Домик в лесу

Уходит светлый май. Мой небосклон темнеет. Пять быстрых лет пройдёт, — мне минет тридцать лет. Замолкнут соловьи, и холодом повеет, И ясных вешних дней навек угаснет свет.*

      Зажмурившись, Рин сладко потянулась всем телом настолько, насколько позволяло всё заднее сидение внедорожника, и пальцы ног обвеял тёплый июльский ветерок. Но вскоре ей пришлось прервать расслабляющее занятие, потому что это было последнее папино предупреждение. Сев ровно, Рин передразнила отца, в сотый раз напомнив, что дядя Джон ждал их ровно в двенадцать. — С него не убудет, — весело сказал Марк, замечая вдалеке старенькие дома и родные пейзажи маленького городка Макигаи, в котором он провёл добрую половину своей жизни.       Но какое-то волнение всё же проскальзывало на его лице, а на вопросы жены он что-то бубнил себе под нос. Рин в последний раз отправила сообщение подруге, и через пару метров связь совсем пропала, так что оставалось только убрать гаджет в сумку и до конца летних каникул забыть про него.       Началось всё с того, что в один день Марк пришёл с работы раньше обычного. Пытаясь немного унять свою радость, он взахлёб провозгласил, что ему, наконец, дали отпускные. И прежде чем Роза и Рин начали мечтать о белом песке и солёном море, глава семейства уже набирал номер старшего брата. Жена, конечно, пыталась убедить его, что есть места поприятнее старой лачуги, находящейся непонятно где. Но все её уговоры были тщетны, и Рин знала это с самого начала. Она знала, что отец буквально боготворил дядю Джона, и упустить шанс повидаться с ним за пять лет разлуки он никак не мог.       Долгих восемь часов на заднем сидении машины, и вот девушка уже видит, как Джон стоит у входной двери своего двухэтажного дома (который с годами, кстати, лучше не становится) и сурово пожимает плечами. К её удивлению, рядом с ним стоял какой-то парнишка в жёлтой толстовке с неровно закатанными до локтей рукавами и накинутом на голову капюшоном. Припарковавшись у дома, Марк выключил зажигание и отстегнул ремень, разблокировав задние двери. — Я тебя, тормоза, в дом не пущу! В следующий раз за опоздание платить будешь.       Несмотря на ворчливость брата, Марк крепко сжал его в медвежьих объятиях, хотя тому хватило бы и простого рукопожатия. Марк Джефферсон всегда был более мягким и ласковым, в отличии от своего старшего брата. Вероятно, потому их мать и любила его больше. Роза, хоть и была против этой поездки, всё равно была искренне рада увидеть старого знакомого и тоже дружелюбно обняла его.       Замешкавшись из-за наваленных на неё вещей, Рин всё-таки выбралась из машины, как всегда громко хлопнув дверью. — Дядя Джон!       Это был холостой мужчина сорока девяти лет с, кажется, трёхдневной щетиной и под два метра ростом. Руки у него были крепкие и покрытые чёрными волосками, а на правом запястье красовалась татуировка пяти точек, которую он набил много лет назад, находясь в тюрьме (он просил не говорить, за что). Из-за постоянного рукоприкладства от него ушла беременная жена, больше никогда не выходившая на связь, но это было настолько давно, что Рин даже не вспомнит. Вообще, прошлое этого человека по сей день остаётся сомнительным, и одному Богу известно, чем он сейчас зарабатывает себе на хлеб.       Раскрыв руки, девушка буквально прыгнула на дядю, стискивая того в объятиях. — Фу, уэ, ну что ты как девчонка! Гадость какая, — мужчина отлепил от себя улыбающуюся девочку, а та в свою очередь поняла, что он ни капли не изменился.       