Тридцать восемь плюс один

— Паша, — тихо сказал Сулу, поворачиваясь в сторону постели своего юного друга. — Сколько сегодня? — Двадцать два, — так же тихо ответил Чехов, прижимая колени к груди. — Кто ещё? — Скотти и капитан, ну, ты видел. — Ладно. Хорошо. Тебе бы поспать, — Хикару потёр ладонью лицо, безуспешно пытаясь стереть с него обеспокоенное выражение. Всё-таки конкретно этого русского он слишком часто не понимал. *** — Сегодня сто тридцать четыре, -проговорил Паша как будто бы в темноту каюты.-Джин была очень настойчива. — Это не слишком много, нет? — Хикару приподнялся на локтях, едва различая очертания кровати соседа в пятипроцентном свете. — Нет, нет, всё в порядке. Я справляюсь с этим. — Давно такого не было. Тебе не нужна помощь? — А как ты её мне окажешь? — иронично хмыкнул Чехов, укутываясь в тонкое одеяло поплотней. Сулу помолчал несколько минут. — Тебе ведь восемнадцать через месяц. — Здравствуй, тьма, мой старый друг. Спи давай, — юный навигатор даже не попытался спрятать боль в голосе. Хикару его понимал. *** — Джим, ты только посмотри на него. — Посмотри на его лицо! — Ага, выглядит, как моя следующая чёртова ошибка, — угрюмо произнёс доктор, со стуком откладывая разнообразные трикодеры. — Не истери, Боунс, мальчишке ведь восемнадцать скоро. — Выметайся отсюда и дай мне спокойно состариться в медотсеке, придурок, — притворно-недовольно бросил МакКой. Капитан с радостью выбежал из палаты, едва ли не подпрыгивая, и ничуть не смутился, увидев покрасневшего навигатора у дверей. — На медосмотр, энсин? — Кирк усмехнулся и подмигнул юноше, хлопнув его по плечу. Павел кивнул, краснея ещё сильнее, хотя, казалось бы, куда больше. — Пятнадцать, — неслышно шепнул Чехов, когда капитан убежал из поля зрения. Собравшись с духом, он шагнул навстречу своим страхам. — То есть как это ни одного плюса? — не понял Сулу, вечером того же дня разговаривая с Пашей. — Ну, вот так. Он не касался меня. Я всё сам делал, — отвернувшись от друга, юноша постарался не показывать того разочарования в собственных несбывшихся надеждах, что буквально затапливало его. *** — Энсин Чехов, ваш коммуникатор предназначен для того, чтобы вы брали его с собой и отвечали на вызовы, — вкрадчиво произнёс доктор МакКой, крепко сжав пальцами спинку кресла навигатора. — Д-да, сэр! — выпалил русский, моментально выпрямляясь. — Пойдём со мной. Джим, я его забираю, — не дожидаясь кивка капитана, доктор уже направлялся к турболифту. Растерянному Чехому ничего не оставалось, кроме как пойти за ним. — Доктор, что вам нужно от меня? И я уверен, что коммуникатор не забывал… — стеснительно проговорил Павел, сомневаясь, что из его речи вообще хоть что-то можно было понять, так усилился его акцент от волнения. МакКой хмыкнул и не ответил, бросив короткий взгляд на энсина. Время тянулось возмутительно медленно. Вот в один момент Чехов нервно мнётся на месте, взмахивая рукой, будто бы ненароком касаясь чужих холодных пальцев, а в другой турболифт уже остановлен резким движением доктора, и юный русский гений притянут за шальную руку в горячий нежный поцелуй. — Спасибо, — тихо шепчет Паша между короткими лёгкими поцелуями, касаясь губами столь желанных губ МакКоя. *** — Хикару, — тихо позвал Чехов, крепко вцепившись пальцами в тонкое одеяло. — Да? — повернулся к другу пилот, прикрывая зевок ладонью. — Что? Паша набрал в лёгкие побольше воздуха и благоговейно проговорил: — Тридцать восемь плюс один. Он меня поцеловал.