Гарри молчит несколько секунд, в течении которых Лиам успевает подняться с дивана и скрыться в направлении ванной, практически выбегая из комнаты. - Погоди, так какое серебро мы имеем в виду? – наконец спрашивает Стайлс. – Украшения и… типа того? - Ты правда думаешь об этом? – уточняет Зейн, хлопая в ладоши. – О, Лу никогда со мной не расплатится. Или ау! в котором Гарри наконец выясняет самый главный кинк своего парня-вампира.
Существует много пословиц и поговорок о концепте времени, но одна из них занимает почетное место в сердце Гарри Стайлса – «только дни длинны, а годы – коротки». Когда он рассказывает это своим одноклассникам – с которыми он выпустится из школы уже через две недели – никто не поддерживает его мнение. - Очевидно, что «время все лечит» выигрывает в этом соревновании, - подает голос Найл, сидя на кровати напротив Гарри. - Но это никак нельзя связать с нашим выпускным! – противится Стайлс. Хоран хмыкает. - Скажи это моей оценке по химии. - Мы же с тобой разбирали химию, - говорит Зейн, нахмурившись. - Поверь мне, малыш, - ирландец ерзает на коленях бойфренда, - вся помощь мира не сможет заставить меня понять разницу между… как там это называется? Дружеская связь и связь-по-сильнее? - Ковалентная и ионная связи, - устало выдыхает Малик. - Точно, - кивает Найл. – И раз кое-кто отказался загипнотизировать мистера Симмонса, чтобы тот повысил мне оценку, я был оставлен беспомощным и слабым. Гарри часто представлял свой выпускной, когда был еще ребенком, и даже в самых смелых мечтах он не думал, что они с Найлом будут встречаться с вампирами. Бойфренд-вампир Гарри, Луи, уехал во Францию, чтобы повидаться с семьей, но обещал вернуться точно к выпускному вечеру Стайлса. - Я думаю, первое место должна занять фраза «солнце имеет тенденцию заходить», - говорит Зейн, поглаживая волосы Найла с удовлетворённой улыбкой на лице. – Некоторые вещи, как то же время, просто неизбежны. Лиам, который все это время молча сидел в компьютерном кресле Гарри, наконец решается заговорить: - У скаутов есть такое высказывание: «Если новые друзья – это серебро, то старые всегда будут золотом», - предложение не имеет никакого отношение к понятию времени, но Гарри не хочет критиковать Лиама сейчас, когда он только-только начал привыкать к тому факту, что его лучшие друзья встречаются с вампирами. – Нет, все подходит! – восклицает Лиам, замечая выражение лица Гарри. – Вы, ребята, мое золото, потому что у нас за спиной года дружбы, а Зейн и Луи – серебро. Лицо вампира искривляется. - Я не пытаюсь обидеть тебя, - быстро добавляет Лиам. – Ты все равно мой друг, просто… - Я не думаю, что кто-либо из вампиров был бы рад сравнению с серебром, - говорит Зейн. – Серебро – наша единственная слабость. - Что ты имеешь в виду, детка? – уточняет Найл. Зейн выглядит так, словно уже жалеет, что упомянул об этом. - Это единственный металл или материал, приуменьшающий силы вампира, иногда способный сделать нас даже слабее людей. - Правда? - спрашивает Лиам с безумным удивлением в глазах. – Я и понятия не имел. - Не думаю, что кто-то из нас мог такое знать. - Надеюсь на это, - прыскает Зейн. – Вампиры не ходят по улицам и не рассказывают людишкам, как им от нас избавиться. - Луи знает? – спрашивает Стайлс. Малик в ответ только кивает. – Поверить не могу, что он не рассказал мне. - Я тоже, Гарри, - смеется Зейн, прикрывая рот рукой. Он продолжает хихикать несколько минут, не обращая внимания на трех ничего не понимающих парней, что находятся в комнате. - Зейн? –осторожно зовет Гарри. – Что… Что конкретно ты имел в виду? - Прости, прости, - вампир все не прекращает смеяться. – Это было некрасиво с моей стороны. - Сказал «а» - говори «б», - настаивает Найл, щипая своего четырехсотлетнего бойфренда за щеку, пока тот не издает вздох мучения. - У меня нет привычки делиться секретами Луи, но, как его Создатель, я обязан делать его счастливым, - начинает Малик. – И я надеюсь, что данная информация будет использована для того… чтобы сделать его счастливым, - он снова смеется, пряча лицо в изгибе шеи Хорана на несколько секунд, пока не успокаивается. – Когда Луи только превратился, он был неуправляем. Конечно, все «новорожденные» довольно непослушны, но он был чем-то сверхъестественным – даже наша связь не помогала мне его успокоить. Это не причиняло так много бед – в конце концов, все вампиры стремятся быть независимыми, - но, как вы можете полагать, были ситуации, где контроль был решением жизни и смерти. Именно в такие моменты, когда нужно было быть уверенным, что Луи не будет высовываться и никуда не сбежит, я привязывал его серебряной цепью, чтобы ослабить его вампирскую сущность. Сначала мне было паршиво, ибо серебро оставляет жутчайшие ожоги на нашей коже, и я все время пытался отвлечь его и забыть о боли. Зейн останавливается, и, несмотря на то, что вампиры не умеют краснеть, Гарри почти уверен, что видит, как у него на щеках появляется румянец. - Aw, малыш, тебе неловко? – дразнится Найл. - Нет, - рычит Зейн. – Волнуюсь, как на это отреагирует Гарри. Но, если никого больше это не беспокоит, я продолжу, - когда Малик возвращается к истории, рот