Потрепав по голове племянницу, он неловко приобнял её за плечи. Он всегда относился к ней, как к родной дочери и, наверное, был привязан к ней даже больше, чем к своему брату, но он никогда не показал бы этого. Вспомнив про рядом стоящего мальчишку, свободной рукой подтянул его к себе. — Итак, семейство, — начал он важным, хриплым голосом. — Это Кагамине Лен. По некоторым обстоятельствам он будет жить с нами. Конец.       Парень вежливо кивнул взрослым, останавливая свой взгляд на Рин. Он точно знал, где видел её, но, смотря на невинное приветствующее выражение лица, понял, что она точно его не припоминает. Тем лучше для него. — Это Марк и Роза, но для тебя они мистер и миссис Джефферсон, а это моя племянница Рин, так что будь мужиком и помоги ей донести вещи до её комнаты. — Ага.       Щёлкнув розовой жвачкой, он лениво взял рюкзак у неё из рук и поплёлся в дом через главный вход. Растерянно посмотрев на дядю, Рин хотела было что-то сказать, но когда Лен открыл дверь и скрылся за ней, испугалась за свои вещи и метнулась за ним. Они молча дошли до её комнаты, в которой, к удивлению, всё было вылизано и вычищено до блеска, хотя девушка предполагала увидеть как минимум паутину на окне и плесень на стенах. Парень бросил портфель на застеленную кровать и посмотрел на девушку, стоящую возле оконной рамы и рассматривающую залетевший пух. — Я не думала, что здесь будет так чисто, — солнце никогда не попадало в эту часть дома, отчего она казалась мрачной и тёмной, но с новыми белыми обоями и таким же покрывалом комнатка стала намного свежее и ярче, отчего Рин не могла перестать улыбаться. — Мистер Джефф меня заставил. — тихо отозвался юноша, разминая плечо и всем своим видом говоря, что не хочет вести светскую беседу. — Мистер Джефф? — её позабавило, как мило он сократил их фамилию, она даже позволила себе рассмеяться. Парень остался невозмутим, отчего девушка поскорее решила замолчать, пристально разглядывая его лицо. — Мы раньше нигде не встречались? — Не думаю. — А почему ты живёшь с дядей? — Не твоё дело. — Ох, ну я… — оказавшись в неловкой ситуации, она не знала, что сказать, и когда Лен уже собирался покинуть помещение, снизу донёсся голос дяди Джона: — Эй, малец, иди сюда! Что так долго? Сходи и купи чего-нибудь попить!       Как только он умолк, Лен резко развернулся, направляясь к выходу из комнаты. Несомненно, если бы Джон не позвал его, то он сам и довольно грубо прервал бы их разговор и вышел вон, потому что здесь ему ловить было нечего. — Постой! Я быстро переоденусь и помогу тебе! — спохватившись и едва не упустив паренька, быстро выпалила Рин.       Ей нравилось осознавать, что она может чувствовать, хороший человек или плохой, стоит с ним сближаться или нет. Хотя из-за этого её стандарты были невероятно высоки и, наверно, потому за всю свою короткую шестнадцатилетнюю жизнь она смогла завести лишь одну единственную подругу. Глядя на этого парня, она тонко учуяла эту возможную красную нить величиной с волосок, и даже его резкое «не надо» не убавили в ней решимости во что бы то ни стало подружиться с ним.       Со скоростью света она сняла с себя белый сарафан, откопала из рюкзака и натянула на себя сменную одежду и помчалась вниз. Когда она прибежала, Лен уже хлопнул входной дверью, а Рин осталось только страдальчески плюхнуться на стул. — И где ты только взял его? — устало вздохнув, она потёрла рукой глаза. Всё-таки часы в дороге давали о себе знать.       Родители располагались в свободной комнате и, скорее всего, скоро прилягут немного вздремнуть, поэтому сейчас на кухне остались только дядя и Рин. — Пацану с предками не повезло, — отпив кофе, он перевернул страницу местной газетёнки, пробегая глазами по строчкам в поисках интересной информации. — Мачеха — ведьма, папаша тот ещё обалдуй, вот я и усыновил его. — Что?! — хлопнув ладонью по столу, девушка мгновенно выпрямилась. — Ты серьёзно?! — Ну конечно же нет, — усмехнулся дядя.       