യയയ
Кори вышел из студии оставив телефон на столе. И это было большой оплошностью, потому что как только дверь захлопнулась, проворные ручки Кису потянулись к нему, про себя тихо моля о том, чтобы пароль был не сменен. Он победно улыбнулся, ведь все подошло с первого раза. То ли у Кори в привычку вошли эти 8 цифр, то ли он не так сильно и любил Хви, раз не потрудился сменить дату рождения Кису. В контактах он быстро нашел нужный номер, ловко переписывая его в свой телефон. Раз-два! И все как и было. Телефон лежит на прежнем месте, а Чхве кликает мышкой по экрану составляя список музыки к следующему эфиру. Кису уже все продумал, ему оставалось лишь подождать нужного момента, когда он сможет воплотить свой план в жизнь. Никто, никто не может быть красивее него! Не завелось как-то, чтобы непонятные мальчики, с фиолетовыми волосами и глазами словно у побитой собачонки, вдруг так безнаказанно ворвавшись в его жизнь, рушили привычные порядки, заменяя собой образ поклонения в этом маленьком мирке. Кису единственный к кому должны быть прикованы все взгляды и вся любовь. Только Кису может себя вести так, как он ведет. Помыкая и командуя всеми вокруг. Только Кису может так улыбаться, даруя смысл жизни. И только Кису может одним прикосновением, забирать у них дыхание, заставляя ползать у себя в ногах, лишь за один томный взгляд в их сторону. И никакой китайский мальчик, чей корейских пропитан Цзянсуаньским акцентом, не сможет забрать у него власть над этими людьми. Хви и правда занимал разговоры всех вокруг, а когда приходил к ним в студию, то всегда приносил с собой чай из какого-то китайского дома, что находится рядом с местом где он живет. Вокруг него собирались все, задавая море различных вопросов, на которые Хви отвечал с улыбкой, изредка поглядывая на Кори и все чаще на Кису, задерживая на нем свой взгляд, полный непонятных мыслей. И этот же взгляд продолжается и в забегаловке неподалеку от их студии, куда их ни с того ни с сего вдруг потащил Кори, желая напиться в конце трудовой недели. На семерых они опустошили уже пять бутылок сожду, создавая вокруг своего столик оживленный гам, с различными громкими тостами и непристойными шуточками. Кису чувствовал себя в некой прострации, изолированный от постороннего шума, плотно привязанный к своему стулу взглядом на против. Он вел себя также как и обычно, постоянно задевая коленом, как бы случайно, рядом сидящего Хонсоба, заставляя, того чувствовать себя немного не комфортно, нервно подергивающимся и непрестанно краснеющим, когда хён, в попытках достать какую-нибудь закуску с противоположного края стола, привставал и тянулся через весь стол, плотно прижимаясь к Хонсобу. А усаживаясь на место, обязательно старался наклониться ближе к его лицу, чтобы чувствовать затаившее дыхание тонсена. По другую руку от него сидел Чонук, уже навеселе и частенько похлопывал Кису по колену, когда начинал смеяться. Чхве улыбался ему в ответ изредка прикусывая губу, словно он пытается сдержать смех. Напротив него сидели Хви и Кори, а по левую руку от него сидел Чжинхон, который также старался не сводить взгляда с Кису, изредка сверля глазами вечно краснеющего Хонсоба. Во главе стола уселся Чансон, которому просто посчастливилось уволочься за ребятами. Хви перестал пить уже три рюмки назад и сейчас покоился на плече Кори, что рассказывал смешную историю из их практики. Он смотрел прямо на Кису, улыбаясь еле заметно, уголками губ, вновь рисуя невесомое спокойствие на лице, разглаживая его и прогоняя постоянную хмурость и отреченность взгляда. Пряди фиолетовых волос непослушно спадают, прикрывая глаза, делая от этого его еще более невинным