Стайлса открывается от удивления. – - Так вот, поначалу я стимулировал его оргазм, чтобы отвлечь от боли, но затем это переросло в своего рода награждение за то, что он эту боль выдерживал, и в конце концов боль и слабость стали причиной его возбуждения. Это помогло обуздать его сущность, и цепи были больше не нужны, но я все равно использовал их время от времени, чтобы сделать ему и больно, и приятно, как подарок за то, что он себя хорошо вел. Он сам просил меня об этом. Несмотря на то, что ревность закрадывается в каждую клеточку его кожи, Гарри всегда считал связь Зейна и Луи горячей, так что история заставляет его поерзать на стуле, чтобы прикрыть появившуюся эрекцию. Лицо Лиама ярко-красное, и он выглядит так, словно готов сбежать из комнаты в любую минуту. - Наконец настало время, когда он стал настоящим ответственным вампиром и не нуждался в надзирателе, но, благодаря его сексуальным предпочтениям и моему… желанию ему помочь, он до сих пор питает нежные чувства к серебру в постели. Его и так довольно легко удовлетворить – мы все можем это подтвердить либо через личный опыт, либо через опыт тонких стен, - Гарри буквально задыхается от этих слов, - но если ты ищешь что-то особенное, Гарри, серебро – твой главный выбор. Обычные секс-игрушки слишком бесполезны для вампиров, а ничем другим вызвать боль ты не сможешь. - Ебать твою за ногу, - выдыхает Найл. Гарри молчит несколько секунд, в течении которых Лиам успевает подняться с дивана и скрыться в направлении ванной, практически выбегая из комнаты. - Погоди, так какое серебро мы имеем в виду? – наконец спрашивает Стайлс. – Украшения и… типа того? - Ты правда думаешь об этом? – уточняет Зейн, хлопая в ладоши. – О, Лу никогда со мной не расплатится. - Я не знаю, я… Звучит довольно горячо и… Не знаю, - сомнения начинают давить на парня со всех сторон. – Если я рассмотрю эту идею, что ты предлагаешь использовать? - Я бы заказал серебряные наручники, - отвечает вампир. – А мы с Найлом насладимся звуками, что будут доносится из ваших комнат, когда вы решите их использовать. Хоран смеется, а Гарри, сильно краснея, кидает подушку через всю комнату, чтобы та попала блондину в лицо. Конечно, Зейн и его вампирские рефлексы не позволяют этому случиться. - Лиаму из-за тебя будут сниться кошмары, - ворчит Гарри под смех друзей.☽☽☽
Но вот в чем проблема: до этого момента Гарри и не думал быть доминантом в постели. Они с Луи делили роли топа и боттома, но Томлинсон всегда был главным в сексе, и Стайлс даже не думал протестовать. Ну, до сегодняшнего дня. Всю следующую неделю Гарри только об этом и думает, благодаря всех Богов, что уроки уже закончились, потому что он не смог бы сосредоточиться ни на одном предмете. Пока Стайлс решил не обсуждать эту тему с Луи, по крайней мере до тех пор, пока ему не доставят наручники. - В последнее время ты выглядишь рассеянным, моя любовь, - шепчет Луи неделю спустя, когда они лежат у него на кровати, обнимаясь. – Волнуешься из-за выпускного? - Не совсем, - бормочет Гарри, пытаясь спрятаться в руках вампира. Томлинсон ничего не говорит какое-то время, оставаясь совершенно спокойным. - Тебя что-то расстраивает? - Нет, нет, все хорошо, - быстро уверяет его парень. Он устало выдыхает и утыкается носом в подбородок Луи, чувствуя себя слишком неуютно, чтобы смотреть своему бойфренду в глаза, и пытается вспомнить, чему его научил Зейн. – Просто, эм, помнишь, как ты однажды сломал спинку кровати? - Мхм, - кивает Луи, проводя рукой по спине Гарри. – Как я могу такое забыть? Сосредоточься, сосредоточься повторяет Гарри снова и снова, чувствуя, как учащается биение его сердца. - Так вот, я тут думал и… Вероятно, иногда ты думаешь о том, как бы использовать все свои суперсилы? На мне? И боишься? - Не волнуйся об этом, сладкий, - смеется Луи. - Да, но… Хм… Мне просто интересно, есть ли что-то… что уменьшит твои силы? Чтобы ты был со мной так груб, как хотел бы? - Гарри, я не думаю, что тебе бы понравилось, если бы я был еще грубее в сексе, чем уже бываю, - отвечает Томлинсон, оставляя поцелуй на макушке парня. – Почему ты вообще задумался об этом? - Не знаю, просто стало интересно, я же сказал, - все еще настаивает Гарри, опасаясь, что его сердце предательски выдаст его невероятному вампирскому слуху Луи. Он наклоняется назад и встречается взглядом с поднятой бровью Томлинсона, когда продолжает. - Я говорил об этом с Зейном, и он упомянул серебро, и… Луи резко садится на кровати. - Зейн говорил с тобой о серебре? - Эм, - сглатывает Гарри. – Может быть? Секунда, и Луи вылетает из комнаты, используя свою вампирскую скорость, а Стайлс остается один, запутавшись в холодных простынях. Через мгновение до него доносятся звуки ссоры с кухни, что находится на первом этаже их особняка. Он вздыхает и поднимается, спускаясь вниз и потирая глаза, когда замечает Луи, который ругается на языке, о котором Гарри никогда и не слышал. Зейн замечает его в ту же секунду, когда он заходит на кухню, и приподнимает уголок губ, отвечая Луи на его обвинения, лениво располагаясь на кресле и переворачивая страницу книги, лежащей перед ним. - Все, эм, нормально? – осторожно