Ах, ну конечно же, как она могла забыть об удивительном чувстве юмора своего дяди? Цокнув языком и посмотрев в сторону, она поспешила спросить: — Почему он тогда тут живет? — Я же говорю: папаша — обалдуй, как шестёрка бегает за своей женой, все её просьбы исполняет. — И? — ей пришлось вытягивать из него буквально каждое слово. — Ну что «и»? Нужен он, если у неё свой есть? — нервно выговорил Джон, будто сам был глубоко оскорблён. — Вот его батя и отослал его сюда. Каждые каникулы приезжает. — И как давно он сюда приезжает? — Три года уже как. — О! — Рин могла только представить, что он чувствовал и чувствует всё это время. Ей ещё больше, чем прежде захотелось поскорее подружиться с ним. — Он парень неплохой, нелюдимый просто. Тебе бы поладить с ним. Будешь помогать ему мне пиво тащить. — Дядя! Ты за этим послал его в магазин?! — Он ещё должен принести арбуз, — важно заметил мужчина. — Ты просто невыносим.       Сначала она хотела отправиться и помочь ему, но всё же решила остаться и немного поговорить с дядей. Слова находились сами собой, будто бы они виделись только вчера, а не пять лет назад, и, если честно, то ей не терпелось всё-всё ему рассказать. Через добрых пятнадцать минут, неловко держа одной рукой фрукт, а другой пакет, в кухню вошёл парень. — Ну наконец-то! — обрадовался Джон, протягивая руки к пакету. Немного пошуршав им, извлёк из него желанную холодную бутылку пива, с которой на пол стекали капельки. — Тебе действительно продали это? — обратясь к Лену, она сильно нахмурила брови. — Стоило один раз сходить с ним в супермаркет, договориться с продавцом, и всё, — вставил своё слово довольный мужчина, прежде чем Лен успел открыть рот.       Положив продолговатый арбуз в таз с холодной водой, парень встряхнул руками и подозрительно посмотрел на Рин. Она же раздумывала, как бы к нему подступиться, и, когда он уже вышел на улицу, её вдруг осенило. — Только смотри, не набрасывайся там на него в порыве страсти, — сказал Джон, делая себе бутерброд, пока Рин пыталась надеть шлёпанцы.       Прорычав в ответ, она открыла кухонную дверь, ведущую на задний двор, и вышла из дома. Плечи и лицо тут же обожгло палящим солнцем, и, прикрывшись рукой, она поспешила догнать парня. — Ну чего? — спросил он, когда Рин поравнялась с ним. Он упорно не останавливался и продолжал идти в своём направлении. — Хочешь, я покажу тебе своё тайное место? — без раздумий выпалила юная особа, смешно улыбаясь. — Оно неподалёку.       Немного подумав, он всё же согласился. Ему было, в принципе, всё равно, куда эта девица его поведёт: он всё равно сделает то, что хотел. Идти и правда было не далеко. За домом начинался большой лес с гигантскими деревьями, но с аккуратно протоптанной тропинкой. А чтобы дойти до тайного места, с неё нужно было свернуть, как это обычно и бывает. Оцарапавшись веткой, Лен шёпотом ругнулся, заставляя Рин немного покраснеть от услышанного слова, но она предпочла не обращать внимания. Пройдя так ещё несколько метров, они, наконец, пришли к тому самому месту. Переплетённая проволока (явно чей-то бывший забор) изогнуто покоилась на своём месте, и поверх неё всё ещё было накрыто розовое клетчатое одеяльце, засыпанное сухими зеленными листьями. Это место больше напоминало домик гномика, прячущего в нём все свои секреты. — Это здесь, — Рин обвела широким движением руки все свои владения.       