной жижей, в лицо и обделения результатом – но он совсем не принадлежит этому месту. Его задача заключается в банальном сохранении позы и взгляда: он должен смотреть на художницу. Юноша вздыхает, отводит глаза куда-то в окно, обводя взором цитадель душной рутины, откидывает голову, пока мастерица кисти заключает частицу его души в картину. Она выглядывает из-за холста и терпеливо ждет его взгляд. Когда он замечает внимание этих глаз, он понимает, что это сигнал - иногда к испытанию. Чем дольше она смотрит в его глаза, тем больше это напоминает схватку, где он должен не утонуть в приятной зелени её темных глаз, искушающих окутать духом леса, где правит спокойствие, а не повседневность, прохлада, а не холод, подобный тому, в который повседневность заключает наши сердца. Отвел взгляд первый – считай, проиграл: она спокойно забирает «награбленное» с собой и складывает во всё тот же тайник. Сколько раз юноша не объяснял ей, что он не лучший выбор для труда модели, и столько же раз изо всех сил старался не засмеяться, не отвести взгляд, не моргнуть в нужный момент. В те мгновения в её глазах он видел настоящую утопию: глаза, неприсущие этим куклам снаружи, глаза, которые ни в чем не нуждались. И всё же, ему не нравилось то, из-за чего он так часто не бывает свободен. - Слушай, я ухожу, это мне надоело, - неожиданно срывается он, когда понимает, что фитиль догорел и пора бы наконец покинуть этот подоконник. Юноша опустил руки в карманы и со своей обычной скоростью поплелся к своим вещам. Руки художницы не сдвинулись, даже не дрогнули; ему всегда казалось, что они – самая её выражающаяся часть… после глаз? Она посмотрела на него неизменившимся взглядом: - Ну… Ну дай я хоть тени расставлю… Учитывая всё прошедшее время, в его глазах должно было запылать неистовство – но вместо этого там проскочила лишь небольшая искорка. - Сестра, чтоб её…, - прошипел он сквозь зубы. Девушка лишь улыбнулась. - Поверь, у тебя практически нет причин её ненавидеть. Все равно же конечный результат зависел от меня. - Давай, наслаждайся своей властью, - промолвил он с саркастической манерой, надевая футболку. Она глубоко вздохнула. - Когда я не могу даже нормально закончить работу? Он знал, что он эгоист, и нередко страдал из-за этого, поэтому и вернулся к подоконнику, предварительно глубоко вздохнув. - Это твое постоянство меня когда-то убьет. В конце-концов, от меня же тоже что-то зависит… - Не так много, как ты привык думать, - сказала она, мешая очередную комбинацию цветов, - в своей правой руке я держу, считай, волшебную палочку, полностью покоряющуюся моему воображению и желаниям. Так что отсутствие у тебя актерского таланта мне вовсе не мешает. Ведь я же вижу тебя не только в нескольких метрах от холста, - девушка вновь улыбнулась и подняла глаза, но на этот раз не для того, чтоб украсть очередную микрочастичку его души. - Ты прекрасен в своем равнодушии, в своих настоящих эмоциях, и твоя сестра не могла не заметить этого с её талантом. И меня вдохновляют именно такие люди, ну…, - она опустила взгляд, - настоящие. Вот поэтому я и согласилась на этот равноценный обмен. Я же, кстати, держусь под дулом твоих объективов и вспышек. Впервые за весь день они улыбнулись в унисон. Когда она закончит и юноша уйдет, он будет думать о том, что она выходит из этой жуткой войны с повседневностью победителем. Он вечно будет считать, что никогда не достигнет того, чего достигла она, просто не зная о том, что на самом деле бедняга может вести полка в этой войне. Он понимает, что для совершенства ей не хватает лишь одного – желания бороться. Завтра паренёк, скорей всего, опять найдет с десяток смятых бумажек на полу её квартиры с довольно печальным текстом, а на белом, точно сметана, личике не будет ни следа от событий прошедшей ночи. И именно поэтому он сорвался только в этот раз, именно поэтому старается не засмеяться, не отвести взгляд. Ведь он когда-то уже терял; ведь ей так нужно то, что на самом деле заключено глубоко в нутре ее глаз, правда... только для него. - ...Слушай, ты же отличный фотограф! Я никогда не пойму, почему ты выбрал несчастную художницу с кучей заказов, которая могла бы сейчас закончить один… А-а-а, господи, как там руку-то поставить... Нутром же чувствую, есть еще какая-то причина! - Просто уже заткнись и изобрази добрые глаза.