спрашивает Гарри, чувствуя себя идиотом от того, что не понимает их тайного языка. - Хм, дай подумать, - отвечает Зейн, не поднимая взгляда от книги. – Луи, с тобой все хорошо? - Если ты думаешь, что я не знаю, чем ты тут занимался, - шипит Томлинсон, - отравляя мысли Гарри всякими грязными идеями… - О, так ты не хочешь узнать, что именно нам сегодня доставил курьер? – спрашивает Малик, указывая рукой на белую квадратную коробку, стоящую на кофеином столике. Луи меняется в лице, забывая о злости и становясь заинтересованным, и это происходит так быстро, что Гарри почти смеется. - Я не хотел, чтобы ты расстраивался, Лу, - наконец говорит Стайлс. – Я просто подумал, что… Зейн сказал, что будет весело! Луи посылает убийственный взгляд в сторону Малика, на что вампир отвечает: - Мы просто разговаривали, и тема случайно завернула в это русло. - Конечно, - фыркает Томлинсон. Затем останавливается и еще раз кидает любопытный взгляд на коробку. – Ну так что там? - Ха, так ты заинтересован? – дразнит Зейн. - Ой, все, - огрызается Луи, хватая Гарри за талию и выхватывая коробку из рук Зейна, прежде чем умчаться в спальню. Он бросает Стайлса на кровать и захлопывает дверь с таким звуком, что сотрясает весь дом. Гарри смотрит на него во все глаза, беспокоясь о том, что все-таки сумел расстроить своего парня-вампира, но Луи поворачивается к нему с широкой улыбкой на лице. - Не знаю, как ты, но я хотел продолжить этот разговор без уродливо прекрасного лица Зейна, не считаешь? Перемены в настроении Луи сбивают Гарри с толку; теперь он понимает, что у серебра, должно быть, действительно сильный эффект, раз лишь разговоры о нем вызывают у его парня такую реакцию. - Так ты… хочешь этого? – спрашивает Стайлс. – Я не… Когда я упомянул это, я не имел в виду, что хочу заняться этим прямо сейчас, я даже не знал, что наручники уже доставили, я… - Зейн заказал наручники? – перебивает его Луи. Блять. Прежде чем Гарри успевает что-либо сказать и как-то себя оправдать, Луи разрывает упаковку, отдирая несколько слоев скотча за раз. Из глубины коробки он достает еще одну, на этот раз прозрачную и пластиковую, внутри которой лежат серебряные наручники, и если блеска в глазах Луи не достаточно, клыки, выпирающие наружу, говорят Стайлсу все, что ему следует знать. - Я не говорю, что мне не понравилось, когда ты трахнул меня так хорошо, что сломал кровать, - игриво замечает Гарри. – Но я подумал… может, ты будешь "за" изменить что-нибудь? – Луи улыбается, и дыхание Стайлса замирает, когда свет отражает потрясающую белизну его клыков. - Я тебе говорил, как сильно люблю тебя? - Последний раз – вчера, - краснеет парень. - Фу, как грубо с моей стороны, - мурлычет вампир, подползая к Гарри и избавляясь от клыков, чтобы поцеловать его. – Я так сильно тебя люблю. - Я тоже тебя люблю, - отвечает Стайлс, откидываясь на матрас и позволяя шатену залезть на него сверху. У него есть подозрение, что даже будучи ослабленным серебряными наручниками, Луи все равно останется в роли доминанта. - Мне все-таки стоит почаще благодарить Найла за то, что познакомил нас, - продолжает вампир. – И за то, что съебался с Зейном, чтобы я смог соблазнить тебя. - Подожди, он сделал это специально? - Нет, нет, всего лишь счастливое совпадение, - отрицает Томлинсон. – Так же я не планировал, что Ник Гримшоу сядет за наш столик, - Гарри краснеет при упоминании имени мужчины и того факта, что тот зашел в туалетную комнату, когда они с Луи занимались сексом. - Я месяцами не мог посмотреть ему в глаза. - Какая разница, - фыркает Луи. - Грегу, вообще-то, тоже. - Ну, с учетом того, что мы трахнулись на его диване, затем на его столе и на стуле, меня это не удивляет, - смеется Луи. – Хотя, я думаю, ему было даже приятно. Память Гарри заполняется воспоминаниями, что заставляет приятное тепло скопиться внизу его живота, и то, как Луи начал покусывать кожу на шее (человеческими зубами), совсем не помогает сосредоточиться. - Когда мы только встретились, ты меня очень пугал. - Да? – Томлинсон испускает смешок, прикусывая нежную кожу сильнее. – Посмотри, где ты сейчас, солнышко. Строишь схемы с Зейном, планируя связать меня. Гарри стонет и корчится, когда вампир прикусывает его плечо, одновременно толкаясь бедрами. Стайлс непроизвольно возвращается ко дню их первой встречи и их первому разу – к Луи, ограничивающему его движения и вылизывая его до тех пор, пока Гарри не начал плакать на весь офис Грега – и, если подумать, они давно не занимались таким сексом. - Твой пульс участился, - шепчет Луи, вызывая у Гарри волну мурашек. - Я пы-пытаюсь… эм… Я не особо задумывался о том, что собираюсь делать, если ты согласишься. - Оу, - Томлинсон отклоняется назад и дьявольски улыбается. – Оу, я практически могу видеть, как складывается паззл у тебя в голове. Стайлс переворачивает их и прижимает Луи к постели (очевидно потому, что вампир позволяет ему). Скоро силы Томлинсона будут наравне с его, и то, как он в данный момент смотрит на Гарри, пробуждает в мальчике чувство желания сейчас же добраться до неба и украсть для него самую яркую звезду. - Я думаю, для начала нам нужно раздеться. - Ты не