Высунув наушник, Лен вопросительно посмотрел на неё, не понимая, почему они остановились, но когда до него дошло, он, хмыкнув, спросил: — Здесь? — девушка задорно улыбнулась и подбежала к своему секретному шалашу, шторы которого почему-то были открыты. Видимо, не такое уж и тайное это место. — Что-то не так? — он внимательно смотрел, как она хлопала глазами и колебалась у входа. — Я точно помню, что привязывала одеяло и накрывала его ещё одним. Даже если бы ветер сорвал его, второе должно было остаться на месте. А оно выглядит так, будто его нарочно отцепили. — Я был здесь.       Она расстроилась, что её тайник так легко нашли, в то время, как ей казалось, это место знает только она. Но Рин была не против, что Лен узнал, она сразу так и подумала. — Только ты? Больше никто сюда не приходил? — Не знаю.       Она обошла домик с двух сторон, чтобы проверить, как изменилось его состояние за пять лет, и была неприятно удивлена: он совсем обветшал. Девушка наклонилась, чтобы поближе рассмотреть одну из множества дыр, и внезапно её заинтересовал белый маленький сверточек — окурок сигареты, а потом ещё и ещё один. — Подожди, ты говоришь, что здесь был только ты?.. — прежде чем Рин успела закончить, она услышала чиркающую спичку и уставилась на невозмутимо курящего парня. — Кагамине! — Можно просто Лен. — Сейчас же выбрось! — она мигом подлетела к нему, прожигая его пылающими голубыми глазами. Она старалась не дышать, чтобы не дай Бог не вдохнуть в себя эту гадость. — Выкинь, а не то!.. — А не то что? — ехидно поинтересовался он.       Его позабавило то, как усердно и старательно она пыталась выбить из его рук сигарету. Он был не то чтобы высоким, но стоило ему поднять руку, как девчушке оставалось только стараться прыгнуть как можно выше. Устав держать дым во рту, Лен выдохнул ей в лицо, от чего та, закашлявшись, отошла в сторону.        Присев на корточки, девушка пыталась всеми силами сдержать рвотные позывы, то и дело раскачиваясь из стороны в сторону. Её всегда тошнило от табачного дыма, это была своего рода аллергия, после сопровождавшаяся головными болями. Поэтому она ненавидела и даже боялась сигарет.       Когда её сидение на траве затянулось, Лен всё же решил потушить сигарету, хорошенько затоптав её ногой. — Эй, ты там умираешь, что ли? — указательным пальцем подрагивающей руки она остановила его, прося его подождать.       Закинув в рот жвачку, он подошёл к ней и немного испугался, увидев, как сильно побледнело её лицо. Она крепко ухватилась за живот, искажая на лице разные неприятные гримасы и также жестом прося его отойти. Лен сначала не понял, что нужно сделать, и не сразу сообразил. Но потом он силой оторвал её руку ото рта и закинул в него фруктовую жвачку, проследив, чтобы она не выплюнула её. Постепенно прочувствовав вкус, Рин ощутила облегчение, и когда, через несколько минут, тошнота совсем прошла, она облокотилась головой о плечо Лена, позволив себе вдохнуть полной грудью. Но сразу после этого Лен задёргал рукой, не давая ей спокойно посидеть. Подняв голову, она всмотрелась в его глаза, пытаясь разобрать их настоящий цвет. Тут же потупив взгляд, Лен поднялся с места, отряхиваясь. Рин слишком близко, ему стало некомфортно. — Что это сейчас было? —  решил спросить он, потягивая спину. Сидеть на траве в одной позе было очень неудобно. Девушка тоже поспешила встать, поправляя свои белокурые короткие волосы. — Просто мне не нравится табачный дым, так что не вздумай больше курить. — Угу. — И не только в моём присутствии, вообще больше не вздумай брать эту гадость в рот! Ты меня понял?       