Castor canadensis: немного из жизни канадских бобров

- Мамочка! Мамочка! Итук повернулась и увидела Сонмина, плывущего к ней вдоль берега реки. Его маленький хвостик молотил по воде, выдавая неимоверную взволнованность владельца. - Маленький негодник! Сколько раз я говорила тебе - шубка должна быть масляной! И только потом в воду! Хочешь замерзнуть до смерти? Сонмин послушно повернулся спиной к матери, позволяя той щипать его шёрстку, тем самым размазывая по ней жирный секрет. - Мама, ты же знаешь моего друга, креветку Шиндона? Он мне сегодня сказал, что решил стать Ей. Мамочка, мама! - Минни развернулся, - А можно я тоже так сделаю? Можно? Можно? Но Итук отвернулась от взбудоражено подрагивающего носика Сонмина. - Мы бобры, милый, а не всякий там ракообразный рыбный корм. Так, а теперь отнеси эту охапку веточек папе, ты же знаешь, он любит их свежими. Кроме того, - она понизила тон и угрожающе обнажила зубы, - больше мы на эту тему разговаривать не будем. Сонмин, совершенно упавший духом, поднял ветки своими крошечными лапками и направился к Канину, который как раз своим носиком подгребал грязь к домику. * А весной следующего года Сонмин перестал быть маленьким любимцем семьи. Итук родила тройню и больше не могла уделять время первенцу. Для него настало время искать свою реку. В один погожий майский денёк Сонмин отправился вниз по течению. За ним неумело бежали его месячные братишки, только начинающие ходить: Рёук, Рёук Первый и Рёук Второй. - Хён! Хён! Хён! - Бобрята забрались на большую заросшую мхом скалу и кричали оттуда, - Мы будем скучать! Сонмин на прощание хлопнул хвостом по поверхности воды и скрылся из виду. Рёуки зарыдали, схватившись за хвостики. Они знали, что больше никогда не увидят братика. * Сонмин был измождён. Прежде он никогда не плавал так далеко от родного дома. Он бродил от реки к реке - они все были заняты бобрами. И вот он в очередной раз боролся с течением, как вдруг его чуткий нос уловил запах. Клён! Сонмин, полный энтузиазма, понюхал воздух, мысленно уже подбираясь к лакомству... Но тут он вспомнил о том, что теперь остался совершенно один, без защиты родителей. Он мог легко стать жертвой какой-нибудь нахальной лисицы. Но ему нужна была пища, чтобы бороться с холодом и продолжать путь. Просто надо быть очень и очень осторожным. Сонмин незаметно подполз по мягкой почве берега к величественному клёну, теперь возвышающемуся над бобриком. Когда Сонмин сквозь высокую траву, наконец, добрался до корней клёна, он заметил другого пушистика, вгрызающегося в древесину. Он подошёл поближе и увидел, что это тоже был бобёр. У него была глянцевая шоколадная шубка и величественный блестящий хвост. Внезапно незнакомец обернулся, почуяв Сонмина. О, у него были настолько великолепные усы, что всё, что Минни мог сейчас делать - это нахально пялиться. - Привет. Путешествуешь, я смотрю? - сказал бобёр низким хрипловатым голосом, а Сонмин был загипнотизирован тем, как шевелились роскошные усы, пока тот говорил. Наконец осознав, что он чересчур нагло таращится на незнакомца, Сонмин стыдливо спрятал хвост между задними лапками и притворился, что ужасно занят поглаживанием шёрстки на животе. Пожалуй, бобёр был озадачен такой реакцией. - Есть перерыв - есть веточки! - он улыбнулся и протянул Мину одну. В этот момент сердце Сонмина запылало. За всю свою жизнь он ещё не видел столь прекрасных резцов... * Кюхёну же потребовалось только понюхать Сонмина, чтобы назначить его своей самочкой. - Но... Но... - Минни протестовал, его хвост бился об землю в несмелом возмущении. - Я... я же тоже мальчик... Кюхён нежно дотронулся до мордочки Сонмина и сказал: - Но ни одна попа не сможет сравниться с твоей... И вот, они начали свою беззаботную совместную жизнь. Кюхён привёл Сонмина на свою реку, на свою огромную плотину. Днём они строили укрепления на берегу реки, а ночью они жевали кору и считали звёзды в синем небе, слушая симфонию птичьих голосов. Они были всё нежнее и нежнее друг с другом. Особенно сильно Сонмин любил запускать лапки в великолепные усы Кюхёна. Иногда Кю удивлял Сонмина прекрасными водяными лилиями, а Сонмин отвечал ему, романтично облизывая его резцы. Друзья иногда приносили новости. Однажды появилась Шиндон с потомством, рассказала, что Рёук стал настоящим Казановой – стоит ему лишь подмигнуть, как сияние глазок-бусинок приводило лососей в нерестовый экстаз. Рёуку Первому этим летом койот оттяпал полхвоста, но бобрик остался цел и практически невредим. А Рёук Второй спас семью от волка - поднял дикий хай, шлёпая хвостом по воде. Итук уверяла, что слышно было ой как далеко вверх по течению. Температура начала падать, предвещая скорый приход зимы - парочка упорно трудилась, запасаясь корой. Всё было хорошо. * Но однажды утром мирную