хочешь посвятить меня в свои грандиозные планы? - Ну, я могу просто показать тебе, - отвечает Гарри, и, замечая, что краснеет, пытается скрыть румянец, снимая футболку. Глаза Луи, в которых плескается дикий голод, опускаются к его бледному животу и набухшим соскам. Стайлс опускает руку на край джинс, но вампир дотягивается первым, расстегивая ширинку и обхватывая рукой уже твердеющий член Гарри. – Охх, - стонет парень, хватаясь за запястье шатена, чтобы удержать его на месте. Луи сжимает его член сильнее, и тот реагирует на это просто волшебно. – Луи… пожалуйста. Томлинсон выпускает клыки с горящим огнем в глазах. Он снова и снова проводит большим пальцем по головке члена Стайлса, размазывая естественную смазку, пока того не начинает трясти от наслаждения. Гарри не может думать, он не может сфокусироваться, и как он должен держать все под контролем, когда Луи способен довести его до экстаза одним чертовым прикосновением? Он упирается руками в грудь вампира и стонет, позволяя своим бедрам приподняться вверх. Луи продолжает свои движения – доведенные до практики вековым опытом – и глаза Гарри распахиваются, сосредотачиваясь на губах Луи. Он вдруг задумывается, не перенести ли использование наручников на другой день. Но опять-таки… Они уже достаточно разгорячены, и коробка с серебром лежит буквально рядом с ними на кровати… - Мы… Мы будем… - Гарри пытается сформировать слова сквозь призму наслаждения, охватывающего все его тело. – Если ты не останови… я скоро… я очень быстро кончу… - Один оргазм явно не закончит сегодняшнюю ночь, - смеется Луи. – Я думал, это и так понятно. - Да, но… блять! Становится больно после второго раза, и в мои сегодняшние планы входит немного другое, - шепчет Гарри, вскрикивая, когда Томлинсон проводит ногтем по головке члена. - В твои планы? – с издевкой повторяет вампир. Боже, когда тот окажется в наручниках, Гарри заставит его заплатить за все. – Ну что же, давай, связывай меня, Гарольд, кто тебе запрещает? - Я ненавижу тебя, блять, так сильно, - выдыхает Гарри, содрогаясь, прежде чем заставить себя собраться и дотянуться до коробки. – Лу… Лу, пожалуйста. - Господи, ну ладно, - фыркает Луи, сжалившись, и убирает руку с члена парня. – Но это только потому, что ты нереально милый. Гарри хихикает и достает наручники из коробки, проводя пальцем по холодному металлу. Томлинсон дергается рядом с ним, и когда Стайлс поднимает взгляд, на лице его бойфренда проскальзывает страх. - Ты уверен, что хочешь этого? – тихо спрашивает Гарри. Луи моргает, и в ту же секунду меняется в лице, на котором расплывается чертова улыбка дьявола. - Я просто жду, когда ты уже слезешь с меня, чтобы я смог лечь повыше, солнышко. Гарри слушается и отодвигается, после чего они быстро избавляются от остатков одежды, и Луи забирается на подушки, поднимая руки вверх и скрещивая их над головой. Он полностью голый, и Гарри не может оторвать глаз от члена, пульсирующего на его животе. Стайлс и представить не может, что произойдет, когда серебро коснётся этой нежной кожи, но потом понимает, что ему не надо представлять это – он все сейчас увидит. - Оседлаешь меня, сладкий? – мурлыкает Луи с полузакрытыми глазами, проводя языком по белоснежным клыкам. - Ну… всему свое время, - дразнит Стайлс. Он с наслаждением наблюдает, как содрогается вампир, и облизывается в предвкушении лучшего секса в мире. Когда Гарри, наконец-то, аккуратно зацепляет один наручник вокруг запястья Луи, раздается шипение, и кожа парня начинает дымиться, а затем невероятно краснеет. Гарри напуган. Он взвизгивает от страха и отскакивает назад, чтобы найти в коробке ключ и к чертям расстегнуть наручники, но, когда он поворачивается, глаза Луи закрыты, на его лице играет мягкая улыбка, а член вампира возбуждён настолько, что уже начинает приобретать фиолетовый цвет. - Луи? Томлинсон бормочет что-то по-французски, а затем громко стонет, дергая запястьем. Должно быть, ему приятно… наверное, так и должно быть. Гарри следовало обсудить детали с Луи (или Зейном) прежде, чем привязывать своего бойфренда к кровати, но сейчас уже поздно думать об этом. Парень сглатывает и нежно берет вторую руку Луи, чтобы так же пристегнуть ее наручником, и, когда металл охватывает запястье мужчины, он прожигает тонкую кожу, от чего вампир сжимается и стонет, зажмуривая глаза. Гарри опускает взгляд и замечает капли естественной смазки – член Луи дергается от каждого движения его запястий. Стайлс наклоняется и слизывает их, аккуратно проводя языком по коже Томлинсона и улыбаясь, когда случайно задевает головку члена, и вампир выгибает спину, приподнимаясь на кровати. - Гарри. Стайлс садится между бедер Луи, поглаживая и сжимая, и касается тазобедренных косточек рукой. Томлинсон обожает кусать Гарри именно в этом месте, поэтому парень решает отомстить ему несмотря на то, что у него нет способности высасывать кровь. Он сжимает кожу зубами и медленно посасывает, слушая громкий вскрик Луи. - Гарри… ‘арри, ах, steuplait* Гарри улыбается, тихо мурлыкая; он обожает, когда Луи сходит с ума от секса, потому что тот начинает произносить имя Гарри на французский манер, что вызывает у Стайлса