и желанным для Кису. Хви словно играет, утыкаясь носом в щеку Кори, а затем вновь опрокидывая в себя рюмку персикового соджу, облизывает розовым языком свои пухлые губы, продолжая заглядывать в глаза напротив. Кису был готов поклясться, что эта, фиолетовая фея, не понимает, что сейчас делает, а если и отдает себе отчет в действиях, то точно не осознает с какой целью и что за этим может последовать. Он улыбается полу спящей нимфе, мимолетно облизывая край рюмки, запрокидывая ее не прервав зрительный контакт, окончательно принимает решение, что завтра он осуществит свой план.യയയ
Где-то час назад Кису написал Хви о том, что чай, который он приносит к ним на студию безумно ему понравился и он, хочет купить его в подарок своим хорошим друзьям, которые сегодня переезжают, поэтому он попросил его номер телефона у Кори, желая, чтобы он отвел его в тот магазин. Они договорились встретиться на углу этого самого магазинчика . Кажется, что Кису готовился к этой встрече. На нем одета белая, хорошо выглаженная рубашка, с черными узкими джинсами и кожаными вставками на прорезях колен, а сверху накинут синий джинсовый плащ чуть ниже колена, с боковыми оторочками, отдаленно напоминающими Бохо-шик. На соседнем перекрестке ему машет Хви. Он одет более просто, белая кофта, выглядывающая по рукавам и из-под куртки легко-грязного серого цвета. Джинсы казались ему слегка велики и были подраны в некоторых местах, а на ногах одеты, цвета песка, военные ботинки. Немного запыхавшись Хви радостно приветствует Кису и запуская руки в карман своих джинс двигается по улице вниз, не дожидаясь пока он поспешит за ним. В магазине играет традиционная музыка. Флейта печально плачет под звуки гучжэн. С самого порога чувствуется еле уловимая дымка благовоний, напоминающих аромат пачули, погружая в слегка сумрачное помещение красных стен. На прилавках расставлены прозрачные банки с разнообразными сортами чая, подписанными только на китайском языке. Мягкий голос раздается прямо за спиной у Кису и он оборачивается встречаясь взглядом с женщиной средних лет, облаченной в жуцюнь, приятного синего цвета юбка и кофта, больше напоминающие сарафан. - Они встретились друг с другом взглядом и мир ушел из под ног...И только холодный ветерок развивает вокруг опавшие листья, создавая для двоих невесомость...- проулыбалась женщина подходя ближе к стеклянной банки у которой стоял Кису. -Что простите?- запинаясь от неожиданности, выпалил он. - Легенда гласит так. Этот чай собирают по осени, когда листья клена опадают и небо окрашивается в огненно оранжевый, на закате собирают лепестки побегов молодые девушки, исполняя эту старую песню о любви. От этого чай имеет невесомый оттенок красного и бархатистое послевкусие на губах, словно поцелуй невинной девушки, которая впервые влюбилась. - Этот чай действительно превосходный.- шепчет Хви в самое ухо и отстраняется задевая по лицу Кису фиолетовыми волосами. -Тогда будьте так добры, я бы хотел его взять и еще один стаканчик с собой. Мне не терпеться его попробовать. Женщина упаковывает товар в пергаментную бумагу, аккуратно, почти с трепетом заворачивая краешки пакетика, протягивая его покупателю. Следом она с таким же трепетом заваривает чай и отдает бумажный стаканчик в руки Кису. Она кажется ему слишком таинственной, словно из эпохи Тан. На выходе Кису путается в руках и пакетах, в попытке снять крышку со стаканчика, от чего почти все содержимое проливается прямиком на белую рубашку, окрашивая ее в розовый, под цвет волос на его голове. Обжигающая вода вырывает из Кису непереводимую корейскую брать и в считанные секунды возле него оказывается Хви, хватаясь за ворот рубашки оттягивая прилипающую ткань от тела. Кису переводит дух, его руки широко расставлены по сторонам, а сам он немного сгибается, стараясь еще больше отстраниться от неприятных ощущений. -Ты в порядке?