Pretty Boy

— Адам, объясни, какого чёрта происходит? Прошла уже неделя, и Джордан больше не мог притворяться, что всё в порядке. Его голос эхом отражался от стен пустого школьного туалета, определённо пугая Адама. Он даже не мог уйти: Джордан сжимал пальцами его подбородок и явно не собирался разжимать пальцы, пока не услышит ответ. — Джордан, прекрати, пожалуйста. — Нет, Адам, ты прекрати. Я должен это говорить. Расскажи мне. — О чём? — Ты прекрасно знаешь, о чём.       В течение нескольких ночей Джордан видел в своих снах различные ситуации с участием красивого парня в школьном туалете. Это было что-то вроде того, что происходило сейчас, но гораздо менее сексуально. Они не целовались, прерывисто дыша, и не стонали со спущенными штанами, дёргая друг друга трясущимися руками. Адам находился именно там, где Джордан и хотел его видеть. В его руках, тихо всхлипывая на его плече и болезненно, прерывисто выдыхая. Джордан знал, что иногда он мог быть подонком, и это определённо был один из таких моментов. Он был слишком суров? — Нет, — произнёс Адам, когда Джордан слегка отстранился и заглянул ему в глаза. Он был чертовски прекрасен. Даже вселенная утверждает, что плачущий Адам должен выглядеть милым. Ни соплей, ни красного носа. Его макияж ни капли не испортился, даже поглотив его слёзы, так что теперь они были похожи на волшебную пыль фей. Он просто сверкал, как эльф из «Властелина колец». Джордан даже засомневался, был ли Адам человеком в тот момент. Но его слёзы были настоящими. Он был человеком. Рука Адама была холодной, когда Джордан дотронулся до неё. Хендерсон просто хотел любить его и почти забыл об изначальной проблеме, когда Адам произнёс мягким голосом, слегка задыхаясь: — Отведёшь меня домой? Там я расскажу.

***

— Ты закончил? — Нет, подожди. — Адс, серьёзно? Адам сказал просто ждать, но Джордан и так ждал достаточно. Прошло уже пятнадцать минут, и его глаза уже изучили все шкафчики, наполненные всевозможной косметикой. Джордан подошёл к двери в ванную и, дёрнув её, открыл. Он застал копошащегося Адама с грязными салфетками в руке. Это был первый раз, когда Джордан увидел своего друга без макияжа, и он выглядел так же прекрасно. Но что за чёртова синяя хрень под его левым глазом? Как только в голову Джордана пришла эта мысль, Адам закрыл лицо руками. — Пожалуйста, не пялься так… — Но что это такое, а? — Джордан слегка шлёпнул Адама по рукам, и ему не пришлось повторять. Адам сдался и опустил свои руки, показывая всё, что скрывалось под его безупречным макияжем. — Это новое? — обеспокоенно спросил Джордан, и Адам покачал головой в ответ. — Так вот, что за проблема с девочками? Непреднамеренно голос Джордана повысился снова, и уголки губ Адама начали дрожать. Джордан уже знал ответ на свой вопрос. Он обнял младшего парня и направился обратно в комнату, где они провели следующие десять минут, лёжа на кровати. Он слушал историю, которая, как он думал, могла произойти только в романе или в гей-драме. Адам вытащил несколько изображений своей покойной мамы. Тогда Джордан понял, в кого Адам такой красивый. — У всего есть две стороны, — пробормотал Лаллана. Отец Адама никогда не видел ничего хорошего в том, чтобы быть милым мальчиком. На протяжении нескольких лет он подталкивал Адама к тому, чтобы тот был уродливым засранцем: занятия спортом после школы, фильмы Роберта Редфорда — но ничего не работало. И всё лишь ухудшилось, когда он узнал, что его сын, Адам, гей. — Он никогда не был жестоким, но в один день он сорвался, я полагаю, — прошептал Адам. — Он был пьяным в ту ночь и ударил меня прямо по лицу. Так сильно, что я отключился после этого, — Адам замолчал, и Джордан поморщился. — Вот как я получил этот синяк. И это было… месяц назад? С тем пор макияж стал моим лучшим другом. И вот тогда Адам собрал свои вещи и переехал со своим братом и его женой. Вот тогда он ушёл из старой школы и пришёл сюда, поразив всех своим новым лучшим другом. — Но сейчас же ты в безопасности, ведь так? Адам улыбнулся. — Мой брат и его жена — прекрасные люди, — очень хорошо. Если бы Адам продолжал подвергаться насилию, то Джордан забрал бы его. — Когда он полностью исчезнет, — Джордан коснулся щеки Адама, размышляя, — ты перестанешь краситься? В глазах Адама появился страх, и он перевёл взгляд на туалетный столик в другом конце комнаты. Джордан хотел сказать: «К чёрту макияж, он тебе не нужен», — но он не был на месте Адама. Может, это и не совсем то же самое, но думая об этом, Джордан понял, что никто не видел его без геля для волос. Он знал, что такое неуверенность в себе, и Адаму уж точно не нужен кто-то, кто будет заставлять его чувствовать, что он неправ или некрасив, снова и снова. Его собственного отца было более чем достаточно. — Делай всё что угодно. Идёт, приятель? — Джордан придвинулся ближе и провёл подушечками пальцев по каждому изгибу лица Адама. Он остановился на его приоткрытых губах, будто бы спрашивая разрешения, потому что они оба знали, что случится дальше. Они слились в мягком поцелуе — мягком до тех пор, пока Джордан не превратил его в более пошлый и влажный, добавив язык.       Даже с ярким синяком на щеке Адам Лаллана продолжал быть самым красивым человеком, которого только встречал Джордан.