мурашки. До этого момента Гарри тратил часы, прежде чем Луи начинал использовать французские слова, и от того, что в этот раз он справился так быстро, тепло разливается по всему его телу. Когда Стайлс вновь принимает сидячие положение, то замечает синяк на бедре Луи, которое он только что целовал. Это странно – обычно, из-за сверхспособности быстро исцеляться, все засосы Гарри пропадают в ту же секунду, где бы он их не оставлял, в то время как Луи покрывает укусами все его тело. Гарри надавливает на синяк большим пальцем, и Томлинсон выдыхает, корчась на кровати и пытаясь отодвинуть руку парня. - Лу, - в шоке говорит Гарри. – Луи, ты… Засос не исчезает. Луи опускает взгляд вниз, и в его глазах блестят слезы, когда он облизывает губы. - Серебро. Гарри приподнимает бровь, но понимание приходит секунду спустя – наручники ослабили действие исцеляющих способностей вампира до уровня человеческих, и теперь синяки на его коже остаются так же, как на Гарри. Стайлс задерживает дыхание, чувствуя возбуждение и думая о том, что все это значит, прежде чем наклоняется и присасывается ртом к горлу Луи, немедля ни секунды, чтобы покрыть его фарфоровую кожу засосами. Томлинсон со вздохом откидывает голову назад, выпуская тихий стон. Гарри вновь забирается на него сверху и прижимается своим телом, проводя языком по всей шее Луи. - ‘Арри, - выдыхает парень. Громкий щелчок дает Гарри знать, что тот выпустил свои клыки. Он отодвигается и пускает слюни на синяк, который начинает появляться на бледной коже его бойфренда. Его взгляд поднимается к лицу Луи, и он почти стонет от пламени, искрящимся в его глазах – блестяще-синее, разбирающее душу на маленькие кусочки. Но даже через этот туман наслаждения Луи умудряется искренне (напоказ со всеми зубами) улыбнуться. - Я люблю тебя. - Люблю тебя тоже, - отвечает Гарри, наклоняясь для быстрого поцелуя и тут же отстраняясь прежде, чем Луи сумеет прокусить его губу. – Наручники ведь не забрали все твои вампирские… штучки, так? - Хмм? - Ну, - краснеет Гарри, - ты все еще в состоянии кончить больше одного раза, да? Луи смеется до тех пор, пока случайно не дергает руками, шипя от боли-и-удовольствия, когда его запястья соприкасаются с металлом. - Малыш, ты тоже можешь кончать несколько раз за ночь, и ты всего-навсего человек. - Правда, - румянец снова покрывает щеки Стайлса. – Так ты… ты все еще можешь? - Боже, конечно, - бормочет Луи, лениво приподнимая бедра так, чтобы Гарри почувствовал, насколько он возбужден. – Гарри, сегодня главный ты, я сделаю все, что захочешь. Гарри не чувствует себя главным, даже когда наклоняется, чтобы засосать сосок Луи, и чувствует дрожащее под собой тело. Но вот когда он наконец опускается к члену вампира, то чувствует, что контроль и правда находится в его власти – скорее потому, что как только он обхватывает головку губами, Луи вскрикивает настолько громко, что следом Гарри слышит смех Зейна из гостиной на первом этаже. Стайлс прикрывает глаза и опускается глубже, наслаждаясь звуками, которые издает его бойфренд. По тому, как тот с удвоенной силой начинает вертеть запястьями и брыкаться на кровати, Гарри понимает, что Луи хочет потянуть его за волосы, как делает всегда, когда младший отсасывает ему, и Стайлс стонет и сам тянет себя за несколько прядей, проглатывая член глубже. Другой рукой он обхватывает яйца Луи, уже тугие и набухшие, какими бывают, когда Луи близко. Боже, сколько раз Зейну пришлось довести его до оргазма, прежде чем он начал вот так наслаждаться этой болью? Это слишком горячая картинка, и Гарри вряд ли продержится долго, представляя ее, но он все же забывается на несколько секунд и мечтает, чтобы у него была еще одна рука и возможность подрочить себе. - Гарри, - стонет Луи. – ‘Арри, jevais**–Я… сейчас кончу, ах, ах… - Луи заканчивает предложение громким стоном и выгибается в спине, заставляя спинку кровати скрипеть, и в следующую секунду кончает глубоко во рту Гарри. Стайлс жадно проглатывает, немного отстраняясь до тех пор, пока член Луи не перестает пульсировать, а затем вновь начинает сосать, заглатывая всю длину вампира. Томлинсон матерится, будучи слишком чувствительным в ослабленном серебром состоянии, и его член дергается, но остается таким же твердым, когда он шепчет: - Гарри… позволь мне, мркхмпт, иди сюда, хочу… - Гарри выпускает член изо рта с характерным порнофильмам звуком. - Не хочу останавливаться, - в подтверждении своих слов Стайлс облизывает головку члена, и Луи откидывает голову на подушки, бормоча что-то по-французски. - Что-что, малыш? - Тебе не надо… не надо останавливаться, - выдавливает Томлинсон, пока Гарри продолжает свои движения языком. – Не останавливайся, просто… Садись на мое лицо. Гарри стонет в удивлении, и его колени подкашиваются от возбуждения. Он снова чувствует себя беспомощным, вспоминая, что он встречается с четырехсотлетним вампиром, которому известны по крайней мере тысяча способов, как заставить Гарри кончить так сильно, что после оргазма он упадет в обморок. Стайлс заставляет себя сосредоточиться на факте, что из них двоих именно Луи сейчас закован в лишающие силы серебряные наручники, которые