- обеспокоенно осматривает порозовевщую ткань Хви. - Я вполне, а вот рубашка. Идти в этом в гости не очень-то прилично.- кривится Чхве, заглядывая на дно стаканчика, обреченно вздыхая. -Знаешь,- немного помолчав начал Хви, - я тут живу неподалеку, могу одолжить тебе рубашку, похоже, что у нас одинаковый размер.- он отпустил ворот, заставляя похолодевшую ткань вновь прилипнуть к телу, просвечивая розовым-прозрачным на груди Кису. -О, правда?- кривится кису неприятным ощущениям, облегченно выдыхая.- Ты бы меня выручил! Квартирка совершенно небольшая, в лучших корейских традициях «метр на метр на человека». Светлые обои окрашивает полумрачный свет заходящего солнца. Быстро разувшись, и пройдя в глубь квартиры, мальчишка зашумел ящиками комода, стоящего на против большой кровати. -Ого! Она занимает здесь все место!- по хозяйски присел на кровать Кису, откидываясь назад, устремляя взгляд в белый потолок. -Да, но ничего не могу с собой поделать, я не привык спать на циновке.- разогнулся Хви разворачиваясь лицом к лежащему на кровати.- Она просто белая, почти как твоя. Я сейчас ее поглажу, а ты можешь пока снять рубашку и застирать ее. Ванна там.- он ткнул пальцем в узкую серую дверь. Заткнув раковину и набрав в нее воды, Кису опустил в нее свою рубашку. Руки приятно грело, а грудь была немного липкой, поэтому нагретой рукой Чхве стал смывать остатки чая, заставляя тонкие струи стекать по гладкой груди. Дверь приоткрылась и в комнату заглянул Хви с отглаженной рубашкой в руках. - Ты можешь ее уже одевать, а я давай достираю.- он накинул ее на плечи Кису, вынимая его руки из раковины, отдавая в них полотенце только что снятое с крючка рядом. Вытерев руки и грудь, Кису по прежнему стоял позади Хви, плескающегося в раковине с его рубашкой. Он разглядывает неровно смывающуюся краску с волос и виднеющиеся отросшие корни, вызывая в Кису дикое желание плотно сжать их в кулак, оттягивая голову назад, заставляя из глотки Хви вырываться болезненным шипением. Стрижка заканчивается ровной окантовкой по шее, делая ее более ухоженной и привлекательной. Несмотря на миловидное, детское личико у Хви большие и мужественные плечи. К которым в этот же миг прикасается ладонь Кису, поглаживая их от основания шеи к спине. За всем этим любованием он даже не сразу замечает, что Хви стоит замерев, настороженно разглядывая отражение Чхве в зеркале. Пальцами он плавно перебирается вновь к шее, наконец припадая к ней губами. В том самом месте, где начинает выступать позвоночник. Кису смотрит в ответ в отражение в зеркале, продолжая покрывать шею холодящими поцелуями. Его рука скользит по талии вниз, задирая кофту вверх и скребя ноготками по торсу. Он издевательски смотри в глаза Хви, задевая языком мочку уха и маленькое золотистое колечко. Хви оживает от оцепенения только тогда, когда рука хёна накрывает пах, приступая к расстегивания ремня его брюк. Он отталкивает Кису от себя и разворачивается к нему лицом с большими испуганными глазами. Долго и молчаливо всматриваясь в него. Но Кису не готов отступать. Он уже принял решение. Он должен унизить Хви. Он должен ему показать, кто доминирует в этом положение. Кису всегда считал себя красивым. И сейчас, когда он видит перед собой человека, чью красоту может признать больше чем свою, он должен ее растоптать. Он должен быть выше чем тот, кто красивее. В голове лишь пульсирует ненависть к этому прекрасному лицу, лицу которое снится