Получив ответный кивок, девушка улыбнулась, но его словам, конечно же, не поверила. Ещё немного поворчав, она залезла в свой домик и позвала его, чтобы что-то показать. Ему не было особо интересно, но он чувствовал свою вину перед ней и поэтому согласился. — Разве не удивительно? — спросила она внезапно тонким голосом, смотря вверх на сухие листья и иголки, лежавшие поверх проволоки. Внутри пахло осенью, было прохладно и темно, лишь в нескольких местах лучики солнца пробирались и освещали тайник. Для тайника это был действительно большой домик: он с лёгкостью помещал в себе два человека и мог бы поместить ещё третьего. — Разве не удивительно, что люди могут построить в лесу домик и спрятаться в нём, подобно маленьким зверькам, в любое время?       Она говорила так, будто думала об этом очень много. Будто делилась своими мыслями, которые в первый раз произносила в слух. Смотря на Кагамине, она ожидала услышать подтверждение своим словам, но, услышав скептическое «нет», понуро улыбнулась и, цокнув, пихнула его локтем. — Я хочу тебе кое-что показать. Закрой глаза.       Его такой расклад не устраивал. Не будет же он вести себя, как ребёнок? И поэтому, так и не сумев уговорить его, Рин резво вытянула ладошку, намереваясь закрыть ему обозрение, но, не рассчитав место и силу удара, звонко шлёпнула его по лбу, отчего тот, бедняжка, аж слегка откинулся назад. Пока он насылал проклятья, Рин за секунду достала из-за камня маленькую плоскую коробочку из-под леденцов и поставила её между ними. Сразу её открыть не получилось, пришлось немного повозиться, и когда она всё-таки поддалась, Рин со смешанным чувством интриги и восторга поднимала крышку. Все сокровища, как и прежде, лежали на своих местах: белая атласная лента, голубое перо, которое Рин нашла на улице, банка из-под консервов, в которой хранились гладкие камешки, пара старинных марок, игральная колода карт и ржавая монета. — Ух ты! — изумлённо вскинув брови и улыбаясь от уха до уха, она принялась тщательно рассматривать все предметы. — Ты только погляди на это! — она держала в руках свою старую повязку, по-прежнему мягкую и почти чистую. — Лет семь назад, когда я сидела здесь, я решила, что уже слишком взрослая для того, чтобы носить бантики на голове, и сняла её. А маме сказала, что её унёс ветер. Я уже и забыла об этом.       А Лен смотрел, с какой ностальгией и грустью в глазах она рассказывала о своих воспоминаниях, и его лицо начало смягчаться. Ему по-прежнему было скучно и неинтересно, но, слушая её голос и то, как складно она говорит, он поневоле начал вслушиваться в каждое слово. Она ещё долго рассказывала о каждой вещичке по отдельности, иногда прерываясь и спрашивая, бывал ли в такой или иной ситуации Лен, и ей даже почти удалось разговорить его. И когда он нехотя отвечал на её очередной вопрос, девушка резко шикнула: — Ты слышишь это? — она пошмыгала носом вокруг себя, и её глаза радостно засияли. — Пахнет мясом! — Чё? — не поняв, то ли она специально оговорилась, то ли нет, но он последовал её примеру и тоже стал принюхиваться. — Пошли скорее!       Быстро отдёрнув одеяло, девушка удивилась тому, что уже так поздно. Она привстала на колени, намеревалась выйти наружу, но вспомнила, что не убрала заветную коробочку с секретами, и резко отвела ногу назад, чтобы забраться обратно. Парень был прямо за ней, и если бы он только знал, что её нога в скором времени ударит его прямо в то место, благодаря которому его можно звать «парень», он бы лучше отсидел лишние секунды и подождал, пока Рин вылезет окончательно.       Согнувшись в три погибели, Лен яростно застонал, даже не слушая сыпавшиеся на него извинения. На самом деле Рин эта ситуация показалась забавной, и она всеми силами сдерживала смешки. Особенно зная, с какой злостью на неё сейчас посмотрит Лен. Он больно ударил её по руке, когда она хотела помочь ему встать, и игнорировал весь путь назад. Но это не убавило в ней решимости и энтузиазма. Она бесчисленное множество раз повторила его имя, прекрасно зная, что он её слышит и из последних усилий сдерживается, чтобы не накричать.       