доставляют ему удовольствия больше, чем боли, и еще несколько минут посасывает член парня, прежде чем повернуться к нему спиной и сесть на грудь. Гарри оглядывается через плечо, встречаясь с почти черными зрачками Луи. - Ты не поцарапаешь меня клыками, так ведь? - Клянусь, - Луи качает головой так невинно, как только может, и заставляет клыки скрыться за человеческими зубами. - Но если я сделаю вот так, - Гарри вдавливает ноготь в кожицу головки члена вампира. – Они не появятся сами по себе? – Луи практически кричит, дергаясь и пытаясь стряхнуть руку Гарри, но его клыки не появляются в зоне видимости. - Ими… сложно управлять… с серебром, - выпаливает он, дергая запястьями. – Я никогда не… не причиню тебе боль. Стайлса охватывает неожиданная волна эмоций, так что он приступает к работе с еще большим желанием, опускаясь и заглатывая член так глубоко, как только может. Только после того, как до его ушей доносится жалобное «пожалуйста», Гарри понимает, что у Луи нет возможности притянуть его задницу к лицу, как он делает обычно. Стайлс медленно опускает бедра, не желая выпускать член Луи из губ, и оглядывается, чтобы проверить, где находится рот вампира, и уже через несколько секунд чувствует мокрый язык напротив своей дырочки. Стон Гарри звучит приглушенно из-за твердого члена Луи, и Стайлс, теперь ничего не боясь, полностью опускается на лицо парня. Одно из преимуществ бойфренда-вампира состоит в том, что ему не нужно дышать, поэтому он может (и постоянно практикует) делать Гарри римминг часами без остановки, так что он не волнуется о том, что может заставить его задохнуться. Гарри толкается бедрами, трахая себя языком Луи и сотрясаясь каждый раз, когда слышит лязганье наручников и обреченный стон своего парня, вибрирующий напротив его кожи. Стайлс проводит языком по члену Томлинсона, начиная с головки и облизывая всю длину, наслаждаясь его твердостью, а Луи все продолжает приподнимать бедра, прося и прося о большем. Гарри улыбается, отстраняясь, и чувствует себя опьяненным лишь от того, сколько контроля сейчас в его руках. Луи оставляет поцелуй за поцелуем на его заднице, слишком увлеченный и расслабленный, чтобы жаловаться, что Стайлс остановил свой минет. Гарри поворачивается и впивается взглядом в грудь Луи, в двигающиеся с каждым движением мышцы, а затем пялится на его ноги – бледные, длинные и идеальные с небольшим количеством едва заметных волосков. Он испускает вздох – от части от того, что Луи засовывает язык очень глубоко, одновременно с этим кусая дырочку Гарри, а отчасти от осознания того, сколько засосов и синяков может оставить по всему телу вампира. Томлинсон скулит, поворачивая лицо и кусая нежную кожу на заднице, когда Гарри проводит рукой по его бедрам, впиваясь ногтями, оставляя после себя красные полосы. Они не исчезают в следующую же секунду, поэтому парень повторяет движение, наблюдая, как дергается член Луи каждый раз, когда Гарри надавливает пальцем сильнее. - Блять, - стонет Томлинсон, вновь прижимаясь ртом к дырочке Гарри и вылизывая ее. Содрогаясь от удовольствия, Гарри вновь возвращается к члену Луи, на этот раз надавливая на синяк, что ранее оставил на внутренней стороне бедра. Тепло собирается внизу его живота, когда Луи шепчет от боли, выгибаясь в спине, из-за чего его язык пропадет еще глубже в заднице Стайлса. Минутой спустя, ощущая свою возбужденность и естественную смазку, что замарала всю грудь Луи, Гарри решает передохнуть и оставить засос-близнец на другом бедре вампира. Он вдыхает его запах – дорогой гель для душа и еще более роскошный парфюм, - и издает громкий стон, двигая задницей напротив чужого лица, пытаясь потереться членом о грудь Луи. Волна наслаждения проносится по его телу, и он, забываясь в ней, сжимает простынь в кулаках. Гарри приходится постоянно напоминать себе, что сейчас главный – он, потому что у него есть привычка предоставлять свое тело Луи во время секса, чтобы тот делал с ним все, что захотел, но в этот раз вампир в прямом смысле связан по рукам и не может вымолвить и слова. Язык в заднице Гарри работает слишком хорошо, и тот едва соображает в этот момент, так что Стайлс решает слезть с вампира и тянется к прикроватной тумбе за смазкой, в то время как Луи спрашивает что-то на французском. Гарри решает, что ему едва нужна подготовка после языка парня, но так как пальцы самого Томлинсона сейчас вне досягаемости, всю работу кудрявому придется делать самому. Из мыслей его вытаскивает сломанный голос Луи, все еще повторяющего французские слова. - Используй язык, который я понимаю, пожалуйста, - улыбается он, наклоняясь, чтобы поцеловать нос Луи. - Почему ты остановился? - Ты сам сказал, что хочешь, чтобы я оседлал тебя, - невинно отвечает Гарри, открывая тюбик смазки и наблюдая, как расширенные зрачки Луи пытаются найти источник звука. – Нужно подготовиться. Луи начинает безостановочно двигаться, и Гарри замечает, что его запястья нереально красные. - Хочу тебя, - шепчет Стайлс, прежде чем поцеловать его. Когда он отстраняется, Луи пытается укусить его губу, чтобы удержать на месте, хныча. На секунду вампир забывает, что его связывают наручники, потому