ему по ночам, вызывая приступ тошноты и желания овладеть им. Кису подходит в плотную, больно сжимая челюсть тонсена и не смотря в глаза целует, лижет, кусает его губы. После нескольких попыток, Хви все же удается оттолкнуть от себя Чхве, но это оказывается большой ошибкой, потому, что разозленный Кису хватает его за руку, выволакивая из ванной и опрокидывает на кровать лицом в матрац. Одну из рук, он заламывает Хви за спину, а второй хватается за фиолетовые пряди, плотно прижимая лицо в пружинистую поверхность. Он продолжает опалять открытые участки шеи поцелуями-укусами ,отпуская заломленную руку, пробираясь под тело, накрывая пах. Ритмичные поглаживания возбужденного органа, доносят до слуха Кису сдавленные всхлипы, которые вполне сходят за звуки наслаждения. Он медленно выпускает волосы из сжатых пальцев и второй рукой подхватив за живот, приподнимает размякшее тело, охотно идущие на контакт, заставляя встать на колени. - Кису-хён, прошу, я не хочу этого- сдавленно раздается Хви.- Я и Кори…- он тяжело дышит – Прошу не надо! - Не надо?- стягивая с него джинсы прошептал Кису, - Тогда зачем вчера ты так себя вел?- погрузив в рот средний палец вновь задал вопрос. Как следует его смочив слюной, он незамедлительно подставил его к сжимающемуся кольцу мышц. Хви не хотя пропускает его в себя, всячески сжимаясь и что-то мыча в одеяло. Протолкнув все же один палец и сделав пару поступательных движений, он сразу подставил и второй, с силой надавливая. Скоро всхлипы сменились все же на тихие стоны. Вот тогда-то Кису и понимает, что он жалеет мальчишку, целует его, подготавливает, а он вовсе не этого хотел. Его начинает крыть, перед глазами вновь всплывают картины присутствия Хви рядом с его хёном. Того как он обнимает его. Как Кори смотрит на этого китайского мальчика глазами полными любви, глазами которыми уже так давно не смотрит на Кису. Злость застилает и одним толчком он врывается в тело Хви. Вдалбливается, резко, до основания, срывая с уст неразборчивую китайскую речь и стоны, хриплые, надрывистые. Тонсен хватается руками за руки, что сжимаются на его бедрах, он ползет ими вверх, оставляя красные полосы от коротких ногтей. -Легче хён…- жалобно скулит терзаемое тело, поддаваясь на встречу безумным толчкам. Но Кису не слышит. Он скидывает накрывающую его руку ладонь и вновь набирает темп, почти сипло хрипя в самое ухо Хви, от чего его тело начинает судорожно сокращаться в подступающем оргазме.Он начинает обмякать, жадно хватая воздух большими губами, словно рыба выброшенная на берег. Кису чувствует приближение эйфории, следом изливаясь внутрь тела Хви. Немного отдышавшись он приподнимается разглядывая лицо своей жертвы. Пряди стали темнее, а щеки розовее. Глаза его плотно сжаты и реснички легонько подрагивают. Рука сжата в кулак и покрыта венами, пульсируя гоняющейся кровью по ним. Что-то блеснуло в уголку глаза и скатилось по крыльям большого, но аккуратного носа, заставляя сердце Кису забиться сильнее, разрывая своими ритмами грудную клетку. Улыбка расцвела на его лице. Он унизил его. Растоптал. Заставил себя возжелать и переступить через принципы. Он знает, что Хви после будет чувствовать себя отвратительно. И Кису не сделает ничего для того, чтобы облегчить его страдания. Наоборот, просто встанет и уйдет оставив один на один в этой грязи. Утро настанет и не заберет с собой боль, лишь приумножить ее, просветляя его ум выжигая осознанием в сердце дыру размером с кулак. Мальчик побежден, он больше не самый красивый. Теперь он больше походит на разбитую фарфоровую куклу, которая будет никому не нужна и забыта. Не один человек не захочет к ней больше