Рин была очень надоедливой и навязчивой, пожалуй, это были одни из первых её плохих качеств. Но младшая Джефферсон считала это своим плюсом, поскольку всегда получала желаемое. Когда они уже почти вышли на задний двор, Рин предприняла последнюю попытку привлечь к себе внимание. Парень сразу учуял неладное, когда её голос внезапно затих, а звук шагов и вовсе исчез. Лен обернулся, и каково же было его удивление, когда он увидел стоящую за деревом девушку с кучей маленьких шишек в руках. Кстати, одна из них незамедлительно полетела в него. — Ах ты маленькая дря… — договорить он не смог, отбиваясь от очередной атаки. — Да я тебе эти шишки сейчас в задницу запихаю! — и в подтверждение своим словам быстро сгреб в охапку несколько плодов кедра и побежал прямиком на девчушку, явно не ожидавшую сопротивления.       Она громко завизжала и, хохоча, побежала вглубь леса. Лен сразу же догнал её, схватив за шкирку и лицом прижав к сосне с ползающими по ней красными муравьями. — А-а-а-а, господин… хозяин… пощади-и!       Она извивалась, словно змейка, всеми силами стараясь не прикасаться к стволу. В итоге ей всё же удалось повернуться к нему лицом. Он продолжал толкать Рин к дереву, а она в свою очередь громко смеялась, лишь иногда вскрикивая, когда тело почти прикасалось к дереву. Лен был по-настоящему рассержен, а она превратила это в какую-то игру. Конечно, ведь она была глупым ребёнком, а он уже давно это перерос. Поняв, что это не имеет никакого смысла, Лен отпустил её, и Рин сразу же юркнула ему за спину.       Недавний порез на тыльной стороне ладони саднил и щипал, отчего юноша ещё больше приходил в ярость. — Ой, подожди, у меня есть пластыри на такой случай! — увидев, как из царапины потекла кровь, Рин быстро сунула руку в карман. — Не нужно, — он стал зализывать рану, как какая-то собачка.       Девушка не стала его слушать, упрямо вынимая из широких карманов медовых шорт небольшую пачку цветных пластырей. — Я всегда ношу их с собой на всякий случай, — она по-хозяйски взяла его руку и аккуратно начала приклеивать чудодейственное средство от микробов и бактерий. — На самом деле, когда я покупала их, продавец сказал мне: «Возможно, он залечит и Ваши душевные раны». Я не совсем его поняла, но пластыри мне понравились, поэтому я купила их. Готово!       Это было немного странно. На мальчишечьей руке, полной бледных полосок шрамов и старых царапин, легко и непринужденно красовалась розовая полоска шириной в полтора сантиметра с белым котиком в дурацком голубом платьице. А над ним желтыми, круглыми буквами светилась надпись «HELLO KITTY».       Он посмотрел на неё так, будто она совершила самую тупую вещь в мире, ему даже стало смешно. И он бы обязательно рассмеялся, если бы не чувствовал смешанные нотки раздражения и злости внутри. — Ты совсем дура, да? — парень медленно отцепил розовую девчачью пакость и бросил себе под ноги. — Ох, нет! Их же осталось совсем мало! — её ничуть не задели слова Лена, она уже привыкла к такому отношению. — Зачем ты его выбросил? — Чтоб в следующий раз знала, что и куда лепить. — Хорошо. В следующий раз я возьму зелёные с листочками, пойдёт? — она ждала, пока он ответит, но вместо этого Кагамине ужасно громко цокнул. — Поможешь мне собрать шишки для мангала? — в общем, это и была её первоначальная цель. — Сама собирай, — гадко усмехнувшись, он сузил глаза и направился в сторону дома, а Рин обрадовалась, впервые за всё время увидев его очаровательную улыбку, пусть и наполненную иронией и колкостью.       И даже если один и тот же ветер развевал их волосы, между ними было ещё много недосказанности, но Рин в ближайшем будущем собиралась это развеять.