что пытается вытянуть руки и ухватить Гарри за волосы, но серебро обжигает кожу, и он чертыхается, закатывая глаза от удовольствия. - Нужно подготовиться, - повторяет Гарри, придвигаясь ближе. Его член твердый и мокрый от естественной смазки, и у Стайлса вдруг появляется идея. Он осторожно седлает грудь Луи, все еще держа бутылочку со смазкой, и наблюдает за тем, как загораются глаза вампира. – Конечно, я бы хотел, чтобы это сделал ты, - Луи открывает рот, чтобы ответить, но Гарри тут же продолжает, - но, полагаю, придется справляться самому. - ‘Арри, - мягко стонет Луи, облизывая губы и не отводя глаз от члена Стайлса. Гарри сглатывает, тая от того, как красиво звучит его имя из уст парня. Он качает головой, пытаясь сосредоточиться, и пододвигается ближе ко рту Луи, выдавливая смазку на пальцы. Даже потеряв голову от удовольствия, Луи точно знает, как свести Гарри с ума; он ждет, пока Стайлс введет в себя первый палец, прежде чем укусить кожицу на головке члена, зализывая укус языком. - Луи. - Ммм, - улыбается Томлинсон, пошло облизывая чужой член. Гарри глубже проталкивает палец, борясь с желанием толкнуться вперед и трахнуть горло Луи. - Тебе все еще больно от наручников? – вампир кивает. – И тебе все еще нравится? – Луи кивает еще раз, занятый членом Гарри. – Потяни за них, - предлагает он, краснея, когда понимает, что звучало это больше как приказ. Просовывая второй палец в свою дырочку, Гарри наблюдает, как Луи дергает запястьями, и слышит жжение на коже, не упускает из виду, как закатываются глаза его бойфренда после короткой пытки. Стайлс не может дождаться, когда Томлинсон наполнит его, выдержит ли он еще и это, поэтому быстро добавляет третий палец, удостоверяясь, что использовал достаточное количество смазки, прежде чем приподнимается ровно над членом Луи. Томлинсон опускает взгляд и стонет, еще раз цепляясь за наручники, пытаясь освободить руки и прикоснуться к своему бойфренду. Серебро по-настоящему ослабило его, и все, что он может делать – наблюдать за тем, как Гарри покрывает смазкой его член, твердый как никогда, выделяющий естественную смазку каждый раз, как металл наручников касается истерзанной кожи. Стайлс отбрасывает тюбик и становится на колени, начиная внезапно нервничать из-за того, что вся ответственность лежит на нем. Луи со страстью смотрит за каждым его движением, фокусируясь только на Гарри, и это придает парню уверенности, когда он опускается на член и глаза вампира закрываются, и тот выпускает громкий стон. - Лу, так хорошо, - шепчет Стайлс, опускаясь еще на один-два сантиметра. Из-за большого количества смазки ему не так больно, но он все еще не может осилить всю длину Луи сразу, поэтому останавливается, чтобы сделать глубокий вдох. Глаза Томлинсона до сих пор закрыты, и он шепчет что-то по-французски, снова и снова, как молитву. Гарри не может понять и слова, даже с учетом того, что он учит язык уже целый год. Но он приходит к решению, что это нормально – сейчас для него важнее немного другие вещи. Гарри пытается расслабиться и опуститься до конца, закусывая губу и сжимая мышцы живота до тех пор, пока не чувствует бедра Луи под своей задницей. Запястья вампира сжаты в кулаки, ногти впиваются в кожу, и когда его член скрывается в парне по самые яйца, его клыки выскальзывают наружу, и он громко матерится на французском. Стайлс начинает дрочить себе одной рукой, как всегда делает Луи, пока Гарри не привыкает к тянущему чувству, а второй щипает себя за сосок. Глаза вампира открываются в этот момент и не сдвигаются с руки Гарри на собственном члене. Студент улыбается и игриво закусывает нижнюю губу, наблюдая за тем, как Луи, не моргая, следит за каждым его движением. Член Томлинсона настолько тверд, что Гарри может чувствовать, как он дергается в ответ на каждое движение бедер Стайлса или прикосновение наручников. Он поднимается с колен и опускается вновь, наслаждаясь чувством наполненности, и наблюдает, как Луи запускает клыки в свою нижнюю губу, прокалывая ее и позволяя каплям крови стечь на его подбородок. - Не трать свои силы, Лу, - дразнит Гарри, впиваясь ногтями в грудь Томлинсона, оставляя на нем метки – привилегия, которой до этого момента владел только вампир. Глаза Луи расширяются, и он начинает приподнимать свои бедра вверх с усиленной скоростью, подбрасывая Гарри на своем члене. Он выглядит так, словно пребывает на грани, и Стайлс не может не пожалеть его, вдавливая ногти в кожу сильнее и насаживаясь на член глубже. Выражение лица Луи меняется в следующую же секунду, и он морщится, как обычно делает, когда собирается кончить. Стайлс расплывается в улыбке, наслаждаясь тем, как легко получилось разрушить Томлинсона, и сжимается вокруг его члена, чтобы посмотреть, к чему это приведет. - Гарри, - выдыхает Луи, закатывая глаза и практически молча кончая, будучи лишенным дыхания, пока его бедра двигаются без остановки. Гарри чувствует, как внутри него разливается теплая сперма, но все-таки лучшая часть – это то, что Луи даже не нужен перерыв, и он продолжается трахать Гарри, продлевая себе оргазм и шепча сквозь туман удовольствия. - ‘Арри, ’Арри, - хнычет Луи, - c’est***… Блять, это