прикоснуться и не вспомнит ее былую красоту и аккуратность, потому, что грязь, что налипла, теперь не отмывается, а производитель своей куклы не дает на нее гарантию. Кису поднимается с кровати, поправляя прилипшую челку ко лбу. Он тянется за лежащим на полу плащом, застегивая джинсы и накидывая его на голые плечи, идет к выходу. Дверь громко щелкает раздаваясь звонким лязганьем и погружает квартиру в мрак наполненный, сдавленными слезами в одеяло. Хви действительно отвратительно. За окном уже начинает светать, а на его щеках все еще не высохли мокрые дорожки. Он правда любил Кори. Любил его смех и приятные прикосновения. Любил его нежность, заботу и даже вечные шуточки про возраст. Он разрешал называть его по имени-Чжунхён, хотя всегда и везде представлялся как Кори. А больше всего Хви любил смотреть ему в глаза, необычные, раскосые и теряться в них, не желая находиться в реальности. Но зачем-то Хви понадобилось поближе познакомиться с его друзьями, коллегами. А в частности его тянуло именно к нему, Кису. Непристойно красивому, с чертами аристократии и некой надменности. Он словно мотылек летел на огонь, пленяемый этими глазами. Он просто не мог перестать смотреть на него, На острый профиль, на ярко выступающие скулы, которые придавали его образу большей мужественности, чем в себе видел сам Хви. И даже розовые волосы не делали его хоть капельку женственным, потому что взгляд у него властный, жесткий, способный затоптать любого, кто придется ему не по нраву. И он затоптал. Но Хви не мог отвести взгляд даже тогда, корда чувствовал что, что-то рушится внутри него, ломается, крошится, раздаваясь хрустом стекла, жженого, противно скрипящего на зубах и разрешающих гортань, когда он произносит это имя- Кису. А хуже стало тогда, когда по среди ночи он проснулся в холодном поту, от ощущения этого взгляда на себе, рук ползущих по его телу, подступах все ближе к горлу и сдавливая его, нависая тяжелым, холодным взглядом, улыбаясь сначала только уголками губ, лишь постепенно оголяя белые зубы в хищном оскале. Но не этого испугался Хви. А того, что вся эта устрашающая картина лишь возбудил его, в то время когда рядом мирно сопит Кори, такой родной и теплый. Вечно готовый принять в свои объятия и не способный причинить ему боль и страдания. Тогда Хви осознал, что должен избегать его, но всякий раз, вновь видя его, он не мог остановиться и контролировать свои действия, свои взгляды, лишь сам провоцируя хищника. Поднимая взгляд к краснеющему рассвету, Хви чувствовал как этот яркий красный разливается внутри него, по белым простыням, оставляя липкий, холодеющий след на его коже. В груди ныло сводя сума. Осознание уже пришло. Тяжело поднимая свое разбитое тело, Хви все еще вяло оглядывал обстановку вокруг. Руки предательски тряслись, когда он сгребал простыни и пододеяльник в кучу, плотно завязывая их в черный пакет. Он не будет его сортировать, просто оставит под столбом возле прочего мусора. Потому, что нет бака для предательства. Предательство нельзя переработать повторно и вернуть к жизни в новой форме. Предательство всегда останется предательством и будет гнить. Гнить не в одном сердце, а в сердцах двух, отравляя каждое сильнее чем предыдущее. Отдаваясь разрывающейся душой и несмываемыми потоками слез, от которых нет ни толку, ни проку. Хви принимает душ, долго, тщательно смывая с себя следы прошедшей ночи. Но он все еще чувствует на себе запах Кису. Он настолько сильный, что от него невозможно избавиться, словно одним своим прикосновением, Кису наполнил его легкие своим ароматом, который теперь, Хви не может вытолкнуть из бронхов, как бы не пытался, заставляя организм отторгнуть его. Солнц залило комнату ярким светом, играя лучами на скомканном одеяле. Хви прячет комнату от настойчивой звезды, зашторивая плотной тканью окно. Он выключит телефон и попытается уснуть. Попытается сбежать от этих мыслей, пожирающие его изнутри. Он только попытается, но не сбежит. Он знает, что все же, рано или поздно он вновь проснется, встречаясь с реальностью и своим главным врагом, презрительно глядящим на него из отражения зеркала.യയയ