жизнь разрушил крик Сонмина. Бобрик выглянул из плотины, вдыхая чистый холодный воздух, и вдруг увидел что-то прямо перед своим домиком. Мин приблизился и увидел, что это тоже был бобёр. Он торопливо добрался до него и ахнул - тельце бобра пересекала глубокие раны, но не такие, какие оставляют медведи. Сонмин осторожно зализал его раны и вздохнул с облегчением, когда услышал стон. - Что случилось? - Кюхён замедлил бег, увидев бобра. Он нервно обнюхал незнакомца и аккуратно приподнял его голову носом. Сонмин озабоченно посмотрел на Кюхёна: - Мы должны спасти его. Они перетащили раненого бобра на плотину и начисто вылизали его раны. А потом они обнялись, согревая его теплом своих тел. - Сонмин, - сказал Кю, осторожно кладя свой хвост на животик раненого бобра, - Наших запасов коры может не хватить до весны на троих. Тебе придётся сесть на диету. - Ох... Кюхён... Сонмин чуть не плакал. Его самец такой щедрый!.. нет, погодите... - Что ты имеешь в виду, говоря, что МНЕ придётся сесть на диету? А что насчёт тебя? - Ну, когда я летом собирал кору, кто-то сплетничал с колибри о жабах. Очевидно, что большую часть работы проделал я! - Ага, насколько я помню, пока я пытался повалить ту злосчастую берёзу, кто-то мерялся плотинами с Чанмином с соседней реки! "У меня есть две служебные плотины!" – помпезно воскликнул Сонмин, передразнивая Кюхёна. - Ха! Я построил эту плотину, так что... - Может вы оба замолчите? - простонал Чжоу Ми и заскрипел зубами от боли. Вот так, собственно, началась и закончилась первая семейная ссора. * Чжоу Ми стремительно выздоравливал - чувствовал себя всё лучше, несмотря на то, что его раны выглядели ужасно, когда Сонмин нашёл его. Наглядным примером был случай, когда Минни в очередной раз пришёл обрабатывать его ранки. - Эм... Тебе больше не нужно зализывать мои раны... - пробормотал Чжоу Ми. - Э-э-э? - Сонмин поднял голову и увидел краснеющего Ми, - О... ох... Он поспешил удалиться, взволнованно спотыкаясь о свои перепончатые лапы. Отворачиваясь, Сонмин пытался скрыть краснеющие щёки, но Кюхён все равно заметил. И выбежал из плотины в припадке ревности. - Куда ты идёшь? Вернись! Мы же не можем маскироваться зимой, это слишком опасно! - пискнул Сонмин из дверей, а Чжоу Ми бросился за Кюхёном. - Сейчас небезопасно на суше. Возвращайся в воду, - буркнул ревнивец. - Я не собираюсь возвращаться и смотреть, как ты кокетничаешь с этим толстым бобром. - Не рычи на меня. - Я не рычу! Вдруг Кюхён взвизгнул, поскользнувшись на льду. Метнувшись к Кюхёну, Чжоу Ми подхватил его, заключив в объятия. Кюхён в замешательстве уставился на спасителя. Ми загородил яркое солнце и лучи обрамляли его голову как ореол, раскрашивая его гладкую коричневую шубку рыжими отблесками. Он никогда не замечал, что у Чжоу Ми такой милый носик... и сам он весь такой яркий... - Ты... - у Кюхёна не было слов. Он осознал, что у него дрожит хвост как у глупого бобрёнка. А в чёрных глазах Чжоу Ми мерцают огоньки. Ми медленно улыбнулся: - Я тебя ослепляю? * - Скажи ему, - Кюхён подтолкнул Сонмина головой. - Нет, ты ему скажи! - тот отмахнулся от Кюхёна своим хвостом. - Что случилось со сладким Сонмином, которого я знал? Сонмином, для которого нет занятия лучше, чем гладить мои усы? - Тот Сонмин умер. Приговорён к смертной казни. Зарезан Вашей новоявленной короной. - Что вы хотите мне сказать? - спросил Чжоу Ми, когда терпеть это напряжение было невозможно. Кюхён пнул Сонмина на передовую. - Ну... того... - он начал переставлять мебель, чтобы отвлечься, пока говорит, - Мы срубили почти все деревья на берегу реки. - Мин перевернул несколько камней, служивших подставками для лап, - Кроме того... Глобальное потепление, все дела. Река мельчает, места всё меньше, - он пошлёпал к кроватям, сделанным из грязи. - А ты прекрасно знаешь, что Кю всегда мечтал построить такую плотину, которую было бы видно из космоса! Кюхён кивнул с энтузиазмом. - В общем, этой весной мы переезжаем. - Сонмин выбросил сухие ветки за дверь. Они с мощным всплеском упали в воду и речная гладь поглотила их. Чжоу Ми проводил взглядом ветки, пока они не исчезли за поворотом. - Хорошо, - тихо сказал он, - Я думаю, я буду скучать по этому месту. Спасибо за гостеприимство. - Это да... - удрученно проблеял Кюхён, - Я буду скучать по моим служебным плотиночкам... - Ох, замолчи! - Сонмин уткнулся носом в шею Чжоу Ми. - Когда я говорил "мы" я имел в виду нас троих. Чжоу Ми был в абсолютном восторге, но был один момент, который не давал ему покоя. С сомнением в глазах он посмотрел на Кю, у которого на мордашке была написана вся картина его внутренней борьбы. - Ну... если быть честным... ты действительно ослепляешь меня, - признался, наконец, Кюхён, выдрав от волнения значительную часть своей шёрстки. - И довольно часто.