слишком… - он заканчивает предложение на языке, явно не похожим на французский, и Гарри замечает несколько слезинок, собравшихся в уголках глаз, когда вновь проводит пальцами по торсу шатена. Стайлс чувствует себя неприкосновенным, на вершине этого ебанного мира, и ускоряет свои движения, изменяя угол, чтобы получить еще больше удовольствия. Около десяти минут они продолжают трахать друг друга, и Луи, в конце концов, теряет голос от постоянных выкриков. Его член все еще твердый (и идеальный), даже после двух оргазмов, и чувствительность, которая осталась после них, наверняка и является причиной, почему он выглядит так, словно его посвящают во все секреты мира. А вот Гарри все старается не кончить, будучи заведенным все это время без единого шанса дойти до оргазма. Его ноги ноют, и он ложится на грудь Томлинсона, чтобы прошептать: - Лу, ты нужен мне. - Мхм, - нечленораздельно шепчет Луи, продолжая мягкие движения бедрами. Гарри нужно больше. Он устал, остался почти без сил и все еще ни разу не кончил, черт возьми, а перед ним лежит сводящий с ума вампир, поэтому Гарри отказывается кончать с помощью своей руки. - Лу, пожалуйста. -‘Арри, je t’aime****, - стонет Томлинсон. Гарри царапает его плечи, щипает за бока, но боль, кажется, не помогает Луи понять мысли Стайлса. Он пытается засосать один из чувствительных сосков парня, но это только заставляет его член дернуться, а самого вампира закричать от удовольствия, откинув голову на подушку. Гарри садится и вновь начинает двигаться, почти плача от отчаяния и того, насколько он близок, но его ноги так устали, что он почти не чувствует их. Поэтому, несмотря на большие сомнения, он использует последнюю стратегию, которая может заставить Луи хорошенько его трахнуть. Он оборачивает руку вокруг своего члена, испускает театральный вздох и говорит: - Может быть, мне стоит попросить Зейна помочь мне кончить, раз у тебя это не получается. Экстаз в глазах Луи рассеивается, сменяясь собственнической страстью, и он приподнимает бедра так жестко, что Гарри почти падает с его тела. - Только потому, что мои силы ослаблены, не значит, что слаб я, - шипит вампир с вновь появившимся английским акцентом – чувство ревности быстро вернуло его к реальности. Гарри еще никогда не был так возбужден, с членом, покрытым естественной смазкой и без конца сжимающейся дырочкой. Луи выглядит так, словно хочет сказать что-то еще, но затем случайно двигает запястьем и скулит от прикосновения наручников, застрявший между любовью боли и доминантной природой вампира. Это самая горячая вещь, которую Гарри когда-либо видел, и жестокие толчки бедер Луи подводят его все ближе и ближе к краю. - Сейчас кончу, - стонет Стайлс, не прекращая своих движений. – Оххх, Боже, Луи… - Да, - шипит вампир. – Давай, котенок, покажи, насколько тебе все это нравится. Гарри хнычет и откидывает голову назад, кончая и продолжая скакать на чужих бедрах, будучи на грани нервного срыва от того, как хорошо ему на члене Луи. Он слышит лязганье металла и понимает, что, должно быть, сотрясает кровать, тем самым дергая руки вампира, но именно эта обжигающая боль и подталкивает Луи к очередному оргазму – Гарри чувствует сперму внутри себя и сжимается, доставляя Луи еще больше удовольствия. Это лучший оргазм в истории человечества, и Стайлсу требуется время, чтобы прийти в себя. Но вот если Гарри чувствует себя разрушенным, это ни капли не сравнится с тем, как Луи выглядит. Вампир бледнее обычного, следы от ногтей и синяки разбросаны по всему телу, а на подбородке размазана кровь, что скатилась туда с его укушенной губы. Стайлс издает непонятный звук и тянется за ключом от наручников, поочередно расстёгивая их и откладывая серебро подальше от искалеченных запястьев своего бойфренда. Луи бормочет что-то, вновь переключаясь на французский, и вытягивает руки, открывая глаза и улыбаясь Гарри. - Думаю, тебе нужно попить, - говорит ему Стайлс, аккуратно опираясь на его грудь, все еще не слезая с члена мужчины. - Это… точно, - хрипит Луи, еле выговаривая буквы. Он скрывает лицо в шее Гарри, находя свое любимое место, и прижимает его к себе, запуская туда клыки. Стайлса вновь поражает волна удовольствия, тело ноет от гиперчувствительности, и он сжимается вокруг члена вампира, заставляя обоих простонать. Луи пьет его кровь дольше, чем обычно, не настолько, чтобы причинить вред, но достаточно, чтобы у Гарри закружилась голова. Через пару мгновений Томлинсон облизывает ранку, и парень ложится рядом с ним, готовый заснуть, чувствуя поглаживающие руки своего бойфренда на спине. Стайлс постоянно думает, что нельзя чувствовать себя более любимым, но затем Луи берет и доказывает ему обратное. - Не благодарите, - кричит Зейн, проходя мимо их комнаты и заставляя обоих парней подскочить. - Заткнись, - отвечают они в унисон. Гарри хихикает в грудь Луи, и в следующую же секунду засыпает, его парень-вампир играет с его волосами, время от времени прерываясь лишь для того, чтобы покрыть матом своего слишком уж довольного друга, который когда-то привил ему любовь-ненависть к серебряным наручникам.*пожалуйста ** я сейчас- *** это - **** люблю тебя