Прошло уже несколько дней. Кису чувствовал себя превосходно. Наконец-то, терзающее его чувство растворилось. Оно покинуло его ровно в тот момент, когда он увидел разбитого Хви. Плохие сны прекратились. Его сердце свободно и готово вновь принять «блудного сына» Кори в свои объятия. Кису был уверен в том, что он вновь вернется, что Хви не сможет вывернуть всю эту историю как унижение и изнасилование. Потому, что Хви прекрасно знал, Кису дал ему то, чего он так хотел и заслуживал. Теперь оставалось ждать, когда Хви вернет ему Кори, внося в студию разбитые сердца обоих. Ведь они оба заслужили, оступившись и пойдя против него. И Кису выжидал. Кори был таким же как и всегда. Много шутил, кривлялся, но лишь часто поглядывал на телефон. На второй день Кори был более спокойным и по прежнему сверлил телефон, в любую выдающуюся свободную минуту, проверяя его. Среда выдалась напряженной. На Хоне не было лица и он все время витал где-то в облаках, постоянно пытаясь дозвониться до кого-то, кто не хотел с ним разговаривать. Кису держался из последних сил, стараясь не ликовать происходящему. Руки начинали потеть, а на лице то и дело проскальзывала улыбка. На часах было утро четверга, когда дверь тяжело раздалась, впуская в комнату опустошенного Кори. В студии сейчас никого не было, кроме Кису который с какой-то дури проснулся сегодня ни свет, ни заря и притащился сюда еще три часа назад, разваливаясь на диване и листая новости в инстаграмм. Кори опустился в свое кресло направляя взгляд куда-то за окно в серые тучи Сеула. Дверь скрепя захлопнулась, окончательно погружая этих двоих в настроение одного. По крайней мере, так думал Кори. Кису не произносил ни слова. Он прекрасно знал Кори. Уж слишком давно они вместе. Их история началась еще в университетские времена. Кори хоть и был на курс старше, но как-то увязался за Кису с самого первого дня, заявив в лицо «Ты мне нравишься! И мы будем дружить», а потом это «Ты мне нравишься» как-то переросло в « Ты мне нравишься как парень», а затем, « Кажется, я тебя люблю». Но Кори никогда особо не настаилась на отношениях с Кису, он лишь всегда был, всегда опекал его, повторяя « Я всегда рядом!» . «Ты можешь положиться на меня!». И эти слова всегда сопровождались легкими прикосновениями, похлопываниями по плечу, а иногда даже объятиями. Однажды они даже целовались. У Кису был выпускной, он прилично так надрался, поэтому позвонил хёну, чтобы тот забрал его. Кори примчался уже через пятнадцать минут и волоча на себе Кису к подъезду его дома, не открыл даже рта, в попытке отчитать Кису за то, что не умеет пить. Облокотив полуживое тело на стену здания, Кори стал шарить по карманам Кису в поисках ключей от домофона, неожиданно натыкаясь на возбуждение младшего. Кису смотрел на него из-под прикрытых век, постоянно облизывая губы. Рука его взметнула в воздухе цепляясь за сильную шею Джунхёна, отстраняясь от стены и целуя прямо в губы. Поцелуй был слишком пьяным, влажным и вязким, с привкусом непонятного алкоголя, пробирающим приятную дрожь, утягивая за собой обратно к стене. Руки Кори стали изучать тело младшего, пробираясь под, уже мятую рубашку. Но Кису отстранился от него, хитро улыбаясь и прищуро заглядывая в глаза хёна, произнося только одними губами «Ты должен любить только меня», а затем растворился за дверью, оставляя Кори в полном одиночестве и переполненным возбуждением. На утро Кису сделал вид, что ничего подобного и не было вовсе, продолжая эту бесконечную игру «притяни - оттолкни». И все что знал Кису, это то, что Кори это нравится. Но Кису также знал, когда-нибудь это надоест Хону. Поэтому просто выжидал этот момент, наслаждаясь каждым раундом этой игры. Но вот когда этот день настал. Кису ощутил огромную дыру в своем мире. Пустоту, в которой гулял одинокий ветер. И Кису не понравилась эта пустота. - Он изменил мне.- наконец произнес Кори, все еще отсутствующи смотря в окно. Кису чувствует, он победил. По венам вновь расползается уже забытое тепло, возвращая его смысл жизни. Его вновь будут любить. Им вновь будут восхищаться. Он вновь на пьедестале. Кису выбрал правильную стратегию и не ошибся. Словно наперед зная, что Хви будет чувствовать себя именно так. Именно изменником и предателем, чистой и светлой любви Кори. -Он недостоин тебя!- тихим, спокойным голосом произнес Кису. -Но я люблю его!- отвечает Кори, переводя взгляд на собеседника, что развалился на диване. Под его взглядом, полным печали и казалось бы даже слез, Кису принял сосредоточенное положение, опираясь локтями на колени и подаваясь корпусом в перед. Его руки были плотно сжаты в замок и прижаты к губам. Взгляд устремлялись в глубь души Чжухёна. И Кису тонул в этих сладостных страданиях. -Почему? Почему мне так больно?- Кори ткнул себя кулаком в грудь, в область, где разрывается его сердце, образовывая пульсирующую пустоту. - Нам ведь было так хорошо вместе? Он всегда так улыбался мне. Так ютился ко мне. Что, что я сделал не так?- Кори закрыл лицо руками, задерживая дыхание, пытаясь задушить прорывающиеся слезы. Он судорожно выдыхает безжизненно разглядывая свои ладони. Кису больше не может сидеть на месте. Он подходит к Чжухён и гладит его по голове. Долго, плавно. Расчесывая пальцами седые пряди волос, перебирая каждый локон. Плечи Хёна начинают подрагивать. Ладонь Кису соскальзывает с сухих волос, скользя по овальному контуру лица, приподнимает за острый подбородок. Кису не смотрит в глаза, он разглядывает стекающие слезы по щекам Кори. Блестящие, все еще теплые, но которые вот-вот остынут. Чхве приближается к лицу затаив дыхание, не отрывая взгляда от стеклянных капель. Прижимаясь губами к покрасневшим щекам, в тех местах, где застыли кристаллы, аккуратно пробуя на вкус плоды своей победы. Соленые, терпкие, с привкусом разбитого сердца. Он смакует каждую, разминая ее языком по нёбу, слизывая остатки с краешков губ. Кори прикрывает глаза и интуитивно тянется к губам Кису, но тот лишь отстраняется и тихо выдыхает в самое ухо : -Он не достоин твоих слез.- и заглядывая во вновь горящие преданностью глаза он отпускает лицо Джухёна, бесшумно пятясь назад. Кису подбирает с подлокотника легкое пальто, которое больше смахивает на кимоно, красивое, пудровое, как его фарфоровое лицо и волосы, и направляется к железной двери. -За что ты так со мной ?- заставляет остановиться его уже за полуприкрытый дверью, Хон. Кису не смотрит на него, он лишь отворачивается и через плечо кидает тихое "Потому, что ты должен любить только меня", и наверное, Кори не разобрал бы слов совсем, если бы не любил Кису так давно. Просто знал. Знал, что именно это он и скажет. Комната погрузилась в вакуумное молчание, разрезаемое только закрывающейся скрипящей ручкой, которую с самого первого дня никто так и не починил, каждый раз нарушая прямые трансляции лязгнем серебристой фурнитуры.